Всемирная история

Древняя Греция

Европа

Деметрий сидел на камне у своего недостроенного дома. Настроение у него было скверное. Вот уже несколько дней бушевало море и с севера дул пронизывающий ветер. Небо обложено тучами, и вот-вот снова должен начаться дождь. Поношенный хитон и гпматип Деметрия совсем не приспособлены для этого климата. Здешние греки носили куртки, теплые плащи, штаны и скроенные на скифский манер сапоги. Но для приобретения всего этого нужны деньги, а у Деметрия, как и у других приехавших вместе с ним переселенцев, их было мало. За время продолжительного пути все порядком успели поиздержаться. Даже богатый Ксенократ, выбранный переселенцами до их отъезда, ещо в Милете опкистом — устроителем вновь оспованного поселка — не был исключением. Видимо, н Ксенократ просчитался, хотя именно он своими рассказами об этих местах соблазнил их покинуть родину. По словам Ксенократа, здесь ожидало переселенцев изобилие, даже самый бедный пз них. скоро станет состоятельным человеком, для всех на новом месте наступит «жизнь при Кроне;) (золотой век). Действительность пх обманула.

Перед глазами Деметрпя было еще несколько жалких, неблагоустроенных, сложенных на скорую руку из сырцового кпрпттча и местного известкового камня домов. На пороге одного из домов сидела соседка и чистила рыбу. Как всем пм надоела рыба! Есть со приходилось без приправ и соуса, потому что для приготовления их нужны лук, чеснок, а главное — оливковое масло, к которому они так привыкли на родине. Но здесь оливковые деревья но росли, масло же привозилось пз Греции, и платить за него было нужно втридорога. Не успели переселенцы обзавестись и огородами. Чеснок и лук поэтому приходилось покупать либо у окрестных скифов, либо на рынке в городе.

Стены и башни этого города были хорошо видны Деметршо. Сразу же за поселком начиналась выжженная леттшм солпцем, а теперь мокрая п холодная степь. На горизонте отта переходила в гряду холмистых возвышенностей, подходивших к морю. На самом высоком из этих холмов лет пятьдесят назад поселились земляки Деметрия, выходцы из того же Мплета. За истекшие полвека они успели обжиться, выстроить хорошие дома, воздвигнуть храм богини Афродиты и святилище Геракла, обнести свой город стенами с башнями. Последнее было совсем не лишним.

Далеко не все скифские племена были настроены дружелюбно к колонистам. Если с одними из этих племен городу удалось наладить мирные отношения, покупать у них или выменивать на греческие товары зерно, скот, рыбу и пленников-рабов, которых перепродавали потом в Грецию, то другие норовили напасть на колонистов, мечом п. копьем добыть то, что им было нужно. Особенно опасны были скифы для тех граждан, которые жили па своих участках за пределами городских стен. Здесь оып сеяли хлеб, выращивали овощи и виноград, разводили скот. Не раз нападали на них скифы, и они должны были спасаться бегством в город под защиту его стен. И тем не менее город жил и богател. В гавани моншо было видеть торговые корабли со всех концов Греции. Сюда привозили изделия греческих ремесленников, оливковое масло п вино в остродонных амфорах и увозили местные товары: зерно, соленую рыбу, другие продукты, а также рабов. Многие горожапе, занимавшиеся торговлей, получали большие прибыли. Другие открывали в городе свои ремесленные предприятия п жшга тоже неплохо. Онп изготовляли посуду не хуже той, какой Демстргш пользовался на родине,

Казалось, отчего бы не присоединиться Деметрпю п другим приехавшим вместе с ним переселенцам к гражданам города, не влиться в их ряды? Но не тут-то было.

Деметрпй хорошо помнит тот день, когда после многонедельного утомительного пути их корабли достигли городской гава-нп. Уже под вечер, высадившись на берег, переселенцы во главе с ойкпетом Ксенократом напраштлисъ к городским властям. Но главный городской архонт Археаиакт, уже несколько лет занимавший эту должность без переизбрания, встретил переселенцев холодно н неприветливо.

