Анекдоты. А. П. Ермолов

  

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>

    


Русский литературный анекдот 18 -начала 19 веков


 

А. П. Ермолов

 

В 1837 году, во время больших маневров, бывших в окрестностях Вознесенска, одной стороной войск командовал государь император Николай Павлович, а другою — начальник всей поселенной кавалерии генерал-адъютант граф Витт.

Случилось так, что во время самого жаркого дела без всякой достаточной причины генерал Витт вдруг переменил образ действий — и стал с отрядом отступать.

Государь, не понимая такого неожиданного маневра, спросил у бывшего подле него А. П. Ермолова:

— Что значит это отступление, когда Витт находится в гораздо лучшем положении, чем я?

— Вероятно, Ваше Величество, граф Витт принимает это дело за настоящее,— был ответ Ермолова. [45, с. 279.]

По окончании Крымской кампании, князь Меншиков, проезжая через Москву, посетил А. П. Ермолова и, поздоровавшись с ним, сказал:

— Давно мы с вами не видались!.. С тех пор много воды утекло!

— Да, князь! Правда, что много воды утекло! Даже Дунай уплыл от нас! — отвечал Ермолов. [45, с. 280.]

Генерал Голев, в первый свой визит к А. П. Ермолову, с большим любопытством всматривался в обстановку его кабинета, увешанного историческими картинами и портретами. Особенное внимание его остановил на себе портрет Наполеона I, висевший сзади кресла, обыкновенно занятого Ермоловым.

— Знаете, отчего я повесил Наполеона у себя за спиной? — спросил Ермолов.

— Нет, Ваше Высокопревосходительство, не могу себе объяснить причины.

— Оттого, что он при жизни своей привык видеть только наши спины. [99, с. 889.]

Ермолов в конце 1841 года занемог и послал за годовым своим доктором Высотским. Разбогатев от огромной своей практики, доктор, как водится, не обращал уже большого внимания на своих пациентов; ohj только на другой день вечером собрался навестить больного. Между тем Алексей Петрович, потеряв терпение] и оскорбясь небрежностью своего доктора, взял другого j врача. Когда приехал Высотский и доложили о его

Стр. 210

приезде, то Ермолов велел ему сказать, что он болен и потому принять его теперь не может. [50, с. 115.]

Прибыв в Москву, Ермолов посетил во фраке дворянское собрание; приезд этого генерала, столь несправедливо и безрассудно удаленного со служебного поприща, произвел необыкновенное впечатление на публику; многие дамы и кавалеры вскочили на стулья и столы, чтобы лучше рассмотреть Ермолова, который остановился в смущении у входа в залу. Жандармские власти тотчас донесли в Петербург, будто Ермолов, остановившись насупротив портрета государя, грозно посмотрел на него!!! [39, с. 406.]

У Ермолова спрашивали об одном генерале, каков он в сражении. «Застенчив»,— отвечал он. [29, с. 383.]

Говорили о смерти Хомякова. «Очень жаль его, большая потеря, да нельзя не пожалеть и — «о семействе его» — тут кто-то сказал. Нет,— продолжал Ермолов,— что же, он семейству оставил хорошее состояние, а нельзя не пожалеть о Кошелеве, который без него остался при собственных средствах своих, т. е. дурак дураком». [29, с. 448.]

При нем же (А. П. Ермолове) говорили об одном генерале, который во время сражения не в точности исполнил данное ему приказание и этим повредил успеху дела. «Помилуйте,— возразил Ермолов,— я хорошо и коротко знал его. Да он, при личной отменной храбрости, был такой человек, что приснись ему во сне, что он в чем-нибудь ослушался начальства, он тут же во сне с испуга бы и умер». [29, с. 124.]

При преобразовании главного штаба и назначении начальника главного штаба, в царствование императора Александра, он же сказал, что отныне военный министр должен бы быть переименован в министра провиантских и комиссариатских сил. [29, с. 124.]

Стр. 211

Вскоре после учреждения жандармского ведомства Ермолов говорил об одном генерале: «Мундир на нем зеленый, но если хорошенько поискать, то наверно в подкладке найдешь голубую заплатку». [29, с. 225.]

Сенатор Безродный в 1811 году был правителем канцелярии главнокомандующего Барклая де Толли. Ермолов зачем-то ездил в главную квартиру. Воротясь, яа вопрос товарищей: «Ну что, каково там?» — «Плохо,— отвечал Ермолов,— все немцы, чисто немцы. Я нашел там одного русского, да и тот Безродный». [63, л. 32.]

веря ему, не трудился даже прочитать написанного. Можно себе представить, каков был хохот при чтении сочинения двух лицеистов. [3, с. 107.]

 

Следующая страница >>>