Славяне и их соседи в 1 тысячелетии до нашей эры

Поселение Лютеж - позднезарубинецкие памятники

Эталоном для группы позднезарубинецких селищ Среднего Поднепровья может служить полностью раскопанное поселение Лютеж [Бидзи- ля В. И., Пачкова С. П., 1969]. На этом памятнике нет комплексов классического зарубинецкого периода I в. до н. э., так же как и киевской культуры III в. н. э., наличие которых отмечает Е. В. Максимов [Максимов Е. В., 1982. С. 81 —91]. Керамика поселения Лютеж, за исключением отчетливо выраженного подгорцевскэ- го горизонта, монолитна и имеет аналогии на других позднезарубинецких памятниках Среднего Поднеп- ровья. Помимо Лютежа, здесь стационарно исследовалось еще три селища (Оболонь, Тетеревка, Та- ценки). Все они расположены в северной части бывшего среднеднепровского варианта зарубинецкой культуры (карта 10). Памятники находятся на дюнах в пойме или на краях первых надпойменных террас рек. По разведкам в регионе известно еще 17 поселений с подобной топографией [Максимов Е. В., 1972. С. 19—52].

Датирующие вещи, происходящие с этих памятников, можно условно подразделить на две хронологические группы. К первой относятся фибулы варианта М с поселения Таценки I, варианта О из Оболони ( XII, 6) [Шовкопляс А. М., 1972.  1, 4] и варианта П/Р из Волчков [Савчук А. П., 1969.  1, 41]. Эти украшения аналогичны фибулам, диагностирующим финал классической зарубинецкой культуры региона. К первой группе датирующих вещей примыкают и две характерные позднелатенские шпоры из Оболони. Во вторую группу включены фибулы, ни разу не встреченные на классических зарубинецких памятниках. Это глазчатая фибула типа IV серии В но Р. Ямке ( XII, 4) из Лютежа, относящаяся к периду В2 раннеримского периода [Godtowski К., 1982. S. 51], близкая по типу фибула из Таценок [Максимов Е. В., 1969а. С. 6, 12], «ночепская» из Коржей [Савчук А. П., 1969.  1, 22], датирующаяся также второй половиной I—II в. [Амброз А. К., 1966. С. 24], сильнопрофилированная фибула типа Альмгрен 84 из Рудяков и близкая к ней из Пасечной ( XII, 1) [Савчук А. П. 1969,  1, 18; Максимов Е. В., 1972.  XI, 3]. Последние фибулы относятся ко второй половине II — началу III в. [Гороховский Е. Л., 1982а. С. 133]. В эту же группу вещей следует включать и обломок подковообразной фибулы с эмалью из Оболони. К сожалению, кроме Лютежа и Оболони, все перечисленные пункты с находками изделий второй хронологической группы известны по разведкам.

Таким образом, памятники типа Лютежа явно существуют в течение раннеримского времени, возможно, вплоть до его конца, однако вопрос об их начальной дате однозначно решить пока не удается. Находки на них фибул первой хронологической группы позволяют предположить два равновероятных варианта хронологического соотношения с местными классическими зарубинецкими древностями: 1) памятники типа Лютежа некоторое время сосуществуют с классическими зарубинецкими; 2) пойменные позднезарубинецкие поселения смыкаются по хронологии с классическими памятниками и возникают, когда последние прекращает свое существование. Окончательно ответить на этот вопрос можно лишь после создания дробной схемы периодизации зарубинецкой посуды, но некоторые выводы можно сделать и сейчас. Если пойменные позднезарубинецкие селища и зарубинецкие поселения на коренных берегах и были частично синхронными, то период этой «хронологической накладки» не был слишком длительным; на памятниках типа Лютежа практически неизвестны миски с эсовидным профилем и двумя-тре- мя гранями на венчике, которые считаются характерной особенностью среднеднепровского керамического комплекса классического зарубинецкого периода [Максимов Е. В., 1982. С. 18]. Если бы пойманные поселения появились еще в I в. до н. э., как это предполагает Е. В. Максимов, то подобные миски были бы на них одним из ведущих типов посуды.

