|
2 августа наконец-то выдался день,
когда солнце осветило остров. Правда, оно вскоре скрылось, но первый луч его
был лучом надежды для нашего экипажа.
В 5 часов утра командир «АНТ-25» собрал нас, и мы решили
готовиться к вылету в Хабаровск. Чкалов показал написанный им текст письма
жителям Дальнего Востока с благодарностью за теплую встречу экипажа «АНТ-25»
на острове Удд и помощь. Мы его подписали.
Беляков получил задание запросить погоду по маршруту и в
самом Хабаровске, я — осмотреть самолет и опробовать двигатель.
Когда я запустил мотор и рокот его разнесся по острову,
жители поспешили к месту старта «АНТ-25».
По обеим сторонам взлетной дощатой полосы выстроились
рабочие рыбного промысла, колхозники нивхского колхоза, строители площадки,
краснофлотцы. Валерий Павлович прощался со всеми, что-то пытался сказать на
языке нивхов.
Погода стояла почти штилевая. Туман, поднявшись метров на
сто, неподвижно висел над огромным водным пространством. Лучшей погоды мы и
не ждали!
Мгновение — и вот мотор ревет и мчит самолет по
великолепной дорожке. В руках опытнейшего командира «АНТ-25», пробежав метров
триста, повис в воздухе. Я убрал шасси и заметил время — 8 часов 15 минут
утра.
Валерий делал низкие круги над островом, прощаясь с его
жителями, а потом взял курс на Николаевск. Под самолетом замелькали волны
Охотского моря. Вскоре вышли на рейдовые маяки.
Остров Удд скрылся из вида, тот самый Удд, который через
короткое время переименуют в остров имени Чкалова.
Проплыл под крылом остров Лангр, за ним — высокие сопки,
как бы охраняющие устье огромного и величественного Амура. Сопки нахмурились
хвойными лесами, их оголенные вершины маскировались кое-где облаками,
образовавшимися из поднявшегося тумана. На водной поверхности реки дымили
пароходы, лесовозы, катера. Внизу начинались утренние будни моряков. Амур
широк и могуч.
Самолет пошел посредине реки, повторяя изгибы русла, так
как к берегам подходить было опасно из-за огромного скопления тумана,
сползавшего с гигантских сопок, стороживших Амур.
Вскоре погода нахмурилась и заставила Валерия идти над
рекой на высоте 10—15' метров. Но наш командир понял, что теперь петлять над
руслом сгпасно — легко врезаться в берега. Он повел самолет вверх и вышел из
облачности на высоте 1000 метров.
Прошел еще час полета. Погода снова прояснилась. Впереди
показался город. Валерий Павлович, качая машину с крыла на крыло, подозвал
меня и Белякова.
— Комсомольск! Глядите, самый молодой наш город! —
кричал он нам, показывая вниз.— Вот где живут настоящие
| герои, люди с железной волей и выдержкой. Их нужно
обязательно приветствовать!
Комсомольск, которому несколько лет от роду, не похож был
ни на один город Дальнего Востока. Он хорошо спланн- I рован. Улицы прямые и
ровные.
Вскоре показался большой город с дымящимися трубами,
радиостанциями, многоэтажными домами.
К нам подлетают самолеты эскорта. Чкалов, приветствуя в
воздухе собратьев по профессии, качает «АНТ-25» с крыла [ на крыло, затем
уменьшает обороты мотора до минимума и [ сообщает нам:
— Хабаровск! Наша первая остановка!
Вскоре мы увидели аэродром с тысячами горожан.
Через несколько минут самолет уже бежал по аэродрому.
Когда Валерий Павлович выключил мотор, мы услышали громкое
«ура!».
Открыв верхние створки пилотской кабины, он стал на i
сиденье и громко воскликнул:
— Привет Особой Краснознаменной Дальневосточной
армии!
В это время к самолету подали стремянки и подошли товарищи
Блюхер, Лаврентьев, руководители Дальневосточного края и Особой
Краснознаменной Дальневосточной армии.
Блюхер обнял Чкалова и крепко поцеловал его. | Со всех
сторон к нам бежали взрослые и дети с огромными К букетами живых цветов. *
После митинга Василий Константинович Блюхер усадил нашу тройку в свою машину,
и мы отправились к нему на отдых. Простой, гостеприимный и сердечный, Василий
Константинович устроил нам замечательный прием. Кроме нашего ^экипажа, здесь
были секретарь Далькрайкома ВКП(б) Лаврентьев, товарищи из крайкома партии и
крайисполкома.
6 августа 1936 года мы вылетели из Хабаровска домой. Но на
пути в Москву еще предстояло сделать остановки в Чите, Красноярске и Омске, о
чем настоятельно просили трудящиеся этих городов. 10 августа мы попрощались с
моим родным Омском.
|