Регистрация прав на недвижимое имущество как правовое явление

Принцип гласности (открытости) государственной регистрации

В рамках данного раздела хотелось бы также остановиться на принципе гласности (открытости) государственной регистрации. Этот принцип, как уже указывалось, является присущим любой системе регистрации и, в определенном смысле, составляет сущность регистрации. В то же время способы его реализации отличаются в разных правовых системах. Существуют правовые проблемы его осуществления и в системе регистрации, действующей в нашей стране.

 Гражданский кодекс РФ, устанавливая обязательность государственной регистрации, одновременно возлагает на орган, осуществляющий регистрацию, обязанность "предоставлять информацию о произведенной регистрации и зарегистрированных правах любому лицу" (п. 4 ст. 131 ГК РФ).

 В Законе о регистрации этот принцип раскрывается в ст. 7 и 8. Однако данный принцип вызывал серьезные дискуссии о том, какую степень открытости информации имел в виду законодатель, и как на практике должен быть реализован данный принцип. И действительно, существовавшая регламентация долго оставляла открытым главный вопрос - какая по объему и конкретности информация о регистрации и зарегистрированных правах должна быть предоставлена любому лицу.

 Для начала определим, какая информация находится в распоряжении регистрирующего органа в результате его деятельности. При проведении регистрации прав на объекты недвижимости, а также их обременений, регистрирующий орган получает информацию:

 а) о характеристиках объекта недвижимости (местоположении, площади, количестве помещений и др.);

 б) о характеристике права, которое зарегистрировано на данный объект собственность, пожизненное наследуемое владение, постоянное пользование, хозяйственное ведение, оперативное управление;

 в) об обременениях (ограничениях) зарегистрированных вещных прав (залог, арест, рента, аренда, сервитут и пр.);

 г) об основаниях возникновения зарегистрированных прав и их обременений (гражданско-правовые сделки, наследование, решение суда и др.);

 д) о правоустанавливающих документах (дата составления, данные о сторонах сделки, ее условиях, нотариальном удостоверении и др.);

 е) о правообладателе (о юридическом лице - наименование, данные о государственной регистрации и адресе, руководителе, представителе; о физическом лице - фамилия, имя, отчество, место жительства, данные паспорта);

 ж) о лицах, имеющих права, ограничивающие право собственности, аналогичные указанным в  п. "е" и о документах, на основании которых зарегистрированы эти ограничения, аналогичные указанным в  п. "д";

 з) о произведенной регистрации прав и обременений (дата, регистрационный номер, данные о лицах, участвовавших в процедуре регистрации и удостоверивших факт регистрации);

 и) о существующих правопритязаниях и заявленных в судебном порядке правах требования в отношении данного объекта недвижимости;

 к) о запросах информации по объекту и выданной по этим запросам информации.

 Пункт 1 ст. 7 Закона о регистрации, раскрывая, что означает открытый характер регистрации, гласит следующее: "Орган, осуществляющий государственную регистрацию, обязан предоставлять сведения, содержащиеся в Едином государственном реестре прав, о любом объекте недвижимости любому лицу, предъявившему удостоверение личности и заявление в письменной форме (юридическому лицу - документы, подтверждающие регистрацию данного юридического лица и полномочия его представителя)". Далее указывается, что "выписки из Единого государственного реестра прав, утвержденные в установленном порядке, должны содержать описание объекта, зарегистрированные права на него, а также ограничения (обременения) прав, сведения о существующих на момент выдачи выписки правопритязаниях и заявленных в судебном порядке правах требования в отношении данного объекта недвижимости" *(119).

 Основная проблема в определении степени открытости данных о государственной регистрации состоит в том, могут ли быть достоянием любого лица сведения о правообладателе и какова должна быть степень конкретности предоставляемых о правообладателе сведений.

