В центре данной части – экономические субъекты низшего уровня –домохозяйства и индивиды

  Вся электронная библиотека >>>

 Экономические субъекты постсоветской России

 

 

 

Экономические субъекты постсоветской России  


Раздел: Экономика и юриспруденция

 

 

ЧАСТЬ 1. ДОМОХОЗЯЙСТВА СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

 

В центре данной части – экономические субъекты низшего уровня –домохозяйства и индивиды. Нам предстоит выявить, с какими институциональными изменениями субъекты этого уровня действительно столкнулись за годы реформ; определить, как сказываются происшедшие институциональные изменения на принимаемых разными типами домохозяйств и индивидов экономических решениях (о распоряжении своими доходами, сбережениями, трудом, временем). И, кроме того, мы попытаемся оценить обратное воздействие реализуемых моделей экономического поведения на особенности и перспективы институционализации новых прав и правил игры (правовых и неправовых) в экономическом пространстве.

В основе данной части лежит активно развиваемая в последние годы деятельностная парадигма анализа социальных (в том числе и институциональных) изменений. Точного названия в современной теории она пока не имеет, однако ее отличительная особенность определилась четко: она состоит в интеграции двух классических парадигм – структуралистской и феноменологической, бессубъектной и субъектной. Деятельностная парадигма переосмысливает само понятие социального института: "…социальные институты – это, конечно, структуры, которые регулируют социальные связи и отношения, но они сами постоянно меняются, они не столь устойчивы, как это представлялось Э. Дюркгейму, да и К. Марксу тоже…"[1].

Что касается субъекта, то в деятельностной парадигме он рассматривается как комплекс определенных ресурсов. "Ресурс субъекта – это совокупность качеств, обеспечивающих не только его способность к выживанию, но и к расширению диапазона саморегуляции своего поведения, включая влияние на других субъектов"[2]. Ресурсы субъекта весьма разнообразны: накопленное состояние, текущие доходы, молодость, образование и квалификация, проживание в крупном городе и др. "…деятельностный подход формирует представление о социальном субъекте как таком, который может обладать сильным или слабым ресурсом, и он пытается использовать его, он постоянно стремится укрепить свое положение, социальный статус, расширить свое влияние в обществе, если он обладает богатым ресурсом. И таким образом субъект способен воздействовать на формирование социальных институтов, т.е. тех реальных типов отношений, которые ему в его положении представляются более выгодными"[3].

Таким образом, деятельностная парадигма порывает с главными положениями объективистского подхода к анализу связи между социальными институтами и социальными субъектами, сводящего социальные институты к объективным (самосоздаваемым) структурам, которые не могут быть объяснены действиями отдельных индивидов и вообще не зависят от них, от их воли. (Напротив, поступки индивидов объясняются влиянием общества, социальными институтами, нормами и правилами поведения)[4]. В рамках деятельностного подхода социальные институты и социальные структуры больше не объективизируются до такой степени, что уподобляются вещам-скалам, на которые, по образному сравнению П.Л.Бергера, можно налететь, но которые нельзя ни убрать, ни преобразовать по прихоти воображения. "Вещь – это то, обо что можно тщетно биться, то, что находится в определенном месте вопреки нашим желаниям и надеждам, то, что, в конце концов, может свалиться нам на голову и убить. Именно в таком смысле общество является совокупностью "вещей". Правовые институты, пожалуй, лучше, чем любые другие социальные институты, иллюстрируют данное качество общества"[5].

 

 

 

В то же время у деятельностной парадигмы много общего с субъективной, которая ставит во главу угла именно действия и поступки людей, которыми они непрерывно создают и изменяют картину общества[6]. В этой перспективе силы и институты, воздействующие на людей, "являются все-таки только социальными силами и институтами, т.е. они созданы людьми, продолжают существовать благодаря людям и отмирают, когда люди перестают ими пользоваться… правила существуют лишь постольку, поскольку люди им следуют. Слишком частое нарушение правил приводит к тому, что они быстро прекращают свое существование" [7]. Иными словами, как в той, так и в другой традиции социальные институты понимаются как выражение (проявление) человеческих действий: все институционализированные образования, такие как "государство", "рынок" и др., в конечном счете должны сводиться к объяснимым действиям индивидов. Следовательно, движущие силы общественных изменений больше не выносятся за рамки возможностей индивидов (как это было в объективистской модели), а непосредственно связываются с деятельностью индивидов.

