Эпоха максимального похолодания в Северной Евразии

Поздний палеолит северной Евразии изучен значительно лучше, чем предшествующие эпохи. Большое количество абсолютных датировок, четкое стратиграфическое положение в лессовых разрезах и обширные биостратиграфические данные позволили надежно установить время и условия развития позднепалеолитических культур в разных регионах*

Выяснено, что наибольшего развития поздний палеолит достигает во второй половине валдайского (вадрмского) оледенения, когда в северной Евразии сложились наиболее жесткие природные условия вызванные не столько развитием последнего (осташковского по А. И. Москвитину) оделенения, сколько низкими температурами и континентальностью. Причины данного явления подробно проанализированы А. А. Величко (Величко А. А., 1973).

Эта эпоха минимальной теплообеспеченности привела, по мнению В. П. Гричука (Гричук В. 1973, с. 198), к нивелировке дифференциации растительного покрова. Выявляется резкая деградация лесной растительности как неморального, так и бореального типов. Это прослеживается вплоть до южных районов ( 6). Широкое развитие получают перигляцпаль- ные условия с интенсивным лессонакоплением я криогенными процессами ( 8, Б, Г, Е, по: Величко А. А., 1973).

Все это создало экстремальные условия для жизни человека в средних широтах. Однако человек не только смог адаптироваться к таким условиям при помощи изменений в материальной культуре, но и поднялся на более высокий уровень в духовной жизни, на что указывает разнообразное искусство, представленное пластикой и наскальными рисунками.

Нерешенным является вопрос о хронологических рамках ранней поры позднего палеолита. В равной мере он имеет отношение и к определению времени верхней границы мустьерской эпохи.

Переход от мустьерской эпохи к позднему палеолиту на территории СССР прослеживается так же плохо, как и повсюду. Известный интерес в этом плане представляют кавказские пещеры, в которых устанавливаются остатки ранней поры позднего палеолита — Сагварджиле, Чахати, Хергулис-Клде, Та- ро-Клде и др. (см. ч. III, гл. 2). Но эти пещеры недостаточно изучены с геологической точки зрения. Ранняя пора позднего палеолита здесь установлена только на основании археологического анализа. Характер литологии и состав фауны указывают лишь на то, что климат в ту эпоху был более суровым, чем в настоящее время.

На территории Русской равнины к ранней поре позднего палеолита относят Радомышльскую стоянку (Шовкопляс Я. Г., 1965) в бассейне р. Тетерев в Полесье. К сожалению, стратиграфическое положение этой стоянки не устанавливается, поскольку культурный слой залегает на небольшой глубине в условиях низкой заболоченной местности.

Более интересные данные получены при исследовании многослойной стоянки Молодова V на Днестре. Здесь в ископаемой почве степного типа, смятой солифлюкционными процессами ( 7), встречены позднепалеолдтические и мустьерские каменные изделия {Ivanovo, /. КChernysh А. Р., 1965). Находки не представляют выраженного культурного слоя, их не много, и они не дают хорошей типологической характеристики. Можно только говорить о присутствии позднепалеолитической и мустьерской техники обработки.

Но стратиграфическая позиция этой почвы очень четкая —она залегает между му- стьерским слоем с датой более 45 тыс. лет и поздне- палеолитнческим слоем, имеющим абсолютный возраст в 28—29 тыс. лет. Эта почва, по заключению И. К. Ивановой, относится к климатическому оптимуму внутри среднего Валдая. По нашему мнению, она соответствует одному из средневюрмских интер- стадиалов, который может быть сопоставлен скорее всего с интерстадиалом хенгело, выделяемым в Центральной и Западной Европе. На территории Чехословакии в это время также прослеживаются интерстадиальные условия и появляются позднепалеоли- тические элементы в технике обработки камня (Valocfy JT., 1969; Валох Я., 1977). Предположительно данный интерстадиал датируется временем 37— 40 тыс.- лет назад.

Возможно, что следы такого перехода от мустье к позднему палеолиту имеются в некоторых пещерах Средней Азии и на Алтае (Усть-Канская пещера). Однако уровень изучения этих памятников не может считаться удовлетворительным.

Согласно широкораспространенной сейчас точке зрения. (Величко А. Л., Иванова Я. Я., Муратов Я. Л/., 1969), на территории Русской равнины подавляющее большинство позднепалеолитических памятников не древнее времени брянского интерстадиала, соответствующего паудорфскому в Центральной Европе и датирующегося в 25—30 тыс. лет. Многие геологи сопоставляют брянскую почву с молого- шекснпнским временем. В Сибири на этом уровне отмечается липовско-новоселовское потепление (Кинд Я. Я., 1974) или каргинское межледниковье.

