Русские дворянские титулы. Родовые титулы

  

Вся библиотека >>>

Титулы, мундиры и ордена Российской империи >>>

    


Леонид ШепелевТитулы, мундиры и ордена Российской империи


Леонид Ефимович Шепелев

 

 

Дворянские титулы, гербы и мундиры

Родовые титулы

 

Верхний слой благородного сословия составляло титулованное дворянство, то есть дворянские роды, имевшие баронские, графские, княжеские и другие родовые титулы. Последние в период феодализма в Западной Европе обозначали разные степени вассальной зависимости дворян (как феодалов) от сюзерена и в конечном счете от верховного сюзерена — короля. В России до начала XVIII в. существовал только княжеский титул, исключительно как наследственный, обозначавший принадлежность к роду, который в древности пользовался правом княжения (государственного управления) на определенной территории страны. В связи с созданием русского централизованного государства и обеднением многих из княжеских родов престиж титула упал. Этому способствовало и разрешение пользоваться княжеским титулом главам татарских и мордовских родов при принятии ими православия. Е. П. Карнович пришел к заключению, что наследственные князья «не только не представляли собой русской аристократии... но даже не составляли безусловно высшей служилой знати, за исключением немногих родов» и «остаются в безызвестности и убожестве». По указу 1675 г. называние кого-либо князем (без имени) стало расцениваться как бесчестье.

При Петре I впервые российские подданные стали получать родовые титулы западных государств, главным образом Священной Римской империи (объединявшей в это время немецкоязычные государственные образования); в Россию приехали иностранцы, обладавшие такими титулами; в состав страны вошли территории, где некоторые из этих титулов издавна использовались. В одном из «пунктов» к Табели о рангах уже определенно указывалось на существование «российского государства князей, графов, баронов». Хотя пожалование родовых титулов нередко сопровождалось пожалованием земель и крепостных, формально обладание родовым титулом не связывалось с определенным имущественным статусом и во многих случаях бароны, графы и князья не были богаты.

Князья и графы Священной Римской империи могли быть владетельными (действительными) или титулярными. Последние обладали лишь титулом графа или князя; первые же должны были иметь в пределах империи земельные владения. Титул графа Римской империи из числа русских подданных раньше других получили Ф. А. ГЪловин (1701 г.), А. Д. Меншиков (1702 г.) и Г. И. Головкин (1707 г.). Княжеский титул еще в 1705 г. был пожалован А. Д. Меншикову. Затем лишь при Екатерине II его получили Г. Г. Орлов (1772 г.), Г. А. Потемкин (1776 г.), А. А. Безбородко (1784 г.), П. А. Зубов (1796 г.). Пожалования эти производились по просьбам российских императоров (императриц) и за заслуги перед Россией. Например, в январе 1776 г. Екатерина II просила «римского императора», «чтоб его величество удостоил генерала графа Григория Потемкина, много мне и государству служившего, дать Римской империи княжеское достоинство, за что весьма обязанной себя почту».

Пожалование российских подданных титулами Римской империи продолжалось до воцарения Павла I (1796 г.). В ряде случаев получение этих титулов предшествовало получению российских. Так, А. С. Строганов стал российским графом через 37 лет после того, как его пожаловали в графы Римской империи (1761 и 1798 гг.).

В древней Европе баронский титул считался самым важным и почетным. Так называли высших государственных чинов и феодальных владетелей, непосредственно подчиненных верховному сюзерену. В Древней Руси этот термин переводился с немецкого как вольный господин. По мере распространения титула и увеличения числа его носителей (во многих случаях не имевших никаких имений) он «потерял в общественном мнении всякое уважение». Фактически титул барон стал просто указывать на принадлежность к дворянству.