Важное отличие деятельностной парадигмы от собственно субъективной видится в том, что она делает акцент на разных ресурсных возможностях разных субъектов и связывает эти различия не только с личностными особенностями социальных субъектов, но и с социоструктурными факторами или ограничениями, которые в данный момент субъекты преодолеть не всегда в силе.

На наш взгляд, место субъектов микроуровня в институциональных изменениях точнее всего улавливается при изучении социального механизма трансформационного процесса в рамках теории трансформационного процесса Т.И.Заславской[8]. В российской социологии именно ей удалось разработать целостную теорию в рамках интегративной, деятельностной парадигмы. Не случайно многие авторы раздела обращаются к методологической схеме Т.И.Заславской при осмыслении самых разных аспектов экономического поведения индивидов (домохозяйств) в условиях крупных институциональных изменений. Прежде чем перейти к собственно институциональному анализу экономических субъектов микроуровня, обозначим те исходные теоретико-методологические принципы интерпретации и анализа социально-экономических изменений, которые присутствуют в данной теории и деятельностной парадигме в целом и на которых базируется институциональный анализ субъектов низшего уровня в данном случае. Основные из них следующие:

1. Органическая увязка макро- и микроуровней социальной реальности, что очень важно при изучении социальных механизмов изменения институтов и места институциональных изменений в целостном трансформационном процессе.

2. Обоснование автономности и взаимосвязи макро- и микроуровней социальной реальности, выделение механизмов и потенциала независимости одного уровня от другого, и в то же время вовлечение в поле зрения взаимосвязи между ними.

3. Рассмотрение двух способов существования разных уровней социальной реальности – в потенциальной возможности и в действительности, - что очень важно для осмысления спектра в принципе возможных траекторий и перспектив институциональных изменений.

4. Акцент на том, что ресурсы (как потенциальные, так и реализуемые) у разных субъектов разные, неодинаков и их вклад (возможный и реальный) в институциональные изменения.

5. Подчеркивание того, что социальные (в том числе и институциональные) изменения носят вероятностный характер. Поле возможностей в каждый данный момент времени, разумеется, ограничено. Но вместе с тем оно никогда не лишает субъектов разного уровня (в том числе и самого низшего) возможностей выбора. В связи с этим выявление реальных институциональных изменений, оценка возможных и вероятных перспектив в этой области должна базироваться на прочном эмпирическом базисе.

6. Наконец, институциональный анализ поведения экономических субъектов в условиях кардинальных изменений будет более продуктивным, если принимать во внимание не только собственно экономическую сферу, но и более широкую институциональную среду, вовлеченную в процесс трансформации.

Общая логика первой части такова. В первой главе (И.В. Розмаинский) дается общая характеристика институционального подхода к анализу экономического поведения домохозяйств и индивидов. Поскольку институциональный анализ зарождался в значительной мере как реакция на недостатки неоклассической теории, то основные аспекты институционального подхода излагаются в сравнении с неоклассическим. Преимущества институционального анализа домохозяйств над неоклассическим особенно ярко проявляются применительно именно к переходной экономике. Институциональная среда предстает как важный фактор и ограничитель экономических действий домохозяйств и индивидов. В то же время показывается, что именно институциональный анализ позволяет проследить обратную связь – как меняется институциональная среда под влиянием действий разных типов домохозяйств и индивидов. "Нормальное" рыночно ориентированное поведение предстает как поведение, направленное на взаимовыгодные, разрешенные законом, равноправные обменные отношения, а поведение, ориентированное на натуральную ("домашнюю"), "иерархичную" и теневую экономики, - как отклоняющееся от рыночного. На примере анализа поведения экономических субъектов микроуровня на трех основных рынках – труда, потребительских благ и финансов, - выделяются (пока на теоретическом уровне) те модели поведения и соответствующие им нормы и правила, которые отдаляют российскую экономику от подлинно рыночной системы или же, напротив, приближают к ней.

