ПРИЛОЖЕНИЯ

К ВОПРОСУ ОБ ИСКУПИТЕЛЬНОЙ  ЖЕРТВЕ ИИСУСА ХРИСТА

   Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.

                                                                            (Ис. 53: 4-6)

   На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира.

                                                                            (Ин. 1: 29)

          Как отмечает иеромонах Симеон (Гаврильчик): «В последние годы часто спорят вокруг решения следующей проблемы: какая человеческая природа была воспринята Богом Словом – до грехопадения или после? (при этом наибольшее распространение получила точка зрения, согласно которой Бог Слово при воплощении воспринял в Свою ипостась падшее че­ловеческое естество, которое в Себе Самом и исцелил. Смысл Боговоплощения переносится с искупления человеческого рода на исцеление падшей природы)[1] (выделено мною – П. Д.)» (129: 110).

          В связи с этим, мы, дополнительно к сказанному в «Послесловии», рассмотрим вопрос об искупителной жертве Иисуса Христа.  

Как говорит профессор А. И. Осипов: «…св. Отцы совершенно определённо, без какой-либо двусмысленности, высказывают одну и ту же мысль: что Христос воспринял естество повреждённое, естество падшее, а если перейти на терминологию схоластов, то получается, что Он воспринял естество греховное (в смысле первородного греха), т. е. воспринял то естество и то повреждение, которое было вызвано нарушением Заповеди.

Звучит это ужасно – “греховное естество”, потому что под словом грех мы привыкли разуметь только одно значение, а их оказывается несколько. И Христос, в смысле греха, воспринял то естество, которое по грехопадении также, само по себе, стало греховным – повреждённым, тленным, смертным… Вот о чём св. Отцы единогласно говорят.

Вопрос этот имеет очень большое значение для понимания того, что совершил Христос – для понимания Жертвы Христовой. При таком святоотеческом понимании становится ясно – что Он сделал, почему Сам воспринял человеческое естество: оказывается, Он восстановил его в Самом Себе, не в нас – нет, а в Самом Себе воссоздал, разрушенное преслушанием, человеческое естество, оставив человеку свободу выбора самому воспользоваться этим исцелением – на Любовь ответить любовью, и разумно причаститься этой, уже исцеленной Богом, новой, бессмертной Богочеловеческой природе» (19).

Здесь необходимо отметить следующее. Нравственная теория, как известно, сильна критикой юридической теории искупления, но слаба своим положительным содержанием[2]. Действительно, ведь человек получил возможность исцеления и спасения именно Крестной смертью Спасителя, совершенной по Жертвенной Любви, а не просто восстановлением Им падшего естества в Самом Себе. При этом Крестная добровольная смерть Иисуса Христа, в соответствии со Священным Писанием, была жертвой умилостивления (Рим. 3: 25; Евр. 2: 17; 1 Ин. 2: 2; 1 Ин. 4: 10), жертвой за грех (Рим. 8: 3; 2 Кор. 5: 21), нашим искуплением (см. ниже), нашим оправданием (Рим. 5: 9); исцелила нас (Ис. 53: 5 ) и примирила с Богом (2 Кор. 5: 19; Рим. 5: 10; Кол. 1: 20). Ниже приведены некоторые цитаты, подтверждающие данное положение:

          «Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Ис. 53: 5 );

          «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3: 16);

          «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Петр. 2: 24);

          «Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1 Ин. 2: 2);

          «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 4: 10);

          «…получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде…» (Рим. 3: 24, 25);

          «Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его» (Рим. 5: 9, 10).

               «Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха…» (Рим. 6: 10).

               «Как закон, ослабленный плотию, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти…» (Рим. 8: 3);

          «Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5: 21);

          «Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное» (Еф. 5: 1, 2);

          «…ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное» (Кол. 1: 19, 20).

