Конкретные причины, факторы, цели и задачи создания федерации. Роль и значение федерализма. Односторонность и необъективность в оценке роли и значения национально-территориального федерализма

Вся электронная библиотека      Поиск по сайту

КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО

 

Роль и значение федерализма

 

Смотрите также:

Конституционное право Европейских стран
конституционное право Евросоюза


Конституция России
конституция рф


Конституция США
конституция соединенных штатов


Конституционное право России
конституционное право россии


Конституционное право зарубежных стран
конституционное право зарубежных государств


Иностранное конституционное право
иностранное конституционное право


Государственное право стран Америки и Азии
конституционное государственное право


Конституционное право РФ
конституционное право рф


Конституции зарубежных государств
конституции зарубежных государств


Всеобщая история государства и права. Конституции стран мира
история государства и права

Роль и значение федерализма. Роль и значение федерализма оп­ределяется прежде всего тем, что эта форма политико-территориально­го устройства страны позволяет, с одной стороны, обеспечить ее един­ство и целостность, а с другой — удовлетворить потребности ее внут­ренних территориальных единиц в создании собственных государств или государственных образований. Немало исследователей видели ценность федерализма в его способности сочетать преимущества боль­ших государств с преимуществами малых стран. Так, еще в первой половине XIX в. известный французский политолог и социолог Алек­сис Токвиль в своем главном труде «О демократии в Америке» писал, что хотя большие государства имеют свои особые преимущества, одна­ко «ничто так не противно благосостоянию и свободе людей, как боль­шие державы»; поэтому, чтобы «соединить вместе различные выгоды, происходящие от большой и от малой величины наций, и была создана федеративная система».

Конкретные причины, факторы, цели и задачи создания федерации в той или иной стране, как уже отмечалось, могут быть самыми разно­образными — историческими, природно-географическими, политичес­кими, этносоциальными, конфессиональными и др. Но, суммируя кон­кретно-исторический опыт образования и развития федеративных го­сударств мира, можно сделать и ряд обобщающих выводов. В крупных по размерам территории государствах (Россия, США, Канада, Брази­лия, Индия, Австралия, Аргентина и др.) федерализм выполняет преж­де всего функцию деконцентрации и децентрализации государствен­ной власти в вертикальном отношении. Разделение государственной власти по вертикали и предоставление достаточно высокой автономии составным частям государства являются важной предпосылкой прак­тического осуществления демократии, ибо при прочих равных услови­ях это серьезно приближает органы такой власти к массам, существенно расширяет возможности их активного участия в этой власти, защиты и реализации прав и свобод личности В принципе федерализм позво­ляет гораздо лучше учитывать особенности и проблемы регионов, чем при централизации власти унитарного государства. Сохранение реги­онального многообразия — традиционная задача и функция федера­лизма.

В литературе в этой связи имеет хождение и крайнее суждение, что «федерализм — это демократическое государственное устройство», с которым, на наш взгляд, нельзя безоговорочно согласиться. Оно от­нюдь не равнозначно приведенным выше утверждениям о важной роли федерализма в осуществлении демократии. Если бы речь шла о том, что подлинный и последовательный федерализм возможен лишь на базе демократического общества и государства, то это не вызывало бы воз­ражений. Но приведенное утверждение толкает к ошибочному выводу, будто всякое государство, избравшее федеративную форму, обязатель­но является демократическим. Между тем и мировой и наш (совет­ский) исторический опыт убедительно опровергает такое жесткое, без­оговорочное общее суждение. Он говорит о том, что федерация, как и другие государственные формы, может иметь место в различных усло­виях и служить целям и задачам различных по своему социально-по­литическому типу государств.

 

В государствах с полиэтничным населением, компактно прожива­ющим на исторически сложившейся территории, федерализм способен сыграть важную роль в решении национального вопроса. Само собой разумеется, что сам по себе федерализм не способен решить этот во­прос, поскольку это зависит и от многих других факторов, могущих иметь и более важное значение (например, от демократического харак­тера государства и соблюдения в нем прав человека). Но нельзя и недооценивать роль и значение в этом и федерации как одной из госу­дарственно-правовых форм решения национального вопроса. На опре­деленном этапе своего исторического развития у многих этносов воз­никает потребность в известном государственном обособлении, позво­ляющем ускорить их внутреннюю консолидацию, лучше обеспечить сохранение самобытности каждого этноса, его языка, культуры, тради­ций, обычаев и т.д. Федерация позволяет удовлетворить эту историчес­кую потребность и в то же время сохранить единство и территориаль­ную целостность многонационального государства. Конечно, создание внутри одного государства (федерации) государственных составных частей неизбежно усложняет его структуру, создает дополнительные проблемы и может вызвать опасность этнократического сепаратизма. Но эти дополнительные трудности и издержки как бы перекрываются тем огромным положительным эффектом, который может быть полу­чен от использования принципа федерализма в гармонизации межэт­нических отношений в стране.

Сегодня нередко можно встретить однобокое, необъективное тен­денциозное толкование мирового опыта федерализма и основанные на этом весьма сомнительные и просто ошибочные обобщающие заключе­ния относительно роли и значения национально-территориального федерализма. Распад ряда многонациональных федераций, построенных по этнотерриториальному принципу, привел к навязыванию мысли о том, что главным виновником такого результата явился национально-государственный федерализм. В связи с этим некоторые ученые и по­литики предлагают вообще отказаться от национально-территориаль­ного федерализма, использовать только территориальный федерализм или даже лишь унитаризм при ликвидации любых национально-терри­ториальных государственных образований и применении исключи­тельно национально-культурной автономии.

