ЭНЕОЛИТ. МЕДНО-КАМЕННЫЙ ВЕК

Техут, Гинчинское поселение в Дагестане, Квемо-Картли - памятники культуры энеолита Кавказа

Энеолитическая культура Закавказья представлена исключительно бытовыми памятниками — поселениями. Большинство их представляет собой, подобно переднеазиатским теллям, небольшие искусственные холмы —тепе; другие расположены на невысоких естественных холмах. Поселения находятся в основном на речных аллювиальных равнинах и сконцентрированы в Мильско-Карабахской степи и на Мута- ни, в Араратской равнине (на берегах древних притоков р. Араке) и в долинах древнего течения р. Куры и ее правых притоков — Храми, Дебеды и Акстафачая (карта 2;  XXVI, 1).

Помимо поселений в виде жилых искусственных холмов, расположенных в предгорных и низких межгорных долинах, ряд раннеземледельческих поселений зафиксирован в более высокой зоне — на естественных речных террасах, на мысах у слияния рек или на склонах (Чубинишвили Т. Я., Челидзе Л. Л/., 1978, с. 61). Эти поселения часто располагаются компактными группами из нескольких (три—пять) холмов близ берегов рек и русел древних протоков. Все они естественно «укреплены». В настоящее время большинство исследователей рассматривают закавказские раннеземледельческие памятники, предшествующие куро-аракской культуре раннебронзового века, как единую культуру — древнейшую раннеземледельческую культуру Закавказья — на разных этапах ее развития, а наблюдающиеся отличия в комплексах тех или иных поселений объясняют локально-хронологическим положением их в общем ряду энеолитических памятников Южного Кавказа (Джавахишви- ли А. Я., 1973, с. 255; Мунчаев Р. М., 1975, с. 85; Кигурадзе Т. Я., 1976, с. 150).

Как же в настоящее время решаются вопросы, связанные с установлением хронологии древнейшей раннеземледельческой культуры Закавказья вообще и периодизации отдельных ее групп в частности? Относительное хронологическое положение данной культуры ясно: стратиграфия ряда памятников, как и другие важные данные, убедительно свидетельствуют о том, что она предшествует по времени куро- аракской культуре, датируемой концом IV— III тысячелетием до н. э. Небольшая серия радиокарбонных дат, полученных для нескольких раннеземледельческих поселений Закавказья, а также некоторые сравнительные данные позволяют уже сейчас определить общую хронологию рассматриваемой культуры. Укажем памятники, датированные по С-14:

1.         Шомутепе-5560±70 лет до н. э. (JIE-631). Образец угля взят из слоя поселения на глубине 1 м (Семенцев А. А., Романова Е. Я., 1969, с. 56).

2.         Тойретепе—4295± 125 лет до н. э. (определение Бомбейской лаборатории). Образец взят из средней части четырехметрового слоя поселения (Нариманов Я. Г., 1966, с. 123).

3.         Кюльтепе I близ г. Нахичевани — 3807±90 лет до н. э. (JIE-477). Образец взят на глубине 18,2 м, т. е. в нижней половине энеолитического слоя памятника (Артемьев А. В., Бутомо С. В., Дрожжин В. М. и др., 1961, с. 11).

4. С Гаргалартепеси изучены два образца угля: из очага, открытого в материковом слое,— 4800±60 лет до н. э. (JIE-1083) и из очага, раскопанного на уровне 2 м выше материкового слоя,— 4175±60 лет до н. э. (ЛЕ-1084) (Нариманов Я. Г., 1977, с. 57).

