Великая Отечественная Война

Брестская крепость

Разделы: Русская история

Рефераты по Великой Отечественной войне

 Громом с ясного летнего неба обрушилась война на приграничную советскую

землю. Полная внезапность этого удара  сыграла  свою  роковую  роль  и  дала

врагу, как он и предполагал,  немалые  преимущества,  во  многом  подготовив

успех немцев в первые месяцы войны.

 Но, захватив врасплох наши войска, гитлеровцы тоже неожиданно для  себя

встретили в приграничных районах такое сопротивление, на которое  они  вовсе

не  рассчитывали.  Несмотря  на  внезапность  нападения,  первые  квадратные

километры советской территории достались противнику ценой тяжелых потерь,  и

не одна Брестская крепость стала на пути врага.  Как  бы  десятки  маленьких

крепостей разом возникли вдоль всей границы  с  первыми  взрывами  вражеских

снарядов. Это не были крепости, построенные из камня и бетона, и  я  называю

их так лишь в переносном смысле слова. Крепость и сила духа советских  людей

- вот что делало их страшными для врага. Такими маленькими крепостями  стали

в то первое утро войны многие  пограничные  заставы  17-го  Краснознаменного погранотряда, вытянутые длинной цепочкой по берегу Западного Буга,  севернее

и южнее Брестской крепости.

 Если армию можно застать врасплох внезапным  нападением,  этого  нельзя

сделать с пограничниками. Вся жизнь, весь ежедневный быт  "людей  в  зеленых

фуражках" проникнуты неослабевающей настороженностью,  постоянным  ожиданием

покушений на границу. Они всегда готовы встретить и малую и большую войну, и

от их глаз не укроются признаки приближения грозных событий.

 Брестские пограничники, как  мы  знаем,  наблюдали  за  приготовлениями

немцев в приграничной полосе. Они видели и понимали,  что  у  дверей  Родины

происходит что-то неладное, и доносили обо всех действиях  своего  зловещего

соседа. Не их вина, что все эти предупреждения были бесплодными. Только одно

оставалось им теперь - встретить натиск нападающих, сделать  все  возможное,

чтобы хоть немного задержать противника на государственном  рубеже  и,  если

нужно, умереть на этих первых метрах родной земли. Они выполнили  этот  свой

долг, и заставы их стали крепостями на дорогах врага.

 Крепостью были окопы 5-й заставы на лугу около деревни  Челеево,  в  10

километрах от Бреста. Несколько раз поднимались цепи автоматчиков в атаку на

этот рубеж: 300-400 человек  против  60.  Пулеметы  пограничников  неизменно

укладывали их на луг, и многих укладывали навсегда.

 Потом вперед вынесся немецкий танк,  но  бойцы  заставы  подорвали  его

гранатами. Тогда немцы привели на луг мирных  жителей  Челеева,  гоня  перед

собой плачущих женщин, детей, стариков: они наступали  под  прикрытием  этой

живой цепи - четыре танка и больше 200 автоматчиков.  Пограничники  знали  в

лицо каждого жителя села, каждого ребенка,  и  они  прекратили  огонь.  Так,

после пятичасового  боя  под  гусеницами  танков,  под  пулями  автоматчиков

погибла почти целиком застава.

 Такой же крепостью стал простой деревянный сарай на окраине села Непли,

где дрались пограничники 7-й заставы во главе  с  лейтенантом  Сазоновым.  И

здесь бой был долгим и упорным. Раненный  разрывной  пулей  в  правую  руку,

повар заставы Григорьев одной левой стрелял из ручного пулемета.  Смертельно

раненный пограничник Саблин из последних сил приподнимался на локте и  кидал

гранаты в набегающих врагов, на время теряя сознание  после  каждого  такого

броска.  Немцы  подожгли  сарай  зажигательными  пулями.  В  облаках   дыма,

опаленные огнем, пограничники подрыли стену  сарая  и  под  прикрытием  этой

дымовой  завесы  ушли,  унося  с  собой  раненых.  Только  повар   Григорьев

добровольно остался на месте, прикрывая огнем отход товарищей,  пока  вражья

пуля не прикончила его.