 И здесь нужно обратиться к вопросу о том, как соотносятся положения Закона с положениями других нормативных актов и, в частности, с нормами Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" *(120). Этот закон в качестве принципов правового регулирования отношений в данной сфере провозглашает, в частности, "неприкосновенность частной жизни, недопустимость сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия" (п. 7 ст. 3). В соответствии со ст. 9 этого закона "ограничение доступа к информации устанавливается федеральными законами в целях: защиты прав и интересов других лиц". В Федеральном законе "О персональных данных" *(121) под персональными данными понимается любая информация, относящаяся к определенному или определяемому на основании такой информации физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация. Целью этого закона в соответствии со ст. 2 "является обеспечение защиты прав и свобод человека и гражданина при обработке его персональных данных, в том числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну".

 Вряд ли кто-либо возьмется отрицать, что информация о владении недвижимостью конкретным гражданином подпадает под определение персональных данных. Достаточно очевидным является факт, что информация о владении недвижимостью относится к той информации, неправомерное обращение с которой может нанести ущерб (и весьма серьезный!) самому владельцу недвижимости.

 Из этих положений с необходимостью следует вывод о том, что рассматриваемая информация подлежит защите, а режим такой защиты должен быть установлен федеральным законом. Далее же следует вывод о том, что на сегодняшний день режим защиты информации о собственниках недвижимости надлежащим образом не установлен.

 Следовательно, Закон о регистрации в этой части нуждается в существенном дополнении. Причем, и это следует особо подчеркнуть, решение данной проблемы невозможно ни на уровне правительства, ни на уровне других органов. Решить проблему можно только с помощью федерального закона.

 Однако данный вопрос решен "Инструкцией о порядке заполнения и выдачи свидетельств о государственной регистрации прав, сообщений об отказах в государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним и информации о зарегистрированных правах" *(122) (далее - Инструкция). В п. 20 этой Инструкции содержится указание вносить в выписку из ЕГРП "данные о правообладателе (правообладателях, если зарегистрировано право общей собственности) согласно п. 18 Правил ведения ЕГРП, а в п. 21 разъясняется, что "полные данные о правообладателе, а также о лице, в пользу которого установлено ограничение (обременение) (п. 20 настоящей Инструкции), указываются в выписке в случаях, когда с запросом обратились лица, названные в п. 3 ст. 7 Закона о регистрации. В иных случаях о физическом лице сообщается его фамилия, имя, отчество (не инициалы), а о юридическом лице сообщается его полное наименование". При этом авторы Инструкции полагают, что требования защиты информации о правообладателе будут соблюдены, если не будут сообщаться полные данные о нем (дата рождения, адрес, данные паспорта). Однако, как уже отмечалось, этот вопрос должен быть решен законодательно. Кроме того, представляется, что решение данного вопроса в Инструкции не является бесспорным.

 Рассматривая вопрос о содержании принципа открытости информации о регистрации, нельзя не принимать во внимание и те условия, в которых происходит его реализация. А эти условия состоят, в частности, и в том, что рынок недвижимости характеризуется весьма высоким уровнем криминальности. Информация, являясь общедоступной, может стать достоянием преступников и быть использована ими во вред собственникам тех объектов, о которых получена информация.

 Из этого исходит и упомянутая Инструкция, которая в п. 20 предписывает в самой выписке указывать, что "использование сведений, содержащихся в настоящей выписке, способами или в форме, которые наносят ущерб правам и законным интересам правообладателей, влечет ответственность, предусмотренную законодательством Российской Федерации". Хотя вряд ли такое весьма абстрактное предупреждение способно предотвратить противоправное использование полученной информации.

 В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: кому и зачем необходимо получать информацию о правообладателе и правах на объект в тайне от самого правообладателя? Если речь идет о намерении совершить с ним сделку, то нормы делового оборота, по нашему мнению, предполагают необходимость первоначально обратиться именно к обладателю права на недвижимость, выяснить у него наличие желания вести об этой сделке какие-либо переговоры, а при наличии такого желания именно у правообладателя потребовать подтверждения его прав на объект. Иной порядок действий, по мнению автора, почти всегда должен свидетельствовать о намерении совершить какие-то действия в ущерб правообладателю. Причем диапазон таких действий может быть весьма широк - от мошеннических действий до насильственного завладения объектом.

