Капитализм, социализм и демократия  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Определить людей этого типа не так-то легко. Сама эта труд­ность на самом  деле симптоматична. Интеллектуалы - это не социальный класс в том смысле, в  каком им являются крестьяне или промышленные рабочие; они приходят из всех

уголков социального мира, а занимаются главным образом тем, что воюют между

собой или формируют передовые отряды борьбы за чужие классовые интересы. Тем не

менее, у них возникают групповые установки и групповые интересы, причем

достаточно сильные, чтобы за­ставить многих из них вести себя таким образом,

который в нашем представлении обычно ассоциируется с понятием социального

класса. Опять-таки их нельзя определить просто как совокупность всех людей,

получивших высшее образование, - это бы заслонило от нас самые важные черты

этого типа. При этом все, кто имеет высшее образование, являются потенциальными

интеллектуалами, и никто из тех, кто его не имеет, таковым за редким исключением

не являются; а то обстоятельство, что их головы сходным образом оснащены,

облетает взаимопонимание и сплачивает. Не приблизит нас к цели и попытка связать

это понятие с принадлежностью к людям свободных профессий; врачи и юристы,

например, не являются интеллектуалами в том смысле, который мы имеем в виду,

если они не рассуждают письменно или устно о предметах, лежащих за пределами их

профессиональной компе­тенции, хотя они, безусловно, имеют такую склонность и

делают это весьма часто - особенно юристы. И все же между интеллектуалами и

свободными профессиями существует очень тесная связь. Дело в том, что некоторые

профессии - особенно если считать профессией журналистику - на самом деле

действительно почти целиком относятся к сфере обитания интеллектуалов;

представители любой свободной профессии имеют возможность стать интеллектуалами;

и многие интеллектуалы зарабатывают себе на жизнь, практикуя ту или иную

свободную профессию. Наконец, определение интеллектуалов через

противопоставление умственного и фи­зического труда оказалось бы слишком широким

[К своему сожалению, я обнаружил, что Оксфордский толковый словарь англий­ского

языка не приводит того значения, который мне хотелось бы вложить в это слово. Он

приводит выражение dinner of intellectuals ("пиршество интеллектуалов"), но в

связи со значением высшие виды умственной деятельности", которое уводит нас в

совершенно иную плоскость. Как я ни старался, мне не удалось подыскать другое

слово, которое столь же верно отвечало моим целям.]. Выражение же герцога

Веллингтона "братия бумагомарателей" представляется слишком узким [Эти слова

герцога приведены в "The Croker Papers" (cd. L.J. Jеnnings, 1884.) To же

относится и к термину hommes de lettres (литераторы)].

Впрочем, мы не совершили бы слишком большой ошибки, ес­ли бы воспользовались

определением Железного герцога. На са­мом деле интеллектуалы - это люди,

владеющие устным и письменным словом, а от других людей, делающих то же самое,

их от­личает отсутствие прямой ответственности за практические дела. Вообще

говоря, с этой чертой связана и другая - а именно отсутствие практических

знаний, знаний, которые даются только личным опытом. Установка на критику,

которая объясняется не только положением интеллектуала как наблюдателя, причем в

большин­стве случаев наблюдателя стороннего, но в не меньшей мере и тем, что его

главный шанс самоутвердиться заключается в его фактиче­ской или потенциальной

способности досаждать, добавляет к портрету интеллектуала третий штрих.

Профессия непрофессиона­лов? Профессиональный дилетантизм? Люди, которые берутся

рассуждать обо всем, поскольку они ничего не понимают? Журна­лист из "Дилеммы

доктора" Бернарда Шоу? Нет, нет, я этого не говорил, и я так не считаю. Такого

рода ярлыки не только неверны, они еще и оскорбительны. Оставим тщетные попытки

дать им словесное определение и определим их по методу подобия: подходящий

экспонат, снабженный четкой этикеткой, мы найдем в музее греческой истории.

Софисты, философы, риторики V и IV вв. до н.э. - как бы они ни возражали против

того, чтобы их всех вали­ли в одну кучу, все они принадлежали к одной породе

людей, - идеально иллюстрируют мою мысль. То обстоятельство, что прак­тически

все они были учителями, не делает эту иллюстрацию менее ценной.