Шесть лет Арктического пленения. Севера и возвращение домой Луч солнца в куске льда Застывшая темень и слабая вода. Кровавая сделка

  

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>

 


Вадим Николаевич Бурлак

Застывшая темень и слабая вода Кровавая сделка


 

Страж Полярной Звезды

 

 

Шесть лет Арктического пленения

 

Мореходы, родом из Окладниковой слободы с реки Мезень, прожили на затерянном во льдах островке шесть лет и три месяца. Трудно поверить, что люди могли продержаться столько времени на этом «осколке» Шпицбергенского архипелага. «А мы верили, молились и трудились — вот батюшка Груман и не забрал нас», — говорили русские робинзо-ны, когда вернулись домой.

В книге Ле Руа говорится, что из Мезени отправился корабль с четырнадцатью поморами для охоты на китов и моржей.

У одного из островов Шпицбергенского архипелага судно попало в ледяной затор. Поморы поняли, что им не вырваться из этого плена до весны, и решили искать место для зимовки. «Ибо они ясно видели, что каким-нибудь случаем погибнут, ежели останутся на море. Чего ради отправили четырех человек с судна искать...

Как сей остров был совсем пуст и необитаем, то им непременно надлежало снабдить себя оружием и съестными припасами... принуждены они почти целую милю идти по льдинам... отчего они имели в пути столько опасностей, сколько и трудностей. Следственно, им не должно было много при себе иметь груза, дабы не провалиться и не потонуть», — писал Ле Руа.

Алексей и Хрисанф Инковы, Веригин и Шарапов сумели добраться до острова и отыскали там хижину, которую когда-то соорудили поморы.

«...По утру на другой день пошли они на берег, чтобы пересказать своим спутникам о своем счастии и чтобы вынести из своего судна съестные припасы, всякое оружие и, словом, все те вещи, которые почитали нужными для препровождения зимы на сем острове.

... Пришед на место, где они вышли на берег, они увидели только отверстое море и совсем не нашли льду, которым оно накануне покрыто было, но, к самому большому своему несчастью, не увидели и судна. Поднявшаяся в прошлую ночь жестокая буря причинила сие великое бедствие.

Думать можно, что или стеснившие судно льдины разломались и, с стремлением наперши, разрушили его; или они умчали его с собою в пространное море, или оно от какого-нибудь другого случая погибло... и как сие обстоятельство удостоверило их, что им нет больше надежды оставить сего острова, то возвратились они с великою печалию назад в свою хижину...»

Двенадцатью имевшимися у них пулями они добыли двенадцать оленей. Ни одного промаха...

Однажды на берегу нечаянные островитяне обнаружили выброшенное штормом старое бревно. В нем оказался железный крюк. Может, бревно это было обломком погибшего корабля.

Из крюка поморы сделали наконечник для копья. Этим оружием они уложили белого медведя. Его жилы пошли на изготовление тетивы. Луки и стрелы островитяне вырезали из остатков деревьев, занесенных морским течением от материкового побережья.

Вот с помощью такого примитивного оружия поморы добыли около двухсот пятидесяти оленей. Песцов они ловили немудреными силками. Из шкур шили обувь и одежду самодельными иглами из рыбьих костей.

Ле Руа подробно описывал способы выживания поморов на необитаемом острове: «Всех к прибавлению жизни средств вдруг изобрести не можно, но обыкновенно отворяет нам глаза нужда и приводит на ум такие вещи, которых бы в другом случае совсем и вздумать не можно было.

...Они принуждены... долгое время есть почти совсем сырое мясо и притом без соли, которой совсем у них не было, и без хлеба. Безмерная стужа в сей стране и разные неуютности не дозволяли им надлежащим образом варить мясо: в хижине у них была только одна русская печь, следовательно, в ней не можно было ставить котлов. С другой стороны, претерпевали они великий недостаток в дровах, ибо ежели бы разводить им огонь и на дворе, то бы от того не могли иробавиться дровами для своей хижины.

Наконец, беспрестанный страх и опасение от белых медведей препятствовали стрянать кушанье и на дворе.

...чтобы отвратить недостаток в дровах, который их принуждал есть сырое мясо, вздумали они обвешивать оным свою хижину, которая... каждый день была наполнена дымом, восходящим вверх... она служила им некоторым образом вместо коптильни... развешивали они мясо на палочках, в верхней части кровли укрепленных, так что медведи не могли его доставать...»