 В то же время без предоставления возможности ознакомления с данными реестра любому лицу возникают затруднения в реализации принципа публичной достоверности. Ведь для того чтобы доказать свою добросовестность, приобретатель объекта должен доказать, что он, во-первых, обращался к реестру, а во-вторых, получил из этого реестра данные, которые исключали его сомнения в принадлежности права на объект лицу, которое произвело его отчуждение. В качестве такого доказательства он может представить только выданную ему выписку из ЕГРП.

 Видимо, именно такой логикой руководствовались авторы положений, регламентирующих реализацию принципа открытости сведений о регистрации. Однако, по мнению автора, возможна и иная логика, а, следовательно, и иной порядок предоставления соответствующей информации.

 Нам представляется более удачным такой порядок предоставления информации, при котором эта информация выдается не любому лицу, а только нынешнему правообладателю. При этом правообладатель может сам решить, кого ознакомить с этой информацией. Именно такой порядок предоставления информации в отношении объектов недвижимости в жилищной сфере существовал в Санкт-Петербурге до того, как был регламентирован Минюстом России. В соответствии с этим порядком до 2000 г. выписка из ЕГРП, содержащая сведения о правообладателе, выдавалась самому правообладателю по его заявлению. В этой выписке указывалось наименование объекта, его адрес, данные о правообладателях (наименование юридического лица и фамилии, имена и отчества физических лиц), данные о правоустанавливающих документах, на основании которых данное лицо (лица) владеют данным объектом, данные о государственной регистрации этих документов, а также данные обо всех обременениях и ограничениях по данному объекту.

 Что же касается "любого лица", то оно могло получить выписку, содержащую наименование прав и обременений, в части же сведений о правообладателе информация ограничивалась тем, что ему сообщалось: физическое или юридическое лицо является владельцем объекта. При этом трудно себе представить ситуацию, при которой "полную" выписку нужно было бы получать не правообладателю, а другой стороне сделки. Бланк выписки, как и свидетельство о регистрации, имел множество степеней зашиты, заверялся подписью лица, уполномоченного удостоверять факт государственной регистрации и его личной печатью, в связи с чем вероятность подделки выписки была весьма мала. Если же у контрагента могли возникнуть сомнения в происхождении такой выписки, то ему никто не мешал присутствовать при ее получении в регистрирующем органе. В этом случае для подтверждения добросовестности приобретения выписка могла передаваться приобретателю объекта. Таким образом, приобретатель, хотя и не обращался сам за выпиской, всегда мог доказать, что он получил сведения из ЕГРП и подтвердить содержание этих сведений.

 Следовательно, если цель предоставления информации о регистрации прав на недвижимость - обеспечение возможности убедиться в правах конкретного лица при совершении сделки с объектом, то для этого нет необходимости предоставлять любому лицу право на получение такой информации. Вполне достаточно предоставить такое право самому правообладателю. Выдача же любому лицу исчерпывающих сведений как о правообладателе, так и о правоустанавливающем документе может существенно облегчить (и облегчает) для мошенников изготовление поддельных документов, поскольку они будут обладать всеми необходимыми для этого данными.

 Эти обстоятельства, более относящиеся к криминалистическому и криминологическому аспектам проблемы, нельзя не учитывать при определении принципов предоставления информации. Иной подход противоречил бы основной цели регистрации - обеспечению защиты прав граждан и юридических лиц на объекты недвижимости.

 Обратим внимание еще на одно обстоятельство. В число сведений, выдаваемых в виде выписки как любому лицу, так и лицам, указываемым в п. 3 ст. 7 Закона о регистрации, не включены сведения об основаниях возникновения зарегистрированного права. Эти сведения в соответствии с разд. IV Инструкции носятся в особую справку о содержании правоустанавливающих документов.

