(IV.4.5) Презумпции и фикции преторского права

В своем правотворчестве претор стал широко использовать принципиально новые категории толкования права — презумпции и фикции. Наряду с собственно юридической нормой эти категории создавали новую юридическую куль­туру, реализовавшуюся в рамках формулярного процесса.

Презумпции представляли правовые предположения, характе­ризующие на основании предварительно выясненных фактов другие, не строго доказанные, а только предполагаемые. Презумпция играла раци­онализирующую роль в процессе, поскольку освобождала от необходи­мости предварительно доказывать все, даже мельчайшие взаимосвязи фак­тов и правоотношений. Вместе с тем презумпция не была неоспоримой; в большинстве случаев допускалось, что в ходе процесса презумпции могут быть доказательно опровергнуты, но это опровержение представ­ляет специальную задачу для заинтересованной стороны. Так, например, презюмировалось, что все имущество жены (в сомнительных или вообще не основанных на юридических доказательствах случаях) приобре­тено ею за счет супруга; эта презумпция вытекала из общих принципов римского брачно-семейного права. Но заинтересованная сторона имела право доказать обратное — в отношении конкретных имуществ и конк­ретных прав.

Фикции представляли постулирование несуществующего как бы существующим при помощи приемов аналогического истолкования права. В отличие от презумпций фикции всегда были неопровержимы. Тем самым они создавали в преторской юстиции новые правовые послед­ствия. Фикции не были идеальным орудием правотворчества, они были скорее вынужденным приемом в силу невозможности отказаться от фор­мализма старых законов и вообще от привязанности процессуальных средств к точным и завершенным нормам неразвитого права. Создание фикций было подчинено принципу справедливости в праве, поэтому с их помощью — при соблюдении прочих законных условий — оформля­лось неформальное наследование, неформальное закрепление вещных прав. Фикции использовались в нескольких наиболее типических случа­ях. Во-первых, для защиты признанных справедливыми требований со стороны сословие или граждански неполноправных лиц (например, ино­странцев), которые путем фиктивного допущения приравнивались к пол­ноправным римским гражданам и тем самым могли полноценно заявить о своих имущественных претензиях. Во-вторых, для защиты требований, вытекавших из совершенно новых ситуаций, не предусмотренных пре­жними формальными легисакционными процедурами — в этом случае торжественные формулы, которыми давалось право на иск, видоизменя­лись применительно к новым обстоятельствам. В-третьих, для защиты требований, вообще признаваемых только на основании преторского права и не находивших себе ранее исков в рамках традиционных правовых норм. Судье оставалось только установить соответствие обстоятельств дела и предъявленных требований предписаниям преторской формулы, заклю­чавшей такую фикцию, и вынести решение.

К содержанию книги:  Римское право