ДОРОГОЙ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ

Скифские цари

В ЦАРСТВЕ СКИЛУРА И ПАЛАКА

Расцвет позднескифского государства совпал со временем правления царя скифов Скилура (II в. до н. э.). Имя этого царя называют древние авторы Страбон, Плутарх, Посидоний и Аполлонид. Оно встречается и в поврежденной греческой надписи из Неаполя, в которой, по-видимому, было упомянуто и не сохранившееся имя отца Скилура, правившего до него. Скилур и его сын Палак изображены на мраморном рельефе, найденном на городище в 1827 г. Там же обнаружен рельеф с предполагаемым изображением Палака на коне.

Ко II в. до н. э. скифское государство, как и раньше, занимало территорию не одного только Крыма. Страбон пишет, что в Малую Скифию входила также область, расположенная за перешейком до Борисфена (Днепра). Это подтверждается и археологическими материалами. Раскопки и разведки в низовьях Днепра показали, что на обоих его берегах находился ряд скифских городищ и селищ. По характеру оборонительных стен, жилых построек и находок они очень близки к Неаполю и другим скифским городищам Крыма.

Чеканка в Ольвии бронзовых монет с портретом Скилура и его именем говорит о том, что Ольвия и, вероятно, укрепления и селища на нижнем Буге в это время подчинялись скифскому государству. Земледельческие районы нижнего Приднестровья были северо-запад- чой, по-видимому, более или менее автономной его окраиной. Восточные границы Скифии доходили до Боспорского царства на Керчен ском полуострове и берегов Азовского моря.

При Скилуре Неаполь превратился в город-крепость, главную резиденцию скифских царей. Оборонительные стены были усилены дополнительными поясами и достигали у центральных ворот толщины 6,5 м. Соответственно увеличивалась их высота. Для защиты основной стены от стенобитных орудий была выстроена передовая предохранительная стена — протейхизма, заменявшая ров, а к востоку от центральных ворот возведена четырехугольная башня с помещением внутри. На городской площади против ворот было сооружено новое парадное здание с двумя портиками, четырехгранные каменные столбы которых увенчивали дорические капители. Площадь украшали рельефы и статуи. Судя по греческой надписи, на одном из постаментов стояла конная статуя царя Скилура. Здесь же, видимо, находились статуи Зевса, Афины и Ахилла Понтарха, поставленные в их честь греком Посидеем. Из надписей на постаментах следует, что он был уроженцем острова Родос; сначала жил в Ольвии. затем в Неаполе. Возможно, Посидей был иавархом — морским военачальником у скифских царей.

Свидетельство Страбона о морской битве полководца Неоптолема с варварами в Боспорском проливе и одна из надписей Посидея позволяют предположить, что у скифов были морские суда.

В восточном портике парадного здания найден небольшой постамент не сохранившейся статуэтки с греческой надписью, посвященной богине плодородия Деметре. Были здесь и другие статуи и рельефы из мрамора, бронзы и известняка.

Севернее находилось большое здание, крытое черепицей, с каменным цоколем и сырцовыми стенами. В одном из его помещений стены были оштукатурены и расписаны фресками, которые и по технике и по орнаментации близки к фрескам эллинистического Боспора. По-видимому, для его отделки были приглашены боспорские мастера. Здание ориентировано но странам света. Эта планировка заимствована скифами у греков. Рядом проходила улица, которая шла от ворот на север, к центру города и его акрополю.

Неподалеку от здания с фресками находился большой дом с полуподвалом, высеченным в скале. В нем хранилось много амфор с вином, привезенным с островов Родос, Киид, Кос и других мест. Судя (О археологическим находкам, скифы поддерживали широкие торговые связи с городами Греции. Они вывозили хлеб и другие товары не только через Боспор и Херсонес, но и через подвластные им теперь Керкинитиду, Калос-Лнмен и Ольвию. Это давало им значительные экономические выгоды и способствовало более тесному культурному общению с античным миром.

