Советский уголовный закон

Раздел: Законы

I. Норма советского уголовного права едина. Она адресуется одновременно гражданам, общественности и компетентным государственным органам. Содержание ее, как говорилось выше, не заимствуется из других отраслей права, хотя весьма часто содержанием норм уголовного права являются те же общественные отношения, что и в других отраслях советского права. Обоснованием уголовноправовой нормы является общественная опасность деяния и необходимость вследствие этого борьбы в уголовноправовых формах.

При единстве всех элементов нормы уголовного права центральное место занимает в ней диспозиция. По мнению значительного большинства советских авторов, затрагивавших проблемы норм права, диспозиция уголовноправовой нормы содержит запрет совершения активных описанных в диспозиции действий или требование совершения определенных действий, когда несовершение их образует состав преступления.

Таково мнение П. Е. Недбайло   в отношении всех норм права, независимо от отрасли права, а также С. В. Познышева , А. А. Герцензона , И. И. Солодкина , М. И. Ковалева   и др.

По мнению этих авторов, надо различать запрет в отношении активного действия, например, кражи, разбоя, бандитизма, и обязанность совершения определенных действий, когда общественно опасным является несовершение таких действий, как, например, неплатеж алиментов, недонесение о преступлении и т. д.

А. С. Пиголкин считает, что юридическую обязанность любой правовой нормы можно сформулировать как в форме положительного веления, так и в форме запрета  , т. е. как будто распространяет это положение и на норму уголовного права. Но далее он утверждает, что все же надо различать веления положительного характера, определяющие активные действия, и веления негативного характера, запрещающие совершать активные действия, обязывающие воздерживаться от них.

Н. Г. Александров, видимо, считает, что нормы уголовного права содержат общие запреты совершать известные действия . М. С. Строгович полагает, что уголовный кодекс запрещает совершение определенных действий под страхом наказания, и его нормы являются запрещающими правовыми нормами  . Запрет в каждой норме уголовного права, определяющей наказание, видит и Ю. Г. Ткаченко  .

Авторы, считающие, что нормы уголовного права содержат или запрет активного действия или требование совершения активного действия, придают решающее значение форме поведения лица, а не существу нормы и содержащихся в ней требований. В известной мере здесь сказывается влияние гражданского права, нормы которого имеют разносторонний характер.

II.        Мнение названных авторов, усматривающих в нормах уголовного права, наказывающих бездействие, приказ к совершению того или иного действия, базируется на неправильном представлении, будто уголовное право своим запретом или приказом охватывает полностью весь человеческий поступок. Между тем уголовное право, имеющее дело только с общественно опасным деянием, как свое веление, обращаемое к гражданам и общественности, так и веление, обращаемое к органам государственной власти (в части применения наказания), ограничивает только теми моментами или элементами поступка, в которых выражается общественная опасность деяния, запрещая под страхом наказания совершение этих поступков. Вне этих пределов деяние может быть запрещено нормами, относящимися к другим областям права (например, к гражданскому праву), наконец, оно может быть порицаемо моралью социалистического общества и не запрещено правом.

Норма уголовного права запрещает деяние только в тех пределах, в которых оно является общественно опасным и в этих пределах устанавливает за него санкцию.

Веления о совершении того или иного положительного действия содержатся или в нормах, относящихся к другим отраслям права, или в требованиях морали.

III.       Для уголовного права характерно, что оно имеет дело только с отрицательными и притом общественно опасными явлениями.

Требование, содержащееся в диспозиции нормы права, состоит в том, чтобы явления, полезные для социалистического общества, имели место или чтобы вредные деяния не совершались. Диспозиция нормы уголовного права запрещает эти отрицательные общественно опасные поступки, независимо от того, выражены ли они в форме действия или бездействия К Запрет относится к существу отрицательного поведения, а не к его форме.

Деяние запрещается уголовноправовой нормой только в тех пределах, в каких оно представляет общественную опасность, требующую уголовноправовой санкции. Только в этих пределах деяние, выражающееся в нарушении запрета, будет уголовно-противоправным.

