Издательство Государственного Эрмитажа, 1960

Хотанские древности

Терракота и штук

Эрмитажная коллекция древних хотанских художественных терракот составлена, как известно, из предметов покупных, происхождение которых, строго говоря, документировано только рассказами купцов и кладоискателей, сбывавших свои находки в Кашгаре, и теми устными сведениями, которые Н. Ф. Петровский и другие получали от лиц, побывавших в том месте, откуда поступали древности. Иными словами, нет данных, прямо свидетельствующих о месте происхождения предметов, составляющих эрмитажное собрание. Поэтому приходится обращаться к данным косвенным.

Все терракотовые изделия хотанской коллекции Эрмитажа сделаны единообразными, рационально упрощенными приемами, при общей ограниченности и стандартности форм, свойственной ремеслу, а не искусству. Лишь образцы, послужившие моделями для изделий массового производства, являются оригинальными художественными произведениями в полном смысле этого слова. С этих моделей снимались формы для оттисков целых серий тождественных деталей, употреблявшихся затем для украшения нескольких сосудов, или служивших для выделки статуэток. Такие тождественные детали встречаются на разных изделиях. Многократно повторяются также одинаковые украшения, нанесенные на сосуд или статуэтку после их сборки. Сопоставляя по этим признакам отдельные предметы эрмитажной коллекции сначала друг с другом, а затем всю коллекцию в целом с собраниями, хранящимися в зарубежных музеях, удается установить, что часть сделана одними и теми же руками или в одной и той же мастерской, и что все собрания, вместе взятые, представляют собой комплекс предметов, связанных единством происхождения. Часть предметов этого комплекса, органически связанная с подавляющей массой других, подобрана в размывах культурного слоя Иотканского городища. Это обстоятельство является научно достоверным свидетельством того, что древние хотанские художественные терракоты, хранящиеся в Эрмитаже, происходят также с Иотканского городища. Необходимо, однако, подробно рассмотреть вопрос о внутреннем единстве эрмитажной коллекции и о ее общей тождественности с теми собраниями, в состав которых входят предметы, по происхождению точно документированные и тождественные или аналогичные Эрмитажным.

Корпус вазы 1 украшен налепами четырех различных видов: женскими головками двух типов, головками обезьян и рельефными пальметками. Такие же и выполненные в тех же формах налепы имеются также на вазах 2, 3, 11. У основания ручки кувшина с носиком 13 имеется налеп в виде мужской маски, аналогичный налепам вазы 11. Ваза 10 украшена фигурными ручками, аналогичными ручкам вазы 1. Так, в единую группу объединяются все вазы, украшенные беспорядочно разбросанными по их телу налепами.

Опубликованный Р. Хбрнле большой обломок горла и корпуса с ручкой (от вазы с ручками в виде львов) является звеном, связывающим эрмитажные вазы, украшенные беспорядочно разбросанными по всему телу налепами, с другой группой сосудов, украшенных налепами с резьбой, расположенными горизонтальными зонами. Львиные ручки на вазе Хорнле аналогичны ручкам эрмитажной вазы 1; налепы в виде розеток, ободок из оттисков колечек с точками посередине и фестоны с характерными налепами в виде двух соединенных лепестков аналогичны украшениям на вазах типа 5 и др.

Группа узкогорлых сосудов связывается с предыдущей поясками из кружковых наколов с точками посредине и налепными украшениями в виде мелких фигурок обезьян-скоморохов.

На больших кувшинах, от которых сохранились только фрагменты, встречаются украшения в виде фризов из мелких фигурок обезьян, тождественных или аналогичных тем, которые имеются на графинообразных сосудах и на вазе 7, и ободки из кружков с точками посредине. Эти орнаментальные мотивы и детали связывают группу больших кувшинов с узкогорлыми сосудами и вазами с зональной орнаментацией. Овальные розетки, украшающие вазу 4, аналогичны тем, которые сохранились на большом фрагменте с отворотом (74). Тем самым и эта группа столь оригинальных по форме сосудов связана тождественными деталями в единый комплекс с вазами, большими кувшинами и графинами.

Фигурный сосуд в виде слона украшен небольшими круглыми розетками, тождественными розеткам вазы 5.