На другой день Археанакт собрал городской совет л собрание граждан п выступил перед ними с речью. После этой речи и голосования вновь прибывшим переселенцам было объявлено решение «совета тт народа». Включить их в гражданские списки город решительно отказался. Довольствоваться положением неравноправных метеков, выплачивать в городскую казну особую подать, не иметь нрава владеть в городе ни собственным домом, ни участком земли за городом переселенцы не захотслп. Вот п пришлось пм плыть дальше, высаживаться на этом пустынном, необжитом берегу, строиться на пустом месте.

Затруднения у переселенцев возникали на каждом шагу. У них не было ни рабочего скота, нп рабов в достаточном количестве, ни нужных инструментов, нп запасов продовольствия. Все это приходилось добыватыгногда с очень большим трудом на месте. Хорошо еще, что Ксеыократ оказался человеком на редкость энергичным, предприимчивым. Он постоянно посещал город, покупал, выменивал, правдами и неправдами добывал все нужное для поселка. Не пренебрегал он, разумеется, и собственными интересами, но ото ему уже можно было простить.

Дома переселенцы строили каждый сам для своей семьи. Колодец решили рыть сооища. Пришлось рыть его глубоким и выкладывать стенки обтесаппъш камнем. Это стоило большого труда н заняло много времени, но нельзя же было оставлять поселок без воды п ходить за нею далеко вниз к ручью.

Не далее как несколько дней назад Ксенократ созвал граждап на собрание и настаивал на немедленной постройке оборонительных стен вокруг поселка. Однако это предложение особого сочувствия не встретило. Уж очень все устали. К тому же окрестные скифы вели себя пока мирно. Уже несколько раз подъезжали они к поселку ц на ломаном греческом языке предлагали переселенцам зерно, овец, быков и коней в обмен на греческие товары. Де-метрию посчастливилось обменять привезенный с собой гребень хорошей милетской работы, кинжал и три расписные чашки на двух баранов и такое количество зерна, какого хватит им с женой самое меньшее на четыре месяца. Да, хлеб здесь дешев, но есть его приходилось всухомятку, не макая в вино. Вино здесь добыть можно только в городе, и оно пм не по средствам.

Но что будет дальше? Что будет с ними, когда все, что они с собой привезли, будет обменено? Некоторые из них уже начали распахивать прилегающую к поселку землю и сеять хлеб, по урожая ждать еще долго.

Ксенократ и некоторые другие предлагали снарядить два или три корабля на родину за товаром. Но для этого нужно было предварительно загрузить эти корабли зерном. Вряд ли это сейчас но силам даже Ксенократу. Кроме того, наступало время штормов и бурь, опасных для такого далекого плавания.

Грустпые размышления Деметрпя были неожиданно прерваны.

—        Здравствуй, Даматрпп! — сказал с сильным дорийским акцентом подошедший мужчина в заплатанном гиматпп и войлочной шляпе.

—        Здравствуй,  Леотпхйд,— отвечал   ему   Деметрпн.— Откуда ты появился и как поживаешь?

Леотпхнд не был уроженцем Мплета. Родиной его был дорийский город Галпкаряас, расположенный на малоазийском побережье, южнее Мплета. Преследуемый политическими врагами, Леотпхнд бежал из родного города. Он побывал во многих городах и, оказавшись в Мплете, примкнул к партии переселенцев опкпета Ксснократа.

Семьи у Леотпхида не было. Ои наскоро построил себе полуземлянку, а потом надолго исчез из поселка.

—        Откуда ты? — повторил свой вопрос Деметрни.

—        О, я тут попутешествовал немного и теперь могу кое-что для тебя интересное рассказать,— ответил   Леотихпд.

Из его дальнейшего рассказа выяснилось, что огг познакомился в городской гавани с двумя местными купцами-греками и вызвался сопровождать их в трехдневном путешествии в глубь страны по торговым делам. Поехали они на конях, оседланных по-скифски. С ними было еще пять коней, навьюченных тюками с товаром, п двое рабов. Путешествие оказалось неудачным. Несколько местпых поселений, которые они посетили, недавно разграбили кочевые скифы. Ничего выменять там пм не удалось.

Уже на обратном пути увидели греки в степи несколько повозок, крытых войлоком. Женщины и детц сидели у костра, над которым был укреплен на треноге большой котел с мясом. Тут же находилось несколько мужчин в коротких скифских кафтанах и шароварах, заправленных в низкие сапоги. Рядом паслись стреноженные скифские кони, а за ними было видно большое стадо рогатого скота п овец.

