Права человека

АКАДЕМИК А. САХАРОВ

В правовом государстве должны быть безусловно защищены права его граждан.

Свобода убеждений. У нас в Уголовном кодексе были, есть и сейчас статьи, по которым люди осуждались за убеждения, за ненасильственные действия, связанные с убеждениями. Значительная часть этих людей сейчас освобождена. В местах лишения свободы остались единицы.

Все узники совести должны быть освобождены и реабилитированы — это совершенно необходимо для того, чтобы наше государство могло считаться правовым.

Важно также, как будут записаны соответствующие статьи в новом Уголовном кодексе. Думаю, необходимо четко сформулировать: уголовное преследование за убеждения и связанные с убеждениями ненасильственные действия недопустимы. Я думаю, что это должно быть отражено в Основах уголовного законодательства СССР. А статьи Уголовного кодекса должны находиться в полном соответствии с основами законодательства и не допускать неоднозначного толкования...

Я думаю, что и «религиозные» статьи следует так сформулировать, чтобы не допустить преследования за ненасильственные действия, связанные с вероисповеданием и религиозными убеждениями.

Свобода выбора страны проживания. Советское право, во всяком случае советская практика, провозглашает, что у нас эмиграция возможна лишь в порядке воссоединения семей и поэтому требуются так называемые вызовы. По-моему, это неправомерное требование. Международные документы, такие как Всеобщая декларация прав человека и Пакты о правах человека, ратифицированные Советским Союзом, подразумевают ничем не ограниченное право выбора страны проживания. Неограниченное в том смысле, что не требуется никаких других условий, кроме желания гражданина. И требовать вызова — неправомерно. Естественно, что в тех случаях, когда выезд человека затруднен по соображениям государственной безопасности, власти имеют право отказать ему. Это естественное условие, которое должно предусматриваться и советским законодательством. Но ведь у нас не существует никакой регламентированной и гласной процедуры определения секретности. Не существует никаких официальных норм, не определены сроки, в течение которых действуют ограничения по секретности. Все это должно быть строго легализовано, должно допускать возможность судебного обжалования решения, отказ должен быть аргументирован.

Свобода митингов и демонстраций. Верховный Совет СССР значительным большинством голосов утвердил Указы, ограничивающие свободу митингов и демонстраций и предоставляющие чрезвычайные правд внутренним войскам МВД На основании этих законов (а ранее - Указов) уже сейчас разгоняются мирные митинги и демонстрации, людей избивают, арестовывают и штрафуют. С моей точки зрения, перестройке нанесен ущерб.

Внутренние войска, находящиеся в подчинении МВД, получили право применять силу в тех случаях, котла, по мнению руководства внутренних войск, возникает угроза общественному порядку. При этом специально оговорено, что внутренние войска подчиняются только министру внутренних дел, не подчиняясь местным органам власти. Тем самым решение вопроса о законности митинга или демонстрации попадает в ведение внутренних войск.

Единственным конституционным решением проблемы в данном случае было бы такое: граждане представляют в местные органы власти извещения о предстоящем митинге или демонстрации. Власти же принимают меры, чтобы митинг проходил с соблюдением порядка, чтобы посторонние силы не могли ему препятствовать. А если они считают, что данный митинг следует запретить, то запрещение может быть обжаловано в судебном порядке.

Права граждан и государственные решения. От реализации этого права зависит судьба миллионов людей. Речь идет о решениях и по социальным вопросам, и по экономическим — скажем, по вопросу реформы цен. И по внешнеполитическим. Считаю недопустимым, чтобы без какого-либо обсуждения, без участия народа могли приниматься такие решения, как введение советских войск в Афганистан.

Смертная казнь. К сожалению, она существует не только в нашей стране, но и в большинстве стран. Вопрос о смертной казни — вопрос принципиальный. Это чрезвычайно жесткое наказание, которое иногда бывает более жестоким, чем само преступление. Вообще может ли быть наказанием насильственная смерть? И всегда есть возможность избежать судебных ошибок. Смертный приговор делает их непоправимыми.

Наличие института смертной казни дегуманизирует общество. В то же время я знаю, что общественное мнение, люди, юридически не подкованные и не знакомые со статистикой, с состоянием дел в области преступности, не имеющие соответствующего социального опыта, очень часто высказываются за применение смертной казни. Выход из этой ситуации таков: с одной стороны, надо вести разъяснительную работу среди населения, но с другой — власти могут в какой-то мере идти впереди общественного мнения и управлять им. Здесь это оправдано. Но важно, чтобы и юристы, и психологи, психиатры* врачи и журналисты вели соответствующую работу, Особенно впечатляющими являются данные о большом числе ложных приговоров. Я выступал и выступаю против смертной казни (и не только в СССР) еще и потому, что эта мера наказания предусматривает наличие страшного постоянного аппарата исполнителей, целого института смертной казни.

Инакомыслящие и общество. Сейчас нравственное состояние нашего общества сильно изменяется. Оно испытывает встряску. На людей обрушилось море информации о том, что у нас в действительности было в прошлом, что происходит в настоящем. Я считаю, что это очищающая сила, которая должна помочь, во всяком случае молодежи, обрести более демократическое сознание. А демократическое сознание включает уважение к людям с другим мнением и желание самому разобраться во всем, без слепой веры авторитетам. Инакомыслящие нужны обществу.

В целом же хочу сказать: с мыслью можно бороться только мыслью.

Новое время. 1988. № 7