Эпоха бронзы лесной полосы

Археологические памятники Прикамья и Вятского края

Территория Прикамья и Вятского края расположена в восточной части Восточно-Европейской равнины, непосредственно примыкая с запада к Уральским горам. Северные и центральные районы этого обширного региона находятся в подзонах средней и южной тайги, а южные — в подзоне хвойно-широколиственных лесов. В приустьевой части р. Камы и далее к югу полоса лесов сменяется лесостепным ландшафтом. Рассматриваемый регион имеет густую речную систему, наиболее крупными реками в которой являются Кама и Вятка.

Первые энеолитические памятники в Прикамье были открыты в 30-е годы Н. А. Прокошевым (Бадер, 19616, с. 8—9). В послевоенные годы основной вклад в изучение энеолитических древностей Прикамья внесли О. Н. Бадер (1961а, б), В. П. Денисов, Р. С. Габя- шев (1981, 1982), И. Б. Васильев (1982), А. А. Вы- борнов (1984). Энеолитические памятники в Вятском крае впервые были открыты в середине 50-х годов В. П. Денисовым. В последующие годы энеолит бассейна р. Вятки изучался С. В. Ошибкиной (19806), Т. М. Гусенцовой (1980) и JI. А. Наговициным (1980а; 1983).

В настоящее время в Камско-Вятском регионе выделены три археологические культуры эпохи энеолита (): 1) новоильинская, охватывающая оба района; 2) гаринско-борская в Прикамье; 3) юртиковская в Вятском крае. Кроме этого, в Нижнем Прикамье известна небольшая группа энеолитических памятников с накольчатой керамикой.

Периодизация энеолитических культур Прикамья впервые была разработана О. Н. Бадером по материалам среднекамских поселений (Бадер, 1961а, с. 264— 271; 19616, с. 179—196). Исследователь считал, что в Прикамье гаринско-борская культура непосредственно сменяет поздний камский неолит, а новоильинские памятники одновременны поселениями раннего этапа (т. е. гаринским) гаринско-борской культуры. После- неолитический возраст гаринско-борских памятников убедительно доказывался стратиграфическими и типологическими наблюдениями. Гораздо меньше данных для определения относительной хронологии новоиль- инской культуры, которая базировалась фактически на материалах поселения Тюремка I (Бадер, 1961а, с. 218-226).

Новые исследования в Нижнем Прикамье и Вятском крае в 60—80-х годах во многом подтвердили выводы О. Н. Бадера, но в то же время позволили внести и некоторые уточнения. Был подтвержден посленеолитический возраст гаринско-борской культуры и впервые выделенной юртиковской. Кроме этого, было установлено, что гаринско-борская и юртиковская культуры одновременны, но занимают разные территории (Ошибкина, 1980, с. 61; Наговицин, 1984,  1). Несколько по-другому стал рассматриваться вопрос о хронологии новоильинской культуры. Благодаря стратиграфическим наблюдениям на поселениях II Татарско-Азибейском, III Русско-Ази- бейском, IV Кочуровском, Аркуль IV и др. был установлен ее посленеолитический, но догаринско-бор- ский и доюртиковский возраст (Габяшев, 1981, с. 24; Васильев, Габяшев, 1982, с. 7; Гусенцова, 1980, с. 70— 72; Наговицин 1984, с. 114-115).

Таким образом, в настоящее время можно выделить два этапа в развитии энеолита Нижнего Прикамья и Вятского края: ранний и поздний. Ранний этап характеризуют памятники новоильинской культуры, которые известны во всех районах рассматриваемой территории. Поздний этап в Нижнем Прикамье представлен гаринско-борскимп поселениями, а в Вятском крае — юртиковскими. Менее ясно положение с периодизацией энеолитических памятников в Среднем Прикамье, где пока нет стратифицированных поселений. Поселение Тюремка I трудно считать таковым, так как оно, видимо, демонстрирует так называемую обратную стратиграфию. Представляется наиболее вероятным, что в Среднем Прикамье, так же как в Нижнем Прикамье, новоильинские памятники отражают ранний этап энеолита, а гаринско- борские — поздний.

