Восточнославянские племена составе древнерусской народности

Поляне

Главным ориентиром при определении территории полни летопись называет Днепр: «Тако же и тн ело- вепе прншедше и седоша по Днепру и парекошася полипе...» (ПВЛ, f, с. 11). В другом месте летописи уточняется, что полянам принадлежало Киевское По- дпепровье. Рассказывая о возникновении Киева, летописец сообщает, что в Киеве жили поляне: «...бя- ху мужи мудри н смыслепн, нарицахуся поляне, от них же есть поляне в Киеве и до сего дне» (ПВЛ, I, с. 13). Кроме Киева, полянам принадлежали города Пышгород. Василев, Белгород. Этимология названии поляне прозрачна (Фаемер М.. 11)71, с. 322). Этноним образован от слова «иоле», что в древности означало открытое, безлесое место. Об этом имеется запись в летописи: «Полями же прозванн бышп, заио в поли седяху...» (ПВЛ. I, с. 23).

Киевское Подпепровье в значительной степени лежало в полосе лесостепи с преобладанием плодородных черноземных почв. Еще в скифское время эта область была широко освоена земледельческим населением. В период славянского освоения этой территории здесь, тгужпо полагать, было много безлесых участков, которые перемежались рощами и дубравами. Этот район заметно отличался от сплошных лесных массивов, заселенных западными соседями полян — древлянами.

Длительное время в исторических работах господствовало мнение, согласно которому полянам отводили небольшой правобережный участок от Киева до р. Рось. Лишь около Киева полянская земля захватывала узкой полосой левый берег от устья Десны до р. Кордпя (Барсов II. П., 188л; Грушевский М. С., 1911; Середонин С. М., 1916: АндрЬяшев О., 192(5; Мавродин В. В., 1946).

Раскопки славянских курганов в Киевском Подпепровье начались в середине прошлого столетия. Одним из первых серьезных исследователей этих курганов был Я. Я. Волошипский, раскопавший в 60-х годах более полусотни насыпей на территории Киева (Волошинский Я. Я., 1876, с. 16; Каргер М. К.. 1958, с. 127 — 230) и несколько — близ окрестных сел Мар- халевка и Совки (Волошинский Я. Я., 1876, с. 59, 60). В 70-х и 80-х годах XIX в. раскопками курганов занимались Т. В. Кибальчич, Э. К. Витковскин, А. П. Богданов (Витковский Э. К., 1878, с. 24, 25; Кибальчич Т. В., 1879, с. 98; Богданов А. П.. 1880, с. 308).

В те же годы начал своп полевые работы В. Б. Антонович. Особенно крупные раскопки курганов велись этим исследователем в последнем десятилетии XIX и начале XX в. (Антонович В. В., 1879, с. 256—259; 18936; 1895; 1901а; 1906, с. 29-32).

К последним годам XIX в. относятся также небольшие раскопки курганов В. В. Хвойки и М. К. Якп- мовича (ХвойкоВ. В., 1899. с. 80: 1901. с. 181, 182; Якимович М. К., 1900, с. 201—203).

Очень большие работы по изучению славянских Курганов па левобережной части Среднего Подпо- нровья произведены в конце прошлого столетия и в начале XX в. Д. Я. Самоквасовым. Ему же принадлежат и менее крупные раскопки курганов в южной части земли полян (Самоквасов Д. Я1892, с. 30, 73 — 7(5, 86; 1906, с. 121; 1908а, с. 188-226; 19086, с. 188- 206; 191(5, с. 51-91).

На южной окраине Полянского региона и за его пределами, там, где славянские курганы перемежаются с кочевническими, значительные раскопки провел П. Е. Брапдепбург (Бранденбург Н. /?., 1908).

