ИВАН ГРОЗНЫЙ. Дед Ивана Грозного Иван III женат был дважды: в первый раз на тверской княжне, а во второй — на византийской царевне Софье (Зое) Палеолог

  

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>

 

БИБЛИОТЕКА «СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВА»

ДАЛЕКИЙ ВЕК:

Иван Грозный. Борис Годунов. Ермак


Исторические повествования

 

Иван Грозный

СМЕРТЬ ОТЦА

 

Дед Грозного Иван III женат был дважды: в первый раз на тверской княжне, а во второй — на византийской царевне Софье (Зое) Палеолог, Трон должен был перейти к представителям старшей линии семьи в лице первенца Ивана и его сына Дмитрия. Великий князь короновал на царство внука Дмитрия, но потом заточил его в тюрьму, а трон передал сыну от второго брака Василию III. Подобно отцу, Василий III тоже был женат дважды. В первый раз государевы писцы переписали по всей стране дворянских девок-невест, и из полутора тысяч претенденток Василий выбрал Соломо-нию Сабурову. Брак оказался бездетным, и после 20 лет супружеской жизни Василий III заточил жену в монастырь. Вселенская православная церковь и влиятельные боярские круги не одобрили развод в московской великокняжеской семье. Составленные задним числом летописи утверждали, будто Соломоння постриглась в монахини, сама того желая. В действительности великая княгиня противилась разводу всеми силами. В Москве толковали, будто в монастыре Соломония родила сына — законного наследника престола — Юрия Васильевича. Но то были пустые слухи, с помощью которых инокиня пыталась помешать новому браку Василия III.

Второй женой великого князя стала юная литвинка княжна Елена Глинская, не отличавшаяся большой знатностью. Ее предки вели род от хана Мамая. Союз с Глинской не сулил династических выгод. Но Елена, воспитан; ная в иноземных обычаях и непохожая на московских боярышень, умела нравиться. Василий был столь увлечен молодой женой, что в угоду ей не побоялся нарушить заветы старины и сбрил бороду.

Московская аристократия не одобрила выбор великого князя, белозсрские монахи объявили его брак блудодеянием. Но большей бедой было то, что и второй брак Василия III оказался поначалу бездетным.

Четыре года супруги ждали ребенка, и только на пятом Елена родила сына, нареченного Иваном. Случилось это 25 августа 1530 года. Недоброжелатели бояре шептали, что отец Ивана — фаворит великой княгини. Согласно легенде, во всем царстве-в час рождения младенца будто бы разразилась страшная гроза. Гром грянул среди ясного неба и потряс землю до основания. Казанская ханша, узнав о рождении царя, объявила московским гонцам: «Родился у вас царь, а у него двои зубы: одними ему съесть нас (татар), а другими вас». Известно еще много других знамений и пророчеств о рождении Ивана, но все они были сочинены задним числом.

Ко времени появления на свет Ивана московская династия стала клониться к закату. Потомки «старого Игоря», киевского князя варяжского происхождения, в течение семи столетий женились в своем кругу. Московские Рюриковичи выбирали невест из семей тверских, рязанских князей и других Рюриковичей, Иван IV получил от предков тяжелую наследственность. В его жилах кроме славянской текла кровь древнего аристократического рода Палеологов из Византии, татарских ханов из Орды и литовских князей.

Появились признаки вырождения царской семьи. Младший брат Ивана IV князь Юрий был глухонемым идиотом. Сын Ивана Федор страдал слабоумием, а другой сын, Дмитрий, был поражен с младенческих лет «черным недугом», или эпилепсией, которая рано или поздно свела бы его в могилу.

Рождение у Василия и Елены Глинской первенца — Ивана принесло в великокняжескую семью обычные заботы и радости. Когда Василию случалось покидать Москву без семьи, он слал «жене Олене» нетерпеливые письма, повелевая сообщать, здоров ли «Иван-сын» и что кушает. Ото дня ко дню Олена уведомляла мужа, как «покряпчел» младенец и как явилось на шее у него «место высоко да крепко». Ивану едва исполнилось три года, когда отец его занемог и вскоре умер.

