|
Трамплины выдуманные, сочиненные.
Человеческая мысль на материале истории науки и техники освоилась с тем, что
во многих открытиях и изобретениях существенную роль играет
подсказка-трамплин. Далее она подметила, что, к сожалению, сами люди это
обстоятельство фиксируют далеко не всегда, а только эпизодически, от случая к
случаю. Это тем более прискорбно в отношении великих открытий и изобретений,
которые во всяком случае должны были бы совершаться при участии
подсказки-трамплина. А потому предполагаемую невнимательность самих ученых и
изобретателей к механизму их собственного творчества человеческая мысль
пытается восполнить специально придуманными легендами. Эти легенды нам важно
отметить потому, что они наглядно свидетельствуют о твердой уверенности
общечеловеческой мысли в существовании подсказок- трамплипов, которые
преодолевают тормозящее действие соответствующих барьеров.
Так возникла легенда о падающем яблоке, которое якобы
подсказало юному И. Ньютону идею о всемирном тяготении. Он до этого размышлял
будто бы о том, какая причина связывает все тела природы, в том числе и
небесные, в единую систему. Вот яблоко-то и подсказало ему ответ.
Другой пример аналогичной легенды: мальчик Дж. Уатт
наблюдал прыгающую крышку чайника с кипящей водой. Это явление навело его на
мысль, что если водяной пар может заставить прыгать крышку чайника, то,
значит, пар может работать в паровой машине, которая была так нужна
зарождавшейся крупной промышленности.
Можно еще назвать легенду о том, как был открыт закон
Архимеда: опускаясь в ванну, Архимед будто бы обнаружил, что его собственное
тело при этом становится легче, причем легче на вес вытесненной им воды. Тут
подсказкой-трамплином оказалось наблюдение, что тело становится легче,
опускаясь в воду.
Характерно, что человеческая мысль придумывает такие
легенды, которые говорят не о том, что было на самом деле, а о том, что
должно было бы быть. Так возникла легенда о том, что Г. Галилей после своего
формального отречения от учения Коперника топнул ногой и воскликнул: «А
все-таки она вертится!» Эта легенда выражала уверенность, что никакие
ухищрения инквизиции не могли оживить старого птолемеевского барьера,
поскольку он уже был преодолен и разрушен открытием Н. Коперника.
Приведем еще любопытный случай преодоления барьера в
области техники. Н. Лесков рассказывает, что будто бы под Питером на дороге
лежал громадный камень, мешавший движению. Необходимо было его удалить.
Иностранные инженеры предложили два варианта: взорвать динамитом или увезти в
сторону от дороги с помощью огромной тяговой силы. Но нашелся русский мужик,
который предложил простое, легко осуществимое средство: выкопать рядом с
камнем глубокую яму и свалить в нее его, а землю разбросать.
Барьером здесь служила вера в могущество техники,
заслонявшая собой простое решение вопроса — без динамита и без тяговой силы.
Теперь отметим, как писатель-фантаст изобразил действие
подсказки-трамплина в житейской обстановке. Марк Твен описал дружбу мальчиков
с мифическим демоном, который виден только им, но не другим людям. Отец одной
девушки находит мешок с золотыми монетами, но нечестный сосед заявляет, что
это деньги его и что их у него украли. Идет суд. Молодой адвокат — друг
мальчиков и жених дочери нашедшего монеты — представляет защиту. И вот,
когда, казалось бы, дело проиграно безнадежно, мальчики видят, как в зале
суда их ДРУг-демон незаметно для окружающих входит в адвоката и адвокат
получает подсказку. Он требует проверить дату чеканки найденных монет. И
оказывается, что все они были выпущены в свет значительно позже той даты,
которую нечестный человек назвал как время мнимого похищения у него этих
монет.
Когда мальчики спросили адвоката, как это ему пришло в
голову проверить дату чеканки монет, он ничего не мог им ответить на это, ибо
то была совершенно случайная подсказка постороннего характера, которую Марк
Твен изобразил как незаметное вхождение демона в адвоката.
