Переход посадских тяглецов во время Крестьянской войны в пушкари, стрельцы

 

КРЕПОСТНОЕ ПРАВО В РОССИИ

 

 

Переход посадских тяглецов во время Крестьянской войны в пушкари, стрельцы

 

Для характеристики деятельности Болотникова в отношении посадского населения на пути к Москве огромное значение имеет комплекс материалов по Калуге, ставших известными совсем недавно. Наступая на Калугу после победы под Кромами, Болотников столкнулся с тем неприятным для него обстоятельством, что она оказалась занятой войсками князя И. И. Шуйского, брата царя, посланными навстречу ему из столицы. Тогда Болотников вступил, согласно данным разрядных книг, в переговоры с калужскими посадскими людьми . Те перешли на его сторону. Царское войско вынуждено было спешно -покинуть город и дать сражение 23 сентября 1606 г. в невыгодных для себя условиях у Усть-Угры  .

 

Вступая в переговоры с калужанами, Болотпиков должен был объявить свои цели. На каких условиях открыли калужане ему ворота, в источниках прямо не говорится, но сохранились косвенные свидетельства, позволяющие судить о "их взаимоотношениях.

 

Московский торговый человек Т. Кляпиков в поданном в 1614 г. на имя царя Михаила Федоровича челобитье обвинял калужских торговых людей Богдана Петрова сына Шеплина и Григория Михайлова сына Тишкова в присвоении во время восстания И. И. Болотникова его имущества: «...в своем животе в соли в тысячи во шти- стах пудах, что они взяли моей соли в Калуге воровством, за свою воровскую службу при Ивашке Болотникове»  . Очевидно, Б. П. Шеплин и Г. М. Тишков были среди принявших сторону Болотникова калужан, верно ему служивших и обеспечивших переход города в его руки. И он их щедро вознаградил, отдав большое количество соли московского торгового человека. Скорее всего, также было поступлено и с запасами хлеба и других товаров московских купцов. (Калуга издавна славилась как центр торговли хлебом и солью  .)

 

Кто же были эти калужане, верно служившие Болотникову, имена которых названы в челобитье? Богдан Петров сын Шеплин, согласно сборным книгам 1613 г. М. Ф. Глебова, принадлежал к числу лучших посадских людей Калуги. Он дал взаймы правительству Михаила Федоровича 50 руб.  Но дал скрепя сердце, ибо другие лучшие люди платили по 100 руб. Возможно и другое объяснение половинного взноса Б. П. Шеплина, тем, что он был среди лучших людей человеком новым, вошедшим в их среду недавно. Не способствовало ли «пожалование» Болотникова наряду с другими факторами возвышению Б. П. Шеплина? Г. М. Тишков в сборных книгах11613 г.не значится, откуда можно заключить, что некоторые из посадских людей, бывших болотниковцев, вообще уклонились от участия в займе. Г1о своему имущественному положению он, по-видимому, был близок Б. П. Шеплину .

 

 

Перед нами раздел имущества, но раздел своеобразный. Конфискованное имущество московского торгового человека делится Болотниковым между двумя торговыми людьми калужанами. Значит, какая-то часть захваченного имущества не шла в общий дележ по казачьему образцу, а находилась в распоряжении Болотникова как вождя повстанцев. Из другого челобитья узнаем о захвате имущества московского стрелецкого головы Пимина Гурьева, участника осеннего похода 1606 г. князя И. И. Шуйского, калужским посадским человеком Артемом Короты- гой (Коротаем)  .

 

Таким образом, Болотников, наступая на Калугу, умело использовал противоречия между московским купечеством и местными торговыми людьми. При этом он ориентировался на все посадское население города, включая и торговых людей с высоким достатком, противопоставляя их пришлым .московским купцам, существенно затрагивавшим их интересы. Сквозь пальцы смотрел он и на захват калужскими посадкими людьми имущества московских дворян, участников похода князя И. И. Шуйского.