Характер   взаимоотношений  великого   князя   с  окружавшей его знатью никогда прежде не проявлялся так ярко, как в момент болезни и смерти Василия III. Завещание великого князя не сохранилось, и мы не знаем в точности, какова была его последняя воля, В Воскресенской летописи 1542 года читаем, что Василий III благословил «на государство» сына Ивана и вручил ему «скипетр великой Руси», а жене приказал держать государство «под сыном» до его возмужания.  При  Грозном, в 50-х годах, летописцы стали утверждать, будто великий князь вручил скипетр не сыну, а жене, которую считал мудрой и мужественной, с сердцем, исполненным «великого царского разума». Иван IV любил свою мать, и в его глазах имя ее окружено было особым ореолом. Неудивительно, что царские летописи рисовали Елену законной  преемницей   Василия   III.   Со   временем  летописная традиция   трансформировалась,   и   Елена   превратилась в   носительницу   идей   централизованного   государства, защитницу его политики, твердо противостоявшей проискам реакционного боярства.

Если от придворных летописей мы обратимся к неофициальным свидетельствам, то история прихода к власти Глинской предстанет перед нами в ином освещении. Осведомленный псковский летописец отметил, что Василий III «приказал великое княжение сыну своему большому Ивану и нарече его сам при своем животе великим князем и приказа его беречи до пятнадцати лет своим боя-

рам немногим». Из псковского источника следует, что Василий III наделил регентскими функциями не жену Елену и не Боярскую думу в целом, а немногочисленную боярскую комиссию, у которой Глинская затем незаконно отняла власть.

Какая же версия верна — московская придворная или псковская неофициальная? Ответ на этот вопрос заключен в самых ранних летописях, составленных очевидцем последних дней Василия III.

...Великий князь смертельно занемог на осенней охоте под Волоколамском. Услышав от врача, что положение его безнадежно, Василий III велел доставить из столицы завещание. Гонцы привезли духовную грамоту, «от великой княгини крыющеся». Когда больного доставили в Москву, во дворце начались бесконечные совещания об «устроенье земском». На совещаниях присутствовали советники и бояре. Но ни разу великий князь не пригласил жену Олену:>. Объяснение с ней он откладывал до самой последней минуты. Когда наступил кризис и больному осталось жить считанные часы, советники стали «притужать» его послать за великой княгиней и благословить ее. Вот когда Елену пустили наконец к постели умирающего. Горько рыдая, молодая женщина обратилась к мужу с вопросом о своей участи: «Государь великий князь! На кого меня оставляешь и кому, государь, детей приказываешь?:> Василии отвечал кратко, но выразительно: «Благословил я сына своего Ивана государством и великим княжением, а тобе семи написал в духовной своей грамоте, как в прежних духовных грамотех отцов наших и прародителей по достоянию, как прежним великим княгиням». Елена хорошо уразумела слова мужа. Вдовы московских государей получали «по достоянию» вдовий удел. Так издавна повелось среди потомков Калиты. Елена плакала. «Жалостно было тогда видеть ее слезы, рыдания»,— печально завершает очевидец свой рассказ.

Слова московского автора подтверждают достоверность псковской версии. Великий князь передал управление боярам, а не великой княгине. Василию III перевалило за 50, Елена была лет на 25 моложе. Муж никогда не советовался с женой о своих делах. Красноречивым свидетельством тому служила их переписка. Перед кончиной Василий III не посвятил великую княгиню в свои планы. Он не доверял- молодости жены, мало надеялся на ее благоразумие и житейский опыт. Но еще большее значение имело другое обстоятельство. Вековые обы-

чаи не допускали участия женщины в делах правления. Если бы великий князь вверил жене государство, он нарушил бы древние московские традиции.