Первым баронский титул в России в 1710 г. получил подканцлер П. П. Шафиров (внук крещеного еврея Шапиро). В 1721 г. этот титул даровали тайному советнику Остерману (сыну немецкого пастора) за заключение Ништадтского мира. В следующем году баронство пожаловали трем братьям Строгановым (носившим до того звание именитых людей). Возможно, такой состав первых баронов случаен, но и затем пожалование баронского титула, в частности купцам (обычно в связи со 100-летием деятельности торгового дома), иностранцам и крещеным евреям, стало традиционным. Во многих случаях пожалование баронства означало вместе с тем и пожалование дворянства. Но титул барона давался и дворянам. Так, в 1797 г. его получил А. А. Аракчеев. Всего в конце XIX в. в России насчитывалось около 240 баронских родов (в том числе тех, которые к этому времени пресеклись в мужском поколении). Вновь выдано грамот на баронское достоинство с 1881 по 1895 г. — 45 и с 1895 по 1907 г. — 171. Из наследственных баронских родов большинство имело прибалтийское и иностранное происхождение.

В отличие от рядовых дворян, не пользовавшихся своим частным титулом, бароны именовались этим титулом: господин барон и госпожа баронесса. Общий же их титул не отличался от дворянского (ваше благородие). Лишь однажды при пожаловании баронского титула тайному советнику И. А. Черкасову он был назван высокородным, причем этот общий титул перешел и к его потомкам. Формула обращения была единственным отличием российских баронов от рядовых дворян.

Первым собственно российским графом стал фельдмаршал Б. П. Шереметев, получивший этот титул в 1706 г. за усмирение стрелецкого бунта в Астрахани. В 1709 г. графский титул был пожалован Г. И. Головкину (и он стал «дважды графом»), а в следующем году И. А. Мусину-Пушкину, генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину, П. М. Апраксину и бывшему учителю царя Н. М. Зотову (по смерти Зотова в 1717 г. его наследникам запрещено было пользоваться графским титулом). Затем титулы графа получили генерал-фельдцейхмейстер Я. В. Брюс (1721 г.), обер-шенк А. М. Апраксин и П. А. Толстой (1722 г.).

При преемниках Петра I графского титула удостаивались «сравнительно весьма немногие» (главным образом фавориты Екатерины II). Зато Павел I за четыре года царствования проявил необычайную щедрость, пожаловав этот титул 26 лицам. По крайней мере в четырех случаях графский титул получили дамы с их потомством: статс-дама баронесса Ш. К. Ливен, вдова действительного тайного советника Н. Д. Протасова, статс-дама Ю. Ф. Баранова и вдова генерал-адъютанта В. Н. Ростовцева.

В XVIII в. графский титул расценивался как не менее, а иногда и более почетный, чем княжеский. Этому способствовало то обстоятельство, что российские графы стали пользоваться общим титулом ваше высокоблагородие (князья же общего титула еще не имели), а затем и ваше сиятельство (при Петре I этим титулом пользовались только сенаторы).

Графских родов к 1894 г. насчитывалось 310 (в том числе около 70 пресекшихся в мужском поколении). С 1856 по 1908 г. состоялось 88 новых пожалований графского титула. В XIX — начале XX в. графский титул часто давался как награда за деятельность на посту министра. По наблюдениям Е. П. Карновича, в XIX в. титул графа присваивался «в большей части» тем, кто уже имел орден Андрея Первозванного, то есть как более высокая награда. Вплоть до свержения царизма лиц, обладавших титулом графа, было «гораздо менее, чем князей».

 

Одним из последних было пожалование в 1914 г. графского титула председателю Совета министров В. Н. Коковцову.

В. Н. Коковцов — председатель Совета министров в 1909-1914 гг. в приватном платье

К началу XVIII в. в стране существовало 47 русских княжеских родов; некоторые из них насчитывали до 30 представителей (князья Волконские и Гагарины). Еще до того часть княжеских родов пресеклась в мужском колене или утратила свои титулы, поскольку последние не давали никаких особых прав, а многие роды обнищали. В XVII столетии князья Вяземские, например, служили в нескольких поколениях попами и дьячками в селах у помещиков средней руки, а князья Белосельские состояли в «приживалах» у каких-то Травиных. Среди обедневших родов были и те, что вели свое происхождение от Рюрика.