С общим выводом о том, что позднепалеолитические памятники не древнее брянского интерстадиала, можно согласиться лишь при условии изменения его датировки. Паудорфский интерстадиал не продолжителен — он не превышал 4 тыс. лет. По стратиграфическому положению в лессе (Финк Ю., 1969) и характеру профиля брянской почвы моншо предположить, что она формировалась более длительное время. Имеющиеся датировки в 24—29 тыс. лет, полученные по гумусу, не могут считаться надежными и скорее всего омоложены. На это указывает, например, дата в 32 700±700 лет (GrN-7758), полученная по древесному углю для слоя 1а Костенок 12 (Анико- вич М. Я., 1977). Слой 1а Костенок 12 залегает в верхней гумусированной прослойке. Обе гумусиро- ванные толщи в Костенках отнесены А. А. Величко (Величко А. Л., 1969) к брянскому интерстадиалу.

Возможно, впрочем, и иное решение вопроса о стратиграфическом членении средневалдайского времени. Исследователи северо-западных районов Русской равнины фиксируют ряд потеплений и незначительных похолоданий, которые предлагают объединить в один крупный мегаинтерстадиал с хронологическим диапазоном от 50 до 25 тыс. лет назад (Зар- ринаЕ. Я., 1973).

В Костенковско-Боршевском районе известна группа позднепалеолитических памятников, залегающих в двух ископаемых гумусированных толщах (Рога- чев А. Я., 1957; Лазуков Г. Я., 1957) на второй надпойменной террасе (рис, 8Б; 10). Гумусированные толщи разделены делювиальным суглинком с включением вулканического пепла. Сейчас имеется надежная дата в 32 тыс. лет для верхней гумусированной толщи, полученная по древесному углю. Многие более молодые даты, публиковавшиеся ранее для Костенок, были получены или по гумусу, или по костям и не выдерживают критики. Исходя из даты в 32 тыс. лет, можно допустить более ранний возраст подстилающих вулканического пепла и нижней гумусированной толщи с культурными остатками. А. Н. Рога- чев, М. В. Аникович относят нижние слои Костенок к ранней поре позднего палеолита. Имеется и другая точка зрения, которую развивает П. И. Борисковский (Борисковский Я. И1963), о том, что в Костенках представлена только средняя пора позднего палеолита. Первую точку зрения надо признать более убедительной.

Развитая пора позднего палеолита, когда отмечается абсолютное господство позднепалеолитической техники расщепления камня, начинается в условиях брянского интерстадиала, т. е. примерно около 28—29 тыс. лет назад (эталоном могут служить 9-й слой Молодово 5 на Днестре, Пушкари I на Десне, Сунгирь и другие аналогичные памятники). К ней могут быть отнесены такие стоянки, как Костенки 1, верхний слой, Гагарино, Авдеево, Костенки 21, имеющие даты около 22 тыс. лет. JI. Д. Сулержицким благодаря применению особой методики подготовки образцов костного угля получена новая интересная серия дат: Костенки 1, верхний слой — 22 300±300 (ГИН -1870; Гагарино - 21 800±300 (ГИН - 1872). Близкая дата получена и для Авдеево. Эти даты лучше согласуются с общими палеогеографическими представлениями о развитии палеолита в Костенках и подтверждают правильность древних дат для нижних слоев.

На территории Сибири, по-видимому, к этому времени могут быть отнесены позднепалеолитические стоянки Мальта и Буреть, залегающие на ископаемой почве липовско-новоселовского потепления (Равский Э. ИЦейтлин С. Л/., 1965; Цейтлин С. М 19756). Эти памятники и по составу фауны отличаются от более поздних сибирских стоянок, лежащих в интервале от 15 до 13 тыс. лет назад (Ермолова Н. М., 1978).

Эпоха максимального похолодания в Северной Евразии хорошо выделяется по геологическим и биостратиграфическим данным. В это время широкое развитие получают лессонакопление в средних широтах и криогенез (Величко А. А1973). На многих палеолитических памятниках имеются следы этих процессов. Например, в Сунгире налицо с^еды полигональных жил и мерзлотные клинья, деформировавшие культурный слой.

Мощные мерзлотные клинья ( 8, А) разрушили Тимоновское поселение (Величко А. А., Грехова Л. ЛГубонина 3. 27., 1977). Аналогичные деформации отмечаются в лессовой стоянке Елисеевичи (Величко А. Л., Грехова Л. В.у Ударцев В. 27., 1977). Для Елисеевичской стоянки имеется дата в 17 340±170 (ЛУ-360). Эта дата относится к плюскому интерстадиалу, сопоставляемому с интерстадиалом ляско. К этому же времени относится 5-й слой Молодовы 5 и, возможно, такие памятники, как Добраничевка, Мезин, Межиричи. Палинологические данные, полученные Г. А. Пашкевич, позволили ей сделать заключение, что культурный слой Добраиичевки сформировался в условиях слабого потепления внутри верхневалдайской лессовой толщи.

Постепенное ослабевание температурного режима и возрастание влажности нашли свое отражение в геологической летописи. Однако мы внаем очень мало достоверных палеолитических памятников этого времени. Только в Сибири они представлены большой серией. В Восточной Европе к ним уверенно относятся по абсолютным датам верхние слои Молодовы 5. По-видимому, мы недостаточно оцениваем такие стоянки, как Ямбург, Осокоровка и многие другие, которые раньше относились к мезолиту, хотя являются позднеледниковыми плейстоценовыми.