Горный Крым

Пещерный город Чуфут-Кале

КРЕПОСТЬ ЧУФУТ-КАЛЕ

Мирза

Молись! Поводья кинь! Во тьму потянет с кручи!

Как древний Аль-Каир, тут бездна глубока!

Руки не простирай — ведь не крыло рука.

И мысли трепетной не шли в тот мрак дремучий.

Как якорь, мысль твоя стремглав пойдет ко дну,

Но дна не досягнет, и хаос довременный

Поглотит якорь твой и челн потянет вслед.

Пилигрим

А я глядел, мирза! По лишь гробам шепну,

Что различил мой взор сквозь трещину вселенной.

На языке живых — и слов подобных нет.

А. Мицкевич

В этих строчках сонета «Дорога над пропастью в Чуфут- Кале» гениально передано молниеносное озарение поэта, заглянувшего не просто в бездну ущелья, а как бы в бездну времени, в глубины доистории. Чуфут-Кале — наиболее посещаемый и лучше других сохранившийся из «пещерных городов»: последние жители оставили его в XIX в. С него (еще с екатерининских времен) начинали знакомство с «пещерными городами» и монастырями европейские путешественники, воображение которых они поражали и своей необычностью, и загадочностью пещер, и окутанной мраком неизвестности историей. Но не будем излишне строги к путешественникам прошлых веков — их изумление поймет всякий, впервые, по выражению Павла Сумарокова, «увидевший с содроганием приткнутые к самой бездне жилища... каменистого острова.., городок, достойный по единственному своему положению великого внимания»5.

Продолжая путь по лесной дороге, за последним поворотом тропы останавливаемся перед необычайным зрелищем: на фоне неба, где-то среди облаков на отвесной неприступной скале четко рисуются силуэты строений «воздушного города», как иногда называли Чуфут-Кале.

Древний город расположен на плато горного отрога, господствующего над тремя долинами, на высоте более 500 м над уровнем моря. С высоты птичьего полета столовая гора напоминает полуостров, с трех сторон окруженный высокими — до 30 м — обрывами; только с четвертой — восточной — имеется относительно удобный подъем. Общая площадь поселений на чуфут- калинском плато — 46 га. Топографически городище делится на три части — с запада на восток: мыс Бурунчак (36 га) — незастроенная часть, служившая убежищем жителям окрестных долин в случае военной опасности; «Старый город» (7 га), традиционно считавшийся древнейшей частью поселения; «Новый город» (3 га), возникший как посад не ранее XIV-XV вв.

Чуфут-Кале — одно из наиболее посещаемых мест в Крыму. Глубокое впечатление производят на всех ее седые руины, источенные временем камни. Эта скала самой природой была превращена в крепость, а человеку оставалось лишь усилить ее в отдельных местах продуманными оборонительными сооружениями. Археологические исследования плато показывают, что оно было заселено еще в неолите, не менее 7 тыс. лет назад. В I тыс. до н. э. оно служило убежищем для обитателей обширного таврского поселения в Ашлама-дере.

Окрестности Чуфут-Кале издавна населяли сармато-аланы или асы — могущественное ираноязычное племя сарматского круга, постепенно проникавшее в Крым с первых веков нашей эры. Эти, по выражению историка П. В. Никольского, «ближайшие сородичи скифов, заменив и впитав отчасти в себя эту народность, вместе с тем усвоили себе и тяготение последней к греко-римской культуре, поддержанное и укрепленное долголетними связями с заморьем. Будучи исконными друзьями христиан и ромеев (византийцев), они служили, по словам историков того времени, защитой Таврического Херсонеса (Крымского полуострова. — Т. Ф.) с северо-востока». Греческое влияние способствовало распространению среди них христианства, — не зря в татарских преданиях их именуют «гяуры», то есть «неверные».

Мариамполь и его сармато-аланское население. Аланам- асам принадлежал и раннесредневековый могильник в Марь- ям-дере, неподалеку от Южных ворот крепости, который использовался со второй половины VI по X вв. Его раскопки проводились еще в 1946—1948 гг. под руководством П. П. Бабен- чикова, а затем Е. В. Веймарна и В. В. Кропоткина. По мнению Веймарна, могильник принадлежал раннесредневековому поселению Мариамполь; на сегодняшний день возобладало мнение, что им пользовалось население самой крепости.

В склепах найдены характерные для сармато-алан деформированные черепа, бронзовые и серебряные пряжки, бусы, височные кольца, фибулы, железные ножи, обломки глиняной и стеклянной посуды. Вещи эти аналогичны инвентарю могильников Мангупа, Эски-Кермена и других пещерных городов. Найдены также известняковые надгробия, на которых высечены кресты; на других изображены орудия казни Спасителя.

Одному из надгробий придана форма базилики, прямоугольной в плане, с закругленной апсидой: можно предположить, что она воспроизводит форму раннесредневекового храма, находившегося в крепости. Если добавить к этому находки нательных крестов, перстней с христианскими символами, то можно сделать вывод о распространении христианства среди местного населения. В окрестностях найдены и другие могильники с чертами аланского погребального обряда.

О том, что округа была населена аланами, единогласно повествуют греческие, арабские, турецкие источники. Самое раннее упоминание содержится в «Аланском послании епископа Фео- дора» (VIII в.). Епископ был направлен для проповеди христианства в Кавказскую Аланию. Путь его лежал через Херсон. Отсюда, преследуемый недругами, он спасается в аланском селении, «ибо близ Херсона живут аланы, столько же по своей воле, сколько по желанию херсонесцев, словно некое ограждение и охрана города»6. По мнению исследователей, эти «малые аланы» родственны «большим» северокавказским аланам. В арабских и турецких источниках они известны под именем асы, ассы (вероятно, самоназвание; ср. русское их название — яссы, языги, осетины); татары называли их также «племенем черкес». Обосновавшись в горном Крыму, аланы смешивались с местным греческим и тавроскифским населением.

