Революционные демократы Чернышевский, Добролюбов, Герцен, Огарев. Статья Чернышевского Устройство быта помещичьих крестьян. Труден ли выкуп земли

 

ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА

 

 

Революционные демократы Чернышевский, Добролюбов, Герцен, Огарев

 

Выразителями интересов крестьянства, борцами за подлинное их освобождение выступали революционные демократы Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, А. И. Герцен, Н. П. Огарев.

 

В первый период подготовки реформы А. И. Герцен и Н, П. Огарев считали, что правительство решит вопрос об отмене крепостного права более или менее удовлетворительно. В силу этого требования их в крестьянском вопросе были ограничены и определялись тем максимумом уступок, на которые, как полагали они, смогут добровольно согласиться помещики. Исходя из этого, издатели «Колокола» считали необходимым полное освобождение крестьян от власти помещиков и наделение крестьян лишь землей, которой они фактически пользовались, за выкуп. «Внутренне,— писал Огарев,— я очень согласен на безвозмездное наделение крестьян землею... Но опыт доказывает, что применение его невозможно. Большинство помещиков не согласится не только на безвозмездное наделение землею, но едва согласится на выкуп...»1.

 

Подобное положение объяснялось тем, что издатели «Колокола» не видели реальной силы, способной обеспечить подлинное освобождение крестьян. Поэтому в этот период они возлагали свои надежды на либеральное дворянство, которое, по их мнению, было способно воздействовать на правительство в интересах отмены крепостного права. Но при всем этом позиция Герцена и Огарева была принципиально отлична от либеральной. Эта позиция определялась интересами крестьянства, стремившегося к полной ликвидации феодальных отношений.

 

Признавая возможным отмену крепостного права путем реформы, Герцен апеллировал в первый период своей деятельности к Александру II, называя его «освободителем» и возлагал на него надежды.

 

Даже в тот период, когда либеральные иллюзии Герцена были довольно сильны, он в статье «Через три года», написанной им по поводу опубликования рескриптов, заявлял «Что касается до нас — наш путь вперед назначен, идем с тем, кто освобождает и пока он освобождает; в этом мы последовательны всей нашей жизни»2.

 

 

По мере подготовки реформы надежды на Александра II у Герцена постоянно уменьшаются. Уже через несколько месяцев, в июне 1858 г., он писал в «Колоколе»: «Александр II не оправдал надежд, которые Россия имела при его воцарении ... он ... повернул: с лева да на право его мчат дворцовые кучера, пользуясь тем, что он дороги не знает. И наш «Колокол» напрасно звонит ему, что он сбился с дороги...»1.

 

Позиция Герцена по отношению к правительству вызывала недовольство в революционном лагере России, следствием чего явилось .письмо к нему за подписью «Русский человек», опубликованное в 64-м листе «Колокола». Авторство этого письма неизвестно, но определенно можно утверждать, что оно написано единомышленником Чернышевского и Добролюбова и отражало их точку зрения.

 

«Вы, смущенные голосами либералов-бар,— говорилось в письме,— вы после первых нумеров «Колокола» переменили тон. Вы заговорили благосклонно об августейшей фамилии... Зато с особенной яростью напали на Орловых, Паниных, Закревских. В них беда, они мешают Александру II! Бедный Александр II! Мне жаль его... Он желает России добра, но злодеи окружающие мешают ему! И вот вы, вы автор «С того берега» и «Писем из Италии», поете ту же песню, которая сотни лет губит Россию... Нет, наше положение ужасно, невыносимо, и только топор может нас избавить и ничто, кроме топора не поможет!.. Вы все сделали, что могли, чтобы содействовать мирному решению дела, перемените же тон, и пусть ваш «Колокол» благовестит не к молебну, а звонит в набат! К топору зовите Русь! Прощайте и помните, что сотни лет уже губит Русь вера в добрые намерения царей, и не вам ее поддерживать»2.

 

В ответ на это письмо Герцен в том же номере «Колокола» писал: «...но к топору, к этому ultima ratio притесненных мы звать не будем до тех пор, пока останется хоть одна разумная надежда на развязку без топора»3.