Запрет уголовноправовой нормой общественно опасных деяний распространяется нередко только на случаи совершения деяния в определенных условиях или специальным субъектом при совершении только умышленных деяний, только в известном месте, в описываемой нормой обстановке, если эти обстоятельства или условия характеризуют общественную опасность деяния. Деяние запрещается нормой уголовного права в этих случаях только при наличии данных условий.

Наказывая только директора, главного инженера или начальника отдела технического контроля за неоднократный или в крупных размерах выпуск из промышленного предприятия недоброкачественной или не соответствующей стандартам либо техническим условиям, или некомплектной продукции, норма уголовного права, содержащаяся в ст. 152 УК РСФСР, тем самым определяет, что от каждого из этих лиц зависит недопущение такого выпуска. Следовательно, именно к этим лицам адресован непосредственно запрет выпуска недоброкачественной продукции.

Если деяние находится за пределами запрета уголовноправовой нормы, т.е. не является уголовно-противоправным, это еще отнюдь не означает, что деяние правомерно. Утверждение отдельных авторов, что норма права содержит указание на определенный вариант поведения из всех возможных в данной ситуации, к уголовноправовой норме во всяком случае неприменимо. Уголовноправовая норма содержит только запрет, т. е. указывает, как не надо поступать. За пределами уго- ловноправового запрета деяние, о чем говорилось выше, может быть противоправным как нарушение нормы, например, административного, трудового, гражданского права или быть деянием, противоречащим коммунистической морали. Например, единичный случай умышленного выпуска не в крупных размерах недоброкачественной промышленной продукции директором, главным инженером и начальником отдела технического контроля не охватывается запретом уголовноправовой нормы, содержащейся в ст. 152 УК РСФСР, но, безусловно, представляет деяние противоправное и влекущее определенные санкции (но не уголовноправовые).

Правильно писал Ф. Полячек, что в уголовном праве вопрос о противоправности решается лишь под углом зрения противоречия деяния уголовному закону. Для решения этого вопроса безразлично, противоправны ли деяния также с точки зрения другой отрасли права

Таким образом, отсутствие уголовноправового запрета отнюдь еще не означает правомерности совершенного поступка, и означает только отсутствие уголовной противоправности.

IV. В работах по общей теории права и в уголовно- правовой литературе неоднократно высказывались утверждения, связанные в той или иной мере с теорией Биндинга, что >норма уголовного права не содержит запрета деяния, что преступник не только не нарушает нормы, а наоборот выполняет то, что описывается в диспозиции нормы, т. е. осуществляет своими действиями состав преступления.

Н. М. Коркунов исходил из другого положения, что запрет имеется, но он содержится в уголовноправовой норме в скрытом виде и выражается в факте наказуемости деяния. Он считал, что в диспозиции статьи уголовного закона описание преступления в силу его наказуемости содержит и запрет деяния .

Таких же примерно взглядов держался и Ф. П. Та- рановский , считавший, что запрет деяния в скрытой форме содержится в той части уголовноправовой нормы, которая в уголовном праве называется диспозицией. Отрицали наличие запрета в уголовноправовой норме и отдельные советские авторы.

А. Н. Трайнин писал: «Нарушение норм Особенной части не состоит в совершении предусмотренных ими преступных деяний, нельзя говорить о том, что убийца нарушил ст. 142 (УК РСФСР 1922 г. —Я. Д.), устанавливающую ответственность за убийство. Более того, с момента совершения преступления по существу лишь и выступает реальное значение, начинается подлинная жизнь уголовной нормы, ее применение судом. Нарушение статьи Особенной части может заключаться поэтому лишь в неправильном применении наказания не к тому составу, который описан в законе, или применение к законному составу не того наказания, которое в законе предусмотрено»