          «Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа» (Евр. 2: 17);

            «Немногие капли крови воссозидают целый мир и для всех людей делаются тем же, чем бывает закваска для молока, собирая и связывая нас воедино» (свт. Григорий Богослов) (31: 182);

          «“Почему, — спрашивает Григорий Богослов, — почему Кровь Сына была приятна Отцу, Который не захотел принять иска, принесенного в жертву Авраамом, но заменившему эту человеческую жертву овном?”... И Григорий Богослов заключает: “Не очевидно ли, что Отец принимает эту жертву не потому, что Он ее требовал или как-то в ней нуждался, но по домостроительству нужно было чтобы человек освятился человечеством Бога, нужно было, чтобы Сам Он освободил нас, победив тирана собственной Своей силой, чтобы снова бог призвал нас к Себе  через Своего Сына, посредника, все совершающего во славу отца, Которому Он во всем послушен… Остальное же да будет почтено молчанием”» (13: 285);

«Увидим в Царствие Небесном — Господа и Искупителя нашего Иисуса Христа в Божественной его славе — Того, Который за нас так страшная пострадал и поносною смертию умер, и тако нас от смерти избавил» (свт. Тихон Задонский) (24: 50 со ссылкой на: Творения свт. Тихона. 6-е изд. Т. 4. 1899 г. С. 63);

«Если бы не ходатайствовала бы за нас Кровь Агнца Божия, вземлющаго грехи мира: то каждый день и час над нами гремел бы удары небесного правосудия; мы ежедневно бедствовали и умирали бы душою  своею грешною, и не мира, ни радости не вкушать бы нам во веки» (св. праведный Иоанн Крондшадтский) (226: 85);

«Сын воплощается для того, чтобы восстановить возможность соединения человека с Богом, соединения не только расторгнутого злом, но без участия самого человека и не восстановимого. Первое препятствие к этому соединению – разлучение двух природ, человеческой и Божественной — устранено самим фактом воплощения. Остаются два других препятствия, связанных с падшим состоянием человека: грех и смерть. Дело Христа — их победить, изгнать из земного космоса их неизбежность: не безоговорочно их уничтожить — это было бы насилием над породившей их свободой, — по подчинением Самого Бога смерти и аду обезвредить смерть и создать возможность уврачевания греха. Так смерть Христова устраняет преграду, воздвигнутую грехом между человеком и Богом (выделено мною — П. Д.), а Его воскресение вырывает у смерти ее “жало”. Бог нисходит в меонические бездны, разверстые в творении грехом Адама, чтобы человек смог восходить к Божеству» (профессор В. Н. Лосский) (13: 262).       

          Кроме того, как можно заключить из слов профессора А. И. Осипова, спасительный смысл исцеления человеческого естества Спасителя в Самом Себе заключается в том, что нужно «самому воспользоваться этим исцелением – на Любовь ответить любовью, и разумно причаститься этой, уже исцеленной Богом, новой, бессмертной Богочеловеческой природе»? Но каким конкретно образом можно «разумно причаститься…»? Это было бы понятно, если бы речь шла о собственно таинстве Причащения. Действительно, принимая в себя исцеленную Плоть, люди и сами исцелялись бы. Но, с другой стороны, ведь известно, что Иисус Христос еще до Своей Крестной смерти сказал: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день... Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6: 54, 56). Если же исцеление человеческого естества Спасителя произошло до Крестной смерти, то тогда в чем же вообще заключается смысл Этого Величайшего События — Крестной смерти? Может быть в примере послушания или в этическом (моральном, нравственном) аспекте? Но тогда при чем же здесь Искупление, о котором, говорится как в Священном Писании, так и св. отцами, например:

          «... Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20: 28, Мк. 10: 45);

          «…зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас…» (1 Петр. 1: 18 – 20).

           «…получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде…» (Рим. 3: 24, 25);

          «От Него и вы во Иисусе Христе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением…» (1 Кор. 1: 30);       

          «Ибо вы куплены дорогою ценою» (1 Кор. 6: 20; 7: 23);

          «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою...» (Гал. 3: 13);

          «но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал. 4: 4-5).

           «…благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов…» (Кол. 1: 12-14);    

          «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший себя для искупления всех» (1 Тим. 2: 5, 6);

          «И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное» (Евр. 9: 15);

          «... Ты был заклан, и кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени...» (Откр. 5: 9);

          «Господь наш Иисус Христос, будучи безгрешным, не сделал никакого греха (1 Петр. 2: 22)[3], берет на Себя грех мира (Ин. 1: 29), не было лжи в устах Его (Ис. 53: 9), не был подчинен смерти, ибо смерть вошла в мир чрез грех (Рим. 5: 12). Итак, Он умирает, претерпевая смерть за нас, и Самого Себя приносит Отцу в жертву за нас. Ибо пред Ним [т. е. Отцем] мы погрешили, и надлежало, чтобы Он принял выкуп, бывший за нас, и чтобы мы, таким образом, были освобождены от осуждения; ибо кровь Господа была принесена никак не тирану. Итак, смерть приходит, и, поглотив телесную приманку, пронзается удою божества, и, вкусив безгрешного и животворящего тела, погибает и отдает назад всех, которых некогда поглотила. Ибо, подобно тому как тьма через привведение света уничтожается, так и тление через прикосновение жизни прогоняется, и для всех возникает жизнь, а для погубителя — гибель» (св. Иоанн Дамаскин) (5: 266, 267). 

