В живописи Англии главенствующее положение сохранила академическая школа. Неглубокие, слащавые, с надуманными сюжетами работы членов лондонской Королевской академии искусств пользовались большой популярностью у невзыскательной викторианской публики. Однако на протяжении второй половины XIX столетия академия не дала ни одного интересного художника.

Наиболее ярким явлением той эпохи стало творчество «Братства прерафаэлитов» — первого в истории английской живописи объединения художников.

Тогда же в Англии работал один из самых независимых и своеобразных художников XIX в. — Джеймс Уистлер. Его творческие поиски, как и у прерафаэлитов, были направлены против академизма; он пытался отобразить на холсте непосредственное восприятие окружающего мира.

К концу века и неоклассицизм, и академическая живопись, и поиски образов в искусстве Средневековья и Возрождения исчерпали себя. В двери стучалось новое, XX столетие — век художников-революционеров и безграничных творческих экспериментов.

ПРЕРАФАЭЛИТЫ

В 1849 г. три английских живописца выставили на суд публики картины, подписанные монограммой «PRB». Полотна были столь же таинственны, сколь необычны. В залах Королевской академии искусств среди привычных парадных портретов, сентиментальных бытовых сценок и скучных мифологических композиций две картины: «Риенци» и «Изабелла» — притягивали взор яркими красками и странными сюжетами. Отдельно, в галерее Портланд на углу Гайд-парка, была выставлена ещё одна работа — «Юность Марии».

Вскоре тайна монограммы открылась: это был символ творческого объединения художников — «Братства прерафаэлитов» {англ. PreRaphaelite Brotherhood, от лат. ргае — «перед», «впереди», итал. Rafael — «Рафаэль» и англ. brotherhood — «братство»).

История «Братства» началась в 1848 г., когда познакомились студенты школы Королевской академии Уильям Холмен Хант (1827— 1910), Данте Габриэл Россетти (1828-1882) и Джон Эверетт Миллес (1829—1896). Им не нравились система академического образования, модные живописцы и консервативные вкусы викторианского общества. Молодые художники не хотели изображать людей и природу отвлечённо красивыми, а события — далёкими от действительности, и, наконец, им надоела условность официальных мифологических, исторических и религиозных произведений.

Осенью того же года было основано «Братство прерафаэлитов». Определение «прерафаэлиты» они выбрали, чтобы подчеркнуть противостояние стилю итальянского художника Высокого Возрождения Рафаэля Санти и выразить интерес к творчеству итальянских мастеров

Проторенессанса и XV столетия. В этой эпохе их привлекали «наивное простодушие», а также истинная духовность и глубокое религиозное чувство. Романтики по своей сути, прерафаэлиты открыли и мир образов средневековой английской литературы, ставшей для них постоянным источником вдохновения. Слово «братство» передавало идею закрытого, тайного сообщества, подобного средневековым монашеским орденам. Увлечение Средневековьем заставило прерафаэлитов изменить отношение и к декоративно-прикладному искусству, противопоставив бездушным изделиям промышленного производства высокое качество вещей, сделанных ими вручную.

Эти идеи члены «Братства» изложили в статьях, рассказах и поэмах, которые они публиковали в своём журнале «Росток». Благодаря ему к концу 1850 г. о прерафаэлитах знали не только в академии, но и за её пределами.

Вскоре к прерафаэлитам присоединились художник Джеймс Коллинсон (1825—1881), скульптор Томас Вулнер (1825—1892), а также Фредерик Джордж Стивенс (1829—1907) и брат Данте Габриэла Уильям Майкл Россетти (1829—1919). Двое последних позднее стали писателями и художественными критиками. Прерафаэлиты отказались от академических принципов работы и считали, что всё необходимо писать с натуры. Художники полагали, что нельзя изображать посторонних людей, поэтому всегда выбирали в качестве моделей друзей или родственников. Они внесли изменения и в традиционную технику живописи: использовали чистые цвета, писали без подмалёвка по сырому белому грунту. На загрунтованном холсте прерафаэлиты намечали композицию, наносили слой белил и убирали из него масло промокательной бумагой, а затем писали поверх белил полупрозрачными красками. Выбранная техника позволила добиться ярких, свежих тонов и оказалась такой долговечной, что их работы сохранились в первозданном виде до наших дней.