Из этих 47 родов к 1880-м гг. пресеклись в мужском колене 11. Известно, что в 1840-е гг. в г. Боровске Калужской губернии жила последняя представительница бывших вотчинников края князей Боровских, вышедшая замуж за одного из боровских мещан и утратившая свой титул. Узнав об этом браке, Николай I распорядился выдать молодым на обзаведение 10 тыс. руб.

До 1797 г. новых княжеских фамилий в России не возникало, за одним, впрочем, исключением: в 1707 г. титул князя Ижорского царь пожаловал А. Д. Меншикову.

При Павле I титул российского князя с титулом светлость впервые был пожалован вице-канцлеру графу А. А. Безбородко; в начале 1799 г. титул светлейший князь получил генерал-прокурор П. В. Лопухин; в августе 1799 г. титул российского князя с титулом Италийский присвоен генерал-фельдмаршалу графу А. В. Суворову-Рымникскому (с правом передачи его потомкам «мужского и женского родов») в связи с пожалованием ему сардинским королем Виктором-Эммануилом «достоинства князя с титулом его двоюродного брата» *; наконец, княжеский титул был дан армянскому патриарху Иосифу Аргутинскому.

Светлейшие князья получили общий титул ваша светлость; в отличие от них наследственные князья с конца XVIII в. стали именоваться (как и графы) сиятельными с общим титулом ваше сиятельство.

Александр I пожаловал княжеским достоинством с титулом светлости генерала от инфантерии графа М. И. ГЪ-ленищева-Кутузова, председателя Государственного совета фельдмаршала графа Н. И. Салтыкова и русского посла на Венском конгрессе графа А. К. Разумовского. Кроме того, княжеский титул (без светлости) получил фельдмаршал граф М. Б. Барклай-де-Толли.

При Николае I число пожалований княжеского титула увеличилось. Первой его получила (а затем и титул светлости) статс-дама графиня Ш. К. Ливен. Титул светлейшего князя Варшавского получил фельдмаршал граф И. Ф. Паскевич-Эриванский. Затем княжеский титул (без светлости) был дарован фельдмаршалу графу Ф. В. Остен-Сакену, председателю Государственного совета графу В. П. Кочубею, графу И. В. Васильчикову, военному министру графу А. И. Чернышеву и наместнику на Кавказе графу М. С. Воронцову (двое последних впоследствии получили титул светлости). Титул светлейшего получили наследственные князья: фельдмаршал и министр императорского двора П. М. Волконский (1834 г.), а затем московский генерал-губернатор Д. В. Голицын.

Множество ходатайств о пожаловании княжеских титулов поступало от грузинского дворянства. Особые комиссии в Тифлисе и Кутаиси, учрежденные для разбора относящихся к этому дел, в 1850 г. признали княжеский титул за 69 фамилиями-претендентами, «кроме множества тех фамилий, которым и прежде еще придано было название князей».

В царствование Александра II состоялось лишь одно пожалование княжеского титула (без светлости) — председателю Государственного совета графу А. Ф. Орлову и одно пожалование титула светлейшего князя государственному канцлеру наследному князю А. М. Горчакову. Больше пожалования этого титула не было.

Примерно из 250 учтенных к концу XIX в. княжеских родов около 40 вели свою родословную от потомков Рюрика и Гедимина. 56% всех княжеских фамилий составляли грузинские. Княжеских родов, получивших титул по пожалованию, было немного — около 20. Всего же с 1856 по 1908 г. было 32 таких пожалования. Во многих случаях старые и новые княжеские роды пресекались (Безбородко, Лопухины, Голенищевы-Кутузовы, Разумовские, Барклай-де-Толли, Остен-Сакены и Воронцовы, а роды князей Меншиковых, Суворовых-Италийских и Чернышевых имели только по одному мужскому представителю). К началу XX в. около 30 татарских (точнее, мусульманских), калмыкских и мордовских фамилий имели свой национальный княжеский титул, считавшийся по достоинству ниже баронского.

