Людмила Марковна Гурченко. Папа вернулся. Война кончилась. Все эти годы я так ждала папу, столько раз по-разному рисовала себе его приезд с фронта.

  Вся электронная библиотека >>>

 Аплодисменты >>

 

 

 

Людмила ГурченкоАплодисменты


Людмила Марковна Гурченко 

 

ПАПА ВЕРНУЛСЯ

 

  Война кончилась.

   Была  середина  сентября.  В  городе,  на  Клочковской,  в  нашем  дворе

вспыхивали вечеринки.  Это возвращались с войны мужья,  сыновья, женихи. На

всю улицу играл баян,  пели,  голосили,  громко рыдали.  На такую вечеринку

заходи кто хочет -  радость всеобщая.  Обиды прощались.  В нашем дворе тоже

были две такие вечеринки - вернулись мужья.

   Почему же до сих пор нет моего папы?  Когда же,  ну хоть приблизительно,

его ждать?

   ...  В дверь сильно стучали. Мама вскочила и побежала на кухню. За время

войны  я  так  привыкла спать с мамой, что мне стало холодно и одиноко. Это

ощущение я тогда хорошо запомнила. В щели ставен пробивался серый рассвет.

   - Кто?

   - Лель,  ето я!  Открывай,  не  бойсь!  Защитник Родины вернулся -  Марк

Гаврилович, не бойсь!

   Послышались звуки  открываемых замков:  сначала  тяжелый железный засов,

потом ключ один, потом второй, потом цепочка...

   - Та-ак! А хто дома?

   - Люся.

   - Ага, дочурка дома... А ето хто курив тут?

   - Это я...

   - Э-э, здорово, кума! Ну, держися!

   Я  вслушивалась в  незнакомый хриплый  голос  и  не  чувствовала никакой

радости.  Было такое ощущение,  будто что-то  чужое,  инородное врывается и

разбивает привычный ритм жизни.  Вдруг я  вижу,  как  в  комнате осторожно,

согнувшись, появляется человек в военной форме, с зажигалкой в одной руке и

с пистолетом в другой,  заглядывает под стол, хотя стол без скатерти, потом

под кровать,  на  которой я  сижу,  сжавшись в  углу,  а  на  меня никакого

внимания. Вроде нужно как-то реагировать, что-то сказать, но не могу.

   Все эти годы я так ждала папу,  столько раз по-разному рисовала себе его приезд с фронта...  А теперь все -  его голос,  и его поза, и серая ночь, и

жалкая,  испуганная мама -  все-все-все не соответствовало чуду,  которое я

связывала со словом "папа".

   Из-под  кровати  раздался  сдавленный  голос:  "ничего...  я  усе  равно

взнаю...  Люди -  они скажуть... Тогда держися, тысяча вовков тибя зъешь...

усех повбиваю... и сам у ДОПР сяду. Ну! Здорово, дочурка!"

   Схватил меня  на  руки,  подбросил в  воздух:  "У-у!  Як  выросла!  Якая

богинька стала,  моя дочурочка.  Усю войну плакав за дочуркую..." И залился

горькими слезами,  что "мою дочурку,  мою клюкувку мать превратила в такога

сухаря, в такую сиротку".

   - Марк! Так ведь все голодали, да я сама, смотри, еле-еле душа в теле...

   - От ты, Леличка, куришь, затуманиваешь, а ребенык аккынчательно отощал,

на  глазах  пропадаить...  Ничего,  моя  ластушка,  твой папусик вернулся з

Победую,  теперь  усе  наладить!  Поезд  учера  ще пришов, у девять вечера,

насилу  дождався.  Приду,  думаю,  ноччю,  у  самый разгар... Сорвалось, ну

ничего! - И тут же мне шепнул на ухо: Потом мне усе про нее изложишь, увесь

материал.

   Это был мой папа! Тот, которого я ждала! Но как же я могла только что не

узнать его голоса,  пугаться чего-то "чужого".  Это мой папа!  Его,  именно

его,  мне не хватало все эти четыре года.  Теперь я ему все расскажу -  все

обиды на маму,  про все несправедливости, про стояние на коленях в углу - и

все-все.