Так, в единую группу объединяются около 50 сосудов, вышедших из одного ремесленного центра или даже из одной мастерской. Нетрудно также показать, что подавляющее большинство мелких фрагментов сосудов, фигурных ручек, носиков, горлышек и отдельных налепов сделаны в тех же мастерских, в которых изготовлены сосуды, разобранные выше. 80 ручек в виде грифонов очень похожи на ручки вазы 4, или в точности повторяют их форму. 125 сохранившихся отдельно от сосудов ручек в виде львов связаны с группой сосудов через ручки ва-зы 1. 40 обломков от ручек в виде обезьян тематически повторяют ручки вазы 11. В коллекции имеется около 30 простых ручек, украшенных оттисками колечек с точками посредине и мелкими фигурками обезьян-скоморохов, таких же, как на вазах с зональной орнаментацией и на больших кувшинах. Более 350 предметов эрмитажной коллекции представляют собой или фрагменты боковин сосудов с налепами в виде звериных масок или гротескных человеческих лиц в комбинации с рельефными валиками с насечками, овальными или круглыми розетками, ветвями полупальметок и прорезными фестонами с налепами в виде двух соединенных лепестков, или маски, отпавшие от сосудов, которые они некогда украшали. Нетрудно   установить   тождественность такого рода украшений с теми,   которые уже знакомы нам по вазам. Так например, рельефные полупальметки входят в композицию, украшающую вазу 13, а рельефные валики с насечками и овальные розетки имеются на фрагменте сосуда с отворотом (74). На этом фрагменте сохранилась также фигура гирляндоноспа, тождественная многим из тех, которые в количестве около 40 сохранились на других фрагментах или отдельно. Все фрагменты, на которых имеются налепы, изображающие скоморохов (таких более 60), связываются с группой больших кувшинов. Фигурные носики сосудов тематически связываются с носиком вазы 13.

Статуэтки обезьян эрмитажной коллекции хотанских древностей, верблюдов, всадников, человеческие фигуры и другие являются предметами того же культурного круга, что и сосуды. Более того, многие из них происходят из тех же мастерских, в которых изготовлялись сосуды и украшения к ним. Все статуэтки, за очень малым исключением, сделаны из той же лёссовой глины с блёстками и теми же техническими приемами (сборка до обжига из отдельных заранее изгов-ленных лепкой или в формах деталей), что и сосуды, украшения к ним и их детали.

Около 400 статуэток обезьян представляют собой единую тематическую группу, в которой однотипные статуэтки встречаются в большом количестве тождественных повторений, и в которой для изготовления отдельных частей статуэток различных типов часто применялись одни и те же формы. Они органически связаны со всей группой сосудов, единство происхождения которой доказано выше на примерах головок обезьян, украшающих вазы 1,2 и 3, и ручек в виде полных фигур обезьян на вазе 11, а также фрагментов ручек, украшенных головками обезьян на верхнем сгибе.

Имеются также и фигурки фантастических существ с обезьяньими головками и телом птицы, которое трактовано в совершенно такой же манере, как у птиц, украшавших ручки ваз. Многие статуэтки изображают обезьян-музыкантов, играющих на лютнях или свирелях. Теми же инструментами снабжены музыканты, рельефные изображения которых, о чем уже упоминалось, украшают сосуды.

В коллекции имеются также фигурки обезьян с бурдюками за плечами и в передних лапах. Такие же бурдюки имеются на статуэтках верблюдов или в качестве самостоятельных изображений. В качестве седоков на статуэтках хотан-ской коллекции, изображающих всадников на лошадях или верблюдах, часто встречаются обезьяны. Тем самым статуэтки обезьян, верблюдов, лошадей и птиц органически связываются между собой и с той группой предметов коллекции, которая представлена цельными сосудами, их фрагментами или деталями к ним.

Такое же органическое единство со всей коллекцией составляют крупные полые статуэтки, изображающие людей или обезьян, а также многочисленные головы от подобного рода статуэток. Действительно, все эти статуэтки сделаны в той же технике, что и другие. Родственна и их тематика, тождественны и отдельные хетали. У большой сидящей на пятках обезьяны, например, одна лапа поднята ко рту. Этот жест повторяется на многих мелких обезьяньих фигурках. Липа некоторых женских статуэток сделаны по тем же образцам, по которым изготовлялись налепы для украшения сосудов. Таковы головки, которые аналогичны налепам на вазах 1, 2, 10 и 11.

