Репринт 1895, В. Зотовъ

Калиостро

Его жизнь и пребывание в России

Въ 1784 году Калиостро явился въ Париже. Город бредилъ тогда мистицизмом и животным магнетизмом. Месмер привлекалъ высший круг на свои магнетические сеансы. Немудрено, что семьдесятъ двт, масонсшя ложи, существовавш1я въ то время въ Париже, стремились вид-Ьть основателя египетскаго масонства, войти съ нимъ въ сношещя. Калюстро имъ-лъ тамъ особенный усп^хъ, болве всего у женщинъ. Принцъ кардиналъ Роганъ называлъ его богомъ. Графиня Ламоттъ говоритъ въ своихъ „Запискахъ", что поеле одной сцены Съ Девочкой, къ которой, за дверью, завышенной чернымъ сукномъ, являлся ангелъ и, поцеловавшись съ ней, возвъхтилъ ей, что беременность королевы окончится благополучно (все однъ1 и тъ1 же про-ДТ5ЛКИ, какъ и въ МитавЮ кардиналъ бросился къ ногамъ магика и съ восторгомъ ц'Ьловалъ его руки. Зд^сь Бальзамо ноступалъ уже совершенно беззастенчиво. Такъ, разгласивъ сначала, что ему уже 300 Л-ЕТЪ (въ Страсбурге онъ давалъ себе только 150), онъ, потомъ, забывши это; серьезно утверждалъ въ одномъ обществе, что присут-ствовалъ на браке въ Кане Галилейской и былъ свид-Ьтелемъ чуда ' пРевращен5я воды въ вино. Даже двадцатилетняя    по виду—супруга его уверяла, что у нея сынъ сорока летъ—капитаномъ на голланд-скоиъ торговомъ корабле и ей самой 70 летъ. Записки того времени утверждаютъ, что онъ вызвалъ однажды на ужине съ нимъ и кардиналомъ Роганх, тени Даламбера, Вольтера, Дидеро, Шуазеля, Вуазенона и Монтескье. Ослепленный фокусникомъ кардиналъ могъ видеть еще и не то за своимъ столомъ, но страннее всего то, что французская пресса повторяла эти нелепости. Калюстро, впрочемъ, умедъ расположить въ свою пользу и парижскихъ журналистовъ. Онъ основалъ тамъ также женскую масонскую ложу, въ которую принимались, съ весьма нескромными обрядами, дамы высшаго общества. Онъ продолжалъ также лечить прибътавтихъ къ нему доверчивыхъ людей, хоть это и не всегда удавалось ему. Такъ газеты называютъ двухъ дамъ Крамайель и Романье, умершихъ отъ лекарствъ, дан-ныхъ имъ магикомъ. Несмотря на это онъ пользовался болыпимъ почетомъ, жилъ роскошно въ улице Сен-Клодъ, держалъ ливрейныхъ слугъ, обшитыхъ галунами, давалъ блистательные балы и обиды.

И все это рушилось вдругъ неожиданно. Утромъ, 22-го августа 1785 года, Парижъ узналъ съ изумлениемъ, что велиый врачъ и ма-гикъ, гросмейстеръ и чудотворецъ посаженъ въ Бастилш. Въ 8-мъ часовъ утра къ нему нагрянула полищя: его ликеры, бальзамы, элек-сиры были захвачены, бумаги опечатаны и самого его повели пеш-комъ въ тюрьму, только на половине дороги позволивъ сесть въ ф1акръ. Шесть мъхяцевъ просиделъ взаперти бедный Калюстро, не видя никого, не призываемый къ допросу. Тогдашнее правосуд1е не торопилось производить следствия и не церемонилось съ заключенными въ Бастилш. Жена Калюстро была также заключена въ темницу. Магикъ былъ замешанъ въ знаменитое дело объ оже-рельи королевы, этомъ „величайшемъ обмани XVIII-ro столется", какъ его называетъ Карлейль. Здесь не место входить въ изложение этого любопытнаго процеса, возникшаго вследствие жалобы ювели-ровъ Бёмера и Боссанжа на кардинала Роганъ, купившаго у нихъ для поднесения королеве, черезъ графиню Ламоттъ, брилл!антовое ожерелье, ценою въ миллюнъ шесть сотъ тысячъ франковъ, котораго она однако не получила и за которое не заплатили денегъ. У чаше Калюстро въ этомъ мошенническомъ деле вероятно, но не доказано. Графиня Ламоттъ обвиняла его въ томъ, что онъ получилъ это ожерелье отъ кардинала де-Роганъ для того, что-бы, посредствомъ ма-гическаго процесса, увеличить бршшанты, и утаилъ его. Но Ламоттъ, заклейменная по приговору суда, какъ воровка, лгала слишкомъ много во время нроцеса. Bipoaraie всего, что камни изъ ожерелья были выломаны самою Ламоттъ и ея супругомъ и проданы въ Англш.   Судъ не нашелъ достаточныхъ причинъ къ обвиненш Калиостро и 1-го июня 1786 года онъ былъ выпущенъ изъ Бастилии. Жену его освободили тремя месяцами раньше.