Леотнхид и сто спутники подъехали к скифскому лагерю. Один из купцов-греков немного знал язык скифов.

<— Приветствую вас, — сказал он по-скифски. Скифы в ответ склонили головы.

—        Это ваше  стадо ?— сказал купец, указывая на   пасущийся скот.

—        Нет, — ответил высокий и сильный старик с седой бородой и  длинными  волосами, — это  стадо  принадлежит,  как  и  многие другие, нашему вождю — царю Таксакису.

Имя это бьию известно купцам. Тансакис нередко посещал греческие прибрежные города, в том числе и пх город. Жена его была гречанкой, и сам он научился говорить по-гречески. Рассказывали даже, что Таксакпс чтит греческих богов. Городские купцы совершили с ним много выгодных торговых сделок, обменивая у него товары на зерно, скот и рабов.

Однако в городе было известно, что еще весной Таксакпс ушел с большей частью спопх соплеменников в далекий поход па север, и с тех пор о нем ничего не было слышно.

—        Послушан, — сказал купец старику, — не хочешь ли ты об-

мепять  пару своих быков, коров или хоть овец на наши товары?

С этими словами он велел рабам распаковать один из тюков. При ьиде оружия и украшении работы греческих мастеров глаза у скифов заблестели. Но старик (видимо, он был у них старшим) решительно покачал головой.

—        Нет, — сказал он, — не можем мы обменивать скот на эти

вещи, Не сносить нам голов, если мы будем распоряжаться скотом

нашего хозяина без его воли.

Никакие уговоры не помогли. Старик продолжал стоять на своем, упорно отказываясь от сделки. Пришлось купцам ни с чем ехать дальше.

Уже смеркалось, когда они услышали сзади топот конских копыт. На всем скаку к ним подлетел п круто осадил коня скифский всадник. Леотихид сразу же узнал в нем одиого из скифов, толпившихся вокруг раскрытого тюка. На ломаном греческом языке скиф сказал:

—        Мы согласны менять скот на ваши вещи.

—        А старик? — спросили купцы.

—        Это уж наше дело,— ответил скиф и улыбнулся.

Купцы и Леотихид сошли с коней. Снова были распакованы тюки, и начался торг. У купцов были действительно хорошие и дорогие вещи. Скиф внимательно осматривал пх и ощупывал. Особенно понравились ему золотые серьги с изображением грифонов и серебряная чаша, на которой был изображен конпый скифский ВОИН.

—        Мы согласны   отдать   вам   подовппу нашего стада за эта вещи,— сказал скиф,— и все стадо, если вы переправите нас на ту сторону пролива. До зимы, когда пролив замерзает и можно по льду перейти на другой берег, ждать долго; нам сейчас нужпо попасть туда.

—        А сколько вас? — спросил купец. Оказалось, что  вместе с женщинами и детьми скифов было больше полусотни.

—        А что скажет Таксакис, когда узпает, что вы обменяли его скот? — снова спросил купец.

—        Таксакиса уже нет в живых, — отвечал скиф.

—        Для чего же вам в таком случае так поспешно переправляться с женами и детьми на ту сторону пролива?

На этот вопрос скиф не дал ответа.

Купцы договорились, что встретятся со скифами для окончательных переговоров через три дня невдалеке от города, у двух древних курганов, которые, по преданию, были насыпаны еще киммерийцами, обитавшими в этих местах до скифов.

Когда скиф ускакал, одни из купцов сказал:

—        Дело это для нас выгодное, но не очеиь-то оно мне нравится.

—        А почему? — спросил его Леотихпд. — Ты думаешь что они убьют старика?

—        Это меня меньше всего интересует, — отвечал купец. — Старик не мой отец и не мой родственник. Пусть его убивают. До этого нам дела нет. Гораздо хуже другое. Пригнать в город большое стадо скота и переправить на тот берег пролива полсотни екпфо» втайне нельзя. Значит, нужно говорить с архонтом Археанактом. А он никогда этого не позволит.

—        Почему ты так думаешь?—в один голос спросили и Леотп-хпд, и второй купец.