 «Он не златом и сребром и не иною какою ценою, но честною Своею кровию искупил тебе от смерти вечныя; что разсуждая, неотменно убедишися благодарить Его от чистаго сердца, и от благодарности угождать Ему, яко своему великому благодетелю» (свт. Тихон Задонский) (цит. по 24: 29 со ссылкой на: Творения свт. Тихона. 6-е изд. Т. 4. 1899 г. С. 28).

Профессор В. Н. Лосский об искуплении пишет: «Присущая восточному богословию апофатическая характерность находит свое выражение во множестве образов, предлагаемых греческими отцами нашему уму, чтобы возвести его к созерцанию дела, совершенного Христом и непостижимого для ангелов,- по выражению апостола Павла. Это дело называют чаще всего искуп­лением, что предполагает понятие уплаты долга, выкупа пленных — образ, заимствованный из юридической практики. Этот образ, воспроизведенный всеми отцами, так же, как и другой образ юридического порядка — об­раз “Посредника”, примиряющего людей с Богом через крест, на котором Он упразднил вражду, дан апостолом Павлом. Другие образы скорее характерно воинственны: борьба, победа, уничтожение силы противника. Святой Григорий Нисский представляет домостроительство спа­сения как некую Божественную хитрость, которая раз­рушила козни духа злобы и освободила таким образом человечество. Также очень часто прибегают к образам физического порядка: это — огонь, уничтожающий скверну естества, нетление, упраздняющее тление, врач, исцеляющий немощную природу, и т. д. Однако, если мы захотим какому-либо из этих образов придать значение, адекватное тайне нашего спасения, то мы рискуем за­менить “тайну, сокрытую в Боге прежде всех веков”, чисто человеческими и неподходящими понятиями. Свя­той Максим вмещает все эти образы искупления в сво­ем сильном и глубоко значительном слове: “Смерть Хри­ста на кресте, — говорит он, — это суд над судом”» (13: 114, 115); «Чтобы человек мог свободно вернуться к Богу, нужно, чтобы Бог сначала освободил его от состояния повинности греху и смерти. Это состояние требует искупления, которое в целокупности Божественного плана предстает, таким образом, перед нами не как цель, а как негативное средство. Ведь спасен может быть только тот, кто является беспомощной добычей зла…

Искупление, самое средоточие домостроительства Сына, нельзя отделять от Божественного замысла в его целом. Он никогда не изменялся; целью его всегда оставалось совершенно свободное соединение с Богом личностных существ — людей и ангелов, ставших во всей полноте ипостасями космоса земного и космоса небесного. Божественная любовь хочет всегда одного свершения: обóжения людей и через них — всей вселенной. Но после падения человека в исполнение Божественного замысла вносятся необходимые изменения – изменения не самой цели, а образа Божественного действия, Божественной “педагогики”. Грех разрушил первоначальный план — прямое и непосредственное восхождение человека к Богу. В космосе открылся катастрофический разлом; надо уврачевать эту рану и “возглавить” потерпевшую катастрофу историю человека, чтобы начать ее заново, — таковы цели искупления…

Долг, уплаченный Богу, и долг, уплаченный диаволу; два эти образа полноценны лишь вместе взятые для обозначения в существе своем непостижимого деяния, которым Христос вернул нам достоинство сынов Божиих. Богословие, обедненное рационализмом, не принимает этих предложенных отцами образов и неизбежно теряет космологическую перспективу подвига Христа. Но мы должны, напротив, расширять наше понимание искупления. Ведь в нем отнимается власть не только у демонов, но, в каком-то смысле, и у ангелов: во Втором Адаме Сам Бог непосредственно соединяется с человечеством, приобщая его к Своему безмерному превосходству над ангелами. Искупление есть реальность величайшая, распространяющаяся на всю совокупность космоса как видимого, так и невидимого. “Суд над судом” примиряет падший космос с Богом. На кресте Бог простирает руки человечеству, и, как пишет святой Григорий Богослов, “несколько капель крови восстанавливают всю вселенную”» (13: 254, 280, 284).