В коллекции имеется статуэтка, изображающая сидящую на пятках фигуру, одетую в кафтан с одним отворотом (808). В руках у нее лютня, такая же, как у обезьян-музыкантов. У другой фигурки (770), тоже одетой в кафтан, в руках младенец-обезьяна. Большинство миниатюрных изображений ваз повторяет формы 'богато орнаментированных ваз, входящих в коллекцию.

Таким образом устанавливается, что богато украшенные вазы, их детали, а также статуэтки, составляющие эрмитажную коллекцию древних хотанских художественных терракотовых изделий,  собранную различными   лицами и объединенную  в   инвентаре   Государственного   Эрмитажа   под шифром «ГА»,  представляют собой группу предметов, происходящих из одного ремесленного центра.

Сравнение эрмитажной коллекции с зарубежными позволяет установить их единство и показать тем самым, что этим центром является древняя столица Хо-тана. Иными словами, представляется возможным показать, что основная масса терракотовых изделий хотанской коллекции Эрмитажа происходит из культурного слоя Йотканского городища.

При сопоставлении терракот и сосудов, приобретенных Петровским, Белинко, Лютшем, Ольденбургом, Стейном, Макартнеем, Годфри, Тальботом и другими, прежде всего обращает на себя внимание то, что общий облик происходящих из различных собраний одноименных предметов или отдельных их деталей совершенно одинаков (табл. 49). Одинаковы и приемы их изготовления.

Действительно, сосуды из коллекции А. Стейна, Свена Гедина и других сделаны в той же технике сборки и аппликации, что и эрмитажные, в ряде случаев целиком или по отдельным деталям очень сходны с ними или даже тождественны. Так, например, ваза 4 аналогична вазе Yo. 01. а. из собрания А. Стейна. Они одинаковы по форме корпуса и расширяющегося книзу поддона и украшены одинаковыми поясами из овальных медальонов, окаймленных перлами, и лепесткооб-разных фестонов, показанных внизу налепами, а наверху врезными линиями. Обе вазы имеют по две ручки (у стейновской они, как и горло, утрачены), у основания которых помещено по налепу-маске. В собрании Свена Гедина имеются две вазы1, аналогичные вазам 5, 6, 7 и 12 эрмитажной Коллекции. Все эти сосуды сходны тем, что одинаковы их форма и украшения: на широкой части овального корпуса расположен пояс из круглых, окаймленных перлами медальонов, а тело кверху и книзу от этого пояса украшают фестоны, выполненные глубокой резьбой и тонкими прочерченными линиями. У основания ручек во всех случаях помещены скульптурные налепы. Фрагмент горловины большого кувшина или вазы воспроизведен в книге Свена Гедина на той же фотографии, что и ва-за, украшенная поясом, состоящим из прилепленных рельефных фигурок музыкантов; выше этого пояса расположен сложный орнамент из стилизованных в виде полупальметок листьев и медальонов с перлами.2 Эти украшения налеплены поверх горизонтальных бороздок, прочерченных на горле во время его формовки на круге,—прием, широко представленный на эрмитажных вещах. Фрагмент принадлежит сосуду типа больших сосудов из эрмитажной коллекции — 17, 75 и др. Налеп на фрагменте 75 представляет собой фигуру музыканта, играющего на флейте, аналогичную фигурам с горловины сосуда из собрания Свена Гедина. Изображение скомороха-флейтиста на сосуде 19 совершенно аналогично такой же фигуре, но только с барабаном в руках, сохранившейся на фрагменте Y. 0019.3 Рядом с фигурой скомороха на стейновском фрагменте помещены два небольших рельефных изображения сидящих с поджатыми ногами музыкантов, по образцу которых изготовлены аналогичные фигурки на фрагментах горлышек узкогорлых кувшинов и других сосудов эрмитажной коллекции (например, 33). В коллекции А. Стейна имеется фрагмент горлышка кувшина, украшенного горизонтальными бороздками, прочерченными при формовке изделия на круге, и тремя налепами. Один из этих налепов выполнен в форме двух птиц с длинными хвостами (А. Стейн называет этих птиц попугаями4), сидящих грудь в грудь на виноградной грозди. Другой налеп представляет собой идущего вправо слона с раздвоенным хоботом, Заканчивающимся  цветками   лотоса, из которых возникают две поясные   фигуры, сидящие спина к спине и имеющие один общий нимб. В руках у этих фигур гирлянда. Третий налеп не сохранился. Два фрагмента из эрмитажной коллекции — от горла, видимо, такого же сосуда — украшены налепами, совершенно тождественными стейновским и, по-видимому, даже оттиснутыми в тех же формах. В коллекции А. Стейна имеется горло от большой вазы с тремя ручками (Y. 0023). Прямой в сечении венчик развернут горизонтально. Между остатками ручек поверх горизонтальных бороздок помещаются рельефные фигуры гирляндоносцев, аналогичные налепу на фрагменте 74 и др., имеющихся в коллекции Эрмитажа.