В последующие десятилетия XX в. раскопки курганов были менее значительны, поскольку к тому времени большинство курганных могильников в области расселении полян уже было уничтожено пашней или погибло, как', например, в Киеве, в результате строительной деятельности. К' 1913—1915 гг. относятся небольшие раскопки Д. Эртеля около с. Совки (67/- мойловсъкий /. Л/., 19ГИ, с. 154—156). В 20-х годах раскопками курганов в ареале полян занимались В. Е. Козловская, М. Я. Рудннский и П. И. Смолите» (.Козловська В. 192.1, с. 25, 26; 1930, с. 42, 43; Смолгчев П. /., 1926, с. 178-180; 1931, с. 56-64; Рудинсъкий М„ 1928, с. 56, 57).

После Великой Отечественной войны раскопки курганов в ареале полян вели Я. В. Станкевич (Станкевич Я. В., 1947, с. 100; 1949. с. 50-57; 19626, с. (>- 30), Д. И. Блифельд (Блгфельд Д. /., 1952, с, 128— 130; Блифельд Д. И., 1954, с. 31-37; Блгфельд Д. /., 1955, с. 11—18; 1977), Р. И. Выезжев (Выезжев Р. И., 1954а, с. 33—36). Интересные материалы дали исследования курганов полян в окрестностях Любеча п Чернигова, произведенные С. С. Ширинским (IIIи- ринский С. С., 1967, с. 241; 1969, с. 100-106). Всего па территории, которая отводится полянам, к настоящему времени раскопано около 2 тыс. курганов, расположенных в нескольких десятках могильников.

Попытки выделить территорию полян по курганным материалам до недавнего времени не приводили к положительным результатам. По-видимому, упомянутое мнение историков о незначительности Полянском земли влияло на выводы археологов. В. Б. Антонович высказал предположение, что полянам принадлежали курганы с захоронением копя. В связи с этим курганы, раскопанные им к западу от Киева, в бассейнах Тетерева, Ужа и Ирпенн, и не содержащие конских погребении, он приписывал древлянам (Антонович В. Б., 18936; 1897, с. 69). Аналогичные курганы на территории Киева также считались древлянскими.

С другой стороны, в псторпко-археологической литературе укоренилось представление, что днепровское лесостепное левобережье целиком принадлежало северянам (Самоквасов Д. Я., 19086). Принадлежность всех левобережных курганов северянам Д. Я. Самоквасов обосновывал историческими и археологическими доводами. Исследователь полагал, что на основе косвенных данных русских летописей такие крупные города левобережья, как Чернигов и Переяславль, ггужно считать политическими центрами северян. Курганы под Черниговом, Переяславлем имеют полное сходство с курганами Седнева, Отародуба п Любеча. Следовательно, вся эта территория, по Д. Я. Са- моквасову, принадлежала одному племени — северянам. Способ погребения в курганах днепровского лесостепного левобережья языческий и, как он полагал, соответствует описанному Нестором погребальному ритуалу северян.

Выводы В. Б. Антоновича и Д. Я. Самоквасона были признаны и некоторыми другими исследователями. Полинам оставалась небольшая территории, примыкавшая к Днепру па сравнительно небольшом его отрезке. А. Л. Сппцып, огтеав разнообразие погребальных обрядов в курганах окрестностей Киева, не смог установить какие-либо типично Полянские племенные признаки. Исследователь пришел к выводу, что «обряд погребения и вещи указывают на полную аналогию Полянских курганов с одновременными иолыпекпмп н древлянскими» (Спицын А. А., 1899и, с. 323).

Попытку выделить специфически Полянские особенности в курганах Киевского Поднепровья предпринял К). В. Готье (Готье Ю. В., 1930, с. 239, 240). Исследователь полагал, что для погребального обряда полян в IX—X вв. было характерно исключительно трупосожженпе. В курганах под кострищем встречаются плотные глиняные площадки (как пх называл 10. В. Готье, плотно сбитый глиняный ток), устроенные несколько выше оснований насыпи. Сожженные кости помещены в глиняных сосудах, рядом с которыми попадаются серьги и бляшки, близкие к изделиям из киевских кладов. Такие кургапы встречены па небольшой территории, ограниченной с востока Днепром, на юге — Поросьем, на северо-западе — Пр- неныо. Эту небольшую область 10. В. Готье и рассматривал is качестве ареала полян.