 Четыре дня продержалась в каменном сарае на высотке у деревни  Пельчице

10-я застава лейтенанта Ишкова. Окруженные гитлеровцами пограничники  трижды

отвергали предложения врага о сдаче  в  плен.  Лишь  25  июня,  когда  немцы

подтянули сюда пушки и разрушили сарай, они смогли овладеть высоткой.  Сорок

пять трупов в гимнастерках с зелеными петлицами остались на месте боя, и  ни

один из пограничников не попал в плен.

 В эти первые дни войны много братских  могил,  насыпанных  крестьянами,

появилось около сожженных и разрушенных домиков бывших  застав.  В  укромных

местах, куда не заходили гитлеровцы, возникали  свежие  холмики,  украшенные

цветами, и в  изголовье  их  вместо  памятника  лежала  зеленая  пограничная

фуражка.

 Жители  деревни  Дубровки,  лежащей  в  трех  километрах   от   Бреста,

рассказали мне об одной такой могиле. Они похоронили в ней своего  погибшего

друга, инструктора  служебных  собак  8-й  погранзаставы  Степана  Матвеева,

погибшего в бою. В течение недели после этого каждую ночь к могиле приходила

собака Матвеева - овчарка Мальва, днем скрывавшаяся где-то в  лесу.  Обнюхав

лежавшую на могиле фуражку своего хозяина, собака садилась рядом с  холмиком

и начинала выть, надрывно и тяжко. Она выла всю  ночь  напролет,  до  самого

рассвета, и людям,  притаившимся  в  своих  хатах,  этот  вой,  тоскливый  и

страшный, как бы снова и снова напоминал об ушедшем мирном  времени,  об  их

беспросветной нынешней судьбе, об  ожидающих  их  гнетущих  днях  жизни  под

мрачной властью фашизма. Потом собака куда-то  исчезла  -  должно  быть,  ее

застрелили немцы...

 Пограничники сделали все,  что  должны  были  сделать.  С  армией  дело

обстояло сложнее. Она была  застигнута  врасплох,  она  уже  в  первые  часы

потеряла массу техники,  и,  самое  главное,  связь  и  управление  войсками

оказались непоправимо нарушенными и дезорганизованными  внезапным  и  мощным

ударом врага.

 В  час  самого  сладкого  утреннего  сна  немецкие   бомбы   неожиданно

обрушились на приграничные аэродромы, на танковые и артиллерийские парки, на

склады горючего. Около Брестской крепости погибли почти все орудия стоявшего

здесь 131-го артполка, лишь  немногие  из  своих  пушек  сумели  вывезти  из

Северного военного городка артиллеристы другой части.

 В Южном военном городке Бреста, тоже совсем рядом с границей, находился

большой танковый парк со многими десятками боевых машин.

 Первое, что увидели ночные часовые, дежурившие в этом парке, - странное

сигарообразное тело, медленно поднимавшееся в небо над границей. Было  около

половины четвертого, на  востоке  уже  слегка  занималась  заря,  и  ее  еще

сумеречный свет лишь едва-едва просачивался к темному западному  краю  неба,

гася пока только самые слабые звезды. Словно огромная  черная  рыбина  вдруг

всплыла  наверх  над  темной  полосой  деревьев,  стоящих  вдоль  Буга.  Она

поднималась все выше  и  выше,  и  было  что-то  непередаваемо  тревожное  и

зловещее в  ее  медленном  беззвучном  движении  вверх.  Потом  она  застыла

неподвижно в двух- или трехстах метрах над землей. Позднее, когда  рассвело,

все увидели, что такие же - при свете дня уже серебристые - рыбины  висят  в

воздухе вдоль всей линии границы и севернее и южнее Брестской крепости.  Это

были аэростаты с подвешенными к ним корзинами. Немецкие  наблюдатели  заняли

свои места, чтобы корректировать огонь артиллерийских батарей  по  советской

пограничной полосе.

 Часовые в парке Южного городка, заметив появление аэростатов, тотчас же

доложили об этом дежурному по части. Немного позже танкисты были подняты  по

тревоге. Но прежде чем они успели вскочить в танки и  завести  их,  западный

горизонт озарился огненными  вспышками,  грянули  первые  залпы  и  немецкие

снаряды обрушились на территорию парка. Одна за  другой  загорались  машины,

метались под огнем и падали люди. Лишь  малой  части  этих  танков  довелось

выйти за пределы городка.