По мнению Н. П. Томашевского, цель уголовного законодательства социалистического государства «достигается не путем прямого запрещения определенных действий, признаваемых общественно опасными или преступными, а косвенным путем, т. е. путем угрозы применения наказания (санкции)». Поэтому санкция уголовноправовой нормы применяется в тех случаях, когда поведение какого-либо лица соответствует признакам, предусмотренным в диспозиции данной нормы. «Санкция оказывается не следствием нарушения данной нормы (как обычно утверждается), а, наоборот, следствием такого поведения, которое вполне соответствует данной норме, а именно ее диспозиции». Далее поясняется, что если кто-либо оклеветал другого, т. е. совершил действие, описанное в ст. 161 УК РСФСР 1926 г., то санкция «применяется к лицам, поведение которых соответствует диспозиции этой нормы». Развивая эту мысль, цитируемый автор еще раз подтверждает, что уголовноправовые нормы вообще не нарушаются и не могут быть нарушены теми, к кому они применяются, т. е. нарушения этих норм практически возможны только со стороны суда, который обязан их применять, и, возвращаясь к статье, по которой наказывается клевета, пишет, что «распространение клеветнических измышлений является, строго говоря, не нарушением ст. 161 УК, а деянием, соответствующим диспозиции этой статьи, и, следовательно, условием ее применения, которое входит в обязанность суда»

Названные авторы видят центральную часть уголовноправовой нормы в санкции и по существу считают, что реальное бытие нормы наступает только тогда, когда санкция применена к виновному.

У этих авторов выпадает значение и роль самой советской уголовноправовой нормы, которая объявляет от лица Советского социалистического государства и общества определенные деяния нетерпимыми, в качестве общественно опасных, запрещает их под страхом наказания и воспитывает граждан в духе борьбы с этим преступлением.

Авторы, которые не находят в советской уголовно- правовой норме запрета предусматриваемых ею деяний, исходят из узкого понимания отдельной нормы, как содержащейся только в Особенной части. Если же мыслить норму с включением в нее соответственных положений Общей части, то никаких сомнений о наличии прямого запрета преступных деяний в этих нормах возникнуть не может.

V. Когда же начинается реальное бытие советской уголовноправовой нормы в целом и ее диспозиции в частности, к кому именно обращены эти нормы, кто является их адресатом?

Советская уголовноправовая норма реально действует не с момента совершения преступления и тем более не с момента применения санкции, как ошибочно считают отдельные авторы, упоминавшиеся выше, а с момента издания и введения в действие закона, в котором она содержится. При этом норма, содержащая состав, может возникнуть и до совершения запрещаемых ею деяний. Нельзя согласиться с В. Н. Кудрявцевым, что состав преступления не существует вне конкретных преступлений  . Норма, содержащая состав преступления, может быть в виде исключения издана и действовать, хотя бы не было совершено ни одного запрещаемого ею преступления, но законодатель предвидел возможность совершения таких общественно опасных деяний.

Норма, запрещающая общественно опасное деяние и угрожающая за его совершение санкцией в виде уголовного наказания, оказывает несомненное предупреждающее воздействие на неустойчивых людей, способных совершить преступление, и общее воспитательное воздействие.

Неправильно утверждение, что норма права (следовательно, и уголовного) — предписание, которое рассчитано на многократное его применение

Норма уголовного права может относиться к очень ограниченному кругу лиц и явлений. Например, несообщение капитаном судна другому судну, столкнувшемуся с ним на море, названия и порта приписки своего судна либо места своего отправления и назначения (ст. 204 УК РСФСР), если и встречалось в практике, то в виде единичных случаев за десятки лет.

Первая задача уголовноправовой нормы — предупреждать преступления, путем, прежде всего, отнесения деяния к числу преступных, запрещения его и установления за него наказания. В таком предупреждении, разумеется, нуждаются у нас только неустойчивые либо разложившиеся элементы, т. е. незначительная часть граждан.

Подавляющее большинство граждан не нуждается в предупреждении . В результате огромной работы партии и государства неизмеримо возросло в нашей стране сознание советских людей, глубоко понимающих свой патриотический долг, гражданские права и обязанности. •Однако уголовноправовые нормы и их применение, несомненно, оказывают на них большое воспитательное воздействие.

Эти нормы способствуют укреплению и развитию их социалистического правосознания, воспитанию в духе неуклонного соблюдения советских законов, нетерпимости к преступлениям и другим правонарушениям, способствуют росту активности и бдительности граждан, общественных организаций, коллективов трудящихся, руководителей предприятий, строек, учреждений, учебных заведений и других лиц, а также государственных органов и их работников в борьбе с преступлениями и другими 'нарушениями правопорядка, особенно в их предупреждении и пресечении.