Воспринимая христианство как духовное начало, возвышающее искусство, прерафаэлиты обратились к сюжетам из жизни Иисуса Христа и Девы Марии. В 1850 г. Данте Габриэл Россетти выставил полотно «Ессе ancilla domini» (лат. «Слуга Господня», 1850 г.), на котором изобразил Благовещение. В пустой комнате на узком ложе, прижавшись к стене и потупив взор, сидит юная Мария. Перед Ней стоит прекрасный архангел, о небесном происхождении которого говорят нимб над головой и язычки пламени под ногами. В правой руке у Гавриила белая лилия, к ней прикован заворожённый взгляд Марии, левой рукой архангел посылает Ей весть — поток Божественной, животворящей энергии. Над его рукой парит голубь — символ Святого Духа. Перед ложем Марии — станок с уже вышитой на алой ткани лилией. Работа не понравилась публике: художника обвинили в подражании старым итальянским мастерам.

Одновременно Миллес показал на выставке Королевской академии работу «Христос в доме Своих родителей» (1850 г.). Он изобразил эпизод из детства Иисуса Христа и сопроводил его словами из Ветхого Завета: «Ему скажут: „Отчего же на руках у тебя рубцы?". И он ответит: „Оттого, что меня били в доме любящих меня"». Художник хотел представить эту сцену совершенно реальной: писал стружки в плотничьей мастерской, фигуру Иосифа — с плотника, его голову — с головы своего отца.

На переднем плане картины рядом с плотницким столом стоит на коленях Дева Мария. Она с состраданием и любовью смотрит на Сына. Мальчик, жалуясь, показывает Ей рану на руке. За столом Иосиф занят работой со своими помощниками, на полу валяются свежие стружки, за дверью в загоне толпится стадо овец. Сцена залита ярким солнечным светом и воспринимается совершенно естественно. Полотно Миллеса вызвало яростную критику: современников раздражало, что он изображает Святое Семейство как простых людей. Художник изменил название картины, она стала называться «Плотницкая мастерская».

Творчество прерафаэлитов было тесно связано с литературой: с произведениями итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери, английских поэтов Уильяма Шекспира и Джона Мильтона, давно забытыми средневековыми легендами и балладами с благородным поклонением прекрасной даме, самоотверженным мужеством рыцарей и мудростью волшебников. Многие из этих сюжетов нашли отражение на полотнах молодых художников.

Наиболее тонкое и своеобразное воплощение эти темы получили у Данте Габриэла Россетти (названного в честь Данте Алигьери). В 1855— 1860 гг. он создал в технике акварели ряд работ, лучшей из которых стала «Свадьба Святого Георгия и принцессы Сабры» (1857 г.). Георгий обнимает возлюбленную, его волосы и доспехи отливают золотом. Сабра, приникнув к плечу рыцаря, отрезает золотыми ножницами локон своих волос. Влюблённых окружают кусты роз. За ними стоят ангелы, ударяющие золотыми молоточками в золотые колокольчики. Данте Габриэл Россетти создал прекрасную сказку о вечной и всепобеждающей любви.

По-иному — торжественно и печально — воплощает литературный сюжет Миллес на картине «Офелия», созданной в 1852 г. В зеленоватой воде среди водорослей плывёт тело утонувшей Офелии. Её парчовое платье намокло и отяжелело, лицо бледно, руки безжизненно застыли и уже не могут удержать букет цветов. Воду и окружающие её заросли художник написал с натуры, а Офелию — с Элизабет Сиддел, будущей жены Данте Габриэла Россетти, нарядив девушку в старинное платье из антикварной лавки и уложив её в ванну с водой.

В 1853 г. первый период в истории «Братства прерафаэлитов» закончился. Миллес не выдержал постоянной критики и стал членом Королевской академии искусств. Данте Габриэл Россетти объявил это событие концом «Братства». Постепенно его покинули остальные друзья. Вулнер уехал в Австралию, Хант отправился на Ближний Восток искать места, описанные в Ветхом Завете.