 На этом можно было бы поставить точку, если бы проблема предоставления информации сводилась бы только к подтверждению существующих прав при совершении сделок. В действительности же проблема использования информации, находящейся в регистрирующем органе, имеет и другой весьма важный аспект.

 Рассматривая вопрос о типе формирующейся в России системы регистрации прав на недвижимость, мы оценили эту систему как "стремящуюся к титульной". Основная черта законченной титульной системы - это гарантированность со стороны государства действительности зарегистрированных прав и его безусловная материальная ответственность в случае установления недействительности этих прав. При такой ситуации предоставление информации о регистрации не может иметь другой цели, кроме подтверждения прав на объект. При этом сообщение о том, что данное лицо зарегистрировано как правообладатель, означает одновременно то, что государство несет за эту информацию полную ответственность. Поэтому контрагенту и нотариусу незачем знать, кто, когда и на каком основании владел объектом ранее и даже то, на каком основании этим объектом владеет нынешний собственник.

 Совсем иная ситуация складывается, когда государство не берет на себя такую ответственность. Тогда сообщение о зарегистрированном праве конкретного лица не гарантирует приобретателю объекта, что его право на объект не будет оспорено в связи с установлением недействительности прав предыдущих правообладателей. В этих условиях совершение любой сделки с недвижимостью всегда сопряжено с риском, степень которого подлежит оценке. Единственным выходом в этой ситуации является страхование риска, связанного с приобретением объекта недвижимости.

 Итак, в условиях отсутствия ответственности государства (регистрирующего органа) за действительность зарегистрированных прав возникает необходимость оценки риска заключения сделки со стороны приобретателя объекта (для решения двух вопросов: о целесообразности совершения сделки и о необходимости ее страхования) и со стороны страховщика (для определения тех условий, на которых он готов застраховать сделку). При этом очевидно, что как приобретатель, так и страховщик должны иметь возможность получения информации независимо от правообладателя, а страховщик - независимо от правообладателя и приобретателя, поскольку их интересы в данном случае различны.

 Для оценки риска не имеет большого значения, кто раньше был правообладателем объекта и какие сделки в отношении объекта совершались. Для оценки риска необходим, прежде всего, юридический анализ содержания правоустанавливающих документов, хранящихся в архиве регистрирующего органа, а в ряде случаев и сопоставление полученной информации с информацией из других источников. Из информации, которая должна предоставляться любому лицу, невозможно установить возможность оспаривания ранее заключенных договоров по основанию нарушения прав несовершеннолетних, превышения полномочий представителем гражданина или юридического лица, регистрации поддельного документа и пр.

 Следовательно, на период, пока система регистрации не приобрела все характеристики титульной, должен существовать механизм, позволяющий на основании информации, находящейся в регистрирующем органе, оценивать риск при приобретении объекта. И это является особенно актуальным в связи с тем, что в каждом регионе существовал достаточно длительный период, в течение которого регистрируемые документы не оценивались с точки зрения их соответствия закону.

 Попытка решения этой проблемы содержится в п. 3 ст. 7 Закона о регистрации. В нем выделена специальная группа сведений, которые могут предоставляться только определенным категориям физических и юридических лиц. К таким сведениям относятся:

 а) сведения о содержании правоустанавливающих документов;

 б) обобщенные сведения о правах отдельного лица на имеющиеся у него объекты недвижимости;

 в) сведения о переходе прав на объект недвижимости.

 И вот эти сведения могут предоставляться только:

 а) самим правообладателям;

 б) лицам, получившим от правообладателя доверенность;

 в) руководителям органов местного самоуправления и органов государственной власти субъектов РФ;

 г) налоговым органам в пределах соответствующих территорий;

 д) судам и правоохранительным органам, имеющим в производстве дела, связанные с объектами недвижимости и (или) их правообладателями;

 е) лицам, имеющим право на наследование имущества правообладателя.