 Но  и  в  этом  случае  участь  танкистов  была  трагической.  Танковое

соединение генерала Пуганова, стоявшее в окрестностях Бреста,  сумело  выйти

из своего городка с  небольшими  потерями.  Но  как  только  колонны  танков

появились на дорогах, они стали легкой  добычей  для  немецких  самолетов  -

противник, нанесший первые удары  по  нашим  аэродромам,  теперь  фактически

господствовал в воздухе над приграничным районом. Танкисты Пуганова  понесли

тяжкий урон от бомбежек, а потом подошло к концу горючее,  и  пополнить  его

запас было негде. И тогда остатки этой танковой части на  последнем  горючем

ринулись в отчаянную атаку против наступавших танков Гудериана и  погибли  в

этом бою во главе со своим командиром.

 Лишенная  прикрытия  с  воздуха,   достаточной   поддержки   танков   и

артиллерии, наша пехота оказалась в  необычайно  тяжелом  положении.  Многие

стрелковые части находились  в  лагерях  или  были  выведены  на  учения  и,

отрезанные от своих складов боепитания, очутились  лицом  к  лицу  с  врагом

почти без патронов.

 Неподалеку  от  Южного  городка  стояли  в  лесном  лагере  части   6-й

стрелковой дивизии, еще в мае переселившиеся сюда из крепости. В  субботу  у

них происходили учения, которые должны  были  возобновиться  с  рассветом  в

воскресенье. Несколько рот имитировали наступающего противника, и  при  этом

предполагалась   артиллерийская   стрельба   учебными   снарядами.    Другие

подразделения выполняли  задачу  на  оборону  и  еще  ночью  заняли  заранее

подготовленные окопы.

 Артиллерийская    подготовка    началась    почему-то    раньше,    чем

предполагалось,  и  после  первых  взрывов,  раздавшихся  неподалеку,   роты

приготовились отражать атаку условного противника. И вдруг  прямо  на  линии

окопов встали черные столбы снарядных  разрывов,  и  тут  же  упали  убитые,

закричали и застонали раненые. Только тогда люди поняли, что это вовсе не та

учебная стрельба, какую они ожидали, и что противник будет  не  условный,  а

вполне конкретный.

 А час или два спустя эти люди  уже  получали  первое  боевое  крещение,

отражая  натиск  авангардных  отрядов  автоматчиков,  скупо  отстреливались,

экономя патроны, каждый из которых был на счету,  а  в  критические  моменты

поднимались в штыковые атаки. Так, постепенно  уступая  превосходящим  силам

врага, они начали отходить на восток.

 Другие части наших войск были застигнуты войной на самой  границе,  где

они строили укрепленный район. Их положение было еще более тяжелым, но и они

делали все, что могли,  -  дрались  на  каждом  возможном  рубеже,  отчаянно

сопротивлялись и гибли, окруженные врагом.

 Так пали вблизи крепости, у форта "Граф Берг", 26 неизвестных бойцов  и

командиров. Шестнадцать лет спустя их откопали в одном из рвов. Скелеты  еще

сжимали винтовки на  боевом  взводе,  штыки  и  немецкие  саперные  лопатки,

которыми, видимо, они дрались, когда кончились боеприпасы.

 Так погиб гарнизон дота около деревни Речица,  рядом  с  крепостью.  Их

было 23 человека, и ими командовали два младших лейтенанта, П. Селезнев и Н.

Зимин, и старшина И. Рехин. Двое  суток  маленькая  железобетонная  крепость

стояла на пути врага, огнем срывая его  переправу  через  Буг.  Потом  немцы

привезли сюда огнеметы, и струи огня, направленные на амбразуры дота, решили

исход борьбы. Гарнизон был сожжен.

 В  Беловежской  Пуще  на  развилке   двух   дорог,   прорезающих   этот

великолепный лес, за оградой из  низенького  штакетника  зеленеет  маленький

могильный холмик. В изголовье его - скромный, сложенный из кирпича  обелиск,

а на самой могиле стоит старый, пробитый пулями станковый пулемет  "максим".

На жестяной табличке написано:

 "Обнажите  головы!   Здесь   покоятся   вечным   сном   герои   Великой

Отечественной  войны  -  пулеметный  расчет  советских  воинов,   героически

сражавшийся против роты немецко-фашистских захватчиков 23 июня 1941 года.

 Вечная слава героям, погибшим в боях за свободу и  независимость  нашей

Родины!"