Новый этап в движении прерафаэлитов начался со знакомства Данте Габриэла Россетти и двух студентов Оксфордского университета — Уильяма Морриса (1834—1896) и Эдуарда Берн-Джонса (1833 — 1898).

В Оксфорде — одном из старейших университетских городов Англии (его университет был основан в XII в.) — они впитали дух Средневековья и впоследствии только в нём видели источник творческого вдохновения. Из статей критика Джона Рёскина студенты впервые узнали о существовании «Братства прерафаэлитов», а в доме одного из друзей они увидели акварель Данте Габриэла Россетти «Данте, рисующий ангела» (1853 г.). Работа произвела на Морриса и Берн-Джонса сильнейшее впечатление. С этого момента прерафаэлиты стали для них идеалом в живописи, а Данте Габриэл Россетти — кумиром. В 1855 г. молодые люди покинули Оксфорд, окончательно решив посвятить себя искусству.

В 1857 г. Данте Габриэл Россетти вместе с другими мастерами (в их числе был Моррис) расписал стены одного из новых зданий в Оксфорде сценами из книги «Смерть Артура» (14б9 г., издана в 1485 г.) английского писателя Томаса Мэлори.

Под влиянием этой работы Моррис написал полотно «Королева Гиневра» (1858 г.), изобразив в роли жены короля Артура свою будущую жену Джейн Бёрден. Он и Данте Габриэл Россетти много раз рисовали эту женщину, находя в ней черты романтической средневековой красоты, которой они так восхищались.

Данте Габриэл Россетти оказал сильное воздействие и на творчество Берн-Джонса. Одна из первых работ мастера — акварель «Сидония фон Борк» (18б0 г.). Её сюжет взят из книги немецкого писателя первой половины XIX в. Вильгельма Мейнхольда «Сидония фон Борк. Монастырская колдунья», очень популярной в кругу прерафаэлитов. Книга повествовала о жестокой колдунье, чья необычайная красота делала мужчин несчастными. Художник изобразил Сидонию замышляющей новое преступление. Одетая в великолепное платье девушка с пышными золотистыми волосами судорожно сжимает висящее на шее украшение. Её взгляд полон холодной ненависти, а фигура выражает непреклонную решимость.

Берн-Джонс возглавил движение прерафаэлитов в 70-х гг., когда Данте Габриэл Россетти начал болеть и почти перестал заниматься живописью. Яркий пример зрелого творчества художника — полотно «Зеркало Венеры» (1898 г.). Прекрасные девушки, похожие друг на друга, в одеждах, напоминающих античные, глядят в ровное зеркало пруда. Они заворожены собственной красотой и ничего больше не замечают. Их окружает холмистый пейзаж, навеянный итальянской живописью XV в. В последние годы жизни Берн-Джонс также обратился к легендам об Артуре. Самой важной картиной художник считал «Последний сон короля Артура в Аваллоне» (1881— 1898 гг.). Аваллоном в кельтской мифологии называют «остров блаженных», потусторонний мир, чаще всего помещавшийся на далёких «западных островах». По преданию, на Аваллон был перенесён смертельно раненный в сражении Артур. Берн-джонсовское полотно так и осталось незаконченным.

В 1890 г. Моррис организовал издательство, в котором вместе с Берн-Джонсом напечатал несколько книг. Опираясь на традиции средневековых переписчиков, Моррис, так же как и английский график Уильям Блейк, попробовал найти единый стиль оформления страницы книги, её титульного листа и переплёта. Лучшим изданием Морриса стали «Кентерберийские рассказы» английского поэта Джефри Чосера. От этой книги веет ожившим Средневековьем: поля украшены вьющимися растениями, текст оживляют заставки-миниатюры и орнаментированные заглавные буквы.

«Кентерберийские рассказы» вышли в год смерти Уильяма Морриса. Через два года не стало Эдуарда Берн-Джонса. История движения прерафаэлитов закончилась. Наступило XX столетие, мастерам которого они оставили большое наследство благодаря возвышенной вере в искусство и творческим достижениям, изменившим отношение общества и художников к живописи, оформлению книги и декоративно-прикладному искусству.

Оглавление книги «Энциклопедия искусства»