—        Археанакт никогда  не  даст нам своего согласия, — повторил первый купец, — потому что он боится скифского царя Так-сакпеа.

—        Но ведь тот убит, — возразил Леотихпд.

—        Убит? — сказал купец. — Это еще надо проверить. Если же он жив и вернется со своими соплеменниками в наши края, плохо придется не только иам, но и всему нашему городу. Он жестоко отомстит за то, что мы посягнули на его скот.

Купец оказался прав. Когда они вернулись в город п отправились к архонту Археанакту, он сказал им:

—        Таксакис в дружбе с нашим городом. Наши граждане очень

дорожат этой дружбой, потому что опа приносит им и всему наше

му городу  большую пользу.  Я никогда  не допущу, чтобы из-за

вашего проклятого скота Таксакпс стал нашим врагом. Это грозит

городу неисчислимыми бедами. — Не поверил Археанакт и вести о

смерти Таксакиса. Не так-то легко его убить.

В заключение Археанакт пригрозил изгнанием опоим купцам, если они попытаются тайно от него и от граждан получить скот у скифов и переправить изменивших Таксакису скифов на другой берег пролива.

II вот теперь Леотнхид пришел к Деыетрию.

—        Даматрпй, — сказал  он,  произнося  это  имя  на  дорийский

лад, — Даматрпй, ты в дружбе с нашим ойкпстом Ксенократом. По

говори с ним об этом деле.

— А сколько голов скота в стаде? — спросил  Деметрий.

—        Да не меньше 300 скпфскнх безрогих волов п коров и столько же примерно, если не больше, овец,

—        А откуда же мы возьмем так много вещей пли денег, чтобы заплатить за большое стадо? — снова спросил Деметрнй.

—        Какой ты чудак, — сказал Леотнхид, — да  все дело в  том п заключается, что заплатят за скот моп друзья, городские купцы, а нам   останется только принять от скифов стадо, подержать   его у   себя, пока купцы не перепродадут его дальше, и    переправить полсотни    скифов па одном из наших кораблей на ту    сторону пролива.

—        А какая нам от этого будет выгода? — снова спросил Деметрий.

—        Купцы, —ответил   Леотнхпд, — обещают  нам   за   это  одну треть барыша.

Деметрпй и Леотихпд вместе отправились к ойкпету Ксенокра-ту. Ойкнет задумался.

~ Откуда ЕЫ знаете, что Таксакпса пет больше в живых?

—        Если бы он был жив, — сказал Леотнхид, — скифы, которых мы встретили в степи, никогда не решились бы продать нам его стадо.

—        Это верно, — сказал Ксенократ. Довод показался ему убедительным.

—        А зачем скифам понадобилось переправляться на ту сторону пролива? — спросил он.

—        Да мало ли почему это могло им понадобиться, — ответил Деметртш.

На этом разговор с Ксенократом закончился. Никакого определенного ответа ойкист пм не дал. Однако к теечеру ом собрал у своего дома наиболее именитых и уважаемых переселенцев. Леотнхпд по просьбе опкпета снова рассказал присутствующим всю историю с начала и до конца. Но Деметрнй заметил, что о разговоре с городским архонтом Археанактом он не сказал ни слова. Деметргш тоже промолчал. Уж очень выгодным казалось ему это дело.

Долго судили и рядили переселенцы и в копне концов пришли к единодушному решению. Они согласились на предложение купцов, но при условии, если жители поселка получат половину стада. Леотихид немедленно отправился в город, чтобы сообщить купцам об этом условии.

На другой день только и было в поселке разговоров об этом деле. Только к вечеру Леотнхпд вернулся из города п сообщил, что купцы условие приняли. Все яштелн поселка вновь собрались и по предложению ойкиста приняли решение завтра же устраивать загон для скота.

