Учебник истории. Век демократии. Великая французская революция

Буржуазная революция во Франции - Людовик 16 и Мирабо

И нотабли, и парламенты хотели, чтобы Генеральные штаты были составлены по старому, по образцу 1614 года, т. е. чтобы сословия выбирали отдельно своих представителей, собирались и голосовали каждое в отдельности. При таких условиях буржуазия, или третье сословие было бы отодвинуто назад, так как два привилегированных, дворянство и духовенство, легко могли между собою столковаться против него. Совершенно иначе понимали дело созыва штатов в среде буржуазии, которая видела в них представительство всей нации и считала, что перевес в собрании должен принадлежать по праву ей, как самому деятельному и производительном}' классу.

В Дофинэ, области, где было много мануфактурных фабрик и металлических заводов, и где буржуазия чувствовала свою силу, она сама решила вопрос об участии своем в провинциальных штатах: потребовавши себе удвоенного количества голосов, она сравнялась с привилегированными. Правительству поневоле пришлось последовать этому примеру смелых провинциалов, когда объявлен был созыв Генеральных штатов. Оно предоставило свободу выборов, к которым допустили всех французов, достигших 25 лет и имевших некоторый достаток. Выборы происходили посословно, но третьему сословию было предоставлено двойное число голосов (600, двум привилегированным по 300). Правительство однако не решило вопроса о том, как будут подаваться голоса, поголовно или посословно (последнее уничтожило бы всякий смысл удвоения голосов).

5 мая 1789 г. среди величайшего напряжения всей Франции сошлись в Вереали, королевской резиденции, депутаты и выслушали неясные речи короля и его министров. У правительства не было никакого плана действий; собрание было предоставлено самому себе. Сначала сословия разошлись по отдельным залам для разрозненных совещаний; но третье сословие, считая себя истинным представителем всей нации, пригласило два другие присоединиться к нему. В среде духовенства и дворян многие сочувствовали идеям буржуазии: таков был аббат Сийэс, который в брошюре «Что такое третье сословие?» доказывал, что оно и есть нация, 96"/,, всего французского народа; таковы были аристократы, маркиз Лафайет и граф Мирабо, который даже порвал со своим сословием и выступил в Провансе кандидатом от буржуазии. Несколько недель прошло в пререканиях между сословиями, пока наконец Сийэс не предложил «обрезать канат» и дать последний срок двум сословиям. Большинство дворян и духовенства решили перейти в заседания третьего сословия, и соединенное собрание провозгласило себя Национальным.

Король и двор приняли этот неожиданный поворот за открытое неповиновение и попробовали старые средства, применявшиеся против непослушных генеральных штатов и парламентов; залу заседания заперли на замок, но депутаты, собравшиеся в парке Версали, вошли в случайно открытый павильон игры в мяч и здесь, стоя, так как сидений «е было, приняли торжественную клятву не расходиться до тех пор, пока не выработают для Франции конституции. Между тем Людовик 16 назначил «королевское заседание», чтобы личным появлением подействовать на непослушных. Но и это не помогло: депутаты третьего сословия остались молча на местах, а когда церемониймейстер, с уходом короля, повторил требование разойтись, Мирабо ответил, что собрание сошлось по воле народа и может быть разогнано только военной силой.

При дворе и решили прибегнуть к этому последнему средству. Король дал отставку Неккеру и приказал стянуть к Парижу войска, состоявшие по большей части из иностранцев, которым лучше верили, чем своим солдатам. В огромном городе поднялось необычайное волнение, усиленное тем, что накопилось много безработных. Массы народа собирались в саду Палерояля, дворца принца Орлеанского, заискивавшего популярности, и жадно слушали возбужденные речи впервые появившихся в Париже уличных ораторов. В здании городской Думы сошлись парижане, избиравшие депутатов в Национальное собрание, и выбрали новое управление города, принявшее средневековое название Коммуны (т. е. независимого города). Коммуна решила образовать гвардию из граждан для защиты Парижа от королевских войск.

Всполошились денежные люди, владетели государственных заемных обязательств, среди которых распространился слух, что правительство вместе с разгоном Национального собрания, объявит банкротство: банкиры и менялы закрыли биржу, самые видные из них вместе с персоналом своих контор записались в буржуазную гвардию. Закрылись и театры; город принял мрачный и зловещий вид. В то время, как буржуазия готовилась к обороне, выступило грозно парижское простонародье, среди которого было много пришлого незанятого работой люда, частью иностранцев, немцев и поляков; огромная толпа захватила арсенал, вооружилась ружьями и пушками и взяла приступом укрепленную тюрьму Бастилью, в которой видели символ всей прошлой эпохи деспотизма.