Летописные  сведения относительно  передачи   власти боярам получили различную интерпретацию в литературе. Известные историки А. Е. Пресняков и И. И. Смирнов высказали мысль, что Василий III образовал при малолетнем сыне регентский совет из числа  бояр, совещавшихся у его смертного одра. А. А. Зимин не согласился с ними и пришел к выводу, что великий князь поручил государственные дела всей Боярской думе в целом, а в качестве опекунов при малолетнем Иване IV назначил двух удельных князей — Михаила Глинского и Дмитрия Вельского. По мнению С. А. Морозова, опекунов у Ивана IV было трое: помимо князя М. Глинского в опекуны попали М. Ю. Захарьин и И. Ю. Шигона. Попробуем выделить в источниках   наиболее  достоверные   данные.   Перелистав тексты завещаний — «душевных грамот» московских государей, мы можем убедиться в том, что ответственность за выполнение своей последней воли великие князья неизменно возлагали на трех-четырех душеприказчиков из числа самых близких бояр. Так же поступил смертельно занемогший Василий Ш. Для утверждения завещания он пригласил в качестве душеприказчиков своего младшего брата—удельного князя Андрея Старицкого, трех бояр (самого авторитетного из руководителей Боярской думы князя  В.  Шуйского,  ближнего советника  М.  Юрьева  и М. Воронцова) и некоторых других советников, не имевших высших думных чинов. В нарушение традиции великий князь решил ввести в опекунский совет Михаила Глинского, который был чужеземцем в глазах природной русской знати и  из двадцати лет,  прожитых  в  России, тринадцать провел в тюрьме как государственный преступник.  Решительность, опыт и энергия  Глинского позволяли Василию III надеяться, что он оградит безопасность родной племянницы Елены Глинской. Убеждая советников, Василий III указывал на родство Глинского с великой княгиней, «что ему в родстве по жене его». У постели   больного   произошел   политический   торг.   Бояре соглашались выполнить волю государя, но настаивали на включении    в   число   опекунов-душеприказчиков    своих родственников. Василий III принял их условия. Круг one-, кунов расширился: Василий Шуйский провел в душеприказчики брата боярина Ивана Шуйского, а Михаил Юрьев— двоюродного дядю боярина Михаила Тучкова.

Царь поручил правление сне многим боярам», гласит

псковское известие. Теперь мы можем точно определить их число. Василий III вверил дела особой боярской комиссии, возглавленной удельным князем. В нее входили некоторые ближние люди (например, сын боярский И. Ю. Шигона), не имевшие высшего думного чина. Но главенствовали в комиссии семь лиц — князь Старицкий и шестеро бояр. Назначенная Василием III «.седьмочис ленная» комиссия положила начало новой политической традиции. Приведенные факты помогают решить загадку знаменитой московской семибоярщины. В книгах Разрядного приказа имеются прямые указания на то, что при царе Иване и при царе Федоре ^семибоярщина» не раз сведала» Москву в отсутствие государя. В менее важных случаях комиссия имела неполный состав, включая менее семи бояр и окольничих. Появление семибоярщины в годы Смуты перестает быть случайностью.

Василий III не помышлял о том, чтобы уничтожить значение Боярской думы. На последнее прощание он пригласил к себе князей Д. Ф. Вельского с братьями, князей Шуйских с Горбатыми и <шсех бояр». Умирающий заклинал думцев: «в&/, брате, постоите крепко, чтоб мой сын учинился на государстве государь и чтобы была в земле правда». Отпустив думу, Василий III оставил у себя до глубокой ночи двух самых доверенных советников — Михаила Юрьева и Ивана Шигону, к которым присоединился Михаил Глинский. Им он отдал последние распоряжения, касавшиеся его семейных дел: «приказав о своей великой княгине Елене, како ей без него быти, как к ней бояром ходит...»

После почти тридцати лет управления государством Василии III сосредоточил в своих руках огромную власть. Современники недаром бранили великого князя за то, что он решает все дела с- несколькими ближайшими советниками —«сам-третей у постели»,— без совета с Боярской думой. Последнее совещание у постели умирающего подтверждало основательность подобных обвинений. Как видно, великий князь рассчитывал сохранить сложившийся порядок вещей, учредив особый опекунский совет. Среди ближних людей даже М. Юрьев далеко уступал по знатности и официальному положению главным боярам думы. Что касается И. Шигоны, то он выдвинулся всецело по милости государя и, будучи сыном боярским, по худородству не мог претендовать на высокий думный чин. Введя УТИХ лиц в круг своих душеприказчиков, Василий III надеялся с их помощью оградить трон от покушений   со   стороны   могущественной   удельно-княжеской

аристократии. Разделение Боярской думы на части и противопоставление семибоярщины прочей думе должно было ограничить ее влияние на дела управления. Со временем семибоярщина выродилась в орган боярской олигархии. Но в момент своего учреждения она была сконструирована как правительственная комиссия, призванная предотвратить ослабление центральной власти. Избранные советники должны были управлять страной и опекать великокняжескую семью в течение двенадцати лер1, пока наследник не достигнет совершеннолетия.