 Но и эта норма не обладает необходимой конкретностью. Если вопрос об обобщенных сведениях о правах отдельного лица на имеющиеся у него объекты недвижимости решен, то в вопросе об объеме сведений, содержащихся в правоустанавливающих документах, и сведений о переходе прав на объекты недвижимости ясность отсутствует. Очевидно, эти сведения в различном объеме должны предоставляться лицам, имеющим право на наследование, и правоохранительным органам. Следовательно, вопрос должен быть решен применительно к каждой категории субъектов, которые, получая информацию, имеют абсолютно разные цели и задачи.

 Конкретные указания на этот счет содержит упоминавшаяся Инструкция. При этом она не делает каких-либо различий по объему информации, предоставляемой для различных субъектов, указанных в п. 3 ст. 7 Закона о регистрации, а ставит содержание справки в зависимость от волеизъявления лица, ее запрашивающего. При этом из текста Инструкции ясно, что предела конкретизации сведений практически не существует.

 Так, в п. 33 Инструкции предусмотрена возможность запросить информацию о содержании конкретного положения определенного документа и обязанность регистрирующего органа предоставить такую информацию. При отсутствии же такой конкретизации Инструкция предписывает указывать в справке сведения о реквизитах документа (сумма, номер, дата выдачи или подписания, название организации (органа), выдавшего документ, сведения о нотариальном удостоверении), фамилии, имена, отчества или наименования сторон и содержание иных существенных условий договора, в том числе и условий, которые нашли свое отражение в записях ЕГРП (п. 33 Инструкции).

 При такой регламентации работники регистрирующих органов будут испытывать затруднения при составлении подобных справок, поскольку в каждом случае они должны будут определить условия, существенные для данного документа, а затем без искажений отразить их в справке - задача тем более сложная и ответственная, поскольку за достоверность выданной информации учреждение юстиции будет нести ответственность, в том числе и имущественную. Легко предположить что лиц, обратившихся с запросом, может интересовать содержание документа целиком, в связи с чем регистрирующему органу придется полностью переносить этот документ в справку, так как представление ксерокопий документов данной Инструкцией в принципе не предусмотрено.

 Наряду со справкой о содержании правоустанавливающих документов Инструкцией предусмотрена выписка из ЕГРП о переходе прав на объект недвижимости. В этой выписке согласно п. 42 Инструкции указывается: "данные о каждом из правообладателей в соответствии с п. 18 Правил ведения ЕГРП в очередности согласно записям Единого государственного реестра прав о регистрации перехода прав от одного лица к другому; вид зарегистрированного права каждого из правообладателей".

Таким образом, анализ положений Инструкции позволяет сделать вывод о том, что ограниченный круг лиц, перечисленных в п. 3 ст. 7 Закона о регистрации, в отличие от всех иных лиц может получить в регистрирующем органе следующую информацию:

 а) полные данные правообладателя в соответствии с п. 18 Правил ведения ЕГРП;

 б) сведения о наименовании и реквизитах документов, на основании которых зарегистрировано право этого лица;

 в) сведения о содержании документов, на основании которых зарегистрировано право этого лица;

 г) сведения о содержании документов, на основании которых зарегистрировано право нынешнего правообладателя;

 д) сведения о всех предшествующих правообладателях (фамилия, имя, отчество, наименование, вид права, дата и номер государственной регистрации).

 Нетрудно заметить, что из приведенного перечня выпадают данные о правоустанавливающих документах прежних правообладателей, а также данные о содержании документов, устанавливающих ограничения (обременения). И если в отношении обременений имеется возможность в порядке разд. IV Инструкции отдельно запросить сведения о документах, устанавливающих право лица, чьими правами обременен объект, то в отношении документов, устанавливающих права прежних правообладателей, в Инструкции явный пробел. Как показывает практика, именно эти документы вызывают повышенный интерес, поскольку свои правоустанавливающие документы правообладатель, как правило, имеет на руках, и обращение в регистрирующий орган для выяснения их содержания не требуется.