5. С поселения Шулаверисгора анализу подвергнуты четыре образца, взятые с разных уровней культурного слоя и исследованны в разных лабораториях. Получены даты: а) 3995±300 лет до н. э. (ТБ-15). Образец взят на уровне строительного горизонта II поселения, на глубине 0,2 м; б) 4660±210 лет до н. э. (ТБ-16). Образец, взятый на уровне того же строительного горизонта, был разделен на части и еще дважды подвергнут определению, в том числе в той же лаборатории Тбилисского университета, а также в Институте геологии и геофизики Сибирского отделения АН СССР. Получены даты: 4900±55 лет до н. э. (ТБ-72) и 4260±100 лет до н. э. (СОАН-1292). (Чубинишвили Т. Я., Челидзе Л. М., 1978, с. 66); в) 4750±80 лет до н. э. {JIE-1099). Образец взят на уровне строительных горизонтов VI—VII; г) 4360+130 лет до н. э. (JIE-1100). Образец взят на глубине 4,4 м на уровне строительного горизонта IX. {Бурчуладзе А. А. и др., 1975, с. 90; Отчет Квемо-Картлийской археологической экспедиции, 1975, с. 127).

6.         Для Имирисгора получены две даты: 4350±120 лет до н. э. (ТБ-19) и 4540±120 лет до н. э. (ТБ-27). Образцы взяты на уровне строительных горизонтов IV—I {Бурчуладзе А. А. и др., 1975 с. 90).

7.         Храмис Дидигора—4570±70 лет до н. э. (LJ-3270). Определение сделано в лаборатории С-14 Калифорнийского университета по образцу, взятому на уровне позднейшего строительного горизонта V (Киеурадзе Т. Я., 1976, с. 168; Linick Т. W., 1977, р. 30). Укажем, что для этого памятника получена еще одна радиокарбонная дата, близкая к вышеприведенной: 4680±50 лет до н. э. (ТБ-301). Образец взят с глубины 4,2 м (Менабде М.В., Киеурадзе Т. В., Гоеадзе К. М., 1980, с. 34).

8 Для Арухло I получены три даты, две из которых опубликованы: 4770±60 лет до н. э. (ТБ-92) и 4817±60 лет до н. э. (ТБ-277). Образцы взяты в верхних строительных горизонтах (Чубинишвили Т. Я., Челидзе Л. Л/., 1978, с. 64; Горидзе А. Д., 1979, с. 425).

Количество радиокарбонных дат, как видим, довольно ограниченно. Необходимо отметить, что сотрудником Института истории, археологии и этнографии АН Грузинской ССР Г. JI. Кавтарадзе, исходя из «калибрационной кривой» Р. М. Кларка, а в тех случаях, когда дата старше 4500 лет до н. э., путем экстраполяции этой кривой, получены калиброванные даты многих названных памятников Закавказья. Все они старше приведенных выше дат на 600 лет и более {Кавтарадзе Г. Л., 1981, с. 136— 138). При определении хронодогии мы исходим из отмеченных выше радиокарбонных дат.

Таким образом, мы имеем в общей сложности около 15 таких дат (включая две дополнительные даты для одного образца из Шулаверисгора) для восьми раннеземледельческих памятников Южного Кавказа, в том числе для семи поселений, расположенных в Центральном Закавказье, и для одного памятника (Нахиче- ванский Кюльтепе I) в Южном Закавказье. Для поселений Шомутепе, Тойретепе и Нахичеванский Кюльтепе I получено по одной дате, для Гаргалар- тепеси, Имирисгора и Храмис Дидигора —по две, для Арухло I — три и для Шулаверского поселения—шесть. До сих пор, к сожалению, нет ни одной радиокарбонной даты для памятников Мильско- Карабахской и Муганской степей и Араратской долины. Для памятников других областей Кавказа, в частности Кавказского Причерноморья, мы имеем единственную пока радиокарбонную дату—3810±90 лет до н. э. (JIE-1347), полученную для энеолитического слоя Мачарского поселения в Абхазии (Бжания Я. Я., Папаскири Л. А., Габелия О. Я., 1979, с. 497).

Учитывая ограниченное число радиокарбонных дат, отсутствие значительной их серии хотя бы для нескольких памятников, а также несоответствие отдельных дат сравнительной стратиграфии поселений, мы не будем рассматривать каждую из этих дат и таким образом определять хронологическую последовательность изучаемых памятников. На основании этих дат представляется возможным говорить с уверенностью лишь об абсолютной хронологии рассматриваемой культуры в целом. Большинство приведенных дат приходится на V тысячелетие до н. э., одна — на середину VI тысячелетия до н. э. и две — на начало IV тысячелетия до н. э. Видимо, развитие культуры энеолита Южного Кавказа относится в основном к V тысячелетию до н. э., ее формирование и начальные этапы генезиса — к VI тысячелетию до н. э., а позднейшие стадии —к началу IV тысячелетия до н. э. Как будет показано ниже, в пользу такого общего заключения свидетельствуют и некоторые археологические данные.

