СЛОВАРЬ ЮНОГО ФИЛОЛОГА

ЯЗЫК И МЫШЛЕНИЕ

У языка две основные функции: он является орудием человеческого мышления и орудием общения людей друг с другом. И сам язык может существовать и развиваться только потому, что он одновременно выполняет обе эти функции.

Сравним язык с теми сигнальными средствами, которыми пользуются животные. Таких средств очень много. Например, пчела, вернувшись в улей, исполняет своеобразный «танец»: такой «танец» сигнализирует другим пчелам, куда следует лететь за цветочным соком. Птицы сигнализируют криком об опасности. В стае обезьян гамадрилов используется свыше десятка различных сигнальных звуков. Это средства связи, средства сигнализации. Но они не похожи на слова человеческого языка: эти звуки не обладают значением (как слова в человеческом языке). Это просто сигналы, которые автоматически «включают» то или иное поведение других животных, как выстрел стартового пистолета заставляет легкоатлетов начать бег.

Слова человеческого языка тем и отличаются, что они имеют значение и для того, кто говорит, и для того, кто слушает. Слова человек, собака, звезда, любовь — это не просто набор звуков: все они вызывают в нашем сознании представление о том, что за ними стоит. А стоит за ними общечеловеческое знание об окружающем нас мире, об обществе, о нас самих. А что значит «общечеловеческое»? Это не только то, что мы знаем из нашего личного опыта, а прежде всего то, что мы узнали от родителей и учителей, из книг, газет, телевизионных передач.

Ведь что значит «мыслить»? Это значит узнавать что-то новое о мире, комбинируя и преобразуя те знания, те сведения, которыми мы в данный момент располагаем. В условиях математической задачи уже содержится возможность ее решения, но ее надо еще решить! Когда Альберт Эйнштейн начал создавать теорию относительности, все нужные для этого эксперименты были проделаны и все основные законы физики установлены; подвиг Эйнштейна заключался в том, что он сумел мыслить по-новому, пришел к, казалось бы, парадоксальному выводу, пользуясь только новым путем рассуждения.

И вот те знания, которые нужны нам для мышления, как раз и существуют для нас в форме значений.

Иногда и само мышление, вернее, рассуждение протекает в четких языковых формах, как бы вслух. Вот знаменитый силлогизм: «Все люди смертны. Сократ — человек. Следовательно, Сократ смертен». Здесь используются не только слова (смертный, Сократ, человек), но и определенные грамматические конструкции.

Но человек редко «мыслит вслух», пользуясь грамматикой и фонетикой языка. Гораздо чаще он мыслит при помощи внутренней речи, т. е. «про себя». Строение внутренней речи отличается от законов строения речи «внешней»: она свернута, в ней нет ничего лишнего.

При мышлении человек пользуется не только значениями слов, но и образами (поэтому иногда говорят о наглядно-образном мышлении). А знаменитый философ-диалектик Гегель обратил внимание на то, что и непосредственная трудовая деятельность,— скажем, труд каменщика — обязательно требует мышления, и в этом случае человек в определенном смысле мыслит самими своими действиями. Это очень точное наблюдение: ведь трудовые действия человека всегда осмысленны.

Но все-таки основное орудие мышления — это язык. Именно поэтому Карл Маркс назвал язык «непосредственной действительностью мысли».

Языковой союз — результат длительного взаимодействия языков (см. Смешение языков). При языковом союзе общность лексики объясняется широким словарным заимствованием либо из какого-то одного языка, либо взаимными, встречными заимствованиями контактирующих языков. Общность фонетических явлений объясняется рядом общих или схожих звуковых изменений, происходивших в соседних языках. Общность грамматики проявляется в сходстве грамматических конструкций, которые выработались во взаимодействовавших языках.

Обычно языковой союз возникает у родственных по происхождению языков, распространенных на смежных территориях, но возможны и союзы дальнеродственных и совсем не родственных языков.

Во всех случаях возникновения языкового союза должно было быть массовое двуязычие (или даже триязычие), свободное владение значительной частью населения двумя или несколькими контактирующими языками. Определенные черты языкового союза выявляются, например, в местных говорах в пограничных областях Литвы и Белоруссии, у некоторых языков Восточной Европы (сближение чувашского языка с марийским; длительное взаимодействие с русскими диалектами двух мордовских языков — эрзя и мокша и др.).

Но наиболее яркий пример — балканский языковой союз.

Балканский языковой союз сложился в результате длительного взаимодействия дальне- родственных языков юго-восточной Европы. Центр балканского языкового союза, где в наибольшей степени выработались общие черты, составляют языки: болгарский и македонский (генетически относятся к южнославянским языкам), аромунский (бесписьменный романский язык, близкий к румынскому и молдавскому, распространенный в основном у скотоводческого населения в пограничных областях Албании, Югославии и Греции, отчасти Болгарии), албанский, южные сербские говоры. К этой центральной группе примыкают: с юга — новогреческий язык, с северо-востока — румынский, а также бесписьменный романский меглено-влахский язык в нескольких селах на севере Греции (близ Солоник). Периферию балканского языкового союза представляют языки, выработавшие лишь некоторые специфически балканские черты: южнославянские — сербохорватский и словенский, романские — бесписьменный, почти исчезнувший истрорумынский (в нескольких селах к югу от Триеста) и вымерший к концу прошлого века далматинский (на о-ве Крк близ Триеста).

Характерные черты большинства балканских языков: отсутствие дательного падежа; отсутствие или ограниченное употребление инфинитива; образование аналитической формы будущего времени при помощи вспомогательного глагола (или частицы, возникшей из этого глагола), имевшего первоначальное значение «хотеть»; ряд общих явлений в фонетике и фонологии; мощные общие пласты в лексике (общие слова албанского, романского, славянского, греческого, тюркского происхождения). Балканский языковой союз дополняется и этнографической общностью: сходством в фольклоре, в прикладном искусстве, одежде, типе построек и многом другом, а также общностью антропологических черт.