По способу обработки поверхности вся керамика селищ типа Лютежа делится на лощеную и грубо- лепную. Лощеной посуды достаточно много, и она разнообразна по формам. В Лютеже она составляет 17,2% общего количества позднезарубинецких фрагментов [Бидзиля В. И., Пачкова С. П., 1969. С 64]. Груболепная керамика представлена преимущественно горшками. По форме наибольшего расширения тулова они делятся на две группы: округлобокие и со сглаженным ребром. Сосуды первой группы однотипны, они имеют тулово, близкое к яйцевидному, отогнутый наружу венчик. Преобладают горшки с диаметром венчика меньшим, чем диаметр наибольшего расширения тулова сосуда ( XIII, 7, 8), но имеются сосуды и обратного пропорционального соотношения ( XIII, 9). Формы ребристых горшков более разнообразны. В Лютеже известны ребристые горшки ( XIII, 10) и близкие им по форме, но с вогнутой верхней частью ( XIII, 11). К более редкому типу относятся ребристые горшки с выпуклыми стенками нижней части тулова ( XIII, 13). Набор не лощеной керамики дополняется коническими крышками с полой ручкой и дисками без бортиков или со слабо намеченной закраиной ( XIII, 12, 14), которые, впрочем, известны и в лощеном варианте. Для груболепных сосудов характерна орнаментация i. .ами и защипами по венчику, изредка встречаются налепные шишечки или валики на шейке сосуда, некоторые горшки украшены поясом пальцевых защипов. Известны и обломки сосудов с «хроповатой» или покрытой расчесами поверхностью, но они редки.

Лощеная посуда представлена преимущественно мисками, по форме бочка они делятся на четыре группы. Среди округлобоких мисок известны чашевидные без венчика ( XIV, 9), но преобладают эсовидные ( XIV, 10). Миски со сглаженным ребром иногда имеют одну грань на внутренней стороне веничка ( XIV, 11, 12). Наиболее многочисленны на памятниках типа Лютежа острореберные миски. Среди них преобладают миски с прямым венчиком, которые по особенностям профилировки верхней части делятся на пят^ разновидностей ( XIV, 14—18). Большой серией представлены миски с зигзагообразным профилем ( XIV, 19). Миски обычно лишены орнаментации. Обломки лощеных горшков в Лютеже очень редки. Некоторые из них орнаментированы налепными валиками и подковками. Встречаются миниатюрные сосуды. Авторы публикации материалов Лютежа В. И. Бидзиля и С. П. Пачкова упоминают находки фрагментов гончарной желтоло- щеной посуды, которую они атрибутируют как Черняховскую. Из этой группы находок реконструируется форма лишь одной миски [Бидзиля В. И., Пачкова С. П., 1969. С. 73.  9, 10]. Миска совершенно не характерна для Черняховской культуры. Подобную форму имеют некоторые античные сероглиняные сосуды [Гудкова А. В., 1979. С. 101-103.  2, 6]. Но миска из Лютежа не серо-, а желтолощеная. Скорее всего это очень тщательно изготовленное подражание античному образцу.

Представление о позднезарубинецком домостроительстве дают материалы селища Оболонь, где вскрыты полностью 54 не нарушенные поздними перекопами постройки этого периода, но эти материалы, к сожалению, не опубликованы. Остатки трех жилищ зафиксированы на селище Лютеж ( XV, 10, 11). Все они представляют собой четырехугольные в плане полуземлянки, на 0,3—0,7 м углубленные в' грунт. Наиболее часто встречаются постройки, длина стен которых 3—3,5 и 4—4,5 м. Ямы от опорных столбов вдоль края котлована и в углах построек зафиксированы в 20 случаях, в 35 жилищах столбовых ям не было. Вероятнее всего, жилища имелй или срубные стены (иногда с опорой на столбы), или каркасные с закладом бревен между вертикально стоящими столбами. Лишь в одном жилище (постройка И Оболони) прослежены завалы обмазки вдоль стен котлована. В трех постройках зафиксированы центральные опорные столбы кровли. Жилища отапливались открытыми очагами, которые прослежены в виде остатков кострища круглой формы на полу или в неглубокой яме, заполненной золой. Встречаются очаги в виде сильно обожженного глиняного пода, сооруженного зачастую на вымостке из камней или черепков сосудов. Они слегка (не более 20 см) возвышались над полами построек.