Топология от древних личных имен - Некрас, Хотен, Полюд, Невер, Сновид, Доможир

 

Топонимы Новгородской области

 

 

Йотово-посессивная топонимия от личных имен

 

 

 

Топонимическая *-/ь-модель и типология антропонимов (общая характеристика)

 

Йотовая топонимическая модель (*-/ь-модель), как уже неоднократно отмечалось исследователями, принадлежит к числу классических деривационных моделей, имевших высокую продуктивность в ранне- славянское время. Топонимия Новгородской земли и многих других областей славянства показывает значительное число образований по данной модели. При этом хронологически весьма показательно, что в качестве производящих преимущественно выступают основы композитных личных имен, порой уходящих корнями в индоевропейскую древность. Сочетание дохристианского (языческого) антропонима с сугубо архаической йотовой суффиксацией, позволяет составить уверенное заключение прежде всего относительно верхней хронологической границы топонимии на *-/ь. Заметим, что используемое нами выражение «йотовая суффиксация» удачно передает суть явления, но заключает элемент условности, поскольку для эпохи конца I-го - нач.II-го тыс. н. э. праславянский суффикс *-j- являлся лишь выражением закономерной мены согласных на конце производящей основы .

 

Для оценки продуктивности топонимической *-/ь-модели в древне- новгородских говорах необходимо учесть свидетельства новгородских берестяных грамот, рожденных в стихии народно-разговорной речи. Самыми продуктивными посессивными суффиксами, согласно материалам берестяной письменности, являлись, как и сегодня, суф. -ов-/-ев-, -ин-, суффикс же *-j- был третьим по распространенности способом образования притяжательных прилагательных [Зализняк 2004, 201-203]. Конечно, грамоты преимущественно фиксируют срезы языка в период угасания суф. *-j-, но топонимия с основой на *-jb, несомненно, возникала и в первые века II тыс. н. э., о чем говорит ее ограниченное присутствие даже на отдаленных территориях к северо-востоку от Приильменья, заселенных сравнительно поздно.

 

Почти все встретившиеся в берестяной письменности притяжательные прилагательные с суф. *-j- относятся к документам, которые датируются XI-XIII вв. [Зализняк 2004, 203]. На протяжении XI-XIV вв. они постепенно замещались прилагательными с посессивными суф. -ов-/-ев-, реже - -ин-. У нас нет достаточных оснований полагать, что в топономастической сфере языка хронология была существенно иной, поскольку прилагательные с суф. *-j- формировали и йотово-посессивную топонимию. Из этого следует, что верхняя хронологическая граница топонимической *-/ь-модели принадлежит примерно XIII в.; к данной эпохе обычно приурочивают исчезновение этой модели и другие исследователи [Агеева 1989, 175-176; Фролова 1973, 270; Prinz 1969, 40; Rospond 1983, 6]. Прослеживаемые порой по письменным источникам йотово-посессивные географические названия с более поздней вероятной хронологией возникновения целесообразно отнести к пережиточным, реликтовым (здесь не имеются в виду нередкие переносы соответствующих названий - они не в счет).

 

С другой стороны, эволюция топонимической *-/ь-модели, естественно, определялась функционированием древнеславянской антропонимии, с которой теснейшим образом данная деривационная модель была связана. Здесь опять же бесценным источником выступают новгородские грамоты на бересте, которые содержат массовый антропонимический материал, позволяющий проследить динамику процессов в сфере новгородских личных имен с XI по XV вв. По классификации А.А.Зализняка [Зализняк 2004, 204, 216], среди дохристианских личных имен (неусеченных) выделяется «архаический пласт», который включает: а) имена двуосновные (Добромыслъ, Милогость и др.), б) приставочно-корневые (Нажиръ, По- людъ и др.), в) равные или морфологически подобные причастиям (Боянъ, Обидкнъ и др.), г) равные нечленным формам прилагательных (Деснивъ, Милъ и др.). Неусеченные имена архаического пласта отмирают быстрее других: по показаниям берестяных грамот, они используются только доXIV            в., причем в XIV в. они носят уже характер реликтов. Несколько труднее проследить по берестяной письменности судьбу усеченных суффиксальных имен архаического пласта (типа НЪката, Гостята, Н^очь, Будота) главным образом потому, что одно и то же гипокористическое имя может быть образовано от разных исходных полных имен. Усеченно- суффиксальные имена выходят из употребления вслед за полными, однако вряд ли будет ошибкой полагать, что для них XIV в. - эпоха исчезновения. Личные имена, совпадающие с нарицательными лексемами (типа Баба, Вороньць, Лодыга, Стукъ, Щюка), наиболее многочисленные, не относятся к архаическому пласту: они продолжают существовать в XIV-XV     вв. и значительно позже.