Поскольку перспективы институционализации новых прав и адекватных им правил игры зависят как от внутренних (лежащих на стороне микросубъектов), так и от внешних (лежащих на стороне среды) факторов, то, чтобы полнее представить имеющийся здесь потенциал, в последующих главах акцент делается на неформальной сфере современного институционального пространства, которая определяется, с одной стороны, социокультурными особенностями массовых микросубъектов, спецификой их экономической ментальности, а с другой - особенностями условий их жизнедеятельности. В центре второй главы (Е.С. Балабанова, Ю.В. Латов, Н.В. Латова) - исторические и современные особенности российской экономической ментальности. Важность рассмотрения этого вопроса определяется тем, что делать вывод о необратимости институциональных изменений в экономике можно только тогда, когда новые правила игры интернализованы массовыми социальными субъектами, т.е. переместились на уровень глубинных базовых представлений, символов и ценностей, которыми люди руководствуются в своем повседневном хозяйственном поведении. Между тем тот или иной тип ментальности имеет глубокие исторические корни и формируется в результате откладывания в памяти народа многовекового (а не только недавнего "административно-командного") опыта хозяйственной деятельности, ее организационных и материально-технологических особенностей. Предмет данной главы - исторические аспекты формирования российской экономической ментальности, что позволяет увидеть комплекс достаточно сложных проблем с точки зрения институционального потенциала современного трансформационного процесса в России.

В третьей главе (М.А. Шабанова) раскрываются основные особенности современного институционального пространства, с которыми сталкиваются субъекты микроуровня – формальные и неформальные, правовые и неправовые, привнесенные реформами и унаследованные из прежней, административно-командной системы. Эти особенности свидетельствуют о том, что свой вклад в институциональные перемены вносят экономические субъекты самых разных уровней. Стремясь реализовать свои цели и интересы, они используют доступные их социальной позиции ресурсы и вносят свою лепту в формирование новых или сохранение старых прав и правил игры. Иными словами, в реальных институциональных сдвигах велика роль не только провозглашенных властями правовых норм, но и другого элемента социальных институтов, а именно: неформальных норм и правил, отражающих социокультурные особенности и специфику условий жизнедеятельности самых разных социальных субъектов. В результате отклонение декларированных целей от результатов институциональных преобразований зависит не только (и даже не столько) от реформаторской деятельности правящей элиты, сколько от трансформационной активности субъектов – представителей массовых общественных групп. Роль субъектов микроуровня в институциональных преобразованиях демонстрируется на основе теории трансформационного процесса Т.И.Заславской.

Основное содержание этой главы – это выделение доминирующих адаптационных стратегий, ибо именно через адаптационное и реактивно-протестное поведение массовые микросубъекты, как правило, участвуют в институциональных переменах. Успешность адаптации к новым условиям, с одной стороны, свидетельствует об успешности освоения экономическими субъектами низшего уровня нового институционального пространства, а с другой - является залогом устойчивости и дальнейшего углубления институционализации новых прав и правил игры. Для определения социального потенциала институциональных реформ, который сегодня имеется в российском обществе, выявляются различия в адаптационных стратегиях разных типов адаптантов ("прогрессивных", "регрессивных" и "НЕадаптантов), внешние и внутренние факторы (и ограничения) при принятии ими экономических решений, а также институциональные условия и перспективы расширения числа прогрессивных адаптантов. Какие способы адаптации к новым условиям экономические субъекты микроуровня сегодня находят наиболее эффективными? Какие из этих способов в настоящее время получили наибольшее распространение и устойчиво воспроизводятся? Насколько востребованными в этих способах экономического поведения оказываются новые права и правила игры? Какие правила игры, в принципе, сегодня наиболее распространены при реализации как инновационных, так и традиционных адаптационных стратегий? Каким правилам-нормам экономические субъекты микроуровня следуют добровольно, а каким – вынужденно? И каково обратное воздействие реализуемых моделей экономического поведения на характер и перспективы институционализации новых прав и неправовых норм в экономическом пространстве? – вот основные вопросы, рассматриваемые в данной главе.