Б. А. Рыбаков первым обратил внимание на несоответствие маленького участка, отводимого полянам, и их важного исторического значения (Рыбаков Б. А.. 1947, с. 95—105). Пересмотрев письменные свидетельства, Б. А. Рыбаков показал, что в летописях нет данных для отнесения Чернигова, Переяславля п Любеча к северянским городам. Наоборот, Чернигов и Переяславль объединяются с Киевом в одно целое, именуемое Русью (это название заменило собой этноним поляне). Есть и другие свидетельства летописи о политической близости обоих берегов среднего Днепра, но нет никаких данных, что Днепр был рубежом между полянами н северянами. Иа основе археологических материалов Б. А. Рыбаков установил, что на обширной территории, примыкающей к среднему Днепру как с запада, так и с востока п включающей Киев, Любеч, Чернигов, Переяславль и Стародуб, господствуют труноположения в нодкурганных ямах. С северо-востока к этой территории примыкает область курганов с погребениями на горизонте и со спиральными височными кольцами. Эта область соответствует Северскому княжеству XII в. и Северской земле позднейшего времени, и население ее в курганную эпоху можно признать летописными северянами. Ареал же курганов с трупоположениями в ямах на обоих берегах Днепра — па киевском и па переяславском — соответствует территории расселения полян.

Таким образом, Б. А. Рыбакову удалось найти правильное направление в поисках характерных признаков Полянских курганов. Позднейшие археологические изыскания в этом направлении показали, что кургапы с захоронениями в ямах в Киевском Подпе- провье действительно служат существенным показателем для восстановления территории полян.

В 1961 г. Е. И. Тимофеев, картографировав кургапы с ямпым обрядом погребения, очертил правобережную часть Полянского ареала (Тимофеев Е. П., 1961а, с.' 67-72; 1961 в, с. 105-127). Затем И. П. Русанова исследовала всю область распространения курганов X—XII вв. с трупоположениями в ямах (Русанова 11. П., 1966а). Совокупность исторических н археологических материалов позволила И. П. Русановой утверждать, что курганы с погребенными в ямах, вырытых в материке, можно считать надежным племенным признаком полян. Действительно, для Полянской земли с самого начала появления трупоположе- ппп были характерны захоронения в нодкурганных ямах. При учете ареалов соседних племен, определенных но иным данным, нужно признать, что распространение курганов с ямпыми трупоположеипямн дает некоторое представление о территории поля гг.

Однако псе же нельзя считать курганы с захоронениями в ямах этпоонределяющим признаком полян.

Невозможно приравнять эту особенность курганных погребении Полянского ареала к этноопределяющим височным украшениям кривичей, вятичей, радимичей и других племен. Курганные захоронения в грунтовых ямах, особенно в пограничных иолннско-древ- ляпском, полянско-дреговичском и поляпско-северяп- ском районах, могли быть оставлены п соседями полян. Иноплеменное население, переселившееся на но- •чяпскую территорию, хороии.то умерших, как и поляне, в подкургаиных ямах. Например, Киев, как и другие крупные города древней Руси, безусловно, принял выходне-в из многих земель. Между тем нее тру- поноложення киевских некрополей находились в грунтовых ямах.

ТТ. П. Русапова, как и Е. 11. Тимофеев, полагает, что курганы с ямпыми трупоположениями в лесной зоне Восточной Европы оставлены колонистами из Среднего Поднепровья, в основном из полянской земли. С этим положением согласиться никак нельзя. В лесной зоне Восточной Европы эволюция славянской курганной обрядности шла самостоятельно и совсем иными путями. Древнейшие трупоиоложсння здесь находятся в основаниях курганных пасыней. Позднее под курганами появляются неглубокие могильные ямы. В конце XII—ХШ в. глубина грунтовых ям постепенно увеличивается, а размеры курганных насыпей уменьшаются.