Несколько более поздними пришельцами в этих краях были готы. С именами этих двух народов связано этническое и географическое разграничение областей раннесредневекового Крыма; по словам венецианского купца и дипломата Иосафато Бар- баро, «За Кафой по изгибу берега находится Готия, за ней Алания, которая тянется по острову (Крым. — Т. Ф.) в направлении Монкастро». Однако разграничению сопутствовало и смешение обоих народов, в немалой степени благодаря распространению христианской православной культуры. «Благодаря соседству готов с аланами, — продолжает Барбаро,— произошло название готаланы. Первыми в этом месте были аланы, затем пришли готы, они завоевали эти страны и смешали свое имя с именем алан. Таким образом, ввиду смешения одного племени с другим, они и называют себя готаланами; и те и другие следуют обрядам греческой церкви»7.

Фуллы и Кыркор. Главной крепостью крымской Алании был Кыркор. Время основания его укреплений, после долгих сомнений и споров, все же отнесено к VI в. Если точнее, то нижние ярусы кладки Средней оборонительной стены относятся, по мнению ее исследователей А. Г. Герцена и Ю. М. Могаричева, «к тому виду раннесредневековой фортификации, расцвет которой приходится на VI—VII вв., причем не только в Таври- ке, но и на Балканах, Малой Азии, Западном Кавказе, то есть в регионе, находившемся под политическим и культурным влиянием Византии»8. Постройкам византийского времени предшествовало поселение и укрепленное убежище.

История не сохранила имени, которое носила крепость в те времена, но многие исследователи, опираясь на ряд исторических и топографических изысканий, пришли к заключению, что она называлась Фуллы. Город Фуллы упоминается во многих письменных источниках, по его имени была названа Фулльская епархия, но название так и осталось не прикрепленным ни к одному известному современным историкам городищу. Основание Фулл, а также Судака (Согдак, Сугдея — от названия народа — согды) византийские и арабские авторы связывали с аланами. Пережитки язычества среди алан замедляли христианизацию региона, в отличие от соседней Готии. Только в IX в. Фуллы становятся кафедральным городом Фулльской епархии, которая потом переименовывается в Сугдео-Фулльскую. Причину объединения Фулл не с близкой Готской, а с более отдаленной Сугдейской областью А. Л. Бертье-Делагард видит именно в том, что их населяла общая народность — аланы9.

Лишь несколько кратких сообщений дошли до нас о судьбе этого города в раннем средневековье. Известно, что во времена хазарского господства в Крыму он находился под их властью; здесь около 787 г. сидел в заточении епископ Готии Иоанн, (позднее канонизированный), поднявший крымских готов на восстание против хазарского ига и на время освободивший от него столицу Готии Дорос (на горе Мангуп). Об этом говорится в «Житии Иоанна Готского», памятнике IX в. В другой старинной рукописи: «Сказание о начале славянской письменности» рассказывается, что около 860 г. по возвращении из Хазарии Фуллы посетил «первоучитель славянства» Кирилл. Здесь он проповедовал христианство местным язычникам и срубил священный дуб, которому они поклонялись с молениями о дожде. По молитве Кирилла, после того, как дуб был повержен, произошло чудо — пролился дождь, и пораженные язычники уверовали во Христа.

Вероятно, уже при хазарах название Фуллы (греческого, или шире — индоевропейского происхождения) меняется на тюркское — Кыркор, что значит «сорок крепостей». Это звучит странно в применении к одной крепости: по-видимому, дело в том, что это словосочетание употреблялось для обозначения всего горного края и было перенесено на город, ставший для татар новой столицей после Солхата. Само по себе перенесение названия страны на ее главный город и наоборот — факт, распространенный в истории: достаточно вспомнить, что татарское название города Солхата — Крым, Эски-Крым — постепенно распространилось на весь полуостров. К тому же в ханских ярлыках обнаруживаются следы различения обширной территории под названием Кырк-ер и ее главной крепости под тем же названием. На это обращает внимание известный русский историк В. Смирнов. Анализируя выражение ярлыков «поселиться, осесть в Кырк-ере», он пишет: «Но в том-то и дело, что этого географического термина не следует отождествлять с географическим же, но более тесным обозначением „Кырк ернынг юкары калеси" (горная крепость Кырк-ера) ... ханских ярлыков, в которых усматривается специфическое указание на возвышенную местность, как бы природную цитадель целой прилегавшей к этой цитадели округи. Таковое различие, делавшееся самою татарско-ханскою администрациею, подтверждается упоминанием в татарско-ханских казы-эскерских книгах об округе Кырк-ера — Кырк-ернын-мусафатындан»11.

Одно из самых ранних описаний принадлежит арабскому географу Абульфеде, побывавшему здесь в 1321 г.: «Кыркор находится в стране асов (аланов), его имя значит по-турецки „сорок крепостей"; это сильно укрепленный замок, основанный на неприступной горе. Наверху горы есть площадь, где жители страны в минуты опасности находят убежище»12.

Вероятно, в XII—XIII вв. сложилось Кыркорское, или Аланское княжество, с преимущественно христианским населением, о жизни которого известно немного. В 1299 г. Ногай — золотоордынский эмир, правивший в Добрудже, направил для сбора дани в Крым своего внука Актаджи, который был убит генуэзцами в Кафе. В ответ на это Ногай обрушился со своим войском на Крым и разорил многие поселения, включая Кыркор. Однако речь шла об ограблении, о требовании дани; зависимость же от татар установилась позднее — примерно в середине XIV в., во время правления Джанибека, сына Узбека.