   - Ну, Леличка, давай унесем у хату вещи. Што я своей дочурке привез!

   В нашем сером и неуютном доме засверкали декоративные вещи.  Первым папа

вынул бережно завернутое в  тряпочку маленькое ручное бронзовое зеркальце -

сверху бабочка, снизу ангел, разглядывающий себя в зеркало. Наверное, ангел

и поразил папу больше всего.

   Каждый подарок он сопровождал историей:  "У город вошли без боя. Спали у

баронським замку.  Такога я ще з роду не видив. Ты бы поглядела, Леля, якая

красота.  Куда там моему пану у диревни.  Озеро,  лебиди...  Усе стоить,  а

хозяев нима -  как  только што вшли.  Лежить усе на  столах,  собаки воють,

свинни землю  роють,  лошыди хрипять.  Земля  не  паханая -  прямо  плачить

земелька.  Нашей братве што нада - поесть да выпить. Крепко выпили и спали,

а я не спав...  Пошев у во двор,  поналив усем воды, понакармив усех собак,

свинней,  а  на  утро вже усе -  ко  мне на  перебой!  Скотина,  она же  не

виноватая...  Як увидев ето зеркальце -  дай, думаю, дочурочке привезу. Усю

жизнь у него глядеть будить и папусика помнить".

   Так и есть. Смотрюсь в это зеркало с бабочками и ангелом и вижу папу...

   - Лялюша! Про тибя тоже не забыв, - и бросил маме мешок. Ого! Ей большой

мешок. А мне? Мама скрылась в другой комнате.

   - Тибе, дочурочка, ще веломашину женскую привез. Завтра у багаже з Лелюю

возьмем. Прямо на дороге подобрав, сам починив. Не новая, правда, но ездить

ще можна.  А главное,  дочурка,  ты у меня актриса. И я тибе привез главный

подарык!  Исключительно артистическое платтика.  Усе  у  каменнях...  Такое

тяжелое,  черт. Его вже у самом Берлине старушка на базаре за сахар отдала.

Я ей ще и хлеб у придачу -  а она аж руки лезить целовать. "Да што вы, мам,

якой я пан?  -  паном меня называить,  - берите, еште на здоровье". Так она

меня расстроила.

   Чтобы  увидеть  это платье, надо представить себе павлиний хвост, только

не  из перьев, а из бисера и переливающихся камней. Таким оно было сзади, а

впереди  платье  было  короче  и  висели гирлянды бисера, как на абажуре. К

этому  платью  были  еще  зеленые  атласные туфли на высоком тонком каблуке

35-го размера - "ну вокурат, як у дочурки".

   Как  же  папа мой восхищался!  Только он  так умел:  "Вот ета да!  Як  я

угадав.  А  сидить платтика -  як  тут было.  Ну,  дочурка,  ты щас в  меня

настоящая пава!  Утрушкум у во двор оттак,  у етым платтике и выйди -  усех

соседей  на  лупаты  положишь!   Во  папусик  так  папусик!   Во  ето  Марк

Гаврилович..."

   Мы услышали,  как в соседней комнате что-то тихо замурлыкала мама.  Мама

пела редко.  Слух у  нее был неважный,  и  она боялась наших насмешек.  Она

напевала "Осень",  и  в  ее  пении чувствовалась особенная,  ее собственная

радость и  тайна.  Мы с  папой переглянулись -  как-то забыли про маму -  и

вошли к ней. Она испуганно повернулась и вопросительно посмотрела на папу.

   На  ней  было  рыжее шерстяное платье,  все  в  замысловатых сборках,  с

плечиками,  на шее большие янтарные бусы,  а  на плечах чернобурая лисица -

предел мечтаний каждой женщины в то время.  В руках мама держала коричневую

крокодиловую сумку.

   - Ну девки,  якеи вы в меня.  Як на Первое мая!  Во ета семья! Вот тибе,

Лялюша, и Марк Гаврилович!

   Мама собирала на стол все,  что было в доме.  Мы не переодевались.  Папа

сказал: "Ета праздник семьи. Хай усе нарядные будуть".