Эта крайняя позиция в какой-то мере повлияла и на учебную лите­ратуру по конституционному праву. Так, в одном из учебников гово­рится, что «в истории более прочными федерациями оказались феде­рации территорий, а не федерации национальных территориальных общностей».* В другом учебнике утверждается: «Опыт других стран также свидетельствует, что так называемая национальная государст­венность — очень ненадежный фактор федерирования: владычество этнократии (этнической клановой верхушки) в субъектах федерации способствует скорее подрыву, чем укреплению государственного един­ства в федеративном союзе».** И далее авторы солидаризируются с мне­нием А.Н. Яковлева, что «национальные же государства, вновь образуе­мые на пространстве, где исторически сложилась многонациональность, — это скорее дестабилизирующая привилегия».***

 

* Конституционное право / Под ред. В.В. Лазарева. С. 270.

** Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть / Под ред. Б.А. Страшуна. С. 671.

** Известия. 1994. 6 авг.

 

С такой общей позицией в принципе нельзя согласиться. Спору нет, этнократические элиты союзных республик в своих сепаратист­ских интересах использовали формы национально-территориальной государственности и, несомненно, несут свою долю вины за развал указанных федераций. Но нельзя не видеть и то, что главную ответст­венность за это несет не та или иная государственная форма сама по себе, а антидемократическая, тоталитарная природа и сущность этих государств, сводившие на нет на практике федерализм, превращавшие его в квазифедерализм, субъекты которого не обладали даже реальной автономией в условиях сверхцентрализации. Разве не ясно, что именно порожденный этим режимом системный кризис федеральной власти, как и допущенные ею ошибки и преступления в области национальной политики, позволили этнократической элите в республиках получить поддержку значительных масс населения, усилить сепаратистские тен­денции и привести дело к развалу СССР.

Односторонность и необъективность в оценке роли и значения на­ционально-территориального федерализма находит свое выражение и в том, что недооценивается место и роль такого федерализма в совре­менном мировом развитии. Нельзя не учитывать, что сегодня среди всех федераций мира почти половина в той или иной мере и форме учитывают в своем построении и функционировании этнотерриториальный фактор (Россия, Индия, Югославия, Бельгия, Канада, Швей­цария, Эфиопия, сербо-хорватско-мусульманская федерация в Боснии и Герцеговине, Пакистан, Малайзия, Нигерия). Распад за последнее десятилетие трех многонациональных федераций (СССР, Югославии, Чехо-Словакии) сопровождался появлением за тот же период четырех новых федераций, построенных по национально-территориальному принципу или с учетом его (новой Югославии, Бельгии, Эфиопии и сербо-хорватско-мусульманской федерации в Боснии и Герцеговине). На путь фактической федерализации встали и те многонациональные унитарные государства (например, Испания), которые на основе регионализма создали национально-территориальные государственные автономии.

Обычно сопоставляют территориальные федерации, в которых либо практически нет инонационального населения, либо оно не со­ставляет сколько-нибудь значительной и компактно проживающей части населения, и этнотерриториальные федерации, субъекты кото­рых полностью или частично представляют национально-территори­альные образования. Но такое сравнение представляется недостаточно корректным и объективным, ибо роль и судьба федерализма здесь оп­ределяются не при прочих равных условиях: в одном случае — в условиях моноэтничного в своей основе состава населения страны, а в дру­гом — в условиях полиэтничного. И тут нет нужды доказывать, что в первом случае опасность, угроза распада страны обычно всегда значи­тельно меньше, чем во втором. Более объективной и правильной была бы оценка роли и значения федерализма на основе сопоставления по­ложения в одной и той же стране до и после ее перехода от унитаризма к федерализму или от территориального федерализма к этнотеррито­риальному. И тогда становится достаточно очевидным, что такой пере­ход может играть и большую положительную роль, служить общественному прогрессу. Так, переход к федерализму в России во многом предотвратил распад огромного многонационального государства и привел к созданию СССР. Переход Индии от унитаризма к территори­альному федерализму, а затем к частичному национально-территори­альному федерализму позволил существенно смягчить межнациональ­ные противоречия и конфликты и укрепить территориальное единство страны. Недавний переход Бельгии от унитаризма к этнотерриториаль­ному федерализму во многом снял былую остроту национально-языко­вой проблемы и межнациональную напряженность и в то же время уберег страну от развала.

Конечно, было бы другой неправомерной и даже вредной крайнос­тью абсолютизировать роль этнического фактора в государственном строительстве и поднимать на щит лозунг «один этнос — одно самосто­ятельное государство». Помимо всего прочего, этот лозунг практически неосуществим, утопичен, поскольку многие сотни этносов крайне малочисленны и уже поэтому практически не могут создать собствен­ные государства, не говоря уже об уровне их развития, межэтнической консолидации и интеграции и т.д. Многие народы вполне успешно про­живают и развиваются в составе многонациональных демократических стран (как федеративных, так и унитарных), имея ту или иную форму национально-территориальной автономии или пользуясь националь­но-культурной автономией. Но нельзя и принижать роль и значение национально-государственных форм в современном развитии, изобра­жая дело так, будто всегда и везде образование новых национальных государств, новых национально-государственных образований внутри отдельных стран и экстерриториальных федераций противоречит ин­тересам общественного прогресса и является дисфункциональным в процессе борьбы за укрепление единства страны. Мир не стал хуже от того, что за послевоенный период число национальных государств уве­личилось в четыре раза и во столько же раз возросло число федераций (в том числе и этнотерриториальных), хотя, несомненно, все это услож­нило его структуру и создало дополнительные проблемы. Так, и созда­ние внутри страны национально-государственных образований далеко не всегда служит интересам этнического сепаратизма, а способно стать важной формой укрепления интернационального единства и сплочен­ности полиэтничной страны.

 

К содержанию книги:  Конституционное право