В последующих двух главах исследуется вопрос о том, как особенности экономической ментальности россиян, вкупе с современными изменениями в институционально-правовом пространстве и условиях жизнедеятельности массовых микросубъектов, сказываются на доминирующих способах и нормах их экономического поведения. В центре внимания – основные рынки, где участвуют субъекты микроуровня, а именно: рынки труда, потребительских благ и финансов. Доминирующие стратегии экономического поведения субъектов на этих рынках сказываются на качественных параметрах последних и, в конечном счете, в существенной мере определяют характер, механизмы, издержки, успешность и перспективы институциональных реформ в сфере экономики.

Предмет четвертой главы (А.Н.Дёмин - §§ 1,3,4; А.Л.Темницкий – §2) - особенности массового поведения на рынке труда. В ходе реформ существенно изменилось институционально-правовое пространство в сфере труда. Появились новые права, но вместе с ними появились и новые ограничения. Трансформируется трудовая мораль и идеология. Труд из обязанности превратился в право, легализован статус безработного; появилось право на частную собственность и предпринимательскую деятельность; получил легитимность частный, индивидуальный интерес, а общественное благо потеряло свою всепоглощающую значимость; возродилась категория индивидуального богатства и др. Важная специфика современного рынка труда - доминирование неформальных правил над формальными. Поэтому именно неформальным правилам авторы уделяют особое внимание, опираясь на важное методологическое допущение о двойственности процессов порождения институтов. Двойственность означает, что есть надындивидуальные нормы и правила, которые являются либо объектом, либо результатом преобразований, и есть повседневные реакции конкретных индивидов и домохозяйств на происходящее, которые по тем или иным причинам складываются в устойчивые модели поведения и которые являются своего рода преднормами. Эти преднормы либо помогают упрочению провозглашенных "сверху" правил игры, либо способствуют сохранению "старых" правил, либо дают начало новым нормам. Принимая во внимание все эти обстоятельства, авторы сосредоточиваются на выявлении доминирующих моделей поведения индивидов и домохозяйств, учитывая, что на отечественном рынке труда: а) сосуществуют старый (бывшие государственные предприятия) и новый частный секторы занятости; б) утвердилось новое социальное явление - открытая безработица.

В пятой главе (Е.С.Балабанова) рассматриваются два других вида массового трансформационного поведения, через которые субъекты микроуровня вносят свой вклад в институциональные перемены, а именно: потребительское и сберегательное поведение. В полном соответствии с деятельностной парадигмой анализа институциональных изменений, домохозяйства рассматриваются как комплекс определенных ресурсов, которые они пытаются использовать, исходя из внутренних особенностей и внешних (в том числе и институциональных) возможностей и ограничений. В центре внимания - институциональные изменения в управлении ресурсами в сферах их добывания, расходования (потребления) и сохранения (накопления). Доминирующие стратегии поведения домохозяйств в этих сферах оцениваются с точки зрения их влияния на качественные параметры и перспективы развития рынка потребительских благ и рынка финансов.

И наконец, шестая, заключительная глава (И. Попова) посвящена среднему классу, который рассматривается и как главный агент формирования новых отношений, норм, институтов, и как основной ожидаемый результат институциональных реформ. В связи с этим институциональный аспект исследования проблематики среднего класса предполагает два уровня анализа: 1) противоречия и специфика формирования институтов и 2) стратегии поведения социально-профессиональных групп, составляющих ресурсы среднего класса. Акцентируется проблема двойственности среднего класса (или средних слоев) в современной России. С одной стороны, он видится агентом претворения в жизнь новых прав и правил игры, а с другой – основой "инертной средней массы", оставшейся в наследство от старых советских средних слоев. Выделение социального конструкта "потенциальный средний класс" облегчает выявление общих характеристик и тенденции социальных ресурсов среднего класса. Вопрос о перспективах среднего класса в России связывается с формированием такой институциональной среды, которая способствовала бы реализации потенциала "старых" средних слоев и расширяла бы ресурсы "новых" средних слоев.

