НЕОЛИТ СЕВЕРНОЙ ЕВРАЗИИ

Льяловская керамика и поселения на Масловом болоте, Льялово, Луковом озеро

В Подмосковье характерным памятником раннего этапа льяловской культуры является стоянка Сущево (Раушенбах, 1964). Кремневая индустрия здесь сохраняет мезолитические традиции. Характерно обилие ножевидных пластин и пластинок, часть их служила для изготовления орудий, часть использовалась без вторичной обработки. Отдельные пластинки ретушированы частично с брюшка по боковому краю и со спинки - на конце, что сближает их с концевыми скребками. Резцы на пластинах одинарные или двойные (на одном или противоположных краях). Есть концевые скребки на пластинах и отщепах и пластинки с вогнутым ретушированным концом. Наконечники стрел овальной формы, с черешком, на пластинах ретушированных со спинки по всему краю, с брюшка на черешке и у острия. Другие наконечники ретушированы только с брюшка на острие и резко выраженном черешке, один - асимметричен.

Сосуды с примесью песка, тонкостенные, с прямыми венчиками и острым дном. Орнаментация состоит из конических ямок по всей поверхности сосуда, полулунных вдавлений или коротких отпечатков стержня с намотанной нитью, создающих узкую горизонтальную линию, опоясывающую сосуд. Сочетание кремневой индустрии, сохраняющей мезолитические традиции, с однотипной по орнаментации керамикой, заставляет относить Сущево к наиболее ранним памятникам льяловской культуры.

Близкие материалы встречаются в Николо-Перевозе II (раскоп В), Гридино, Б. Буньково, частично в Малом Окулове, на стоянках Маслова болота. В бассейне Оки к раннему периоду относятся Сошлю, нижний горизонт Садового Бора (Селезнев, 1928) и др.

Средний этап льяловской культуры представлен собственно Льяловской, стоянками Бисерова озера, Купавна, Звенигородская под Москвой, Соколка на р. Теше, притоке р. Оки (Раушенбах, 1970), Луково озеро (Сидоров, Трусов, 1980) и др. На большинстве из них орудия изготовлены из валунного кремня в технике отщепа. Наконечники стрел листовидной формы, чаще вытянутых пропорций. Наконечники копий или дротиков разных форм, типичными являются ромбовидные. Представлены скребки, проколки, топоры и тесла удлиненных очертаний и короткие овальные. Среди костяных изделий - гарпуны, проколки, ножи из клыков кабана.

Сосуды из глины с примесью песка или дресвы, имеют остродонную полуяйцевидную форму, прямые или прикрытые края. Орнамент покрывает всю поверхность и состоит из глубоких ямок, округлых или овальных, гребенчатых отпечатков, полулунных вдавлений, шнура, намотанного на стержень. Они образуют горизонтальные полосы, разбивающие сплошной ямочный узор. В орнаменте нет сложных композиций. В нем отсутствует и шахматный порядок в расположении ямок.

В последние годы в Московской области В.В. Сидоров исследовал более десяти памятников на Масловом болоте. На стоянке Луково озеро I В.В. Сидоровым открыто жилище неясной конструкции, размером 20 х 7 м с пятью очагами. Очаги представляли собой песчаные насыпи-"подушки" с берестяными прослойками в нижней части, что предохраняло от пожара (поселение располагалось на сухом торфянике). Вокруг очагов концентрировались развалы сосудов, всего до 104 сосудов (подсчет по венчикам). Здесь же находились шлифовальные плиты, множество кремневых орудий. Вне жилища располагался один очаг, около которого была кремневая мастерская, где найдена шлифовальная плита, и множество отщепов. По другую сторону жилища прослежена обширная яма без находок, видимо, погреб (Сидоров, Трусов, 1980).