 Их было двое, как рассказывают  жители  соседних  деревень,  -  молодой

русский солдат и большой, богатырского  телосложения  узбек  или  казах.  Их

оставили здесь, на перекрестке дорог, прикрывать отход товарищей, и  они  не

получили приказания отступить. Позднее к ним присоединился какой-то  мальчик

-  подросток  лет  14-15,  пришедший  со  стороны  границы.  Он  остался   с

пулеметчиками в их маленьком окопе, вырытом в кустах у развилки дорог.

 На второй день войны по одной  из  этих  дорог  шла  рота  немцев.  Они

торопились вперед, они спешили за наградами и трофеями,  эти  завоеватели  с

засученными до локтей рукавами, с автоматами за  плечами,  -  они,  судя  по

всему,  уже  не  ждали  сопротивления,  проломив  во  вчерашнем   бою   нашу

пограничную оборону.

 И вдруг из кустов по ним в упор стеганула длинная  пулеметная  очередь.

Они попадали на землю и расползлись по кустам, беспорядочно отстреливаясь  и

стараясь определить, откуда бьет пулемет.

 Шесть  часов  продолжался  этот  бой,  и  жители  соседних  деревень  с

волнением прислушивались к  нему.  Длинные,  раскатистые  очереди  "максима"

оглашали вековой лес, и в ответ  наперебой,  словно  стая  охотничьих  псов,

заливались немецкие автоматы. Потом  очереди  нашего  пулемета  стали  более

редкими и короткими - наверно, бойцам приходилось экономить  патроны.  Порой

казалось, что "максим" умолк, только  надсадно  трещали  автоматы  и  иногда

слышались винтовочные  выстрелы.  Но  проходило  несколько  минут,  и  опять

раскатывалась четкая сухая строчка советского пулемета.

 Немцы решили, что они  имеют  дело  с  целым  подразделением  советских

войск, -  видимо,  пулеметчики  время  от  времени  переходили  на  запасные

позиции. Они отстреливались и из винтовок, а  как  только  немцы  подползали

близко, закидывали их гранатами.

 Противник вынужден был вызвать подкрепление - рота почти вся погибла  в

бесплодных  попытках  атаковать  пулеметчиков.  Во  второй  половине  дня  к

развилке дорог подоспел свежий батальон автоматчиков. Кольцо врага  медленно

сжималось вокруг нашей огневой точки, и к вечеру все было кончено.

 Говорят, когда  немцы  увидели  перед  собой  погибших,  они  не  могли

поверить, что этот долгий бой вели лишь три человека, из  которых  один  был

почти ребенком. Они принялись искать других убитых. А убедившись, что никого

больше тут не  было,  командир  немецкого  батальона,  пораженный  мужеством

павших советских героев, приказал похоронить их с  почестями,  как  и  своих

солдат.

 И когда на следующий день сюда пришли крестьяне из ближней деревни,  по

одну сторону дороги чернел одинокий холмик с  крестом,  увенчанным  пробитой

пулей красноармейской каской, а по другую сторону - длинным рядом вытянулось

несколько десятков могил с такими же свежесрубленными  крестами,  и  наверху

каждого креста висела каска немецкого солдата. Так  и  остались  безымянными

трое героев. А пулемет их,  оказавшийся  тут  же,  на  поле  боя,  крестьяне

закопали в землю и после войны поставили на могилу.

 Этот бой в Беловежской Пуще - только один  из  бесчисленного  множества

подобных.  Буквально  в  каждой  деревне  Брестской  области  вам   поведают

удивительные, легендарные эпизоды борьбы в те первые дни войны, расскажут  о

том, как дрались на случайных  рубежах  маленькие  отряды  прикрытия,  ценой

своей  жизни  добывавшие  для  товарищей  возможность  отойти  на  восток  и

закрепиться на новых позициях о том,  как  сражались  в  окружениях  мелкие

группы отступавших от границы воинов о том, как гибли  безвестные  герои  в

неравных, трагических боях сорок первого года.

 Да, военный механизм приграничной обороны наших  войск  был  нарушен  и

сломан внезапным ударом врага. Но несломленным оказался боевой дух советских

людей, их воля к борьбе  -  те  великие  дрожжи  войны,  на  которых  спустя

несколько лет взошел хлеб нашей победы.