Налепы в форме птиц, сидящих на виноградной грозди, и двух поясных фигурок, выходящих из лотоса, имеются на одном из фрагментов большого сосуда, опубликованного Р. Хбрнле (VIII,2). Над птицами, поверх пяти горизонтальных бороздок, прочерченных во время формовки, на фрагменте VIII,2 имеется налеп, изображающий гирляндоносца, у основания ручки — мужская маска, а по низу горла ряд кружков с точками посредине. Все эти орнаментальные элементы знакомы нам по многочисленным примерам из собрания А. Стейна и эрмитажного. Фигура гирляндоносца, налепленная поверх горизонтальных бороздок, в сочетании с маленькими фигурками и кружками с точками посредине, такими же, как например, на ручке 296 и Kh. 003. m, имеется на фрагменте горловины большого сосуда, изданного Р. Хбрнле (VIII, 4).

Не может также вызвать сомнение то обстоятельство, что многочисленные звериные и другие маски-налепы из коллекций, собранных Петровским, Ольден-бургом, Стейном и другими, не только сделаны по одним и тем же образцам, но в ряде случаев даже оттиснуты в одних и тех же формах. Таковы маски 379, 391, 401, 641 и стейновские Y. 009. р; Y. 009. j; Kh. 003. a; Y. 0015, которые при тождестве формы отличаются только характером отделки мелких деталей.

Медальоны, изображающие собой гротескное лицо старика с бородой веером и с круглой розеткой, помещенной надо лбом («Нептун»), представленные в эрмитажной коллекции несколькими экземплярами, находят прямые параллели, даже тождества, среди аналогичных вещей из коллекции А. Стейна (например, Y. 0017) и вещей, изданных Р. Хбрнле (например, X, 1). Один из налепов, имеющий вид гротескной человеческой маски, сохранился вместе с частью сосуда. Маска помещена у основания ручки, а по телу сосуда шел пояс из фестонов, выполненных врезными линиями, какие имеются на вазе 5 из Эрмитажа и на фрагментах IX, 13-15, изданных Р. Хбрнле. На этих последних, помимо фестонов, имеются налепы в виде безбородых лиц с полными губами (IX, 14), а также розетки (IX, 13), как на вазах 5, 6 и др., и рельефные полупальметки (IX, 15), как на вазе 13 и на фрагментах IX, 7 и VIII, 1.

Фрагмент VIII, 1 представляет собой особый интерес. Он богато и разнообразно украшен. Между двумя полупальметками, соединяясь с ними, расположена звериная маска, аналогичная многим из имеющихся в Эрмитаже или изданных А. Стейном, Р. Хбрнле или С. Гединым (IX, 17; X, 10; Y. 009 и др.). Ниже помещена аркада (IX, 23; Yo. 002) и в самом низу—свисающие фестоны из лент, состоящих из Двух прорезных линий с рядом точек между ними. Этот орнамент родственен украшению плечиков кувшина 37, деталям орнамента на вазе 4 и на фрагментах IX,  14 и IX, 8.

Во всех коллекциях многочисленную группу составляют налепы в виде уродливого человеческого лица без бороды и усов, грубого, с массивным носом и большим ртом, с полными выпяченными губами. Таковы, например, 585; Yo. 001. h, IX,  7, 12, 14 и X,  7, 8, 17.