  

К содержанию:  «Экономические субъекты постсоветской России (институциональный анализ)» 

 

 Смотрите также:

 

Различные экономические субъекты являются двумя связанными...

Раздел: Экономика. … Различные экономические субъекты являются двумя связанными сторонами, если одна из них контролирует другую или оказывает значительное влияние на...

 

Собственность: экономическое содержание. Субъекты собственности...

2.1. Собственность: экономическое содержание. Проблема собственности одна из самых … Рассмотрев понятие собственности, надо охарактеризовать субъекты, между которыми, и объекты...

 

...хозяйства. Функции рыночных отношений. Экономические субъекты....

...более сложный характер, т. к. кроме домохозяйств и предприятий активными экономическими субъектами выступают государство и … Субъектно-объектная структура рыночного хозяйства - это...

 

Основные проблемы прогнозирования в современной экономике. Теория...

Проблемы интеграции особенно актуальны в современных экономических системах, где экономические субъекты вследствие действия объективных рыночных законов относительно...

 

...аудиторов и аудиторских фирм. Экономические субъекты....

Раздел: Экономика. … Экономические субъекты обязаны в случаях, предусмотренных действующим законодательством Российской Федерации и нормативными актами, заключать с...

 

К экономическим субъектам отнесены предприятия, их объединения...

Экономические субъекты. К экономическим субъектам отнесены (независимо от организационно-правовых форм и форм собственности) предприятия, их объединения...

Финансовое право

 

Государства как первичные субъекты международного экономического...

Международное сообщество давно предпринимает попытки сформулировать основные права и обязанности государств. Так, в 1949 году КМП ООН подготовила проект Декларации прав и...

 

Финансы, финансовая политика и финансовая система

Определим основные субъектно-объектные связи в рамках вы-мюлнения финансами своих основных … Экономические субъекты, участвующие в хозяйственной жизни, вступают друг с...

 

Источники и субъекты международного экономического права. Литература

Глава 2 Источники и субъекты международного экономического права. … — Хозяйство и право, № 5, 1997; Герчикова И.Н. Международные экономические организации.

 

Оценка способности экономического субъекта продолжать...

1. Анализ и обсуждение с управленческим персоналом прогнозов … 8. Рассмотрение положения экономического субъекта в связи с невыполненными заказами.

 

Последние добавления:

 

Экономическая теория   Американский менеджмент

История экономики   Хрестоматия по экономической теории


Общая теория занятости процента и денег  Финансовый словарь  



[1] Учебниками «первого призыва» были «Экономический образ мышления» П. Хейне (М., 1991), учебники Э. Долана и Д. Линдсея (СПб., 1991 - 1992),   Р. Пиндайка и Д. Рубинфельда (сокращенный перевод - М., 1992), «Экономика» С. Фишера, Р. Дорнбуша и Р. Шмалензи (М., 1993), «Экономика» П. Самуэльсона образца 1960-х гг. (М., 1994) и, конечно же, «Экономикс» К. Макконнелла и С. Брю (М., 1992), ставший примерно лет на 5 основным учебным пособием для студентов-экономистов. Во второй половине 1990-х гг. к ним добавились разве что более современные версии все той же «Экономики» П. Самуэльсона (М., 1997; М., 2000) и "Микроэкономики" Р. Пиндайка и Д. Рубинфельда (М., 2000).