Чаще всего пожалование родовыми титулами производилось в порядке постепенности: сначала младшими, затем более высокими. В частности, княжеские титулы жаловались лицам, уже имевшим графский титул, а титулы светлейших князей — тем, кто имел княжеский. Лишь в исключительных случаях дозволялось иметь два родовых титула одновременно — при условии удвоения фамилии за счет пожалованной почетной или полученной по наследству фамилии другого рода. Как уже упоминалось, А. В. Суворов за победы награжден титулами графа Рымникского и князя Италийского. Генерал-фельдмаршал И. Ф. Паскевич получил титул графа с добавлением к фамилии Эриванский, а затем был пожалован еще титулом князя Варшавского. В 1856 г. графский титул получил генерал от артиллерии генерал-адъютант С. П. Сумароков. Наследников в мужском поколении он не имел, поэтому для того, чтобы фамилия и графский род не прекратились после его смерти, в 1875 г. мужу его дочери Ф. Н. Эльстону разрешили именоваться графом Сумароковым-Эльстоном. Сын последнего гвардии поручик Ф. Ф. Сумароков-Эльстон женился на дочери князя Н. Б. Юсупова, которая после смерти отца (в 1891 г.) осталась единственной представительницей рода. Поэтому Александр III разрешил ее мужу и ей именоваться князьями Юсуповыми графами Сумароковы-ми-Эльстон с условием, чтобы титул князей Юсуповых переходил только к старшим в роде из их потомков. Барон В. Г. Нолькен получил право именоваться графом Рейтерном бароном Нолькеном после кончины бездетного министра финансов, а затем председателя Комитета министров М. X. Рейтерна, пожалованного графским титулом. Право это он получил, поскольку являлся племянником Рейтерна. Смысл этой акции заключался в увековечении памяти М. X. Рейтерна.

Случайность и необоснованность возникновения титулованных родов иллюстрирует история рода светлейших князей Ливен. В 1783 г. Екатерина II воспитание своих внуков (будущего Николая I и великого князя Михаила Павловича) поручила сорокалетней вдове генерал-майора барона О. Г. Ливена — Ш. К. Ливен. Последняя прославилась «ревностным служением при дворе в продолжение 45 лет» (умерла в 1828 г.), за что в 1794 г. получила звание статс-дамы; в 1799 г. Павел I возвел ее с потомством в графское достоинство; в день коронации Николая I в 1826 г. графиню Ливен возвели со всем семейством в княжеское достоинство с титулом светлости. Высшая (третья) степень княжеского титула — титул великий князь. Он мог принадлежать лишь членам царской (императорской) фамилии. Титул великого князя (то есть старшего в ряду других) издревле был известен в России. С XV в. в связи с падением Византийской империи глава Российского государства стал именоваться царем и великим киязем. Слово «царь» происходит от имени (фамилии) древнеримского императора Гая Юлия Цезаря. Оно было воспринято его преемниками как элемент их титула. Затем титул перешел в Византийскую империю, где кесарем (то есть цезарем же) назывались ближайшие родственники императора. Титул царь в России дополнялся титулом самодержец, который исторически означал независимость царской власти от зо-лотоордынских ханов. Позже он стал отождествляться с термином «абсолютный» — независимый ни от светской или духовной власти, ни от собственного народа. В октябре 1721 г. Петр I принял императорский титул. Этот акт должен был еще раз подтвердить преемственность власти от глав Римской и Византийской империй и поднять политический статус России. В Западной Европе императорский титул обычно принадлежал главе крупнейшей и могущественнейшей монархии, а его получение санкционировалось папской властью. К началу XVIII в. им пользовался только глава Священной Римской империи германской нации. С принятием императорского титула русские монархи не совсем отказались от титулов царь и великий князь — оба они стали употребляться в составе так называемого большого титула для обозначения их политических («владельческих») прав на отдельные части империи (например, российский император считался царем Казанским, Астраханским и Сибирским и великим князем Смоленским, Тверским, Вятским «и иных» земель).