Центральнозакавказская, или шулавери-шомутепинская, группа памятников, судя по радиокарбон- ным датам, старше Нахичеванского Кюльтепе I, на что указывает и сравнительный анализ материалов данных комплексов. А поскольку почти все памятники, известные в Мильско-Карабахской и Муганской степях, по материалу ближе Нахичеванскому Кюльтепе I и Аликемектепеси, чем памятникам среднего течения р. Куры, они, следовательно, могут быть объединены с Кюльтепе I условно в одну хронологическую группу—нахичеванско-мильско-му- ганскую или южнозакавказскую. Причем в этой условно выделяемой группе относительно ранним является, вероятно, само Кюльтепе I близ Нахичевани, а поселение Аликемектепеси на Мугани— сравнительно поздним комплексом, представляющим, видимо, завершающий этап рассматриваемой культуры.

Таким же поздним памятником, относящимся к IV тысячелетию до н. э., является Техут — наиболее исследованное раннеземледельческое поселение на территории Армении. Следует отметить, что своеобразие Техутского комплекса, в том числе его керамики, заметно выделяет этот памятник среди остальных раннеземледельческих поселений Араратской равнины и Южного Кавказа в целом. А это в свою очередь затрудняет определение места Техута в культуре энеолита Закавказья. Хронологическое положение других энеолитических памятников Армении в настоящее время определить трудно, так как они слабо обследованы и материалы их почти не изданы. Судя по той небольшой коллекции керамики, которая известна по публикациям, ряд этих памятников в культурном и хронологическом отношениях ближе памятникам Центрального Закавказья, чем, например, Техуту.

В значительной степени аналогично им и Гинчинское поселение в Дагестане. Этот памятник, судя по инвентарю, несомненно, моложе раннеземледельческих поселений Центрального Закавказья и относится, вероятно, также к IV тысячелетию до н. э. Его

керамический комплекс, включающий небольшое число образцов расписной посуды, также весьма специфичен. Хотя в Горном Дагестане известны уже и другие аналогичные ему поселения, Гинчи — пока единственный раскопанный памятник. До сих пор неясно, характеризует ли этот памятник самостоятельную культуру энеолита Северо-Восточного Кавказа вообще либо Горного Дагестана в частности или же он представляет локально-хронологический вариант закавказского энеолита на поздней стадии развития.

Как отмечалось выше, первая попытка наметить периодизацию раннеземледельческих памятников Закавказья и представленной ими культуры уже сделана (Кигурадзе Т. В., 1976). Т. В. Кигурадзе на основе изучения стратиграфии и других данных, прежде всего квемо-картлийских поселений (Шулаверисгора, Имирисгора, Гадачрилигора, Дангреули- гора и Храмис Дидигора), выделяет более пяти ступеней в развитии этой культуры, которую он именует шулавери-шомутепинской. Первую, или древнейшую, ее ступень представляет в настоящее время всего один памятник — Шулаверское поселение, точнее, его строительные горизонты IX—IV. Ко второй ступени относятся горизонты III—I Шулаверисгора, горизонты VII—VI Имирисгора и Гадачрилигора, к третьей — горизонт V Имирисгора, к четвертой — горизонты IV—I Имирисгора, горизонты I—IV Храмис Дидигора, нижний слой Данг- реулигора, а также Шомутепе, Тойретепе, Бабадер- виш и Хатунарх, к пятой — горизонты V—VII Храмис Дидигора, а также Арухло I, Гаргалартепеси, Иланлытепе, Нахичеванский Кюльтепе I, нижние горизонты Аликемектепеси. К поздним ступеням этой культуры относятся поселение Цопи, верхние горизонты Аликемектепеси и др.