Для действия уголовноправовой нормы, для ее реальности совсем не обязательно совершение преступления. Воздействие нормы на поведение людей, в частности нормы уголовноправовой, осуществляется с момента возникновения нормы. Очень многие люди воздерживаются от запрещаемых нормой поступков, пишет П. Е. Недбайло В советской периодической печати после опубликования Указа от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство» отмечалось, что еще до вступления Указа в действие существенно сократилось число хулиганских проявлений. Разумеется, предупредительное и воспитательное воздействие уголовноправовой нормы предполагает неуклонное применение ее в отношении лиц, совершивших предусматриваемые ею преступления. Неправильно было бы, как это делали некоторые авторы, считать бездействующими или мертвыми те статьи Особенной части советского уголовного права, которые фактически не применяются или применяются очень редко.

Если преступление не встречается или почти не встречается, это означает, что, в частности, наряду с другими факторами и уголовноправовая норма выполняет свою роль.

С дальнейшим сокращением, а затем и ликвидацией преступности в нашей стране, о которой говорит Программа КПСС, будет все больше статей уголовных законов, санкции которых не будут применяться. Но это не означает, что такие уголовные законы, пока они еще будут существовать, станут мертвыми, бездейственными.

Диспозиция уголовноправовой нормы советского права направлена прежде всего на убеждение. Осуждая деяние, норма в целом, включая и санкцию, указывает и на степень его общественной опасности.

При издании новых уголовных законов СССР и УК союзных республик в 1958—1961 гг. некоторые уголов- ноправовые нормы были исключены из ряда законов по тем соображениям, что деяние не встречается в жизни или почти не встречается.

Однако имело бы большое значение само осуждение такого, например, отвратительного деяния, как ростовщичество, которое хотя и редко, но имеет еще место как одно из проявлений паразитических стремлений и выражается главным образом в снабжении деньгами других паразитических элементов Между тем в большинстве новых УК союзных республик, в том числе и в УК РСФСР, это деяние исключено из перечня преступлений.

VI. Норма уголовного права адресуется, как уже говорилось, к гражданам, общественным организациям и государственным органам. Основное ее назначение — предупреждение преступлений и воспитательное воздействие. К более узкому кругу государственных органов и должностных лиц санкция адресуется и для непосредственного осуществления, если лицом, которое может подлежать уголовной ответственности, совершено преступление, т. е. налицо условие, которое содержится в гипотезе уголовноправовой нормы. Совершение преступления является юридическим фактом, влекущим возможность реального применения санкции.

Некоторые нормы советского уголовного права имеют другой характер — они разрешают, дают право совершать определенные деяния, в других условиях запрещенные законом под страхом наказания.

Таковы, прежде всего, нормы о необходимой обороне и крайней необходимости (ст.ст. 13 и 14 Основ 1958 г.), а также нормы о правомерности задержания преступников, что специально предусматривается в УК Украинской ССР 1960 г. (ч. 3 ст. 15) и УК Узбекской ССР 1959 г. (ч. 3 ст. 15).

В решениях ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР, принятых в июле 1966 г., говорится, что в целях дальнейшего развития активности населения в охране общественного порядка вводятся правовые гарантии, обеспечивающие защиту интересов граждан, проявляющих инициативу в борьбе с правонарушениями.

Установлено, что действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются в соответствии с законодательством правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику.

Такие действия, направленные на активную борьбу с преступными посягательствами, одобряются законом, коммунистической моралью, социалистическим правосознанием.

Излагаемые нормы можно отнести к числу управо- мочивающих.

На государственные органы, прежде всего на суд, норма возлагает конкретную обязанность применения указанного в ней наказания в порядке, определяемом уголовно-процессуальным законодательством, если нет законных оснований, исключающих уголовную ответственность или назначение наказания.

Таким образом, в целом уголовноправовая норма запрещает совершение описываемых в ее диспозиции общественно опасных деяний и обязывает неустойчивые элементы не совершать таких деяний под страхом применения наказания, указанного в санкции, оказывает воспитательное воздействие, в частности, способствует развитию социалистического правосознания граждан, направляет граждан, общественные организации и государственные органы на борьбу с преступлениями, в особенности на предупреждение преступлений, обязывает компетентные государственные органы в случае совершения преступления, осуществлять санкцию уголовно- правовой нормы.