Для определения границ ареала полян необходимо использовать иные особенности их курганов. Такой деталью, свойственной исключительно Полянским погребальным насыпям, является глиняная подмазка, па которой разжигали костер и помещали остатки т руиосожжения.

Курганы с глиняными площадками для трупосожжений исследованы в Киеве, Любече, Китаеве, Мар- хале.вке. Седневе, Оибереже, Моровске, Табаевке, Хо- досоие. На основе распространения этих Курганов и при учете всех прочих наблюдений территория расселения полян обрисовывается в следующих пределах (карта 14). Как уже отмечалось, на западе рубежом между древлянами и полянами 61.1л лесной массив на правобережье Тетерева. По Днепру на север поляп- ская территория простиралась до окрестностей Любе- ча. а по Десне — до р. Мена. Севернее выявляется бескурганная полоса, которая и была порубежьем между полянами и радимичами. На востоке Полянский региоп от северянского отделяли области, характеризуемые солонцеватыми почвами, где не было поселений. На юге границей собственно полянской территории, очевидно, служил водораздел между правыми притоками Дпепра — Нрпеныо и Росыо. ТТа юго-востоке поляттам принадлежали окрестности Переяславля. Вассейтт Роен имел смешанное население. Здесь наряду со славянскими курганами известны многочисленные могильники тюркоязычного населения. У нас нет оснований относить все славянские курганы Поросья к памятникам полян. He исключено, что славянское население этого региопа формировалось из различных племен.

Таким образом, в регион полян ВХОДИЛИ города Киев, Любеч, Перояславль, что полностью согласуется с данными русских летописей. Чернигов находился в пограничной, может быть смешанной, полянско-северннекой полосе.

Поселении с керамикой иражско-корчакского типа па этой территории немногочисленны н известны только на правобережной части — в районе Киева и на Ирпеии, Более многочисленны поселения с керамикой типа Луки-Райковецкой (карта 10). Кроме окрестностей Киева и поречья Ириеин, они распространяются гораздо южнее, до Роси. Значительная часть памятников с керамикой типа Луки-Райковецкой сконцентрирована в правобережной части Среднего Поднепровья, в связи с чем .можно полагать, что формирование полян началось на правобережной Киевщине.

Курганные захоронения VI—VIII вв. в ареале полян полностью отсутствуют. По-видимому, в то время славянское население Киевского правобережья хоронило умерших в бескургапных могильниках по обряду трупосожжения. Правда, подобные могильники здесь до настоящего времени но найдены. Но это, видимо. объясняется исключительно трудностью обнаружения грунтовых погребений, не имевших каких- либо наземных признаков.

Наиболее ранние курганы к Полянском ареале относятся к IX в. ( XXVIII). Если у древлян и дреговичей курганы с захоронениями ио обряду трупосожжения и с лепными глиняными урнами довольно многочисленны и разбросаны на значительной площади, то в земле полян такие курганы зафиксированы только в двух пунктах — в могильнике на Кирилловской улице в Киеве и в одной насыпи у с. Ха- лепье южнее Киева, где лепной сосуд обнаружен вместе с гончарным. Этот факт явно свидетельствует об относительно позднем появлении курганных захоронений на полянской территории.

В IX—X вв. у полян распространены два обряда погребения — кремация и ингумация. Как тт в других древнерусских районах, у полян сожжение умерших совершалось пли па стороне, или па месте сооружения кургана. Пережженпые кости в курганах оставляли па кострище или собирали и помещали в верхней части пасыпи. Встречаются как урновые, так и безуртюные захоронения. Курганпые трупосожжения полян обычно бозыпвентарны. В некоторых курганах Киева, Чернигова, Седнева, Любеча и Шестовиц встречены украшения, металлические принадлежности одежды, предметы труда и быта и изредка оружие. Все вещи принадлежат к типам, известным но Полянским курганам с трупоположениями. В Любоч- ских и Седневсиих курганах найдены височные украшения — перстнеобра.зпыо кольца, а в кургане у с. Совки — трехбуеинпое височное кольпо. Исключительным богатством отличаются княжеские черниговские курганы Черная Могила и Безымянный (см. ниже, в разделе, посвященном дружинным курганам).