 

В дальнейшем, проведя своеобразную «военную реформу», отписав от посада в пушкари часть «молодчих» и «середних» посадских людей, числом в 66 человек во главе с Иваном Фоминым , Болотников ясно показал свое намерение опираться главным образом на городские демократические слои. Сведения об этой «военной реформе» и ее последствиях сохранились в сборных книгах 1613 г. М. Ф. Глебова и некоторых других документах, связанных со сбором налогов с Калуги в первые годы царствования Михаила Федоровича.

 

Распоряжение И. И. Болотникова об отписке посадских людей в пушкари диктовалось военной необходимостью, однако имеющееся в другом месте сборных книг указание на то, что посадские люди «отписались» в пушкари , наводит на мысль о проявлении какой-то инициативы и с их стороны. С этого момента они освобождались от тягла и должны были нести военную службу, становились «государевыми служилыми людьми по прибору». Привлекает внимание сообщение сборных книг о нахождении дворов пушкарей «на посаде в черных сотнех (курсив мой.— В. К.) с посадцкими людьми вместе» 6Э. Если бы мы имели дело с простым административным актом со стороны И. И. Болотникова, то пушкари были бы отписаны компактной массой из одной какой-нибудь сотни. По-видимому, отппсь производилась на основании добровольной вербовки из всего посадского населения Калуги, из всех сотен. За то, что положение пушкарей в какой-то мере устраивало отписавшихся посадских людей, говорят следующие факты. Во-первых, Болотников, позднее отступив из-под Москвы, был принят в Калуге «радушно»  , выдержал в этом городе тяжелую осаду и одержал у его стен блестящую победу. Ясно, что без поддержки и активного участия посадского населения и прежде всего пушкарей при обороне города ему не удалось бы разгромить царских воевод. Во-вторых, попытки правительства Михаила Федоровича перевести пушкарей-болотниковцев снова в тягло встретили с их стороны упорное сопротивление. Лишь внеся раскол в среду калужских посадских людей и применив к непокорным крутые меры, правительству в 1615 г. удалось настоять на своем .

 

О том, каких широких размеров достиг переход посадских тяглецов во время Крестьянской войны в пушкари, стрельцы и другие категории государевых служилых людей по прибору, можно судить по обнаруженной нами росписи различных доходов и кабацких денег ряда южных и западных пограничных городов 1613—1614 гг. В некоторых из них к тому времени вообще не осталось черных тяглых посадских людей. Михайловский воевода Богдан Заболоцкий сообщал в Москву, что «на Михайлове никаких сошных тяглых людей нет — все служивые люди, а которые были черные люди до разорения 200 человек, и те в межьусобье разошлися по слободам в стрельцы и в казаки (курсив мой.—В. К.). А чернослободцев на Михайлове нет ни одного человека, а иные побиты». Согласно отписке пронского воеводы Юрия Вердеревско- го, «в Пронску посадцких тяглых людей нет — все стрельцы и казаки и пушкари и затинщики, взяти денежных доходов не на ком», Не лучше обстояло дело в Донкове и Ряжске. Из первого .воевода Борис Есипов писал, что «тяглых людей, опричь стрельцов и казаков, и в уезде сел и деревень нет, вызжены и выеваны»; ряжский же воевода Иван Биркин указывал в своей отписке, что «в Рязанском городе и острогу и посаду и посадских черных людей нет, опричь казаков»  .

 

Таким образом, Болотников, отдавая распоряжение о переводе части «молотчих» и «середних» посадских людей в Калуге в пушкари, учитывал как заинтересованность этой группы калужан в избытии тягла, так и общую тенденцию к переходу в «государевы служилые люди по прибору» и в казаки, проявившуюся на всей территории, охваченной восстанием. Приведенные выше материалы о расправах Болотникова с помещиками и его распоряжениях в Калуге с бесспорностью свидетельствуют о том, что он осуществлял верховную власть на территории, занятой его войсками, без оглядки на Путивль. Болотников истреблял дворян в сражениях и на местах, проводил в жизнь требования широких народных масс, стремился в конечном счете опереться на демократические слои посада, холопов и крестьян. В процессе этих решительных действий и происходило формирование социальной программы восстания, а сам он вырастал в народного вождя.