 

В заключение Герцен писал: «Призвавши к топору, надобно овладеть движением, надобно иметь организацию, надобно иметь план, силы и готовность лечь костьми не только схватившись за рукоятку, но схватив за лезвие, когда топор слишком расходится. Есть ли все это у Вас?

 

Одно вы мне можете возразить — а что будем делать, если народ, увидя, что его надувают освобождением, сам бросится к топору? Это будет великое несчастье, но оно возможно, благодаря бесхарактерности правительства и характерности помещиков — тогда рассуждать нельзя, тут каждый должен поступать, как его совесть велит, как его любовь велит... Но, наверное, и тогда не из Лондона звать к топорам. Будемте стараться всеми силами, чтобы этого не было!»1.

Такова позиция Герцена.

 

Однако надежда на то, что правительство удовлетворительно разрешит крестьянский вопрос, у него постепенно пропадала. Уже в начале 1860 г. в статье «Письма из России» Герцен писал: «Нас упрекнуть нельзя. Мы держались до последней крайности, до открытой измены... Прощайте, Александр Николаевич, счастливого пути! Bon voyage! Нам сюда»2.

 

Н. Г. Чернышевский на протяжении всего периода подготовки реформы решительно и последовательно защищал интересы крестьянства. Он положительно отнесся к появлению рескриптов, так как после их опубликования сохранить крепостное право было уже невозможно. Так, в первой статье «О новых условиях сельского быта» в «Современнике» Чернышевский писал: «Мы не знаем, каких внешних событий свидетелями поставит нас будущность. Но уже одно только дело уничтожения крепостного права благословляет времена Александра II славой, высочайшей в мире... его рескрипты и полагают теперь начало величайшему из внутренних преобразований и определяют постепенный ход этого преобразования до самого конца»3.

 

Это высказывание, носящее явно гиперболическую форму, преследовало, на наш взгляд, дипломатические цели. Чернышевский считал необходимым всячески подталкивать правительство по пути реформы, пытаясь сплотить для этого все силы, заинтересованные в отмене крепостного права. Важно заметить, что Чернышевский противопоставляет рескриптам иную программу, более радикальную по своему содержанию. Она изложена во второй его статье — «О новых условиях сельского быта», помещенной в «Современнике» за апрель 1858 г. «Главная мысль статьи состоит в том,— указывалось в циркулярном письме Цензурного комитета,— что помещики и крестьяне должны вопреки главным началам, установленным высочайшим рескриптом... получить в полную собственность землю, которою они ныне пользуются»1.

 

Во второй статье Чернышевский поместил с некоторыми сокращениями «Записку об освобождении крестьян в России», принадлежавшую К. Д. Кавелину. Содержание этой записки, в которой автор ее указывал на необходимость наделения крестьян землей и организации выкупа, находилось в противоречии с положениями, изложенными в рескриптах. Именно этим стремлением противопоставить правительственной программе более радикальную и объяснялось опубликование на страницах «Современника» проекта Кавелина.

 

Однако Чернышевский вскоре увидел, что и либеральная бюрократия, и либералы не способны ни на какое серьезное влияние на ход подготовки реформы. В мае того же 1858 г. он помещает в умеренно-либеральном журнале «Атеней» свою статью «Русский человек на rendez vous» («Размышления по прочтении повести г. Тургенева «Ася»). Эта статья, в которой Чернышевский бичевал либералов, и в первую очередь либеральную бюрократию, за их нерешительность, представляла собой последнюю попытку воздействия на них. «Против желания нашего,— писал он,—ослабевает в нас с каждым днем надежда на проницательность и энергию людей, которых мы упрашиваем понять важность настоящих обстоятельств и действовать сообразно здравому смыслу, но пусть по крайней мере не говорят они, что не слышали благоразумных советов, что не было им объясняемо их положение»2.

