АРОН СИМАНОВИЧ

Распутин и евреи

Воспоминания личного секретаря Григория Распутина

Вскоре после погребения Распутина царь меня подробно расспрашивал о

последних днях Распутина и об обстоятельствах его убийства. Особенно он

интересовался дальнейшими планами заговорщиков. Я сообщил ему все, что знал

сам. Я не скрыл также то, что Распутин согласен был сам исчезнуть, как

только был бы заключен мир с Германией, и что он больше всего стремился к

созданию такого кабинета министров, который не был бы против заключения

мира.

Царь старался выяснить, не участвовал ли в заговоре кто-нибудь из

министров или был посвящен в план убийства. Я сообщил, что министр юстиции

Макаров и военный министр Шуваев если не поддерживали сношения с

заговорщиками, то, во всяком случае, им был известен план убийства.

- Мне они ничего не сказали, - грустно промолвил царь. - Впрочем,

Григорий не любил Макарова и хотел заменить его Добровольским.

На другой день Макаров и Шуваев были уволены.

В последующее время после этих событий я часто вызывался к царю. Он

требовал все более подробных сведений об убийстве Распутина, о впечатлении,

произведенном убийством в Петербурге, но особенно он интересовался мнением

Распутина, высказанным в последние дни его жизни. Он старался исполнить его

желания. Добровольский был назначен министром юстиции, а Беляев военным

министром. Царь добросовестно исполнял все мои указания относительно

назначения новых министров.

Я как-то сказал царю:

- Григорий не доверял Алексееву.

- Невозможно, - воскликнул царь, - кому же тогда он доверял?

- Генералу Гурко, - ответил я.

- Но я не могу уволить генерала Алексеева, - ответил царь, - ему известны

все наши военные тайны, и я должен его терпеть.

Царская чета имела намерение квартиру Распутина превратить в

часовню-музей. Царица вручила мне 12000 рублей на устройство новой квартиры

для дочерей Распутина. Я нанял для них квартиру на Коломенской, в доме № 13,

хорошо обставленную и принадлежавшую какому-то поляку, за 25 000 рублей; я

прибавил своих 3 000 рублей. Дочери Распутина на новой квартире

почувствовали себя неважно и наконец заявили мне, что они не хотят тут

оставаться. Тем временем царица отказалась от плана устраивать часовню и

позволила девушкам вернуться на их старую квартиру. Она подарила им на новое

обзаведение 50 000 рублей.

Когда Вырубова узнала, что для квартиры на Коломенской я добавил три

тысячи рублей, то она мне их возместила.

Дочери Распутина ежедневно навещали царицу. Она старалась утешить девушек

и заказала для них меховые пальто. Из бережливости она эти пальто купила в

рассрочку.