История древнего мира

Иудейская война

 Иосиф Флавий

10. Народ содействовал падению Манаима в надежде потушить восстание; но

другие вовсе не имели в  виду  прекращения  войны,  а  скорее,  напротив,  -

возобновление ее с усиленной энергией. Вопреки  настойчивым  мольбам  народа

освободить солдат из осады они еще больше стеснили их, пока Метилий, римский

предводитель, и его люди, положение которых стало  невыносимым,  не  послали

вестников к Элеазару с просьбой пощадить только их жизнь и взамен нее  взять

у них оружие и все имущество. Элеазар охотно согласился  на  эту  просьбу  и

послал к ним Гориона, сына Никомеда, Анания,  сына  Саддука,  и  Иуду,  сына

Ионатана, для того, чтобы подтвердить миролюбивое соглашение ударом по рукам

и клятвой. Вслед за этим Метилий действительно вывел свои отряды. Все время,

когда последние иосили еще свое оружие, никто из бунтовщиков их не трогал  и

не обнаруживал ни тени измены; когда же все, согласно уговору, сложили  свои

щиты и мечи и, не подозревая ничего дурного,начали  удаляться,  тогда  воины

Элеазара бросились на них и оцепили их кругом.  Римляне  не  пробовали  даже

защищаться или просить о пощаде; но они громко ссылались на уговор. Все были

умерщвлены бесчеловечным образом, за исключением только Метилия: его  одного

они оставили в живых, потому что он слезно умолял  их  даровать  ему  жизнь,

обещав принять иудейскую веру, даже дать себя обрезать. Для римлян этот урон

был  незначителен;   они   потеряли   лишь   ничтожную   частицу   огромной,

могущественной  армии.  Для  иудеев  же  это  являлось  как  бы  началом  их

собственной гибели: они сознавали, что теперь дан бесповоротный повод  войне

и что их город запятнан таким постыдным делом,  за  которое,  помимо  мщения

римлян, нужно ожидать кары небесной. Они открыто наложили на себя  траур,  и

на весь город легла печать уныния и печали.  Умеренные  были  полны  страха,

предчувствия, что и им придется потерпеть за бунтовщиков; притом резня  была

совершена как раз в субботу, т. е. в такой день, когда, ради служения  Богу,

иудеи удерживаются от всякой работы.