Тушинский Вор и крепостные крестьяне. Раздача земель и крепостных при 2 Самозванце

 

КРЕПОСТНОЕ ПРАВО В РОССИИ

 

 

Тушинский Вор и крепостные крестьяне. Раздача земель и крепостных при 2 Самозванце

 

Рассмотренные нарративные и актовые источники представляют несомненный интерес для характеристики отношения Лжедмитрия II к крестьянскому вопросу и тех социальных изменений на юге, с которыми должно было бороться еще правительство Михаила Федоровича.

 

В то время как, согласно В. Н. Татищеву, черпавшему сведения из летописи Иосифа, многие крестьяне и холопы, внемля призывам второго самозванца, становились вольными казаками, какая-то часть «украинных» крестьян версталась Лжедмитрием 2 в служилые люди, получая поместья своих или соседних господ. Социальная неоднородность войска самозванца, наличие в нем как польских и русских феодалов, так и остатков болотниковской рати обусловили противоречивость действий Лжедмитрия И. Самозванец лавировал, прибегая то к крепостническим, то к антикрепостническим акциям. Мощное воздействие оказало на решения Лжедмитрия II вновь вспыхнувшее «на украйнах» крестьянское восстание, в ходе которого крестьяне и холопы захватывали поместья, уничтожали или изгоняли их владельцев. Отдавая поместья бежавших к В. Шуйскому дворян крестьянам и холопам, верстая их в служилые люди, самозванец по сути дела санкциондровал то положение, которое сложилось в южной деревне в результате успешного антифеодального восстания. При этом он продолжал практику, имевшую место во время восстания И. И. Болотникова.

 

В этих «испомещениях» сказались классовая ограниченность крестьянства, глубокий трагизм его положения. Крестьяне ненавидели крепостной строй, жаждали получить свободу, но, не имея положительной программы, победив, уступали на путь феодального перерождения. Переход в казачество, где появлялась верхушка — атаманы, также не мог дать сколько-нибудь прочных гарантий от возрождения крепостнических отношений в будущем.

 

Правительство Михаила, Федоровича считало своим долгом бороться против этих незаконных с его точки зрения «испомещений», стремилось искоренить из своих рядов новых помещиков из крестьян и холопов. Те в свою очередь не хотели добровольно отказываться от приобретенных земель и прав. Проходили иногда годы прежде, чем старые помещики или их наследники могли вступить во владение своими поместьями, оказавшимися в руках их крепостных.

 

Поземельные отношения на юге вообще отмечались большой запутанностью. Масса крепостных актов погибла во время Крестьянской войны и последующих событий Смуты, долгие годы не восстанавливались уничтоженные или пришедшие в негодность знаки феодальной собственности. Положение осложнялось и тем, что южные дворяне, сражавшиеся до конца на стороне И. И. Болотникова и «царевича» Петра, а затем на стороне Лжедмитрия 2, также не могли смириться с переходом их земель, полученных по дачам И. И. Болотникова, «царевича» Петра и второго самозванца, к новым владельцам по земельным пожалованиям Василия Шуйского и Михаила Федоровича.

 

 

В этой связи заслуживает внимания поместное дело орлянина С. А. Некрасова с помещиками А. Дремовым иB.Шевяковым 1628 г. С. А. Некрасов в своем челобитье сообщал, что спорное поместье было дано его отцу «при Растриге», а прежде принадлежало П. Любученинову, о судьбе которого он предпочитал не распространяться. Отец С. А. Некрасова был убит при взятии Орла поляками в 1611 г., а сам он был пленен «литовскими людьми» и пробыл в Польше 10 лет. За это время «при боярах» спорное поместье получил С. Дремов, утаивший о нахождении С. А. Некрасова в плену. Впоследствии оно было передано А. Дремову и В. Шевякову. Помещики, к которым предъявлялся иск, оспорили показанияC.А. Некрасова в существенном пункте, заявив, что отец С. А. Некрасова владел поместьем П. Любученинова «по даче Тушинского вора, и как сидел на Туле вор Петрушка, и его де, Прокофья, в те поры убили под Тулою на реке Воронече»  . Битва на р. Вороньей в 7 верстах от Тулы произошла 12 июня 1607 г., когда И. И. Болотников и «царевич» Петр безуспешно пытались противодействовать охвату Тулы правительственными войсками с юга  .

 

Итак, устанавливалась иная последовательность событий, чем утверждал С. А. Некрасов, и они представлялись в другом свете. Оказывается, отец С. А. Некрасова получил поместье не из рук первого самозванца, а Лжедмитрия II, земельные пожалования которого правительством Михаила Федоровича рассматривались как незаконные. К тому же поместье, полученное отцом С. А. Некрасова, прежде принадлежало помещику, сражавшемуся в битве на р. Вороньей на стороне восставших, что еще более компрометировало Некрасовых/

 

Действительно, часть орлян в числе других южных помещиков примкнула к Лжедмитрию II. Об этом мы узнаем из ввозной грамоты царя Василия Шуйского от декабря 1609 г. в Орловский уезд на «изменичье поместье» И. И. Каменева, который «нам изменил, служит вору». Поместье И. И. Каменева передавалось оставшемуся верному правительству Шуйского^ И. Шепелеву в добавок «к орловскому его поместью ко сту к семидесяти четвертям» 19.

