ГЛАВА 8. К  ВОПРОСУ  О  БЕЗГРЕШНОСТИ ИИСУСА  ХРИСТА

[1] «…Св. Церковь неизменно веровала, что Господь Иисус, единосущный нам по человечеству, по всему нам подобен, кроме греха, как выразились в своем догмате отцы халкидонского Собора, и как еще прежде исповедовали единодушно — все ее пастыри и учители: Иустин, Ириней, Климент Александрийский, Ипполит, Дионисий Александрийский, Евсевий, Афанасий Великий, Иаков Низибийский, Иоанн Златоустый, Григорий Нисский, Августин и др. И эту безгрешность Христа спасителя Церковь издревле понимала не в том только смысле, что Он совершенно чист от греха прародительского* и всякого произвольного, но и в том, что Он даже не может грешить, что Он свободен от всяких чувственных пожеланий или поползновений ко греху, свободен от всякого внутреннего искушения. А потому, когда Феодор Мопсюетский осмелился, между прочим, утверждать, будто Господь Иисус не был изъят от внутренних искушений и борьбы страстей, пятый Вселенский Собор (в 553 г.) осудил это лжеучение, как одно из важнейших. В объяснение такой всецелой, безусловной безгрешности Христа Спасителя учители Церкви указывали на то, что естество человеческое в нем не отдельно существует, а ипостасно со  единено с естеством Божеским» (183: 77, 78).

     «Со свободою от первородного греха* Откровение усвояет Иисусу Христу и полную и совершенную личную безгрешность. Безгрешность этого рода должно понимать не смысле только нравственного превосходства Иисуса Христа пред всеми. когда-либо жившими людьми (необычайную нравственную высоту Иисуса Христа признавали и рационалисты, отвергающие однако безгрешность Его), но в том. Иисус Христос во всей Своей жизни не совершил греховного действия, свободен и от всякой скрытой греховности, или внутреннего (чувственного или духовного) греховного движения Своей человеческой природы. Но в описаниях самовидцев и служителей Слова не мало и таких свидетельств, в которых прямо утверждается совершенная безгрешность Иисуса Христа» (10: 405. Кн. 1).

     * Здесь, впрочем как и во многих других богословских работах, касающихся безгрешности Спасителя, наблюдается некоторая неточность изложения, обусловленная отсутствием единой терминологии в данной области. Здесь речь идет не об отсутствии всех последствий первородного греха в человеческом естестве Иисуса Христа, а об отсутствии только укоризненных страстей.

     «Ибо один и тот же был и Богом и человеком; посему Он имел желание естественное, простое, одинаково созерцаемое во всех лицах человеческих, но мнения, то есть того, что могло быть предметом Его желания, противного Божественной Его воле и иного по сравнению с его Божеским желанием, Его святая душа не имела... В Господе же нашем Иисусе Христе, так как природы — различны, то различны и естественные желания Его Божества и Его человечества, или способности желания. А так как едина Ипостась и един Желающий, то един также и предмет желания или едино возникающее из мысли желание, так как человеческая Его воля, разумеется, следует Божественной Его воле и желает того, чего Божественная воля желала, чтоб она хотела» (5: 171, 172).

     Свт. Тихон Задонский о безгрешной (св.) жизни Иисуса Христа пишет: «Сего ради Сын Божий явился на земли во образе человеческом, и свято и непорочно пожил между человеками, так что “греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его” (1 Петр. 2: 22).  И святое Свое житие подал нам во образ к подражанию… Любовь, смирение, терпение, кротость, милосердие и прочия святого Своего сердца свойства открыл, да и мы учиним тоежде, что в Нем видим, якоже глаголет: “научитеся от Мене” (Мф. 11: 29). Откуда и Апостоли святии к подражанию представляют нам житие Христово…” (24: 763 со ссылкой на: Творения свт. Тихона. 6-е изд. Т. 3. 1899. С. 179); «Чему словом учил, тое делом и примером Своим показывал. Откуду учитися христианскому непорочному житию от Себя велел, яко живаго образа и чистаго зерцала…» (24: 763 со ссылкой на: Творения свт. Тихона. 6-е изд. Т. 3. 1899. С. 128).

[2] «Естественные страсти* наши были во Христе, без всякого сомнения, и сообразно с естеством, и превыше естества. Ибо сообразно с естеством они возбуждались в Нем тогда, когда Он позволял плоти испытать то, что ей было свойственно; а превыше естества потому, что в Господе то, что было естественно, не предшествовало Его воле, ибо в Нем не созерцается ничего вынужденного, но все — как добровольное. Ибо Он алкал, желая — жаждал, желая — боялся, желая — умер» (5: 258).

   * См. сн. 162. б.

   «Эти страсти восприняты Богом Словом в Своем человеческом естестве не по необходимости (в силу безгрешного рождения), не как наказание за грех прародителей, а по экономии, с целью совершения добровольных страданий», — говорит прп. Максим Исповедник (цит. по 129: 117).

[3] «И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус… Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю? Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1: 30, 34, 35).

   «Рождество от бессеменного зачатия неизъяснимо, Плод безмужной матери нетленен…» (Великий канон святого Андрея Критского, читаемый в понедельник первой седмицы Великого поста. Песнь 9).

   «О, Мати Господа Творца нашего! Ты корень девства и неувядающий цвет чистоты и целомудрия…» (Молитва ко Пресв. Богородице пред иконою ЕЕ, именуемой «Неувядаемый Цвет»).