 

Следует присмотреться к терминологии, которой обозначаются восставшие в источниках на путях наступления Болотникова и Пашкова. Болотниковцев в официальной документации называют «воровскими казаками»  , а иногда — «донскими» или «вольными казаками»  , отражая, очевидно, ту терминологию, которая употреблялась среди самих восставших. В то же время в

 

Новом летописце говорится о группировке вокруг Болотникова крестьян и холопов, к которым «пристали» посадские люди, стрельцы и казаки  . Из Карамзинского хронографа узнаем, что у него были и дворяне  . Объяснение такому положению, очевидно, надо искать не только в том, что в войске у Болотникова с самого начала было много донских и какое-то число запорожских казаков, но и в том, что крепостные крестьяне и холопы, приставшие к нему, становились вольными казаками. Именно так представляет дело одно из оригинальных известий В. Н. Татищева, относящееся ко времени появления Лжедмитрия II, когда он на первых порах продолжал традиции восстания Болотникова. Согласно В. Н. Татищеву, «он же (второй самозванец.— В. К.), стоя в Орле, посылал от себя по всем городам граматы с великими обещании милостей, междо протчим всем крестьяном и хо- лопем прежднюю вольность, которую у них царь Борис отнял (Petreus, р. 404), и тем, почитай, весь простой народ к себе привлек. И чрез то во всех городех паки? казаков из холопей и крестьян намножилось, и в каждом городе поделали своих атаманов»  . Татищевский текст в своей заключительной части находит подтверждение в Ка- рамзинском хронографе, где сказано, что в войске Лжедмитрия II «в казакех были холопи боярские (курсив мой.— В. К.) и всякие воры ерыжные и зернщики» . Однако в целом он восходит, по-видимому, к летописи монаха Иосифа, келейника патри*арха Иова, хорошо осведомленного во многих событиях Смутного времени. Весьма знаменательно это «паки», ведущее нас к восстанию Болотникова, когда впервые произошел массовый переход холопов и крестьян в казаки. Прекрасным комментарием к известию В. Н. Татищева может служить рассказ Пи- скаревского летописца о посылке Болотниковым из Калуги казачьих отрядов на запад и северо-запад от Москвы. Здесь приведены имена руководителей отрядов. Это атаман Солома и В. Шестаков, холоп Андрея Клешнина, «а с ними многие дворяне и дети боярские (курсив мой.— В. К.) и казаки»  . «Многие дворяне и дети боярские» занимают подчиненное положение. Их начальниками оказываются казачьи атаманы, в том числе и из холопов. В приходо-расходных книгах Иосифо-Волоколамского монастыря и в разрядных книгах названы и другие казачьи атаманы и головы из простонародья, действовавшие в этом районе и осуществлявшие административную власть, Jly- кьян Хомутов, Тимофеи Шаров, Федор Берсень и др.

 

Ничего подобного не встречаем в войске, наступавшем к столице от Ельца через Рязань. Его руководители И. Пашков, П. Ляпунов, Г. Сумбулов — служилые люди, и выбраны они в Рязани служилыми же людьми. Проявившийся в условиях восстания дух местной дворянской корпоративности, сильное преобладание мелких провинциальных служилых людей привели, однако, к тому, что их вождем стал И. Пашков, оттеснивший на второй план таких рязанских лидеров, более родовитых, чем он, как П. Ляпунов и Г. Сумбулов. Хотя в войско Н. Пашкова входили донские и служилые казаки, крестьяне, холопы и посадские люди, но они находились в подчиненном положении у дворян.

 

К содержанию книги: В.И. Корецкий: "Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России"

 

Смотрите также:

 

Крепостное право  Открепление крестьянина  Крепостное право от бога  монастырское крепостное право   Закон о беглых