Прошло еще трп дня, и вот, когда солнце уже было близко к закату, Деметрнй одним пз первых увидел в степи многоголовое стадо скота. Вокруг стада гарцевали на конях екпфы. За стадом следовало больше десятка запряженных волами и покрытых войлоком скифских повозок. Впереди стада ехало четыре всадника. Когда они подъехали ближе, Деметрпй узнал в них Леотихпда, двух городских греков и молодого скифского воина. Деметрнй сразу догадался, что это были купцы п скиф, продавший пм стадо. Весь" поселок высыпал им навстречу. Мычащих быков и коров, блеющих овец стали размещать в загоне. Леотихпд п купцы распоряжались, а все жители поселка, пе исключая ойкиста, выполняли их распоряжения. Скифы поставили спои повозки у самого поселка, выпрягли волов, стреиожнлн коней, разожгли костры. Поселенцы, и стар н млад, окружили их со всех сторон п с любопытством рассматривали. Пришел сюда и Деметрнй. Но высокого старика с седой бородой и длинными полосами среди скифских мужчин он пе заметил.

—        А где  старик? — спросил он подошедшего  к  нему Леотп-хида.

—        Какой старик? — переспросил Леотихид.

— А тот, который не хотел вам отдавать стадо.

—        Не знаю,— ответил Леотнхпд, и Деметрпй понял, что он не

хочет больше разговаривать на эту тему.

Вернувшись домой, Деметрпй сказал жене:

—        Ну  теперь мы должны  возблагодарить богов  и  в  перную очередь нашу  покровителы-шцу  Артемиду.  Черные  дни для нас кончились. За зиму мы можем быть спокойными, а там и урожай подоспеет.

—        Подожди благодарить богов, — отвечала ему жена. — Получи сначала нашу долю скота или денег, вырученных за его продажу.

—- Ничего ты не понимаешь, — ответил ей с раздражением Деметрий.— Если скот в нашем, загоне, значит, это теперь наш . скот.

Деметрпй проснулся, когда было еще темно, от сильного шума, криков и громких воплей жены, которая трясла его за руку. Деметрнй вскочил с ложа п, как был в одном хитоне, схватил меч и выбежал на улицу. Мимо его головы просвистело несколько стрел. Пригибаясь к земле, по улице поселка пробежали двое ИЛИ трое переселенцев с копьями и мечами в руках. Деметрпй побежал за ними. У того края поселка, где стояли скифские повозки, раздавались громкие крики, был слышен стук оружия, стоны раненых. Деметрпй увидел несколько подростков и женщин, с лихорадочной поспешностью перегораживавших улицу кучами камней. Обогнув их, он побежал дальше. Но в этот момент он почувствовал сильную боль в груди и потерял сознание.

Очнулся Деметрий уже в своем доме. Через открытую дверь светило солнце и было видно голубое безоблачное небо. «Совсем как на родине»,— подумал Деметрий. Рядом с его ложем стояла жена с примочкой в руках. От нее ои узнал, что на их поселок внезапно напали скифы. Деметрия нашел со скифской стрелой в груди и перенес домой ойкист Ксенократ. Вскоре он пришел па-вестить Деметрия. Ксежшрат сказал, что скифов, нападавших па поселок, привел с собой высокий старик с седой бородой и длинными волосами. Видимо, заподозрив неладное, ои бежал в степи и успел предупредит!, верных царю Такса кису скифов о готовящейся измене и угоне скота. По следам этого стада скифы во главе со стариком и пришли прямо к поселку. Другие подробности были неизвестны, потому что и Леотпхпд, и оба городских купца, и все скифы, пригнавшие к ним стадо, и еще 8 человек переселенцев, жителей их поселка, были убиты. Напавшие не пощадили и скифских шеи п детей. Все они были перебиты у своих повозок на окраине поселка. Участь их должны былп бы разделить и вое жители поселка, если бы ие городской архонт Археанакт. В самый острый момент он подошел к поселку с большим отрядом вооруженных  граждан  и уговорил  напавших  прекратить  резню.

Все стадо скота немедленно было возвращено скифам. Высокий старик внимательно пересчитал быков, коров и овец. В руки скифов попали и ценности, которыми погибшие купцы успели заплатить за это стадо. Но самое главное, архонт Археанакт властно потребовал от переселенцев за спасение безоговорочного признания сто верховной власти над поселком.

—        Какой ответ, по твоему мнению, Деметрий, мы должны теперь ему дать? — закончил свой рассказ Ксенократ. — Неужели пришел конец нашей свободе и независимости? — сказал он горько.

—        Ну, что мы можем ему ответить, — слабым голосом произнес Деметрпй. — Разве у нас есть другой выход?