В собрании А. Стейна имеется фрагмент боковины сосуда с полностью сохранившимся налепом в виде звериной маски, ниже которой расположен орнаментальный пояс из двух насеченных валиков и овальных медальонов, обрамленных перлами.   Совершенно   такой   же   пояс   украшает   отворот    большого    сосуда   74; валик с насечками имеется на фрагменте 379 и многих других из эрмитажной коллекции; над ними помещаются налепы в виде морды медведя, маски сатира, маски фантастического чудовища, розетки и медальоны; овальные медальоны с перлами украшают вазы 4 и Yo. 01. а.

Так же как сосуды и украшения к ним, статуэтки эрмитажной коллекции находят аналогии и прямые тождества в материале, собранном в Хотане С. Гединым, А. Стенном и другими (табл. 49). Статуэтки зарубежных коллекций сделаны в той же технике, что и эрмитажные. «Как правило,— пишет Хбрнле,— эти фигурки сделаны из Двух частей, передней и задней половинок, оттиснутых в различных формах и после этого соединенных вместе до обжига ... Очень часто эти половинки оторваны от места их соединения и их находят отдельно. У фигурок, таких как верблюды ... и других, аналогичных им, отдельно сформованными оказываются две боковые половинки».

Эту общую технологическую характеристику слово в.слово можно повторить для описания статуэток эрмитажной коллекции. Кроме приемов изготовления, совпадают размеры статуэток, общий ассортимент и тематика изображений. Так, статуэтки обезьян-музыкантов, обезьян всадников на лошадях и верблюдах, обезьян-детенышей в колыбелях, обезьян-самцов, обезьян с ношами и другие одинаково характерны и для эрмитажного собрания и для всех других коллекций хотанских древностей. Среди статуэток различных коллекций встречаются такие, которые сделаны в одних и тех же формах. Таковы, например, 969 и Y. ООН. а; 996, Y ООН; X, 25; Badr. 09364, Y. ООН. с и XIX, 52; Y. 009. i и XIX, 55. Изображающие играющих на лютнях или свирелях обезьян статуэтки из коллекции А. Стейна и эрмитажной сходны до мельчайших подробностей, таких, как отверстия на деках лютней или браслеты на лапах. Совершенно аналогичны позы или детали таких статуэток, как обнимающиеся обезьяны, обезьяны в молитвенных позах, обезьяны на ветках и другие, или тщательно отделанные фигурки обезьян с коническими головами.

Что касается статуэток, изображающих верблюдов, лошадей и птиц, то хотя среди них в разных коллекциях и нельзя найти совершенно одинаковых, однако их общий облик, техника изготовления, характер отделки деталей и рисунок, а иногда и совершенно тождественные детали, не вызывают сомнения в той, что и в этом случае оба набора (и эрмитажный, и стейновский) представляют собой единый комплекс связанных происхождением предметов.

Фигурки кабанов из эрмитажного собрания и из коллекции А. Стейна сделаны по одному образцу. Они отличаются друг от друга только незначительными вариациями контура и мелкими деталями отделки.

Любопытно, что даже фигурка собаки (1519) из эрмитажной коллекции, несмотря на примитивность, не является уникальной и находит прямую параллель в аналогичной фигурке в собрании Стейна (Y. 0012. р).

В коллекции А. Стейна имеются миниатюрные изображения ваз — такие же, как в эрмитажной коллекции.

Чрезвычайно важный материал для сопоставления нашей и английской коллекций дают женские и мужские головы, которые или служили деталями статуэток, или украшали сосуды. Некоторые из английских оттиснуты в таких же формах, что и эрмитажные — детали их формы точно совпадают (например, 780, 915, 921, и Y. 0012. з, Yo. 009. с. 3, Yo. 009).

Так, на обширном сравнительном материале устанавливается, что древние художественные терракотовые изделия из хранящейся в Эрмитаже так называемой коллекции Н. Ф. Петровского — богато украшенные вазы, детали от них, статуэтки и другие — вместе с аналогичными   им   вещами   из   зарубежных   коллекций   представляют собой единый комплекс предметов материальной культуры, происходящих из тесно и органически связанных между собой ремесленных мастерских, расположенных в древней столице Хотанского оазиса или вблизи нее. Основная масса предметов, составляющих эрмитажную и другие коллекции-, найдена или собрана в размывах культурного слоя Йотканского городища.