За пределами городских стен Неаполя строились пригородные сельскохозяйственные усадьбы, обнесенные каменными оградами. К западу от центральных городских ворот перед стеной находился мавзолей — усыпальница скифской знати. В течение 300 лет здесь хоронили лиц царского рода с их семьями и слугами. Стены мавзолея были сложены из камня, в плане он имел прямоугольную, почти квадратную форму. Первым здесь был погребен в каменной гробнице один из скифских царей, по-видимому, Скилур. Впоследствии вдоль западной стены в деревянных ящиках, на подстилках из кошмы или звериных шкурах хоронили военачальников. Во многих ящиках обнаружены семейные погребения: мужа, жены, ребенка, иногда двух детей. В деревянном резном, позолоченном и раскрашенном саркофаге была погребена знатная женщина, возможно, царица.

В погребениях найдено много разнообразных предметов, свыше 1300 одних только золотых украшений. Сначала мавзолей стоял открытым с трех сторон, но когда городу стала угрожать опасность со- стороны Херсонеса и поптийских завоевателей (в конце II в. до и. э.), жители Неаполя заложили дверь каменными плитами, обнесли его мощным панцирным поясом. Мавзолей был надстроен и из усыпальницы превращен в боевую башню с верхним помещением для воинов. Сверху в него вела каменная лестница, пристроенная к внутренней стороне его западной стены.

Вдоль южной стены города проходила мощенная мелким камнем дорога; она вела к некрополю и спускалась в долину Салгира. На плато, где расположен Неаполь, источников и колодцев не было. Вода могла храниться в цистернах, бассейнах, пифосах. Ее доставляли из ручья в Петровской балке, из источников у подножия Петровских скал, из Салгира. Кроме того, в небольшой балке на восточной стороне города, ио-вндимому, было устроено водохранилище с земляными плотинами. По главной плотине проходила дорога. В конце II в. до э. водохранилище уже не действовало, вероятно, оттого, что выход источника, питавшего его, переместился. На месте большой плотины, по сторонам дороги, ьозник некрополь с земляными склепами, подбойными и грунтовыми могилами. В III — II вв. до и. э. скифы еще продолжали хоронить в курганах, но теперь уже не знатных лиц с их женами и слугами, а рядовых членов общества.

Покойников помещали в большую прямоугольную гробницу, сложенную из камня и сверху иногда перекрытую досками или бревнами. Над ней насыпали курган. Иногда к гробнице вел длинный ход — дромос. Для повторных погребений насыпь разрывалась, покойников вносили или через дромос или сверху, снимая настил. Поэтому костяки лежат тесно — в несколько рядов, иногда друг на друге. В одном кургане близ Симферополя обнаружено 173 костяка.

В обряде коллективных погребений, видимо, были элементы, унаследованные от таврской культуры. Известно, что тавры часто хоронили нескольких покойников в одном каменном ящике.

Появление позднескифских грунтовых могильников связано с переходом на оседлую городскую и сельскую жизнь и соответственным изменением погребального обряда. В могилы клали лепные и гончарные сосуды с жертвенной пищей, кусками мяса, яйцами и т. д. Покойника хоронили в одежде, украшали браслетами, кольцами, ожерельями, застежками (фибулами). Реже в могилах встречается оружие — мечи, наконечники копий, дротики, стрелы и предметы конской сбруи (псалии, удила). %

Наивысший расцвет поздиескифского государства в III—II вв. до н. э. совпадает с крупным политическим событием — вторжением сарматских племен в причерноморские степи. Степные пространства от Урала до Дона и на юге от Приазовья до предгорий Северного Кавказа были исконными местами кочевий сарматских племен. Сарматы — потомки савроматов Геродота — занимались почти исключительно кочевым скотоводством.

Скифские легковооруженные всадники и пехота не могли противостоять сильной н лучше вооруженной сарматской коннице. Это, наряду с другими причинами, способствовало созданию новых скиф- ких укреплений, которые служили надежной защитой от натиска сарматов.