Курганы с трупосожженнями в осповттом сосредо- точепы вокруг древнерусских городов — Киева, Чернигова, Любеча, но в небольшом количестве встречаются на всей полянской территории. Большинство Полянских курганов с сожжением ничем не выделяется среди курганных насыпей южной части восточ- нославяпской территории. По строению, деталям погребального обряда и вещевому материалу они идентичны курганам древлян, волынян и дреговичей. По, как уже подчеркивалось, есть одна особенность, присущая лишь относительно небольшому числу насыпей, которая выделяет поляпекпе курганы с сожжением. Это — глиняная подмазка, па которой разжигали кос тер н помещали остатки трупосожжения. Происхождение этой особенности погребального обряда Полянских курганов неясно. Вполне возможно, что появление ее обусловлено практическими целями — стремлением укрепить глиной поверхность, на которой предстояло совершить захоронение.

Курганы с ямнымп трупоположениями распространены на территории полян с X по XII в. Специально этим курганам посвящена работа И. 11. Русановой, в которой на основании вещевых материалов обоснована их дата (Русанова 11. II., 19(>6а, с. 17—24). По внешнему виду курганы полян не отличаются от погребал!.пых насыпей других древнерусских областей. Они образуют, как правило, скученные могильники, насчитывающие десятки п сотни курганов. Глубина .могильных ям колеблется от 0,2 до 2 м. Курганы с наиболее глубокими ямами (свыше 1 м) встречены в Киеве и его окрестностях, а также в окрестностях Чернигова н в Любече. На остальной территории господствуют сравнительно неглубокие (0,5—1 м) .могильные ямы, а самые мелкие (0.2—0,3) — известны лишь на окраинах Полянского ареала.

В Киеве и в окрестностях Чернигова исследовано довольно много курганов с трупоположениями в деревянных срубах (так называемые срубные гробницы). В других местах Полянского ареала вместо бревенчатых срубов повсеместно встречаются четырехугольные рамы, сложенные пз брусьев. В том и другом случаях зафиксированы перекрытия могильных ям двускатной крышей. Таким образом, деревянные сооружения в подкургаппых ямах .можно считать характерными для полянской территории.

Иногда степкп ям бывают выложены досками. Известен также обычай обмазывать дно и стенки могильных ям глиной:, реже — известью, или обкладывать пх берестой.

Положение и ориентировка умерших в Полянских курганах общеславянские. Восточная ориентировка зафиксирована в одном из курганов (94) Киевского некрополя, в одной насыпи (9) Вышгородского могильника и в трех курганах Грубского могильника. В Киевском некрополе есть также погребенные, обращенные головами па юг, юго-восток и северо-восток, что связано с разноплеменным составом населения .чтого города. Единичные захоронения с умершими, обращенными головами па юго-восток (Сквврка) и северо-восток (Вчорашпе), зарегистрированы па окраине полянской территории. Различная ориентировка погребенных, бесспорно, отражает разпоэтнн- ческнй характер курганного населения. Погребенные, обращенные головами к востоку, в Полянском ареале могли принадлежать и выходцам из среды тюркских кочевников и ославяненным верхнеднеп- ровскнм балгам. Для той и другой этнических групп восточная ориентировка умерших обычна. Меридиональную ориентировку погребенных в земле полян можно рассматривать как ритуал, занесенный переселенцами из финно-угорских областей лесной зоны Восточной Европы.

Полянские погребения в подкурганпых ямах, как правило, бе.зыывептарны. Только треть исследованных труноноложеннй содержит вещевые находки, обычно немногочисленные. В комплексе женских украшений нет таких, которые были бы характерны только для Полянского ареала. Все вещи имеют весьма широкое распространение и принадлежат к общеславянским типам ( XXVII).