 Таков установленный Инструкцией порядок. Но соответствует ли он тем целям, во имя которых существует принцип открытости информации?

 Мы говорили о том, что определенному кругу лиц информация регистрирующего органа нужна для оценки риска при заключении сделок. В то же время из перечисленных в статье субъектов заинтересованным в этом плане лицом (и то не всегда!) может быть только сам правообладатель. Очевидно, для данной цели этого недостаточно.

 Наличие адекватного рассматриваемой цели механизма предполагает существование лиц, которые будут иметь доступ практически ко всему объему информации, находящейся в регистрирующем органе. Вполне очевидно, такие права должны сочетаться с серьезной ответственностью за надлежащее использование этой информации и действенными способами реализации такой ответственности. С учетом этих требований и должен быть определен круг лиц, имеющих доступ к данной информации, и порядок ее предоставления.

 Как это ни парадоксально, представляется нецелесообразным включать в число лиц, имеющих право на получение такой информации, правообладателя и будущего приобретателя объекта. Во-первых, потому, что анализ информации с целью оценки риска совершения сделки требует специальных познаний, которые у сторон сделки, как правило, отсутствуют. Во-вторых, в процессе изучения материалов, находящихся в регистрирующем органе, этим лицам (особенно "возможному" приобретателю) могут стать известными обстоятельства, касающиеся других лиц, имеющих право на сохранение конфиденциальности сведений об этих обстоятельствах. А в-третьих, при разглашении данными лицами информации, не подлежащей оглашению, привлечение их к ответственности будет весьма затруднительным.

 С точки зрения автора, лицом, в наибольшей степени отвечающим предъявляемым требованиям, является нотариус. Во-первых, он обладает необходимыми познаниями как лицо, имеющее высшее юридическое образование и практику оформления сделок с недвижимостью. Во-вторых, в соответствии с Основами законодательства о нотариате он несет материальную ответственность за удостоверяемые им сделки, а значит, является лицом, кровно заинтересованным в стабильности прав, возникших на основании удостоверенной им сделки. При этом он не имеет в сделке самостоятельного интереса и в равной степени обеспечивает интересы правообладателя и приобретателя объекта. В-третьих, существует реальная возможность обеспечить контроль за обоснованностью обращения за информацией. Для этого достаточно установить, что нотариус имеет право обратиться в регистрирующий орган лишь при предъявлении заявления от лиц, желающих оформить сделку с данным объектом. В-четвертых, нотариус связан тайной нотариального действия, что возлагает на него обязанность не разглашать сведений, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей нотариуса. И, в-пятых, за злоупотребление своими правами и нарушение обязанностей для нотариуса существует такая действенная форма ответственности, как лишение лицензии *(123).

 Существуют мнения о том или ином расширении круга лиц, имеющих право на доступ к информации регистрирующего органа. Прежде всего, на доступ к такой информации претендуют страховые компании. С учетом изложенного выше их претензии следует признать обоснованными. Однако в рамках установления порядка предоставления информации необходимо четко ограничить круг сотрудников страховых компаний, имеющих право на такой доступ, обеспечив их специальное лицензирование и определив порядок подтверждения оснований для обращения в регистрирующий орган.

 Другой претендент на доступ к информации - риелторские фирмы. Выступая посредниками на рынке недвижимости, они также хотели бы иметь исчерпывающую информацию о правах на объект. Однако представляется, что вряд ли следует включать представителей риелторских фирм в число лиц, имеющих широкий доступ к информации. Предоставления такого права нотариусам и страховщикам было бы вполне достаточно. Функции риелторов должны быть ограничены поисками контрагентов по сделкам и помощью в их оформлении. Риелтор не может и не должен нести ответственность за действительность прав лица, отчуждающего имущество. При любом варианте оформления сделки клиент может прибегнуть к помощи нотариуса или страховой компании.

