Древнерусские топонимы от христианских личных имен

Кшентицы – Крещенцы, кшенцы

дер. Ермолинск. Новг., ранее смежные село и ус. Тря- совской вол. Новг. у. на р. Веренде [СНМНГ I, 94-95]. Хотя писцовой документацией данный пункт, по-видимому, не зафиксирован, само это название имеет, кажется, весьма значительный возраст: об этом свидетельствует прежде всего характер основы, испытавшей древнерусские фонетические преобразования.

Ойконим обязан, вероятно, своим появлением антропониму Крискентъ (Крискентианъ), редкому христианскому каноническому имени. Надо полагать, основа имени (Крискент- / Крисцент-) в отдельных говорах еще до падения редуцированных преобразовалась в *Крьшчент- / *Крьщент- не без воздействия созвучных слов крьстъ, крьщенъ 'крещеный'.

Ср. аналогичное влияние слова крьстъ на функционирование дублетного женского имени Крискентия (старокалендарное Крисценция), которое получило древнецерковный вариант Крьстяница (см. материал [Суп. СРЛИ, 392]).

После падения редуцированных основа *Крьщент- изменилась в *Крщент- > Кшент-.

В целом пережитые данным именем фонетические превращения идентичны изменениям, которые испытала, к примеру, диалектная лексема водокша - 'прорубь, в которой люди купались после молебна в Крещенье' [НОС 1, 131]: первоначально было *водокрьща (т. е. буквально 'во- докрестье; крещение водой'), затем *водокрща > водокша.

Специфика фонетических процессов, наблюдаемых в геогр. Кшентицы, предполагает его возникновение еще в раннюю древнерусскую эпоху.