[2] Назовем, например, «Основы учения об экономике» Х. Зайделя и Р. Теммена (М., 1994), "Макроэкономическую политику" Ж.  Кебаджяна (Новосибирск, 1996), «Макроэкономику» М. Бурды и Ч. Виплоша (СПб., 1998). Можно вспомнить и "Эффективную экономику" К. Эклунда (М., 1991), которая до "Экономикса" К. Макконнелла и С. Брю какое-то время даже играла роль главного путеводителя по современной экономической теории.

[3] Первым переведенным курсом промежуточного уровня стала «Современная микроэкономика: анализ и применение» Д. Хаймана (М., 1992), позже к ней добавились «Макроэкономика» Г. Мэнкью (М., 1994) и «Микроэкономика. Промежуточный уровень» Х. Вэриана (М., 1997). Что касается спецкурсов, то в наибольшей степени «повезло» мировому хозяйству: по этой тематике издали такие труды, как «Экономика мирохозяйственных связей» П.Х. Линдерта (М., 1992), «Международный бизнес» Д. Дэниелса и Л. Радебы (М., 1994), «Макроэкономика. Глобальный подход» Дж. Сакса и Ф. Ларрена, «Экономическое развитие» М. Тодаро (М., 1997). Не хуже представлена экономика отраслевых рынков – по этой проблематике издали такие книги, как «Структура отраслевых рынков» Ф. Шерера и Д. Росса (М., 1997), «Экономика, организация и менеджмент» П. Милгрома и Д. Робертса (СПб., 1999), "Теория организации промышленности" Д. Хэя и Д. Морриса (СПб., 1999), а также "Рынки и рыночная власть" Ж. Тироля (СПб., 2000). Прочим спецкурсам повезло меньше – можно назвать разве что «Лекции по экономической теории государственного сектора» Э. Аткинсона и Дж. Стиглица (М., 1995) и «Современную экономику труда» Р. Эренберга и Р. Смита (М., 1996).

[4] С библиографией переводов на русский язык западных экономистов XX века можно ознакомиться по следующим изданиям: THESIS, 1994, Вып. 4, с. 226–248; THESIS, 1994, Вып. 6, с. 278–295; Истоки, Вып. 3, М., 1998, с. 483–510; Истоки, Вып. 4, М., 2000, с. 400–430.

[5] Бьюкенен Дж. Сочинения. Серия «Нобелевские лауреаты по экономике». М.: Таурус Альфа, 1997.

[6] В серии «Экономика: идеи и портреты» за два года вышло только две не слишком толстые брошюры (Фридмен М. Если бы деньги заговорили… М.: Дело, 1998; Модильяни Ф., Миллер М. Сколько стоит фирма? М.: Дело, 1999).

[7] За четыре года вышло всего три тематических тома (СПб., 2000), хотя и очень качественно подобранные ("Теория потребительского поведения и спроса" вышла первым изданием в 1993 г., "Теория фирмы" – в 1995 г., а "Рынки факторов производства" сразу вошли в состав трехтомника 2000 г.).

[8] «Первые ласточки» представляли собой, конечно, сводные курсы типа «микро- и макроэкономика в одном флаконе». Лучшим и наиболее популярным образцом подобных изданий следует считать курс лекций «Введение в рыночную экономику» А.Я. Лившица (М., 1991), который выдержал не одно переиздание (например: Введение в рыночную экономику: Учеб. пособие для экон. спец. вузов / Под ред. А.Я. Лившица, И.Н. Никулиной. М.: Высш. шк., 1994). В наши дни подобные обзорные курсы используются уже не в высшей, а в средней школе.

[9] Нуреев Р. Курс микроэкономики. М., 1996, 1998, 1999, 2000, 2001. На популярность этого учебника большое влияние оказала журнальная версия этого курса, с которым научная общественность смогла ознакомиться по публикациям в "Вопросах экономики" в 1993–1996 гг. Факт этой публикации красноречиво говорит о той спешке, с которой российские экономисты были вынуждены переучиваться: в какой еще стране ведущий национальный экономический журнал стал бы печатать стандартный курс микроэкономики?