После смерти Василия III бразды правления перешли в руки назначенных им опекунов. По словам очевидцев, находившихся   в   Москве  до  лета   1534   года,   старшими воеводами, которые безотлучно находятся на Москве, являются боярин В, Шуйский, М.  Глинский, М. Захарьин с М. Тучковым и И. Шигона, тогда как первые бояре думы  князь Д.  Вельский  с  Ф.  Мстиславским  «ничего  не справуютъ, их посылают из столицы с ратными людьми, ыде будет потреба».  Стараниями  опекунов  трехлетний Иван был коронован без всякого промедления, несколько дней спустя после кончины отца. Верные бояре спешили  упредить  мятеж удельного  князя  Юрия Ивановича. В течение двадцати пяти лет Юрий примерялся к роли наследника  бездетного  Василия  III.   После  рождения  наследника в великокняжеской семье удельный князь, видимо, не отказался от своих честолюбивых планов. Опекуны опасались, что Юрий попытается согнать с трона малолетнего   племянника.   Чтобы   предотвратить   смуту, они захватили Юрия и бросили его в темницу. Удельный государь жил в заточении 3 года и умер «страдальческою смертью,  гладною нужею».  Иначе  говоря,  его уморили голодом.

Передача власти в руки опекунов вызвала недовольство Боярской думы. Между душеприказчиками Василия Ш и руководителями думы сложились напряженные отношения. Польские агенты живо изобразили положение дел в Москве после кончины Василия III: «бояре там едва не режут друг друга ножами; источник распрей — то обстоятельство, что всеми делами заправляют лица, назначенные великим князем; главные бояре — князья Вельский и Овчина — старше опекунов по положению, но ничего не решают».

Князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский, названный поляками в числе главных руководителей думы, стал для опекунов самым опасным противником. Он сумел снискать  расположение   великой   княгини   Елены.   Молодая

вдова, едва справив поминки по мужу, сделала Овчину своим фаворитом. Позднее молва назовет фаворита подлинным отцом Грозного. Но то была пустая клевета на великокняжескую семью.

Овчина рано отличился на военном поприще. В крупнейших походах начала 30-х годов он командовал передовым полком армии. Служба в передовых воеводах была лучшим свидетельством его воинской доблести. Василий III оценил заслуги князя и незадолго до своей кончины пожаловал ему боярский чин, а по некоторым сведениям, также титул конюшего — старшего боярина думы. На погребении Василия великая княгиня вышла к народу в сопровождении трех опекунов (В. Шуйского, М. Глинского и М. Воронцова) и Овчины.

Простое знакомство с послужным списком Овчины убеждает в том, что карьеру он сделал на поле брани, а не в великокняжеской спальне.

Овчина происходил из знатной семьи, близкой ко двору. Родная сестра его — боярыня Челяднина — была мамкой княжича Ивана IV. Перед смертью Василий III передал ей сына с рук на руки и велел «ни пяди не отступать-» от ребенка. Семья Овчины была связана узами родства с опекуном Михаилом Глинским, но родство не предотвратило конфликта. Семейный раздор возник на почве политического соперничества. За спиной Овчины стояла Боярская дума, стремившаяся покончить с засильем опекунов, за спиной Глинского — семибоярщина, которой недоставало единодушия.

Фаворит оказал Глинской неоценимую услугу. Будучи старшим боярином думы, он бросил дерзкий вызов душеприказчикам великого князя и добился уничтожения системы опеки над великой княгиней.

Семибоярщина управляла страной менее года. Ее власть начала рушиться в тот день, когда дворцовая стража отвела Михаила Глинского в тюрьму.

 

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ: «Иван Грозный. Борис Годунов. Ермак»

 

Смотрите также:

 

Русская история и культура

 

Карамзин: История государства Российского в 12 томах

 

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

 

Татищев: История Российская

 

Справочник Хмырова

 

Повесть временных лет

 

Венчание русских царей

 

Династия Романовых