В XVIII в. формируется состав величаний —хвалебных эпитетов, сопровождавших употребление царского титула. Вошедшее в обиход во второй половине XVII в. величание тишайший, являвшееся неудачным переводом с латыни, заменили на всемилостивейший. Ранее применявшееся величание благоверный было передано детям императора, а применительно к нему самому заменено на благочестивейший. Вошло в употребление величание августейший.

Специальное законоположение об императорской фамилии было разработано и принято лишь в 1797 г. Согласно ему, императорскую фамилию составляли император, императрица (жена), вдовствующая императрица (мать) и великие князья: сыновья, дочери, внуки, правнуки и праправнуки здравствующего или умершего императора. Великий князь — наследник престола (обычно, старший сын императора) имел, кроме того, титул цесаревич. В отступление от правил в октябре 1799 г. этот титул был дан, кроме наследника Александра Павловича, еще и Константину Павловичу (в награду за участие в итало-швейцарском походе). Родственники императоров ниже праправнуков, а после 1885 г. — ниже внуков (практически появление этих поколений родства стало возможно лишь в конце XIX в.) получали по закону титул князь императорской крови.

Император, обе императрицы и все великие князья (включая наследника) с их женами обладали исключительным правом официально именоваться частным титулом с предикатом государь или государыня (например, государь император). Слово «государь» являлось фонетическим преобразованием общеславянского «господарь», восходящего к слову «господь». При назывании великих князей (то есть когда о них шла речь в третьем лице), кроме титула, указывалось имя и отчество. По наблюдениям В. И. Даля, в XIX в. существовала определенная система в устном и письменном использовании предиката государь с «величаниями»: к императору обращались всемилостивейший государь, к великим князьям — милостивейший государь, а ко всем нижестоящим лицам — милостивый государь.

Император и обе императрицы имели общий титул — ваше императорское величество, наследник и другие великие князья — титул ваше императорское высочество (слово «императорское» при устном обращении могло опускаться), а князья императорской крови — титул ваше высочество (с 1886 г. младшие сыновья праправнуков императора —титул ваша светлость). Известны случаи пожалования титула императорское высочество дальним родственникам императора. Так, в 1845 г. этот титул был пожалован внуку Павла I по женской линии и племяннику Николая I принцу Петру Оль-денбургскому.

В середине XIX в. (к концу царствования Николая I) императорская фамилия насчитывала 28 человек, в 1881 г. — 43, в 1894 г. —46, в началеXX в. —53 и в 1914 г. —более 60 человек.

Из всех родовых титулов лишь титулы великого князя и князя императорской крови по закону сообщали их обладателям существенные права. В первом же пояснительном пункте к Табели о рангах говорилось: «Принцы, которые от нашей крови происходят, и те, которые с нашими принцессами сочетаны, имеют при всяких случаях председательство и ранг над всеми князьями и высокими служителями Российского государства». В соответствии с законом от 5 апреля 1797 г. великие князья при крещении, а князья императорской крови по достижении совершеннолетия получали орден Андрея Первозванного и тем самым чин III класса (хотя реально они начинали службу с нижних чинов). Кроме того, они получали значительные капиталы за счет так называемых удельных имуществ, принадлежавших императорской фамилии.