Между прочим, мне бы казался более эффектным следующий
вариант: после вхождения демона в адвоката адвокат случайно взглянул на
висящий на стене календарь или лежащую на столе газету — их дата подсказала
бы ему о дате на монетах. В этом случае вмешательство сверхъестественной силы
прошло бы менее заметно, а адвокат мог бы дать мальчикам вполне естественное
объяснение.
Барьеры восполняющие, направляющие, ориентирующие.
Некоторые литературные произведения строятся с таким расчетом, что слушателю
навязывается определенный итог. Однако при этом действительный итог
оказывается совершенно другим, неожиданным. Приведем пример, построенный на
этой психологической основе. В вагоне один пассажир задает загадку другому:
«Что такое — начинается на букву «о», стоит ночью под кроватью, очень нужная
вещь?» Тот не знает. Первый поясняет: «Одна пара туфель». Затем загадывает
снова: «Что такое — начинается на букву «д» и тоже очень нужная вещь, стоит
там же?» Тот опять не может отгадать и слышит ответ: «Другая пара туфедь».
Наконец, в третий раз загадывается нечто совершен- 4 но
непохожее на обе предыдущие загадки. Но пассажир, которому адресована новая
загадка, уже вообще не вслушивается в нее и отвечает наперед, разумеется,
невпопад: «Третья пара туфель». Значит, у него искусственно выработался
барьер счета: ответы на загадки должны будто бы заключать в
последовательность ряда целых чисел — одна пара туфель, две пары, значит, за
ними нужно ждать третью.
Могут быть и совсем короткие незаконченные фразы, когда
последнее слово как бы напрашивается само собой, например: «Фотограф сделал
хорошую...» Напрашивается — «фотографию». А оказывается — «коробку». «Доктор
дал больному нужное...» Напрашивается — «лекарство», а имеется в виду —
«наставление». И т. д. и т. п.
Рассмотренный тип барьера играет большую роль в
художественной литературе. Многие рассказы ОТенри построены на его основе.
При чтении их читатель ждет одной развязки, которую искусно подготавливает
автор, а конец внезапно оказывается совершенно другим, неожиданным, поскольку
автор умышленно затемнял, а то и изгонял вовсе признаки готовящейся на самом
деле развязки и всячески выпячивал черты ложной развязки.
Рассмотрим коротко с этой точки зрения фабулу его рассказа
«Свинячья этика». Жулик ищет себе компаньона наивной внешности. Компаньон
оказывается более хитрым жуликом и, публикуя в местной газете ложное со-
общение о пропаже дрессированной свиньи из цирка,
выманивает большую сумму у своего старшего товарища. Последний же до конца
рассказа рассчитывает получить от цирка крупное вознаграждение, и только в
конце читатель узнает, что жулик, сам был обманут.
Если такой мастер короткого рассказа, как ОТенри, сумел
прославиться своими внезапными развязками, то, значит, барьер ошибочного
подразумевания имеет действительные корни в человеческом сознании.
* * *
Мы рассмотрели в этой главе много самых разных барьеров,
даже таких, при знакомстве с которыми у читателя, естественно, может
возникнуть вопрос: «Причем тут какие-то барьеры? Это самые обычные анекдоты и
выдумки, и добавление слова «барьер» ничего нового не вносит». Между тем нам
важно было показать тот общий во всех рассмотренных случаях психологический
механизм, действие которого направляет человеческую мысль в запланированную
наперед сторону, заслоняя правильное решение того или другого вопроса.
Большего, чем удостовериться в искусственном или же естественном
возникновении барьеров на пути движения человеческой мысли, мы и не
намеревались достичь в этой главе. Нам важно было установить, что если
подобного рода барьеры используются в практике литературного или иного
сочинительства, то, следовательно, они действительно существуют в сфере нашей
духовной жизни, поскольку их можно так ловко и успешно использовать на
практике. В этом мы еще раз убедимся, анализируя в следующей главе различного
рода задачи и загадки в познавательно- психологическом разрезе.
|