[10] Гальперин В., Игнатьев С., Моргунов В. Микроэкономика: В 2-х т. СПб.: Экономическая школа, 1994, 1997; Гребенников П., Леусский А., Тарасевич Л. Микроэкономика. СПБ.: Изд-во СПбЭФ, 1996; Емцов Р., Лукин М. Микроэкономика. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997; Замков О., Толстопятенко А., Черемных Ю. Математические методы в экономике. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997; Чеканский А., Фролова Н. Теория спроса, предложения и рыночных структур. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 1999; Бусыгин В., Коковин С., Желободько Е., Цыплаков А. Микроэкономический анализ несовершенных рынков. Новосибирск, 2000.

[11] Гальперин В., Гребенников П., Леусский А., Тарасевич Л. Макроэкономика. СПб.: Изд-во СПбЭФ, 1997; Смирнов А. Лекции по макроэкономическому моделированию. М.: ГУ – ВШЭ, 2000; Агапова Т., Серегина С. Макроэкономика. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996, 1997, 2000; Шагас Н., Туманова Е. Макроэкономика-2. Долгосрочный аспект. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 1997; Шагас Н., Туманова Е. Макроэкономика-2. Краткосрочный аспект. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 1998; Дадаян В. Макроэкономика для всех. Дубна, 1996; Кавицкая И., Шараев Ю. Макроэкономика-2. М.: ГУ – ВШЭ, 1999, части 1-3.

[12] Авдашева С.Б., Розанова Н.М. Анализ структур товарных рынков: экономическая теория и практика России. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 1998.

[13] Голуб А., Струкова Е. Экономика природопользования. М.: Аспект Пресс, 1995; Серова Е. Аграрная экономика. М.: ГУ-ВШЭ, 1999; Гранберг А. Основы региональной экономики. М.: ГУ – ВШЭ, 2000; Колосницына М. Экономика труда. М.: Магистр, 1998; Рощин С., Разумова Т. Экономика труда. М.: ИНФРА-М, 2000.

[14] Албегова И., Емцов Р., Холопов А. Государственная экономическая политика. М.: Дело и Сервис, 1998; Агапова Т. Проблемы бюджетно-налогового регулирования в переходной экономике: макроэкономический аспект. М.: МГУ, 1998; Якобсон Л. Экономика общественного сектора. Основы теории государственных финансов. М.: Наука, 1995; Якобсон Л. Государственный сектор экономики: экономическая теория и политика М.: ГУ-ВШЭ, 2000; Экономика общественного сектора. Под ред. Е. Жильцова, Ж.-Д. Лафея. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 1998.

[15] Едва ли не единственные заметные опыты в этом направлении – "Макроэкономика. Курс лекций для российских читателей" Р. Лэйарда (М., 1994) и «Макроэкономическая теория и переходная экономика» Л. Гайгера (М., 1996), подготовленная, кстати, при активном участии российских экономистов.

[16] См.: Бузгалин А. Переходная экономика. М., 1994; Экономика переходного периода. М., 1995; Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России. 1991 – 1997. М., 1998. Более фундаментальными трудами являются: Аукционник С.П.  Теория перехода к рынку. М.: SvR-Аргус, 1995; Рязанов В.Т. Экономическое развитие России: реформы и российское хозяйство в XIXXX вв. СПб.: Наука, 1998.

[17] Ясин Е. Поражение или отступление? (российские реформы и финансовый кризис). – Вопросы экономики, 1999, № 2;  Ясин Е. Новая эпоха, старые тревоги: взгляд либерала на развитие России. М.: Фонд "Либеральная миссия", 2000 (сокращенный вариант см.: Вопросы экономики, 2001, №1).

[18] Назовем, например, такие работы польских экономистов, как «Социализм, капитализм, трансформация» Л. Бальцеровича (М., 1999) и «От шока к терапии» Г. Колодко (М., 2000).

[19] Назовем хотя бы последнюю книгу этого исключительно плодовитого автора, в которой он систематизирует свои более ранние труды: Иноземцев В. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М.: Логос, 2000.