VII. Уголовноправовые нормы четко, а после отмены аналогии исчерпывающе, определяя круг преступлений, давая точное и четкое определение уголовно-наказуемых деяний и пределы, полагающихся за них наказаний, устанавливая в гипотезе, что наказание может применяться только при совершении указанных в диспозиции преступлений, тем самым предоставляют гарантии гражданам от привлечения к уголовной ответственности и применения к ним уголовного наказания, если они не совершили деяния, описанного в норме.

Одновременно нормы уголовного права обязывают государственные органы при отсутствии указанных в них условий, не привлекать к уголовной ответственности и не подвергать наказанию лиц, действия которых не подпадают под признаки диспозиции уголовноправовой нормы, т. е. не содержат признаков состава преступления, и гарантируют это гражданам в случае несовершения преступлений.

Все, что сказано о назначении уголовноправовых норм, относится к нормам Особенной и Общей частей в их единстве. Неправильно противопоставление этих норм. Так, неосновательно М. Д. Шаргородский считает, что Особенная часть обеспечивает права граждан и создание уверенности, что если деяние не предусмотрено уголовным законом, то оно не влечет уголовной ответственности Это же в полной мере относится и к Общей части.

Большое воспитательное воздействие норм советского уголовного права, как и норм других отраслей права, вызывается их авторитетностью. Они выражают политику Коммунистической партии в области борьбы с преступлениями путем применения наказания и направлены на предупреждение и пресечение общественно опасных действий, вредящих нашему обществу, строящему коммунизм, государственным интересам, гражданам и их правам. Эти нормы отвечают моральным требованиям нашего общества и соответствуют социалистическому правосознанию советских граждан.

VIII. Уголовноправовые нормы в советском законодательстве создаются путем абстрагирования от конкретных обстоятельств. Казуистическая норма явно неприемлема для нашего права.

Всякого рода обобщения нормы сохраняют значение точных определений, пока норма остается конкретной, пока за абстрактной конструкцией не станет исчезать конкретное деяние. В жизни наблюдается многообразие форм преступных деяний, чему должна соответствовать дифференциация норм.

К. Маркс писал о недопустимости объединения разнородных деяний: «... собирание валежника и кража леса — это существенно различные вещи. Различны объекты, не менее различны и действия, направленные на эти объекты, следовательно различны должны быть и намерения...»

Нарушение меры в отношении нормы может привести к полной неопределенности и вместе с тем к безграничности нормы, определяющей противоправность в уголовном праве. Таковы были нормы средневекового уголовного права, предоставлявшие возможность неограниченного произвола. Таковы многие нормы уголовного права современных империалистических государств, например нормы уголовного права США, устанавливающие уголовную ответственность за неуважение к суду, за опасное поведение и многие другие. Включение таких совершенно неконкретных норм означает насаждение произвола и беззакония. Предложение реакционной социологической школы уголовного права о резком сокращении Особенной части с переходом к родовым составам и даже об упразднении Особенной части означало перенесение центра тяжести при определении уголовной противоправности деяния с нормы уголовного закона на судейский произвол.

Современная американская доктрина уголовного права по существу отрицает целесообразность точного определения состава преступлений уголовноправовой нормой, делая ставку на усмотрение полиции и суда .

В советском уголовном праве, в особенности со времени кодификации советского уголовного законодательства, диспозиции уголовноправовых норм обрисованы конкретно. Советский законодатель неизменно отвергал систему родовых составов  . Бланкетные статьи уголовных законов наполнены конкретным содержанием в других нормативных актах. Уголовное законодательство 1958—1967 гг. существенно усовершенствовало конкретность и четкость уголовноправовых норм. Довод, что, например, данное преступное деяние охвачено диспозицией другой, более широкой уголовноправовой нормы, не может служить поводом для отказа от создания конкретной нормы, если имеющаяся широкая норма чрезмерно обща, а преступление, на борьбу с которым надо направить внимание общественности и государственных органов, отличается специфическим характером . общественной опасности и особенностями в формах совершения.

JT. С. Галесник \ правильно высказываясь за конкретность нормы, вместе с тем считал излишним сохранение в уголовном законе статьи об ответственности за выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной промышленной продукции, поскольку статья УК об ответственности за злоупотребление служебным положением охватывает и состав этого деяния.