В связи с недостаточной изученностью памятников Квемо-Картли и соседних с ней районов Азербайджана, а особенно других областей Закавказья, не все звенья периодизации Т. В. Кигурадзе представляются достаточно обоснованными. Прежде всего не совсем ясно, какой единый принцип положен в ее основу. Ниже мы увидим, что характер поселений для всех ступеней одинаков, архитектура также в целом единая, представленный в них каменный и костяной инвентарь в общем единообразен. Те небольшие различия, которые наблюдаются в материале, например, памятников всех ступеней квемо-карт- лийской группы, заметно не меняют общего представления о комплексах каждой ступени. Исключение составляет, пожалуй, лишь керамика. Весьма малочисленная керамика, представленная в Шулаверисгора, в горизонтах VII—VI Имирисгора и Гадачрилигора, т. е. в памятниках первой—второй ступеней, как будет показано ниже, сравнительно архаична, отлична по орнаментации и, видимо, по формам от глиняной посуды памятников последующих ступеней. Однако преувеличивать значение этого факта едва ли правомерно, поскольку памятники первой— второй ступеней единичны (сейчас их известно три, и все они находятся в одном микрорайоне), а их материал, особенно керамический, крайне ограничен.

В этой связи следует отметить, что у некоторые исследователей раннеземледельческой культуры Закавказья вызывает сомнение правомерность рассмотрения Шулаверского поселения как наиболее раннего памятника изучаемой культуры. Они считают, что раннюю ступень древнейших оседлоземле- дельческих памятников Закавказья на основании двух названных выше радиокарбонных дат представляют Шомутепе и Храмис Дидигора и что поселение Арухло I, например, нельзя относить к столь поздней ступени развития (Чубинишвили Т. Челидзе Л. М., 1978, с. 64—66). К сожалению, до сих пор не опубликованы данные по стратиграфии Шомутепе, Арухло I и других поселений, равно как и археологические материалы по строительным горизонтам этих памятников, что сделано уже для квемо- шулаверских поселений. Согласиться с мнением названных исследователей тем более трудно, что материалы Шомутепе и Арухло I, известные в настоящее время по публикациям, свидетельствуют об их относительно позднем возрасте.

Видимо, в настоящее время нет достаточно прочных оснований распространять предложенную Т. В. Кигурадзе периодизацию не только на раннеземледельческие памятники всего Закавказья, но даже на ту ее область, которая охватывает Южную Грузию и Западный Азербайджан. Эта периодизация может быть уверенно применима сейчас прежде всего к той группе памятников, на основе которой она создана, т. е. к квемо-картлийской группе. По мере накопления новых данных, очевидно, появится больше оснований для привязки к ней памятников других областей Южного Кавказа и создания более обоснованной периодизации раннеземледельческих памятников Закавказья вообще и отдельных региональных групп в частности.

Подводя краткий итог проведенному обзору, можно констатировать, что в настоящее время в Закавказье выделяются две крупные группы раннеземледельческих памятников эпохи энеолита, в целом датируемые VI—IV тысячелетиями до н. э. Первая из них, сосредоточенная главным образом в среднем течении Куры (в пределах Западного Азербайджана и соседних районов Грузии), сравнительно широко и полно исследована. Это — условно — центрально- закавказская, или шулавери-шомутепинская, грудпа, которая рассматривается отдельными исследователями и как шомутепинская или шулавери-шомутепин- ская культура. Вторая группа включает памятники, расположенные в Южном Закавказье, от Нахичевани на западе до Мугани на востоке. Эту группу условно можно назвать южнозакавказской, или нахичеванско-мильско-мутанской. В ней широко исследованы два памятника — Нахичеванский Кюльтепе I и поселение Аликемектепеси. Сюда же мы включаем пока и Техутское поселение в Армении. Особое положение как в географическом плане, так и в других отношениях занимают памятники Горного Дагестана, в частности Гинчинское поселение. Памятники центральнозакавказской группы, как установлено, хронологически предшествуют памятникам южнокавказской группы и тем самым представляют более ранние этапы развития раннеземледельческой культуры Южного Кавказа.