(VIII.4.1) Понятие частноправового правонарушения

При­чинение личного или имущественного ущерба одним лицом другому ис­торически стало объектом правового внимания еще ранее договоров между индивидами; ответственность за посягательства на личность и на имуще­ство в римском праве также сформировалась едва ли не прежде отчетли­вых норм договорного права.

Частным правонарушением (delictum), т.е. предусматриваю­щим для его субъекта только гражданскую ответственность (в отличие от публичных правонарушений, или crimen), считалось причинение вреда отдельному лицу, его семье или имуществу вследствие прямого или кос­венного нарушения прав этого лица с возникновением обязанности воз­местить вред; нарушение прав, в свою очередь, должно было носить внеправовой характер, не вызываться законоустановленным применением предписанных правом мер (например, принудительный привод в суд дей­ствительного должника, уничтожение имущества, с помощью которого кто-либо пытался совершить преступление, и т.п.).

Субъектом правонарушения (деликта) могло быть признано толь­ко физическое лицо и причинившее вред также физическому лицу. Важ­ной особенностью римского права было то, что в нем не признавалось возможным причинить (с точки зрения права) вред юридическому лицу, тем более не допускалось понятием деликта, что его субъектом может стать лицо юридическое (корпорация и т.п.).

Ответственность за последствия деликта была строго личной и безусловной: «Никого нельзя освободить от ответственности за правонарушение». Под этой безусловностью понималось, что и должностное лицо будет ответственным за деликт, причем совершенный им — безразлично — в процессе исполнения должностных обязанностей или в личном граждан­ском качестве (Nemo delictis exuitur). Ответственность была только личной в том отношении, что касалась личного имущества (в случае ответствен­ности индивидуализированной: просить извинения и т.п. — это также нельзя было поручать другому лицу или делать за счет другого лица).

Хотя в осуществлении действий, квалифицируемых как деликт, активно участвует индивид, последствия — новые права и новые обязан­ности — возникают помимо воли этого лица. Поэтому для своего при­знания в качестве деликта эти действия должны отвечать некоторым ог­раниченным требованиям, т.е. деликт имел некоторые обязательные реквизиты.

Субъектом деликта могло выступать полностью гражданское правоспособное лицо; ущерб может нанести и лицо alieni juris (женщина, подвластный сын, сословно неполноправный индивид), но ответствен­ность возлагается в любом случае только на полноправного римского гражданина, обязанного отвечать в том числе и за своих подвластных.

Деликт должен составляться строго материальным нарушени­ем прав другого лица в отношении его личности и имущества; чистый умысел, покушение, посягательство никоим образом не рассматривают­ся в связи с деликтным правом — или деликт совершен и в этом он со­вершенен, либо правонарушения вообще, нет (покушался, но не поджег урожай, намеревался оскорбить, но промолчал и т.п.; однако не то же: за­махнулся, но не ударил, потому что «замахивание» само по себе может быть квалифицировано как оскорбление).

Материальность деликта должна сопровождаться виновностью субъекта, его причинившего, причем виновностью особого, частнопра­вового рода, отличающегося в римском праве от форм и видов вины, при­знанных для права уголовного.

Деликтом признавалось нарушение прав другого лица, но не все­гда заранее определенное правом, т.е. сторона могла впервые обосновать, что в связи с теми или иными особенностями взаимоотношений, харак­тера вреда и т.п. в отношении ее совершен деликт, хотя бы до того никог­да юридически это действие не рассматривалось как правонарушение; иначе говоря, строгого принципа законности, подобно тому, что имел важ­ное значение для уголовного права, не применялось. В некотором только отношении это широкое усмотрение ограничивало общее требование рим­ского порядка правозащиты: чтобы быть признанным, право должно рас­полагать для своей защиты специальными исками в конкретной квали­фицированной форме. Однако в случае с деликтами и это ограничение ослаблялось возможностью прибегать к искам преторского права, «доб­рой совести», основанным на сиюминутных коллизиях.

Деликт предусматривал только имущественную возможную от­ветственность за причиненный вред — безразлично, личного или мате­риального свойства. Эта ответственность могла распространяться на воз­мещение как прямого вреда, так и косвенного, прямых и косвенных убыт­ков. Конкретные размеры устанавливались индивидуальными исками, причем нельзя было произвольно менять сумму и размеры возмещения в рамках субъективного требования. Ответственность выражалась либо в точно обозначенной законными предписаниями сумме, либо в кратной сумме ущерба (таким образом, по сути, это было соединение и возмеще­ния вреда, и штрафа за правонарушение).

К содержанию книги:  Римское право