Однако все УК союзных республик включили статью об ответственности за это преступление (ст. 152 УК РСФСР). Это деяние частью представляет разновидность злоупотребления служебным положением или должностной халатности, но имеет ряд специфических черт и к тому же в отличие от злоупотребления может быть совершено не только умышленно, но и по неосторожности.

Включение такой конкретной статьи, что было осуществлено впервые законом от 21 ноября 1929 г. , несомненно, способствует борьбе с данным преступлением, особенно его предупреждению. Норма об ответственности за злоупотребление властью или служебным положением (ст. 170 УК РСФСР) имеет слишком общий характер и поэтому в уголовных кодексах союзных республик 1959—1961 i*r. выделена самостоятельная статья об ответственности за привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, причем это деяние отнесено к числу преступлений против правосудия (ст. 176 УК РСФСР). По ранее действовавшим УК это преступление охватывалось нормой об ответственности за злоупотребление служебным положением (ст. 109

УК РСФСР 1926 г.). Между тем норма, содержащаяся в ст. 176 УК, имеет в виду гораздо более узкий круг лиц, содержит специфические OTHI чающие обстоятельства и определяет в санкции более суровое наказание за квалифицированные виды этого преступления. Поэтому выделение этой нормы явно целесообразно. Очковтирательство, приписки о выполнении планов, представляют собой вид злоупотребления служебным положением, но создание специальной нормы Указом от 24 мая 1961 г. существенно способствует борьбе с этими деяниями.

Во всех УК союзных республик 1959—1961 гг. вместо одной нормы об уголовной ответственности за любое хищение, независимо от его способа, как было при действии Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., выделены статьи, содержащие дифференцированные и гораздо более конкретные нормы об ответственности за каждую форму хищения (путем кражи, грабежа, разбоя, мошенничества, присвоения, растраты или злоупотребления служебным положением ст.ст. 89—93 УК РСФСР 1960 г.), в которых гораздо конкретнее и точнее определены характерные черты общественной опасности каждого вида хищения.

Лишь в отношении хищения в особо крупных размерах, где причинение особо тяжкого вреда социалистической собственности является важнейшим показателем очень большой общественной опасности, а также в отношении мелкого хищения, совершаемого без посягательства на личность, действуют единые нормы, определяющие ответственность за эти виды хищений независимо от его способа (ст.ст. 93 , 96 УК РСФСР).

В виде исключения в отдельных УК союзных республик 1959—1961 гг. некоторые статьи, содержащие уго- ловноправовые нормы, стали менее конкретными, чем в ранее действовавших УК.

Общесоюзными уголовными законами от 13 марта 1929 г. «О мероприятиях по усилению борьбы с транспортными преступлениями»1 и от 7 августа 1935 г. «Об утверждени и Воздушного Кодекса СССР»  была установлена ответственность за нарушение правил, действующих на железнодорожном, водном и воздушном транспорте. Эти в основном бланкетного характера законы содержали ряд конкретных указаний о видах нарушений (ст.ст. 75 , 752, 754 УК РСФСР 1926 г.).

В большинстве УК союзных республик 1959—1961гг. вместо этих статей включена чисто бланкетная и неконкретная статья, диспозиция которой гласит: «Нарушение действующих на транспорте правил об охране порядка и безопасности движения, если это повлекло гибель людей или иные тяжкие последствия» (ст. 213 УК РСФСР). В статье не указаны виды транспорта, виды нарушений. Более конкретна формулировка в УК Казахской ССР (ст.ст. 222, 223), Эстонской ССР (ст. 205), Узбекской ССР (ст.ст. 206—208).

IX.       Заслуживают рассмотрения некоторые вопросы содержания и особенностей санкций уголовноправовых норм.

Прежде всего, диспозиция и санкция представляют единство. Характер запрета, особенности и степень общественной опасности запрещаемого диспозицией деяния находят выражение в виде и размере наказания, указываемого в санкции. Одна из существенных черт социалистического права, как права нового, высшего типа — та, что его веления, по общему правилу, исполняются гражданами и должностными лицами добровольно в сознании полезности и необходимости этих велений.