 Вопрос о круге лиц, имеющих доступ к информации, может решаться по-разному. Но бесспорным, с нашей точки зрения, являются три положения:

 1. Это должны быть лица, имеющие право на доступ к информации, находящейся в регистрирующем органе, для анализа этой информации в целях определения действительности зарегистрированных прав и определения риска совершения сделки с объектом.

 2. Круг этих лиц должен быть строго ограничен законом.

 3. Должен существовать четкий порядок допуска этих лиц к информации, обеспечивающий контроль за обоснованностью обращения, возможность определения той информации, которая может быть предоставлена по конкретному обращению, а также конкретная ответственность за нарушение правил получения и использования такой информации.

 Таким образом, в Законе о регистрации необходимо установить два порядка предоставления информации, которой располагает регистрирующий орган.

 Первый порядок - предоставление информации в целях подтверждения права на объект недвижимости. Такая информация должна предоставляться правообладателю по его запросу и содержать информацию, необходимую для идентификации правообладателя и правоустанавливающего документа, а также сведения об обременениях и ограничениях его прав на объект.

 Второй порядок - предоставление информации при подготовке сделки в целях оценки действительности зарегистрированных прав и риска при совершении сделки. В этом порядке информация должна предоставляться по запросу нотариуса, предъявившего заявление правообладателя и лица, желающего заключить с ним сделку. Нотариусу при этом должен быть обеспечен непосредственный доступ к архиву регистрирующего органа, разумеется в части, касающейся данной сделки.

 Особый порядок получения информации должен быть установлен для правоохранительных органов и органов власти и управления. Вряд ли целесообразно для этих органов устанавливать жестко регламентированную форму выписки и перечень сведений, подлежащих выдаче. Процессуальное законодательство, в частности, наделяет правоохранительные органы полномочиями на получение всей необходимой для их деятельности информации, и ограничить их в этих правах Закон о регистрации вряд ли может...

 Существует и еще один очень важный вопрос. Говоря о сведениях, содержащихся в ЕГРП, Закон о регистрации молчит о тех сведениях, которые были собраны органами, осуществляющими регистрацию прав на недвижимость до введения в действие Закона о регистрации. Совершенно очевидно, что эти сведения нельзя признать находящимися в едином государственном реестре, предусмотренном этим законом, даже в том случае, если соответствующие архивы переданы регистрирующему органу, как это было сделано в Санкт-Петербурге. В большинстве субъектов такая передача не проводилась, а регламентация получения необходимых сведений в тех органах, где хранятся архивы, отсутствует. Инструкция от 18 сентября 2003 г. не только не содержит никаких разъяснений по поводу выхода из этой ситуации, но и "консервирует" ее на неопределенный период. В п. 25, 34, 40, 44 Инструкции дано указание отказывать в предоставлении информации во всяких случаях, когда в ЕГРП отсутствует соответствующий раздел. "При этом в сообщении об отказе необходимо указать, с какого момента данным учреждением юстиции проводится государственная регистрация прав, также орган (организацию), который в соответствии с п. 2 ст. 32 Закона о регистрации осуществлял государственную регистрацию до создания учреждения юстиции по регистрации прав и, соответственно, может располагать информацией о правах на объект недвижимости, являющийся предметом запроса".

 Вполне очевидно, что данная ситуация требует законодательного решения, которое могло бы состоять в следующем:

 1. Предусмотреть обязательную передачу архивов, содержащих сведения о регистрации прав на недвижимость, где бы они ни находились, органам Федеральной регистрационной службы.

 2. Обязать органы Федеральной службы выдавать информацию о правах, зарегистрированных до начала ведения ЕГРП, в том же порядке, что и информацию, полученную после начала ведения данного реестра.