Учебник истории. Москва и Польша в 16 и первой половине 17 века

Ранние годы Ивана 4

В 1533 г. неожиданно умер Василий 3, оставив, в качестве единственного представителя династии, трехлетнего сына Ивана; через пять лет умерла и правительница-мать Елена, по рождению княжна Глинская, дочь литовского выходца. Правление захватили бояре, среди которых преобладали «княжата», т. е. бывшие удельные князья; между ними особенно выдавались Шуйские, Вельские, Глинские, первый род из Рюриковичей, последние два из Гедиминовичей. У них еще оставались крупные вотчины на местах их прежних уделов> в их подчинении было множество холопов и всякого рода зависимых людей. Однако они не составляли сколько нибудь сплоченной аристократии, как паны в Польше или Венгрии; также, как врозь они переходили в Москву на службу великого князя, остались они разрозненными при его дворе. Вся их забота была направлена лишь на то, чтобы не уступить на этой службе раз занятых мест: при замещении должностей придворных или военных выступали с притязанием на занятие высших мест те, отцы которых уже стояли выше по службе (такой счет местами назвали потом местничеством).

Малолетство Ивана 4 было временем вражды княжеских родов, которые старались вытеснить друг друга. Снаыала правили Шуйские, потом их сменили Глинские, его родственники по матери; захват власти всякий раз сопровождался казнями, ссылкой -главных противников. Правящий род старался только об одном: как бы раздать своим близким кормления, т. е. предоставить им управление областей, которое состояло в том, что наместник приезжал, со своей свитой и подчиненными ему судьями, исправниками и сборщиками податей, «кормиться», на счет приношений местного населения; кормления обращались в чрезмерные поборы, сопровождались всякого рода насилиями и вызывали большое раздражение в народе.

Выросший среди произвола «княжат», Иван IV проникся презрением к боярству и необычайно высоким понятием о достоинстве собственной власти; его взгляды еще подкрепились благодаря знакомству с византийскими юридическими и иеториче- скими книгами, на которое его направил ученый митрополит Макарий (род. 1482 г., сначала архиепископ в Новгороде, с 1542 г. в Москве). Не получив воспитания, лишенный всякой нравственной сдержки, Ишя то отдавался диким выходкам разгула и насилий над собственными подданными, то увлекался литературными беседами в ученом кружке Макария. В 1547 г., достигнув 17 лет, Иван объявил себя совершеннолетним, женился и венчался на царство (с этой поры московские государи стали носить царский титул). Вслед затем в Москве вспыхнул мятеж, вызванный дурным управлением Глинских.

Толчком к народному движению был страшный пожар Москвы. Иван бежал от огня в село Воробьево; за ним последовала разъяренная толпа народа, убившая одного из Глинских и требовавшая выдачи остальных. Потрясенный этими событиями, Иван подпал вполне влиянию Ма- кария: глава церкви окружил его правительственным советом, где первое место занял священник Сильвестр, прибывший из Новгорода вместе с Макарием; далее в «избранной раде» (как назвали советников царя в подражание польско-литовской раде панов) участвовали бывший удельный князь Курбский и простой костромской дворянин Адашев.

Рада занялась прежде всего реформой управления областей, желая облегчить население от грабежей и обид со стороны наместников. Она издала Судебник, в силу которого правители областей должны были судить не иначе, как вместе с целовальниками (т. е. целовавшими крест присяжными), избиравшимися местным населением. Далее совет при царе приступил к отмене самого способа кормлений: населению областей было предоставлено откупаться от обязанности содержать натурой наместника и его администрацию. Откупившаяся область в силу уставной грамоты получала самоуправление. Оно выражалось в том, что суд по уголовным делам поступал в ведение губных старост («губой» назывался большой округ), избиравшихся из служилого сословия (помещиков или детей боярских), а сбор податей передавался земским судьям, или излюбленным головам, также выборным, но уже из среды тяглого, т. е. платившего налоги городского и крестьянского населения.

В этих реформах, которые приходятся на 1548—1556 годы, заметно сильное влияние церкви. По мысли Макария, преобразования должны были совершаться во имя высшей справедливости; и Судебник, и уставные грамоты царь представил на утверждение церковного собора, созванного в Москве в 1551 г. и получившего имя Стоглавого (от 100 глав его постановлений). Церковь сама переживала настроение, похожее на католическую реформацию Западной Европы. Стоглавый собор, созванный для очищения нравов духовенства, исправления церковных книг, установления правильного вероучения, отчасти похож на Тридентский, с которым совпадает и по времени. Русские реформаторы и просветители однако сильно отставали от западноевропейских: они опирались не на античных греческГих и латинских писателей, как гуманисты, а на средневековую византийскую литературу, для изучения которой выписывали греков с Афона, горы греко-славянских-монастырей. Лишь теперь, в 50-х годах XVI в завели в Москве первую типографию — сто лет спустя после изобретения книгопечатания в Германии.