В социалистическом уголовном праве добровольность исполнения его норм состоит, прежде всего, в соблюдении запретов, в несовершении тех деяний, которые запрещены уголовным правом под страхом наказания, в активности по предупреждению преступлений другими лицами.

Поскольку наказание, указываемое в санкции, есть вид государственного принуждения, оно может быть назначено только органом государства — судом. Добровольное принятие на себя уголовного наказания невозможно. Например, не может быть внесен в доход государства штраф, если он не наложен судом, и невозможно содержание в местах лишения свободы в качестве наказания без приговора суда.

X.        Санкции уголовноправовой нормы в отличие от санкций многих других отраслей права не имеют своим назначением восстановление нарушенного права.

В большинстве случаев, особенно когда преступлением причинен нематериальный ущерб, он вообще не восстановим. Достаточно назвать такие преступления, как убийство, причинение тяжкого телесного повреждения, изнасилование, вынесение неправосудного приговора, разглашение государственной тайны и т. д.

Если же причиненный преступлением ущерб возмещается или нарушенное преступлением право восстанавливается, то, по общему правилу, это осуществляется по нормам другой отрасли права, например гражданского. К области уголовного права относится лишь возложение обязанности загладить причиненный вред, предусмотренное в качестве меры наказания в УК РСФСР и УК Таджикской ССР. Ошибочно в применении к уголовному праву мнение И. Ребане, что ближайшая цель применения юридической санкции — заглаживание последствий правонарушения, вредных с точки зрения интересов советского народа. Это заглаживание, по его мнению, имеет форму или справедливой кары (заглаживание нематериального ущерба), или же возмещения убытков

Справедливая кара не заглаживает ущерба, например пятнадцатилетнее заключение или даже казнь убийцы не воскрешает убитого. Материальный ущерб, например, от поджога, от разбойного нападения не заглаживается тем, что виновный пробудет какое-то количество лет в тюрьме, и уголовное наказание, назначенное за преступное причинение материального ущерба, не преследует этой цели.

Уголовное наказание, которое в соответствии с санкцией уголовноправовой нормы, применяется к преступнику, карает его за уже совершенные им преступления и преследует цели предупреждения новых преступлений со стороны этих преступников и других лиц, исправления и перевоспитания исправимого преступника. Таким образом, определяя наказание за совершенное в прошлом преступление, норма советского уголовного права ставит цели, относящиеся к будущему.

Одна из коренных особенностей нормы советского социалистического уголовного права состоит в том, что ее санкция, поскольку речь идет о преступлениях малозначительных или не представляющих большой общественной опасности, не^имеет абсолютного характера.

Советское социалистическое право, которому глубоко враждебен формализм, всегда устанавливало возможность неприменения наказания к виновному, если деяние утратило общественно опасный характер или лицо перестало быть общественно опасным.

На основе решений XXI съезда КПСС в советском уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве 1959—1961 гг. закреплена широкая возможность привлечения советской общественности к делу борьбы с преступностью, в особенности для осуществления профилактических и воспитательных мероприятий, которые предупреждали бы, а затем и исключали совершение отдельными лицами поступков, наносящих вред обществу.

Уголовное законодательство последних лет в соответствии с повышением роли общественности в борьбе с нарушениями советской законности и правил социалистического общежития установило возможность передачи дел о некоторых малозначительных и не представляющих большой общественной опасности преступлениях на рассмотрение общественности с тем, чтобы к виновным применялись не меры уголовного наказания, а меры общественного воздействия.

Эти новые положения советского уголовного закона предоставляют большие возможности для замены уголовного наказания общественным воздействием, когда по характеру преступления и личности виновного возможно ограничиться такими мерами.

Соответствующие положения включены в большинстве УК союзных республик в санкции Особенной части, вследствие чего многие уголовноправовые нормы, сохраняя запрет и осуждение деяния, альтернативно допускают освобождение от уголовной ответственности.

Почти во всех УК союзных республик названные положения включены и в Общую часть (ст.ст. 51, 52 УК РСФСР), где соответствующие нормы изложены в общей форме и относятся к отдельным нормам Особенной части, предусматривающим некоторые деяния, не представляющие большой общественной опасности.