На стоянке Сахтыш I (Крайнов, 1984) исследовано уникальное жилище ( 57), врезанное в береговой склон перпендикулярно реке. Оно представляло прямоугольный котлован площадью 200 кв.м, прослеживались остатки стен в виде древесного тлена, а на дне сохранились остатки центральных столбов, позволяющих реконструировать двускатную крышу из ветвей, коры, бересты и мха, уложенных на слеги. В середине восточной стены был коридорообразный выход длиной 4 м и шириной 2 м, в котором прослеживались ступени и стенки, укрепленные двойным рядом столбов и плахами. Он вел к речке. В котловане прослежено четыре разновременных строительных горизонта. Два нижние - относятся к ранне льяловскому времени. Их площадь равнялась 120 кв.м. Нижний строительный горизонт располагался на глубине 1,4 м от древней поверхности материка. Жилище этого времени представляло собой полуземлянку. На его дне, у юго-западной стены, обнаружены два очага, вокруг которых в ямах, обложенных камнями, стояло около 30 сосудов. В некоторых содержались рыбья чешуя, черепа бобров, кости и толстый нагар от варки пищи. На дне жилища найдены и костяные орудия, мотыги из рогов лося, лежавшие в яме, скопление костей (кости ног журавлей, череп медведя, черепа бобров) и много деревянных изделий. Этот горизонт жилища датируется 5150 ±40 (ЛЕ-1024).

Второй строительный горизонт отделен от первого слоем наносного песка. Очевидно, на какое-то время люди вынуждены были покинуть жилище, из-за наводнения. Оно, вероятно, было неожиданным, так как на полу первого горизонта остались целые сосуды, деревянные ковши, колотушки и другие предметы. Затем жилище было восстановлено в тех же размерах. Сосуды и другие вещи второго горизонта почти не отличаются от первого.

Второй горизонт датируется 5000 ± 70 (ЛЕ-1020), 4850 ± 70 (ЛЕ-1019). Таким образом, Сахтышское жилище показывает преемственность культуры при смене этапов неолита. Такая же закономерность наблюдается и в других многослойных поселениях Верхнего Поволжья - Сахтыш VIII, Уницкая стоянка, Языково I, Ивановское III, V, VII, Тор- говище I и др. (повсюду здесь слои с льяловской керамикой залегают над слоями с верхневолжской гребенчато- накольчатой керамикой). Каменный инвентарь льялов- ского комплекса стоянки Сахтыш I является типичным для среднего этапа льяловской культуры. Среди костяных орудий встречены массивные гарпуны, игловидные и биконические наконечники стрел, целые и составные рыболовные крючки, роговые мотыги, пешни, долота, струги, шилья, иглы и игольники, ложки накладки для луков, предметы с орнаментом, подвески из клыков животных ( 56). Особую ценность представляют заготовки деревянных ковшей и ковши с ручками, завершенными гусиными головами. Из других предметов домашнего обихода найдены лопатки, мутовки-мешалки, большие крюки для подвешивания, колотушки для разбивания орехов. Есть деревянные тупые наконечники стрел, вероятно, для охоты на мелкого зверя.

В жилище стоянки Сахтыш I, у выхода, обнаружены верши из палочек, обломки лыж, лука, деревянные наконечники стрел, копье, обломки весел и т.д. Уникальны берестяной кошель, сшитый при помощи тонкой жильной нитки, и предмет из липового лыка в виде шляпы.

Фрагментов льяловской керамики на стоянке Сахтыш I - десятки тысяч. Статистические подсчеты по горизонтам показывают, что ранняя посуда характеризуется относительной толстостенностью, прямым краем и сплошным ямочным орнаментом, в выше расположенных горизонтах заменяется более тонкостенной, с усложненным узором и более округлым днищем. Встречаются сосуды высотой до 50 см и диаметром до 40 см. Видимо, их ценили, и реставрировали. На одном из сосудов в трещине видна черная смола. Больше сосудов 10-40 см высотой, диаметром 10-30 см. Найдены маленькие миски и миниатюрные сосудики.

