Русская классическая литература

Иван Алексеевич Бунин

Качели

     В  летний  вечер  сидел  в гостиной, бренча на фортепьяно,

услыхал на балконе ее шаги, дико ударил по клавишам и не в  лад

закричал, запел:

     Не завидую богам,

     Не завидую царям,

     Как увижу очи томны,

     Стройный стан и косы темны!

     Вошла в синем сарафане, с двумя длинными темными косами на

спине,  в  коралловом  ожерелье,  усмехаясь  синими  глазами на

загорелом лице:

     -- Это все про меня? И ария собственной композиции?

     -- Да!

     И опять ударил и закричал:

     Не завидую богам,

     -- Ну и слух же у вас!

     -- Зато я  знаменитый  живописец.  И  красив,  как  Леонид

Андреев. На беду вашу заехал я к вам!

     -- Он  пугает, а мне не страшно, сказал Толстой про вашего

Андреева.

     -- Посмотрим, посмотрим!

     -- А дедушкин костыль?

     -- Дедушка хоть и севастопольский  герой,  только  с  виду

грозен.  Убежим,  повенчаемся,  потом  кинемся  ему  в  ноги --

заплачет и простит...

     В сумерки, перед ужином, когда в поварской жарили  пахучие

битки  с  луком и в росистом парке свежело, носились, стоя друг

против друга, на качелях в конце  аллеи,  визжа  кольцами,  дуя

ветром,  развевавшим ее подол. Он, натягивая веревки и поддавая

взмах  доски,  делал  страшные  глаза,   она,   раскрасневшись,

смотрела пристально, бессмысленно и радостно.

     -- Ау!  А  вон  первая  звезда  и молодой месяц и небо над

озером зеленое-зеленое -- живописец, посмотрите,  какой  тонкий

серпик! Месяц, месяц, золотые рога... Ой, мы сорвемся!

     Слетев  с  высоты  и  соскочив  на  землю,  сели на доску,

сдерживая взволнованное дыхание и глядя Друг на друга.

     -- Ну что? Я говорил!

     -- Что говорил?

     -- Вы, уже влюблены в меня.

     -- Может быть... Постойте, зовут к ужину... Ау идем, идем!

     -- Погодите минутку. Первая звезда, молодой месяц, зеленое

небо, запах росы, запах из кухни, -- верно, опять  мои  любимые

битки  в  сметане!  --  и  синие  глаза и прекрасное счастливое

лицо...

     -- Да, счастливее этого вечера, мне кажется, в моей  жизни

уже не будет...

     -- Данте говорил о Беатриче: "В ее глазах -- начало любви,

а конец -- в устах". Итак? -- сказал он, беря ее руку.

     Она  закрыла  глаза,  клонясь к нему опущенной головой. Он

обнял ее плечи с мягкими косами, поднял ее лицо.

     -- Конец в устах?

     -- Да...

     Когда шли по аллее, он смотрел себе под ноги:

     -- Что ж нам теперь делать? Идти  к  дедушке  и,  упав  на

колени, просить его благословения? Но какой же я муж?

     -- Нет, нет, только не это.

     -- А что же?

     -- Не знаю. Пусть будет только то, что есть... Лучше уж не

будет.

     10 апреля 1945