 

Намеченная по данным берестяных грамот типология новгородских личных имен может иметь ориентирующее значение при хронологизации соответствующих посессивных разрядов новгородской деантропо- нимной топонимии. Но существенно подчеркнуть, что речь идет именно о типологической схеме, причем следует различать уровень типологии и уровень конкретных, отдельно взятых личных имен. Относительно конкретных имен действуют узуальные нормы функционирования, приводящие к тому, что некоторые имена далеко переживают типы, к которым принадлежат.

 

Так, в архаическом пласте новгородского «берестяного» антропонимикона отмечены среди прочих двуосновные личн. Домажиръ, Съновидъ, однако позднедревнерусские и старорусские источники свидетельствуют о Домажир / Доможир как о повсеместно употребительном имени даже в XVII в. (см. ниже материал в связи с геогр. Домажирово); имя Сновид, пусть и в составе фамилии, зафиксировано на Северо-Западе в конце XVI в.: Сновидов Иван Иванович 1585 г., Псков [Вес. Он., 99, 294], следовательно, могло быть употребительным и в старорусский период; довольно поздно встречаются отнесенные к новгородскому архаическому пласту личн. ХотЬ{ъ, Невiръ, Некрасъ; ср. Хотен Юрьевич Дубровский, казненный в Новгороде в 1570 г., или старорусские фиксации личн. Невер, Некрас [Вес. Он., 214, 217, 342] . Немаловажно учитывать каждый раз и территориальный аспект функционирования конкретных древнеславянских личных имен. В частности, в рамках общего тезиса о лучшей сохранности языковых архаизмов на языковой периферии [Popowska-Taborska 1986] полезно иметь в виду, что личные имена, потерявшие употребительность на землях метрополии, могут получить «вторую жизнь» на новоосвоенных территориях.

 

К примеру, очень популярное древненовгородское имя Полюд, практически забытое в Приильменье к XV в., еще долго держалось на Русском Севере, особенно в Прикамье, где нередки деревни Полюдово, бытует фамилия Полюдов [Матвеев 1987, 73], имеется ороним Полюдов кряж - западный отрог Северного Урала (Пермская обл.). Ясно, что хронологизация и классификация деантропонимной топонимии напрямую зависит от общих процессов в сфере личных имен, определяющих существо топонимической *-/ь-модели. Но в любом случае при поиске и разработке архаических названий методологически необходима оценка узуальных норм употребления конкретных антропонимов в более поздние исторические эпохи путем сверки материалов берестяного письма с материалами письменности XVI-XVIII столетий.

 

Ранее исследователи указывали, что топонимическая функция *-/ь- модели является первичной по отношению к гидронимической [Топоров, Трубачев 1962, 127; Чумакова 1992, 56]. Об этом свидетельствует большинство географических наименований, но имеются спорные случаи, когда определить, что первично: топонимическая (resp. ойконимическая) номинация или гидронимическая, - сложно. Относительно протяженных объектов - рек - лучше исходить из вторичности потамонимов на *-jb, подразумевая перенесенность их из смежной ойконимии. Однако небольшие озера скорее носят первичные названия по этой модели, поскольку по сравнению с реками они точечные объекты, способные в силу локальной ограниченности иметь владельческую принадлежность.

 

 

К содержанию книги: Архаическая топонимия Новгородской земли. Древнеславянские деантропонимные образования

 

 Смотрите также:

 

Гидронимы и топонимы. Древние названия рек и озер.

Древнебалтийская топонимия в регионе новгородской земли. названия от славянских, от ранних, архаических, непродуктивных.

 

Новгород и Новгородская Земля. История и археология.  ТОПОНИМИЯ МОСКВЫ. развития топонимии...