[20] Осипов Ю. Опыт философии хозяйства. М.: Изд-во МГУ. 1990; Осипов Ю. Теория хозяйства. Начала высшей экономии. Т.1-3. М.: Изд-во МГУ. 1995-1998; Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ.1999. №1-6; 2000. №1-6.

[21] Фонотов А. Россия: от мобилизационного общества к инновационному (http: //science.ru/info/fonotov/htmr).

[22] Назовем такие исследования, как: Чеканский А. Микроэкономический механизм трансформационного цикла. М.: Экономический факультет МГУ/ТЕИС, 1998; Пути стабилизации экономики России. Под ред. Г. Клейнера. М.: Информэлектро, 1999;  Опыт переходных экономик и экономическая теория. Под ред. В.В. Радаева, Р.П. Колосовой, В.М. Моисеенко, К.В. Папенова. М.: ТЕИС, 1999; Олейник А.Н. Институциональные аспекты социально-экономической трансформации. М.: ТЕИС, 2000.

[23] См.: Кордонский С. Рынки власти: Административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2000.

[24] См. "Обзоры экономической политики в России" за 1997 – 1999 гг. (М., 1998, 1999, 2000).

[25] См: Политика противодействия безработице. М.: РОССПЭН, 1999; Анализ роли интегрированных структур на российских товарных рынках. М.: ТЕИС, 2000; Контракты и издержки в ресурсоснабжающих подотраслях жилищно-коммунального хозяйства. М.: ТЕИС, 2000; Средний класс в России: количественные и качественные оценки. М.: ТЕИС, 2000; Альтернативные формы экономической организации в условиях естественной монополии. М.: ТЕИС, 2000; и др.  

[26] В частности, есть несколько классических курсов “Comparative Economic Systems” (Дж. Ангресано, П. Грегори и Р. Стюарта, М. Шнитцера, С. Гарднера и др.), многие из которых переиздавались по нескольку раз.



[1] Ядов В. Теоретическая социология в России: проблемы и решения // Общество и экономика. – 1999. - №3-4. – С.313-314.

[2] Там же. С.315.

[3] Там же. С.315.

[4] Бруннер Карл. Представление о человеке и концепция соци­ума: два подхода к пониманию общества // THESIS: теория и ис­тория экономических и социальных институтов и систем. Мир че­ловека. – Осень 1993. – Т.1. – Вып. 3. – С.58; Монсон П. Лодка на аллеях парка: Введение в социологию / Пер. со швед. – М.: Весь Мир, 1994. – С. 34, 41, 56, 76; Collins Randall (ed.). Three Sociological Traditions. Selected Readings. New York-Oxford: Oxford University Press, 1985. – Р.161-260; Cuff E.C. & Payne G.C.F. (ed.) Perspectives in Sociology. – 2nd ed. – London: Unwin Hyman, 1984. – Р.24-67.

[5] Бергер П.Л. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива / Пер. с англ. Г.С.Батыгина. – М.: Аспект Пресс, 1996. – С.87-88.

[6] См., например, Монсон П. Указ соч. С.35, 42; Collins Randall (ed.), Op. cit., Р.261-267; 29. Гекер Дж.Ф. Вклад Н.Кареева в социологию. Пер. главы из книги Juluis F.Hecker. Russian Sociology. A Contribution to the History of Sociological Thought and Theory. – London, 1934. – P.149–174 // Рубеж. Альманах социальных исследований. – 1992. – №3. – С.37–52 и др.

[7] Монсон П. Указ соч. С.25, 71.

[8] Заславская Т.И. Социальный механизм трансформации российского общества // Заславская Т.И. Российское общество на социальном изломе: взгляд изнутри / ВЦИОМ, Моск. высш.школа соц. и экон. наук. – М., 1997. – С. 283 –299. Или: Социологический журнал. – 1995. – №3. – С.5– 21; Заславская Т.И. Трансформационный процесс в России: социоструктурный аспект // Социальная траектория реформируемой России: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Отв. ред.. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. – Новосибирск: Наука. Сиб.предприятие РАН, 1999. – С.149 – 167.