Принадлежность к прочим титулованным дворянским родам сама по себе не давала никаких особых прав (кроме права на частный и общий родовые титулы, употреблявшиеся взамен титулов по должности, чину и званию) *. Идея этого также была заложена в Табели о рангах, которая не только не включала родовые титулы в классы, но и поясняла от имени законодателя: «Сыновьям российского государства князей, графов, баронов, знатнейшего дворянства, такоже служителей знатнейшего ранга... мы позволяем для знатной их породы или их отцов знатных чинов в публичной ассамблее, где Двор находится, свободный доступ перед другими нижнего чина и охотно желаем видеть, чтоб они от других во всяких случаях по достоинству отличались; однакож мы для того никому какого ранга не позволяем, пока нам и отечеству никаких услуг не покажут». Вследствие довольно частых и не всегда оправданных пожалований и нередко материальной необеспеченности титулованных родов сами эти титулы не пользовались авторитетом в обществе, особенно во второй половине XIX — начале XX в.

Более титула по происхождению ценились древность и заслуги рода. Так, например, род Нарышкиных состоял в родстве с династией Романовых (поскольку Н. К. Нарышкина была матерью Петра I, а А. Л. Нарышкина — его двоюродной сестрой по отцу), но не имел ни княжеского, ни графского титулов. Тем не менее, по наблюдениям Е. П. Карновича, они «считались как бы членами царского дома и во всех торжественных случаях занимали первенствующее место среди всех вельмож и царедворцев, несмотря даже иной раз на их невысокую чиновность». Со времен Елизаветы Петровны представители этого рода всегда занимали высшие придворные должности. Существует предание, что герои Отечественной войны 1812 г. генералы Н. Н. Раевский и А. П. Ермолов (будущий «покоритель Кавказа») отказались от предложенных им графских и княжеских титулов, ссылаясь на достаточную известность заслуг и достоинств своих фамилий.

Правовой основой для бесспорной передачи потомкам как родовых титулов, так и почетных фамилий служило прямое нисходящее родство по мужской линии. В тех случаях, когда такие потомки отсутствовали, титулы (вместе с родовыми фамилиями) и почетные фамилии могли передаваться по другим линиям родства и даже свойства, каждый раз на основании особого разрешения императора. При этом принимались во внимание, с одной стороны, желательность сохранить в русской истории старинную или прославившуюся титулованную фамилию, а с другой — наличие достойных преемников.

Передача титулов пресекшихся родов по женской линии стала практиковаться только в павловское царствование. Собственно, передавался не титул, а титулованная фамилия. Так, титул князей Ромодановских вместе с их фамилией перешел к роду Ладыженских, и они стали именоваться Ладыженскими князьями Ромода-новскими. А в 1878 г. княжеский титул вместе с фамилией князей Одоевских (старейшей в роду Рюриковичей) получил некий Н. Н. Маслов, мать которого была урожденной Одоевской.

Графские титулы Бенкендорфа, Киселева и Ридигера передали их племянникам-однофамильцам. Графский титул и почетная фамилия Н. Н. Муравьева-Амурского перешли к одному из его племянников — В. В. Муравьеву. Титул и фамилия графа М. X. Рейтерна перешли к мужу дочери его сестры барону В. Г. Нолькену. А графский титул известного участника кавказских войн генерала Н. И. Евдокимова вместе с его фамилией передали мужу племянницы его жены некоему Доливо-Доб-ровольскому, то есть не только по женской линии, но и по свойству.

 

При передаче родового титула и фамилии в другой род иногда делались ограничения относительно того, что этим титулом и фамилией будет пользоваться только одно лицо по праву первородства. Так было при передаче княжеского титула и фамилии Одоевских в род Н. Н. Маслова, а также княжеского титула и фамилии Юсуповых в род графа Сумарокова-Эльстона.

В некоторых случаях, когда кандидат в восприемники угасшей фамилии казался «неподходящим», разрешение на передачу титула и фамилии не давалось. СЮ. Витте рассказывает в своих мемуарах, что, поскольку мужская линия графов Паниных пресеклась, Александр II обещал передать «имя графа Панина» его дочери при выходе замуж, «чтобы эта фамилия не пропала». Однако, когда графиня вышла замуж за одного из сыновей А. А. По-ловцова, Александр III отказался выполнить обещание своего отца.

 

Следующая страница >>>