Абсолютная хронология энеолита Прикамья и Вятского края разработана пока слабо. В последние годы получена небольшая серия дат по Си (Наговицин, 1984, с. 116—117):

Поселение новоильинской культуры Среднее Шадбегово I — 3710 ±40 (1760 + 40 до н. э.) ЛЁ-1925 + 1926.

Поселение гаринско-борской культуры Непряха IV (гарин- ского типа по типологии О. Н. Бадера) — 4420 + 50 (2740 + ±50 до н. э.) ЛЕ-1877.

ПоселенияЮртик — ТА-938 ТА-937 Аркуль III — Ле-1447 Чернушка I — Ле-1928 Ле-1931 Ле-1927 Ле-1929 Ле-1874 Ле-1875 Ле-1876

Обращает внимание большой разброс дат: от конца V до начала I тыс. до н. э., несоответствие некоторых из них сравнительной стратиграфии поселений и типологии материала. Особенно это касается пятой, шестой и седьмой даты (жилище 6) поселения Чернушка I, в котором найдены обломки тиглей и медных изделий, что никак не позволяет рассматривать этот памятник в качестве ранне- или средненео- литического. Невозможно принять и дату для ново- ильинского поселения Среднее Шадбегово I, так как она получена по углю из плохо сохранившихся очагов и соответствует позднеюртиковским.

По-видимому, из вышеперечисленных данных можно использовать даты для поселений Непряха IV и Аркуль III, первую дату для Юртика, первую и вторую для Чернушки I, так как они соответствуют представлениям об абсолютной хронологии энеолити- ческих памятников Волго-Камья, выведенных другим путем (Халиков, 1969, с. 155; Черных, 1970, с. 108), и в то же время не противоречат большой серии дат по С14, полученных для волосовских поселений Верхнего Поволжья (Крайнов, 1981). В целом, опираясь на абсолютные даты, юртиковскую и гаринско-бор- скую культуры можно датировать последней четвертью III — серединой II тыс. до н. э. Возможно, в дальнейшем ранние даты могут быть углублены до середины III (дата для Непряхи IV), а поздние — ближе к началу второй четверти II тыс. до н. э.

Определение абсолютной хронологии новоильинской культуры сейчас затруднено в силу отсутствия дат по С14, в том числе и для памятников волго-камского неолита, за исключением поздненеолитического поселения Чумайтло I из бассейна р. Вятки: 4170±90 (2290±90) ЛЕ 1289 (Гусенцова, 1981, с. 115). Представляется, что указанная дата слишком завышена. Возможно, новоильинские памятники существовали в первой половине — середине III тыс. до н. э., если учесть хронологию ранних юртиковских и гаринско- борских древностей, а также примерную датировку позднего неолита Прикамья концом IV тыс. до н. э. (Васильев, 1978, с. 173; Бадер, Выборнов, 1980, с. 129).

О. Н. Бадер и некоторые другие археологи относят гарииско-борскую культуру (турбинскую, по О. Н. Бадеру) к эпохе бронзы. Однако исследованиями Е. Н. Черных доказано, что все гаринско-бор- ские металлические изделия приготовлены из «чистой» меди, а деятельность гаринско-борского металлургического очага протекала в досейменском хронологическом горизонте (Черных, 1970, с. 108), т. е. до сложения металлургии бронзы и культур бронзового века в лесном Волго-Камье. Поэтому представляется более правильным предложение Е. Н. Черных сохранить название турбинская культура за памятниками типа Турбинского могильника бронзового века, а для камских энеолитических поселений употреблять понятие гаринско-борская культура (Черных, 1970, с. 9).

Энеолитические памятники Прикамья и Вятского края представлены в основном поселениями, для которых характерно расположение преимущественно на первой надпойменной террасе или ее останце. Новоильинские поселки чаще размещались на относительно низких местах высотой 1—5 м над поймой, тогда как гаринско-борские и юртиковские занимали и низкие и высокие, иногда до 8—10 и даже 22—24 м над уровнем поймы. Некоторая разница в высотном расположении памятников указывает, очевидно, на неоднородность климатической обстановки и определенные изменения в гидрорежиме рек Камы и Вятки в эпоху энеолита.

Характерной особенностью гарииско-борских и юртиковских поселений в настоящее время является наличие воронковидных или тарелкообразных впадин, оставшихся на месте древних жилищ.