Привыкшим к большим пространствам сарматам Крым был мало удобен для кочевий. И не случайно в Крыму сарматские курганы насчитываются единицами, в отличие от приволжских, донских и приазовских степей. Культура сарматов во многом существенно отличалась от более высокой — скифской.

Почти сразу после вторжения в причерноморские степи сарматы начали вмешиваться в политические взаимоотношения между скифами и греческими городами. Римский историк II вв. до н. э. Поли- бмй писал, что понтийский царь Фарнак привлек сарматского цари Гатала к борьбе Херсонеса против крепнущего скифского государства.

В новелле о сарматской царице-воительнице Амаге также отразилось стремление херсонесцев использовать сарматов для отпора скифам. Эта поэтическая легенда возникла в III (Ростовцев) или I в. до н. э. (Харматта). Вот она в пересказе Полнена:

«Амага, жена Мидосанка, царя сарматов, живших на лонтий- ском побережье, видя, что муж ее предается роскоши и пьянству, по большей части сама чинила суд и расправу, сама расставляла гарнизоны в своей стране, отражала набеги врагов и помогала обиженным соседям. Блестящая слава о ней разнеслась по всей Скифии, так что и жившие на Таврическом полуострове херсонесцы, обижаемые царем соседних скифов, попросили ее принять их в число союзников. Амага сначала послала скифскому царю приказание прекратить свои набеги на Херсонес, когда же скифы не послушались, то она выбрала 120 человек, сильнейших душою и телом, дала каждому по три лошади и, проскакав с ними в одни сутки 1200 стадий, внезапно явилась ко двору царя и перебила всех стражей, стоявших у ворот. Скифы пришли в смятение от неожиданности и вообразили, что нападающих не столько, сколько они видели, а гораздо более. Амага же, ворвавшись со своим отрядом во дворец, убила царя и бывших с ним родственников и друзей, страну отдала хереонесцам, а царскую власть вручила сыну убитого, приказав ему править справедливо и, помня печальную кончину отца, не трогать соседних эллинов и варваров».

В этой новелле интересно упоминание о дворце скифского царя, о городских воротах, о передаче царской власти по наследству от царя к его сыну. Легенда, несомненно, в какой-то степени отразила реальную действительность. Хронологически она связана со временем Царствования предшественника Скилура, может быть, его отца.

Третье, уже историческое, свидетельство о проникновении сарматов в Крым содержится в декрете в честь Диофанта. В нем говорится о том, что Палак «привлек на свою сторону народ ревкснна- лов». Об этом же событии более подробно говорит и греческий географ Страбон. Он называет то же сарматское племя роксоланами и упоминает имя их царя Тасия, боровшегося вместе со скифами против пои- тийского вторжения. Страбон говорит также о числе роксоланских иоинов (якобы 50 ООО), конных и пеших, сражавшихся на стороне Па- лака, и описывает их вооружение: «Они носят шлемы и панцири из сырой воловьей кожи и сплетенные из прутьев щиты, а наступательным оружием им служат копья, лук и меч*.

О характере политической власти в государстве поздних скифов мы знаем мало; это была монархия с передачей власти по наследству. Указание на это имеется у Страбона. После Скилура правил его сын Палак, следовательно, к этому времени порядок наследования власти установился достаточно прочно.

Плутарх передает интересную легенду о предсмертном наставлении Скилура своим многочисленным сыновьям (по Аполлониду их было шестьдесят, по Дионисию — восемьдесят). Созвав сыновей, Ски- лур предложил им переломить связку дротиков. Убедившись, что они не могут сделать этого, он стал ломать каждый дротик отдельно и заявил, что «действуя заодно, они останутся сильными, а разделившись и враждуя друг с другом, будут слабы». Легенда, несомненно» отражает стремление скифов сохранить сильное единое государство, которое могло бы успешно бороться с многочисленными врагами.

Мы не имеем сведений о том, как действовали в дальнейшем сыновья Скилура, но, судя по Страбону, они объединились вокруг Па- лака. Из этого можно заключить, что Палак продолжал политику сохранения единого государства и укрепления царской власти.