Таким образом, перенесение смысла Боговоплощения с искупления человеческого рода на исцеление падшей природы является необоснованным.     Заметим также, что в предлагаемой выше концепции исцеления возникает еще один принципиальный вопрос: какое именно человеческое естество воспринял и исцелил Иисус Христос в Самом себе? Как утверждает профессор А. И. Осипов: «…Он воспринял естество греховное (в смысле первородного греха), т.е. воспринял то естество и то повреждение, которое было вызвано нарушением Заповеди» (19). Однако здесь, с учетом отсутствия единой терминологии в данной области, к сожалению, не понятно, о каком именно повреждении идет речь? Только ли о физическом повреждении (то есть повреждении, касающимся тела и заключающимся в его тленности, болезненности и смертности), то ли о физическом и духовном повреждении одновременно (то есть, в том числе и о помрачении образа Божия, или сердца, ума и воли, заключающегося в уклонении ко греху)? Иными словами, идет ли здесь речь о восприятии человеческим естеством Иисуса Христа лишь безукоризненных страстей (немощей) или одновременно как безукоризненных, так и укоризненных страстей?

С учетом очевидности того, что уврачевано (исцелено) может быть только воспринятое[4], можно сделать вывод (в рамках положения о решающем значении исцеления Иисусом Христом в Самом Себе греховного человеческого естества) о восприятии человеческим естеством Иисуса Христа всех последствий первородного греха, именно для возможности их исцеления. Действительно, из Священного Писания известно, что тело воскресшего Иисуса Христа было преображено (изменено). Оно приобрело новые свойства, в частности: возможность проходить сквозь стены[5], стало бессмертным[6] и бесстрастным[7]. В связи с этим, тем более, следовало бы предположить и изменение собственно духовного состояния человеческого естества Спасителя. Это обусловлено тем, что душа важнее тела, ибо: «по откровенному учению тело, по сравнению с душою, есть низшая составная часть человеческой природы. Без души оно мертво есть (Иак. 2: 26), есть прах, чем и было действительно до оживления душою и становится по разлучении души от тела (Еклл. 12: 7)» (40: 175); «… при сотворении самого человека прежде является тело, а потом уже, что драгоценнее (его) – душа» (свт. Иоанн Златоуст) (58: 105). Кроме того, как уже говорилось выше, именно духовное состояние прародителей в раю и определило, в том числе, физическое состояние как их самих, так и их потомков.

          Однако в Писании ничего не говорится об изменении собственно духовного состояния человеческого естества Спасителя, в котором Его человеческая воля полностью подчинялась Его божественной воле. Как отмечает протоиерей Николай Малиновский: «Отцы VI-го Вселенского Собора определили, что должно исповедовать во Христе “две естественные воли и действия, согласно сочетавшие между собою для спасения рода человеческого”. Они существуют одна в другой и одна возле другой, не уничтожая друг друга и однако не противореча и не разноглася между собою, так как “человеческая Его воля уступает, не противоречит или противоборствует, а подчиняется Его божественной и всемогущей воле”, — существуют “нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно”» (10: 388. Кн. 1).             

Кроме того, как показано в приложении 10, Иисусом Христом по человечеству были восприняты только безукоризненные немощи. Таким образом, перенесение смысла Боговоплощения с искупления человеческого рода на исцеление падшей природы Спасителем в Самом Себе, порождает, впрочем как и нравственная теория искупления в целом, вопросы, которые вряд ли могут быть решены в ее рамках.

          Вместе с этим, восстановление (исцеление) падшего естества (падшей природы) человека имеет основополагающее значение в контексте его спасения. Патриарх Сергий (Страгородский) пишет: «Церковь наша видит во Христе не пассивное лишь орудие умилостивления, а восстановителя нашего падшего естества и называет его вторым Адамом» (цит. по 45. Часть третья. О Боге в отношении Его к миру и человеку). При этом исцеление естества человека происходит в Таинствах Церкви[8], представляющих собой «священное действие, через которое тайным образом действует на человека благодать,[9] или что то же, спасительная сила Божия» (20: 59. См. «О десятом чле не»).