 

В 1858 и 1859 гг. в своих статьях, помещенных в «Современнике», Чернышевский разоблачал грабительский характер подготовляемой реформы, указывая на неспособность правительства повести дело так, чтобы оно в какой-то степени удовлетворило крестьян. Так, критикуя основные положения правительственной программы, рассматривавшей крестьянскую землю как собственность помещиков, за которую крестьяне должны были платить обременяющие их повинности, Чернышевский в статье «Критика философских предубеждений против общинного владения* писал: «Предположим, что я был заинтересован принятием средств для сохранения провизии, из запасов которой составляется Ваш обед. Само собою разумеется, что если я это делал из расположения собственно к Вам, то моя ревность основывалась на предположении, что провизия принадлежит Вам и что приготовляемый из нес обед здоров и выгоден для Вас. Представьте же себе мои чувства, когда я узнаю, что провизия вовсе не принадлежит Вам и что за каждый обед, приготовляемый из нее. берутся с Вас деньги, которых не только не стоит самый обед, но которых Вы вообще не можете платить без крайнего стеснения. Какие мысли приходят мне в голову при этих столь странных открытиях?., лучше пропадай вся эта провизия, которая приносит только вред любимому мною человеку! лучше пропадай все дело, приносящее Вам только разорение!»!. Таким образом, Чернышевский проклинал реформу, которая представлялась ему самым безудержным грабежом крестьянства.

 

Большой интерес представляет собой статья Чернышевского «Устройство быта помещичьих крестьян. Труден ли выкуп земли?» в ней он подробно анализирует вопрос о выкупе земли и намечает различные пути наиболее рациональной организации его. Однако задача, поставленная Чернышевским, заключалась не только в этом. В своей статье он пытается разоблачить всю непомерность помещичьих требований и продемонстрировать вообще абсурдность идеи выкупа крестьянами своих земель. Чернышевский рассказывает историю о московском купце Савве Филимонове, у которого был сын Захар и пасынок Терентий. Воспользовавшись болезнью отца, Захар заставил своего сводного брата Терентия носить в решете воду, необходимую ему для домашнего хозяйства. «Бедняжка Терентий,— пишет Чернышевский,— должен был круглые сутки без отдыха бегать по лестнице брата... а Захар с женою все-таки сидели без воды». Когда же Савва Филимонов велел Захару прекратить это дикое отношение к брату, то Захар начал утверждать, что его хозяйство расстроится, если он лишится дарового работника, и представил дело с юридической стороны в следующем виде: «Терентий работал на меня круглые сутки без отдыха; освобождая его, я возвращаю ему все его время, следовательно, могу требовать в вознаграждение, чтобы он заплатил мне все те деньги, каких стоит капитализированная ценность его труда». Счет получился огромный. Терентий, по его мнению, мог навозить воды в месяц на 30 руб. серебром, а в год — на 360. Капитализируя эту сумму по 7,5%, Захар сосчитал, что за освобождение водовоза Терентия ему следует получить с него, т. е. Терентия, 4800 руб. «Терентий чуть ли не вернее его производил расчет таким манером: «В решете я в целый год успел бы принести тебе разве несколько капель воды. Оценим эти капли, и я, пожалуй, заплачу тебе их ценность. Она равняется нулю: получи же его, и ты не останешься в убытке. Ведь ты и прежде сидел без воды, так за что же тебе получать деньги? Что ты теряешь, когда я избавляюсь от совершенно напрасного изнурения, не приносящего тебе ровно никакой пользы?»1.

 

Приведя эту притчу, Чернышевский восклицает: «Крепостное право — это истинное подобие решета, в прорехи которого вытекает решительно вся ценность, находящаяся в нем»2.

 

Разоблачая грабительский характер подготовлявшейся реформы, Чернышевский на основе ознакомления с правительственным проектом реформы к концу 1859 г. приходит к убеждению о возможности решения крестьянского вопроса только революционным путем, в результате крестьянского восстания. Ему становится совершенно очевидным, что правительство не способно разрешить крестьянский вопрос в сколько-нибудь удовлетворительной форме. Вследствие этого Чернышевский с конца 1859 г. Вовсе игнорирует в печати ход подготовки реформы.

 

К содержанию книги: П. Зайончковский: "Отмена крепостного права в России"

 

Смотрите также:

 

Крепостное право  Открепление крестьянина  Крепостное право от бога  монастырское крепостное право   Закон о беглых