Фаунистические остатки со стоянки принадлежат лосю, кабану, северному оленю, медведю, бобру, кунице, барсуку, лосю, зайцу, косуле, волку, выдре. В двух нижних льяловских горизонтах доминируют кости бобра. Много костей боровой (глухарь, тетерев, куропатка), водоплавающей (гусь, утка, гагара, лебедь) и болотной (цапля, журавль) птицы. Встречены кости сомов (до 2 м длины), осетров и стерлядей (до 1 м и более), щуки, язя, леща, окуня, плотвы. Для характеристики орудий, керамики, быта и формы хозяйства льяловской культуры имеют большое значение и материалы таких стоянок как Сахтыш И, VIII, Ивановская И, V, VII и др.

В ареал льяловской культуры следует включить и ряд стоянок Костромского Поволжья, отмечающих ее восточную границу. Памятники каменного века в этом районе расположены на небольших всхолмлениях, среди заливных лугов, на берегах малых речек и их стариц. В результате неоднократного заселения стоянки имеют мощный культурный слой, не расчленяемый на горизонты. Наибольший интерес имеют поселения Борань (Гурина, 1960), Федоровское (Брюсов, 1928; Гаврилова, 1973), Половчинская (Гурина, 1959), Водыш, Поповка и др. (Гаврилова, 1971, 1972, 1977).

Начиная с ранних этапов развития льяловской культуры, на многих стоянках найдены кости промысловых животных, кости и копролиты собаки, кости боровой, водоплавающей и болотной птиц, что свидетельствует о большом значении охотничьего промысла. Несмотря на очевидную продуктивность охоты, вероятно, рыболовство доминировало. Среди кухонных остатков найдено значительное количество костей рыб, огромные скопления рыбьей чешуи, иногда заполнявшей сосуды. Найдены весла и их обломки, а также многочисленные остатки различных рыболовных сооружений.

Несомненно, самым сложным вопросом является выяснение роли льяловской культуры в сложении других культур с ямочно-гребенчатой и гребенчато-ямочной керамикой, в особенности, на более отдаленной северной территории. Пока он не решается однозначно. Как известно, сосуды с орнаментом из глубоких ямок и оттисков гребенчатого (иногда и иного) штампа встречаются в неолитических культурах на огромном пространстве лесной зоны Восточной Европы. На северо-востоке эта область доходит до Уральского хребта, на юго-востоке до Волго-Камья, на западе она граничит с валдайской, нарвской и неманской культурами, на юге близка памятникам северо-восточной Украины, на севере совпадают с Карелией, прослеживаются отдельные проявления ее и в южной части Кольского полуострова.

Однако, лишь при поверхностном знакомстве с этой керамикой складывается представление об идентичности, позволяющее включать ее в единую археологическую культуру. Речь может идти только об общности элементов орнамента (ямки и гребенки), создающих в действительности поразительно разнообразные композиции, что вместе с рядом других признаков (состав примеси в глиняном тесте, форма сосудов, приемы их изготовления), а также спецификой каменной индустрии, предметов искусства и др. позволяет, как мы видим в следующих разделах, выделить самостоятельные археологические культуры и варианты, а также проследить их развитие во времени.

Из этой массы керамики выделяются сосуды, форма и орнаментация которых является как бы ядром, основой для всей разнообразной керамики огромного региона. Именно эти ярко выраженные признаки, освобожденные от всех последующих наслоений, характерные только для относительно узкой территории - бассейна рек Клязьмы и Москвы, Верхнего и Костромского Поволжья и послужили основой для выделения льяловской культуры. В настоящее время это понятие еще более уточнено исследователями и сужено до понятия льяловская культура раннего и среднего этапа (карта 10). Являясь категорией исторической, льяловская культура прошла длительный путь развития. В течение ее существования, естественно, изменялись границы и, в известной мере, содержание культуры.