     Отметим также, что «важное место в понятии искупления занимает мысль о заместительном характере смерти Господа в смысле принятия Им на Себя греха мира, то есть всех тягостных последствий грехов всего человечества. “Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши” (Ис. 53, 5); “Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира” (Ин. 1, 29); “Я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию” (1 Кор. 15, 3)[10].

     В искупительной жертве открылось миру и Божественное правосудие и Бо­жественное милосердие. О Божественном правосудии так говорит Святейший Патриарх Сергий (Страгородский): “Правда Божия обнаруживается и дейст­вует не так, что Бог для Своего удовольствия хочет мучения и смерти грешни­ка, хотя бы этот последний и был способен к жизни, — а так, что Бог как именно Святый Носитель жизни и истины от вечности дал право на жизнь и блаженство только добру (Быт. 1, 31) и осудил зло, как прямое отрицание Божественной жизни, на смерть и мучение. Поэтому всякое бытие, избираю­щее по своей воле (иначе не было бы правды, а произвол) зло, тем самым об­рекает себя на определенную злу участь: грешник должен умереть. Этому-то непреложному закону вечной правды, осуждающей не грешника, а грех, руководящейся, следовательно, не чувством оскорбления и жела­нием отмщения, а именно нравственным достоинством бы­тия, — и была принесена Голгофская жертва, почему Господь Иисус Христос явился не простой, так сказать, вещественной платой за грехи людей.., но именно Разрушителем власти диавола над человеком и Обновителем человеческою естест­ва... Правда Божия не может противоречить любви, потому что она побеждается не желанием удовлетворения, исключа­ющим любовь, а прямой невозможностью, не отрицая Себя, даровать мир и жизнь беззаконию”» (25: 64, 65). «В искуплении рода человеческого смертью Христовою открывается чудная целесообразность, измышление и устроение которой возможно только всемогущей премудрости Божией. Воплотившийся Сын Божий приносит за людей совершеннейшее удовлетворение правосудию Божию, и Своими безмерными заслугами пред Богом, избавляет людей от всех заслуженных ими наказаний, приобретает им неоскудевающее обилие благодатных дарований, воссоздает человека не разрушая его, истребляет греховность не стесняя свободы грешника. Всякий ум возблагоговеет и пред Божиею правдою, потребовавшею за человека такой великой жертвы, и пред любовью Отца небесного, не пощадившего для нас Своего Единородного, и пред Божиею премудростию, измыслившею такое чудное воссоздание падшего человека, и пред Божиим всемогуществом, приведшим в исполнение сие дивное дело» (237. Гл.: О искуплении Спасителем человека).

     Однако «заместительный характер смерти Господа» вряд ли может сочетаться с нравственной теорией искупления в целом и ее вариантами, в частности.

          Также необходимо отметить, что исцеление и спасение человеческого рода произошли только в потенции (см. «Послесловие»). Человечество автоматически не исцелилось и автоматически не спаслось. Ведь, как известно, для этого нужно соединение (синергия) двух воль: Бога и человека[11] (см. также по данному вопросу «Послесловие»). Вместе с этим, поскольку Бог всегда готов помочь человеку и стоит у дверей души его и ждет пока ему отворят (Отк. 3: 20), то именно в воле человека остается принять или отвергнуть эту помощь. Иначе говоря, принять Таинство Крещения, соединиться с Богом, начать праведную жизнь и наследовать Царство Небесное или продолжать утопать в обольстительных похотях, соединиться с ними, вести грешную жизнь и наследовать мрачное царство ада.

     При этом понятие искупительной жертвы Иисуса Христа совершенно не требует представления о Боге, как о некоем тиране, которому необходимо заплатить кровью собственного Сына за нанесенное оскорбление[12]. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3: 16). Св. апостолы говорят об этом так: «Не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5: 21); «И мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру» (1 Ин. 4: 14); «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией» (Рим. 5: 1, 2).

          Таким образом, в деле спасения человека участвуют все Лица Пресвятой Троицы[13], ибо: Отец послал Сына Спасителем миру (1 Ин. 4: 14); Единородный Сын воплотился от Духа Святого и Марии Девы и соделался человеком (Символ веры) и грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды (1 Петр. 2: 22-24); Дух Святой очистил Деву, даровал Ей силу для принятия и рождения божества Слова (5: 194), подает нам благодать для очищения, противления греху и спасения[14] (см. также по данному вопросу «Послесловие»).