   И  опять папа полез в мешок.  Опять замирает сердце.  Опять жду,  затаив

дыхание.  Он вынул что-то белое,  тяжелое,  состоящее из рожка и станка, на

котором кружочек с  цифрами.  Папа подмигнул мне,  приложив рожок к  уху  и

громко,  на  всю  квартиру произнес:  "Алле!  Елена Александровна!  Здравие

желаем! 3 вами говорить ваш любимый муж - Марк Гаврилович Гурченко! Як меня

слышите? Не слышу вашега ответа..."

   Мама вошла с тарелкой капусты и, счастливая, смотрела на папу.

   - Марк,  котик,  ну  зачем нам телефон?  Куда нам звонить?  Есть нечего,

дров, угля нет, а ты...

   - Усе  будить,  Лялюша!  Лишь  бы  здоровье господь послал.  Теперь Марк

Гаврилович вернулся!  И хлеб будить, и топливо, и телефон. Зато самый лучий

- белый! Такога ни в кого ни будить!

   Наша голая, серая квартира... Я - в бисерном платье и в атласных туфлях,

мама - с лисой на плечах и с тарелкой капусты и папа - в военной солдатской

форме с двумя медалями и с белым телефоном...

   Сейчас,  через время,  я  смотрю на  это со стороны,  и  мне кажется все

необычным, смешным. А тогда все было естественным...

   Наступило утро.  Уже и выпили,  и закусили.  Я чувствовала,  что мешаю -

мама  все  время заставляла меня  то  посуду помыть,  то  занять очередь за

хлебом...

   Теперь мое место на кровати рядом с мамой навсегда занял папа. Надо было

привыкать к  новой жизни.  Ведь  я  так  о  ней  мечтала!  Ведь наконец-то,

наконец-то вернулся с войны мой самый сильный, необыкновенный папа!

 

К содержанию  Людмила Марковна Гурченко: «Аплодисменты»

 

Смотрите также:

  

Женщина-факир

Но смущение длится недолго, ведь они уже на съемочной площадке: юрии Никулины, Людмилы Гурченко, чарли Чаплины — им нравится смешить. ...
bibliotekar.ru/znak/889-4.htm

 

 Фазы телеинтервью. Три фазы телеинтервью. По определению, данному ...

Если с первых слов с гостем студии начинают говорить на украинском языке (как произошло с Людмилой Гурченко в ток-шоу «СВ») и он отвечает таким же образом, ...
www.bibliotekar.ru/russkiy-yazyk/110.htm

 

 фильм Рязанова Вокзал для двоих

В главных ролях — Людмила Гурченко, Олег Басилашвили. Иносказательно: о том, что предназначено только для двоих.
bibliotekar.ru/encSlov/3/142.htm

 

Очерки кино СССР. Немое кино 1918 – 1934 годы

Книга известного историка кино профессора ВГИКа Николая Алексеевича Лебедева рассказывает о возникновении и развитии кинематографа в СССР...
www.bibliotekar.ru/kino/index.htm

 

 Театр начинается с вешалки. Станиславский

Приписывается одному из основателей Московского Художественного театра Константину Сергеевичу Станиславскому (1863— 1938). Но нигде в его сочинениях это ...
www.bibliotekar.ru/encSlov/18/32.htm

 

 ТЕАТР - первые театры, первые актеры и драматурги, постановки ...

Театр чудес просуществовал до XIX века. Грандиозные спектакли-феерии с городских площадей перекочевали потом в театральные залы. ...
www.bibliotekar.ru/divo/31-96.htm

 

 РУССКИЙ ТЕАТР. Мочалов и Каратыгин. 1898 год

За всё время существования русского театра нельзя указать другого артиста не только равного бессмертному Щепкину, но порой и превосходившего его, ...
www.bibliotekar.ru/reprint-153-mochalov/index.htm

 

 БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Театр. Первые театры. Исторя театра

I. Театр у греков и римлян (θέατρον) — как особое сооружение, приспособленное для драматических представлений, получил правильное устройство впервые у ...
bibliotekar.ru/bet/77.htm

 

 Русский театр. Русская драма. История русской драмы

Петр Великий был любителем театра; в 1702 г. он послал в Данциг за актерами некоего Яна Сплавского, который сговорил антрепренера Кунста с труппой. ...
bibliotekar.ru/ber/249.htm