 

Таким образом, И. И. Болотников и «царевич» Петр, а затем Лжедмитрий 2 раздавали поместья своим приверженцам из числа южных дворян, а царь Василий пытался наделять ими от своего имени тех, кто сохранил ему верность.

 

Приговор от 29 мая 1628 г. боярина князя А. В. Сицкого и Я. М. Боборыкина и дьяков Неупокоя Кокошкина, Венедикта Махова и Бажена Степанова заключал отказ С. А. Некрасову в его притязаниях на отцовское поместье, «потому что отец ево, Степанки, Ортем Некрасов тем поместьем владел по даче Тушинского вора, да и потому, что он, Степанко, о том поместье бил челом государю, а.сказал, что отец ево убит при царе Василье, а отец его убит под Тулою на Вороничи, как сидел в Туле вор Петрушка, да и потому, что он, Степанко, вышел из полону во 128-м году, а по 131-й год о том поместье государю йе бивал челом» 20.

 

Боярский приговор содержал ошибку: отец С. А. Некрасова был спутан с П. Любучениновым, поместье которого он получил после его гибели 12 июня 1607 г. на р. Вороньей по даче Лжедмитрия II. Но важно то обстоятельство, что уже сам факт участия в боях на последнем этапе восстания И. И. Болотникова того или иного южного помещика на стороне восставших рассматривался правительством Михаила Федоровича как одно из оснований в отказе по поместному делу даже в конце 20-х годов XVII в.

 

С подобной же ситуацией встречаемся мы и в деле вдовы болховского помещика М. В. Мокеева Марьи с болховскими же помещиками Перцовыми. Как явствует из этого дела, М. В. Мокееву было дано «под Тулою при царе Василье в Волховском уезде в д. Малой Перце- вой, *да в д. на Воинском верху Петрушкино да Воинко- во поместье Перцовых... А тот де Петрушко да Воинко в те поры были в ызмене, сидели в осаде на Туле с вором Петрушкою»  . Однако после смерти М. В. Мокеева Перцовы в 1617 г. насильно захватили прежде принадлежавшую им землю у его вдовы. «И те, государь, Перцовы,—жаловалась вдова в 1637 г.,— тем моим поместьем владеют лет з двадцеть, твоих государевых грамот не слушают, отделить не дадут»  . Хотя Перцовы в ответном челобитье и пытались отрицать свое участие в восстании И. И. Болотникова, дело по приговору думных дьяков Михаила Данилова, Ивана Переносова и Бажена Степанова 1 ноября 1637 г. было решено в пользу Марии Мокеевой.

 

Вдова Марья била челом о захваченной у нее Перцовыми земле неоднократно. В 1628/29 г., когда были на Волхове писцы Гаврила Хрипунов и подьячий Владимир Лошаков, из Москвы к ним была прислана грамота об отделе спорной земли Марье Мокеевой. За грамотою 1628/29 г. последовали еще три государевы грамоты 1632/33 г., 1635/36 г. и 1636/37 г., однако спорная земля так и не была отделена вдове, ибо Перцовы, по ее словам, «по трем грамотам скупились (дали взятку.— В. /Г.), а по четвертой учинились силны»  . Отдельщик Иван Асеев сообщил в Москву, что когда он приехал в мае 1637 г. в поместье Перцовых, то они спорной вемли «у себя не сказали, учинились сильны, и Маркове жене Мокеева вдове Марье отделять не дали»  .

 

Дело заканчивается царской грамотой от 15 февраля 1638 г. в Волхов воеводе князю И. М. Волконскому произвести отдел спорной земли вдове, а Перцовым «за ослушание» учинить наказание. Только тогда, очевидно, сопротивление Перцовых было сломлено.

 

Итак, для правительства Михаила Федоровича участие в восстании Болотникова являлось одним из главных оснований для отказов в поземельных делах, но оно не всегда могло провести свои решения в жизнь. Обнаруженные материалы показывают, что бывшие болотников- цы из южных помещиков отнюдь не были сломлены. Они захватывали землю у соседей, игнорировали правительственные предписания, оказывали и в 30-х годах XVII в. сопротивление представителям местной власти.

 

Положение на юге и после окончания Крестьянской войны оставалось напряженным. И в 10—20-х годах XVII в. в южных уездах продолжали активно действовать «воровские казаки» и «разбойники», под которыми зачастую понимались в правительственных документах крестьяне и холопы. Они громили поместья, убивали помещиков, захватывали и уничтожали ввозные грамоты и крепостные акты. Крестьяне отказывались повиноваться господам. В южных уездах в 10—20-х годах правительство при выдаче ввозных трамот использует формулу, предписывающую крестьянам «помещика во всем слушать, пашню (па него) пахать и оброк платить», делая упор на послушании крестьян, а не на увеличении крестьянских повинностей. «Государева десятинная пашня», начавшая вновь обрабатываться с середины 10-х годов, к 20-м годам была восстановлена лишь наполовину. Как показал JI. В. Черепнцн, именно на юге в это время возникали крамольные речи и замыслы, именуемые «словом и делом государевым», жили воспоминания о прошедшей Крестьянской войне 25.

 

К содержанию книги: В.И. Корецкий: "Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России"

 

Смотрите также:

 

Крепостное право  Открепление крестьянина  Крепостное право от бога  монастырское крепостное право   Закон о беглых