Выпущенный изъ Бастилии, Бальзамо обвинилъ арестовавшаго его полицейскаго комисара Шенона въ пропаже у него изъ квартиры, во время его заключения, многихъ ценныхъ вещей. Генерал-прокуроръ оставилъ эту жалобу безъ посдедствий, какъ бездоказательную, хотя авантюристъ продолжалъ настаивать на томъ, что его обокрала полищя. Когда онъ продолжалъ кричать объ этомъ во время своего пребыватя въ Лондоне, французское правительство предложило ему вернуться въ Парижъ и представить суду доказательства своей жалобы. Калюстро не рЬшился на это.

Несмотря на признаше его по суду невиннымъ, Калюстро полу-чилъ на другой же день освобождетя своего королевское повелете— оставить Парижъ въ 24 часа, а Франции—въ течете трехъ недель и никогда въ нее не возвращаться.

Въ Лондоне, куда переселился Калюстро, онъ нашелъ также почву, подготовленную для его фокусовъ. У англичанъ былъ въ большой моде спиритизмъ. Учете Сведенборга было принято тамъ съ большимъ энтуз1азмомъ и составилось даже общество для распростра-нетя его учетя, перевода его сочиненш на все языки и возможно дениевой продажи этихъ книгъ. Прежде всего магикъ занялся одна-ко-же темъ, что написалъ послате къ французскому народу, въ ко-торомъ громилъ и упрекалъ французское правительство. Брошюра эта составляетъ большую библюграфическую редкость и объ ней упоми-наетъ патеръ Марчель въ своемъ сочиненш, о которомъ мы говорили въ начале статьи. Марчель уверяетъ, что въ брошюре этой Калюстро предсказалъ, что Бастшня будетъ разрушена и на месте ея учредится публичное гулянье; далее онъ предсказывалъ, что на пре-столъ взойдетъ иринцъ, который уничтожитъ lettres de cachet, созо-ветъ генеральные штаты и возстановитъ истинную релиию. Такихъ пРедсказатй, наполовину сбывшихся, можно много встретить въ со-чинетяхъ того времени

Морандъ узналъ, что Калюстро былъ уже прежде въ Лондоне, подъ именемъ Бальзамо, и явился къ нему для переговоровъ; тотъ пр«инялъ его грубо и дерзко обошелся съ нимъ. Тогда журналистъ прямо назвалъ его, въ своемъ листки, шарлатаномъ и обманщикомъ. Въ особенности смеялся онъ надъ хвастовствомъ Калюстро, обещавпгамъ осветить Лондонъ морскою водою, которую онъ превратить въ масло, и надъ разсказомъ его, что свинью можно до того пр1учить ъхть мышьякъ, что все тъло ея пропитается этимъ ядомъ. Калюстро прибавилъ, что однажды онъ делалъ зтотъ опытъ въ Медине и когда, зарезавъ эту свинью, оставилъ ее на ночь въ лесу, то на утро нашли около нея множество мертвыхъ львовъ, тигровъ и леопардовъ, поевшихъ ея мяса. Что-бы подтвердить свой разсказъ, Калюстро нриглашалъ Моранда письмомъ, въ журнале „Advertiser" на обедъ, за которымъ подадутъ имъ такую свинью, которую за часъ до обеда онъ покажетъ живою и здоровою, но поивши которую, Морандъ отправится на тотъ св^тъ, а Калюстро будетъ невредимъ. Журналистъ отвъ'чалъ, что вместо его, онъ можетъ пригласить на обедъ любое плотоядное животное. Въ листки своемъ онъ разсказалъ много случаевъ изъ прежней жизни авантюриста, но тотъ смело отрицалъ все и утверждалъ, что никогда не былъ въ Лондоне и не назывался Бальзамо. Открьтя Моранда дЪлались однако-же до того опасными, что Калюстро предпочелъ поскорее удалиться въ Швейцарш и такъ торопился отъЬздомъ, чта уехалъ одинъ, безъ жены, которая соединилась съ нимъ въ Швейцарш уже впослъ'дствш.

Магикъ остановился въ Базел'Ь, где основалъ масонскую ложу, и работалъ съ Лафатеромъ надъ возстановлениемъ „Новаго Иерусалима",— мистической системы такъ называемаго физическаго и мо-ральнаго вторичнаго рождения человЬка; въ системе этой сомнам-булизмъ и магнетичесие пассы вели къ спиритизму. Лафатеръ въ-своихъ сочиненияхъ отзывается вообще о Калюстро, какъ о великомъ человеке.