Височные украшения представлены главным образом пере тнеооразпымп кольцами со сходящимися концами или нолутораоборотны.мп ( XXVII, 18— 21). Первые из них известны в курганах всех восточных славян, но только в курганах племен юго-запад- иой группы они весьма распространены; вторые принадлежат к специфически юго-западным. В пяти могнльппках, расположенных в западной части Полянского ареала (Грубск, Почтовая Вита, Ромашки, Муки и Ягнятин), встречены единичные перстпеоб- разные височные кольца с S-впдпым завитком па конце ( XXVII, 22). Некоторые перстнеобраз- пые височные кольца имели па одном конце завиток ( XXVII, 23, 25), или один конец их был загнут петлеобразно ( XXVII, 26). На некоторые пер- стнеобразпые кольца были надеты бусы ( XXVII, 24).

Единичными находками представлены другие типы височных украшений. Это трехбуснпные кольца ( XXVII, 27, 33). Спи происходят из Киева, Пе- реяславля, Чернигова и Ленлявы. В Киеве, Перея- славле н Леиляве найдены перстнеобразные завязанные височные кольца ( XXVII, 35); в Киевском некрополе — серьги с привеской в виде виноградной грозди ( XXVII, 28).

Обычно височные кольца находят у головы ПОКОЙНОЙ ПО одному ИЛИ но два. В виде исключения встречается до пяти — семи колец, нанизанных па ремешок пли тканую ленту, окружавшие голову. Какие-либо иные остатки головного убранства в курганах не встречены.

Шейные ожерелья из бус найдены только в ]{невских курганах ( XXVII, 36) и в одном из погребений в Грубске. В других курганах бусы встречаются, но представлены одним или двумя экземплярами ( XXVII, 38). Наиболее распространенными были стеклянные бусы — позолоченные, желтые, зеленые, синие, глазчатые, так называемые лимонки. Кроме того, встречаются мелкие металлические зериеные и сердоликовые бусы. Довольно частой находкой в Полянских курганах являются небольшие литые пуговки грушевидной или бнконической формы ( XXVII, 29-31, 34, 40, 41, 43, 44). Как в женской,

так и в мужской одежде они нашивались на позументные ленточки, которые были составной частью ворота. Из нагрудных украшений, кроме того, в единичных курганах встречены лупницы ( XXVII, 39) и бубенчики. В нескольких погребениях в Киевском некрополе, в курганах Переяславля, Кнтаева, Ромашек п Станков найдены крестики.

Па руках женщин в захоронеииях чаще находят только перстни — проволочные гладкие или витые, узкопластинчатые или плетеные ( XXVII, 45-48). Браслеты встречены только в трех могильниках (Киев, Буки, Емчнха). Принадлежности пояса представлены прямоугольными или лировидными пряжками и литыми кольцами ( XXVII, 42, 49). Имеются также подковообразные застежки ( XXVII, 37). Обычной находкой являются железные ножи. Изредка встречаются шиферные пряслица.

Погребения полян, как правило, не сопровождаются глиняными сосудами. Горшки встречены только в десяти погребениях J «невского некрополя и по одно- лгу — в курганах Вышгорода и Ромашек. И подпиской земле известно довольно много могребеннн с деревянными недрами (Барахтянская Олынанка, Грубек, Juien, Леплява, 11ереяславль, Седнев).

Хронология Полянских курганов разработана в упоминавшейся работе П. II. Русановой. Помимо общей датировки этих курганов X—XII вв. исследовательница распределила их на три хронологические группы— X—XI вв.; XI в.; XI—XII вв. Различия между этими группами обнаруживаются лишь в некоторых тинах вещевого .материала. Детали погребального обряда и строения насыпей остаются па протяжении трех столетни неизменными. Можно лини, заметить, что в целом курганы XI— Xff вв. меньше, чем насыпи более раннего времени.