 

Севера и возвращение домой

 

Лишь один из четырех русских робинзонов не дождался спасения. Случилось это незадолго до окончания островного пленения. Цинга... Эту болезнь, вызываемую нехваткой витаминов, не зря называли «наказание Севера». Сколько жителей Заполярья, путешественников, ученых, рыбаков и охотников она погубила! Не миновала цинга и четырех поморов. С их слов Ле Руа описал это постигшее их «наказание Севера».

Хрисанф Инков, которому уже доводилось зимовать в Арктике, поделился с товарищами, как обезопасить себя от страшной болезни.

«Он говорил им, что должно: 1) есть сырое и мерзлое мясо, разрезавши его на мелкие кусочки; 2) пить совсем теплую оленью кровь, как скоро его убьешь; 3) делать сколько можно движения телу и 4) есть сырой ложечной травы (Cochlearia) по стольку, сколько можно будет, ибо сие растение одно токмо, да и то в нарочито малом количестве, здесь попадается...

...всяк знает, что ложечная трава имеет сильное действие в излечении цинги... Трое матросов, употребляя оное, избавились совершенно от сей скорби...

Четвертый, по имени Федор Веригин, показывал всегда непреодолимое отвращение от оленьей крови; сверх же того он был не проворен и весьма ленив и оставался всегда почти в хижине.

С самого начала прибытия его на остров впал он в сию болезнь, а в следующее время усилилась оная в нем так жестоко, что он почти шесть лет в бессилии несносном страдании препроводил. В последние годы своей жизни лежал он беспрестанно в постели, у него недоставало больше сил, чтобы встать прямо, и ниже он привести рук ко рту. Сие принудило спутников кормить его до самой смерти, подобно как новорожденного младенца».

Вынужденных зимовщиков обнаружили такие же, как и они, охотники за морским зверем. Когда их после шестилетней отлучки доставили на родной мезеньскии берег, все трое заявили: «Больше в студеное море не пойдем... Охолодились до скончания дней своих...»

Но, как говорится в предании, бывшие пленники Грумана «за месяцок отогрелись, оттаяли, вволю наелись хлебушка, грибов и ягод, и вновь потянуло их в студеное море».

Перед тем как снова заняться привычным делом, невольные островитяне побывали в Петербурге. Их вызвал в столицу граф Шувалов, чтобы они подробно рассказали о своих приключениях.

Так о мужестве поморов узнали во многих странах. Книга «Приключения четырех российских матрозов к Ост-Шпицбергену бурею принесенных» была переведена на английский, голландский, итальянский, немецкий и французский языки. Она вызывала у читателей XVIII века не меньше восторга, чем знаменитое творение Даниеля Дефо.

А что сегодня? По-прежнему популярен и почитаем во всем мире и в России Робинзон Крузо, а вот о наших героях — Алексее Инкове, Хрисанфе Инкове, Федоре Веригине, Степане Шарапове — преодолевших островное пленение, не сломленных заполярными стужами и ночами, вспоминают мало.

 

Луч солнца в куске льда  

 

Известный французский журналист Анри Лашамбр побывал на Шпицбергене в конце XIX века. С восторгом описывал он летние погожие дни этой северной земли: «Как только рассеивается туман, глазам представляется целый ряд ледяных зданий, крепостей, соборов самых фантастических форм. Одни величественно неподвижны; другие медленно передвигаются, несмотря на свою чудовищную величину, и при каждом колебании их зеркальная поверхность отражает целый сноп лучей цвета изумрудов, рубинов и сапфиров.

По бокам этих льдин струятся многочисленные водопады, свергающиеся сначала в бассейны, образовавшиеся в самых основаниях этих чудовищных ледяных гор, а потом вливающиеся в море. Все эти большие и маленькие водопады освещаются горячими лучами яркого солнца...

Эта полярная природа, которую считают такой бедной, холодной и безжизненной... сверкает всеми цветами драгоценных камней, представляет настоящий фейерверк, который появляется и исчезает двадцать раз в минуту под влиянием солнечных лучей...

О человек, что ты такое рядом с этим величественным зрелищем?

Как ничтожны твои самые роскошные театральные декорации в сравнении с тем, что видишь здесь, где всю обстановку составляют вода и солнце! Как ничтожны все чудеса, придуманные тобой, созданные величайшими искусствами, наряду с чудесами красок и блеска, которые производит световой луч, проникая в кусок льда!..»

В тот погожий день Анри Лашамбр и его спутники отправились на катере в залив Магдалены. Один из знатоков Шпицбергена показал журналисту место на берегу, где «...находится громадное подземное кладбище, существующее уже несколько веков. Китоловы из Смереенбурга хоронили здесь своих мертвецов».

Когда Лашамбр заметил, что нынешний праздник солнца и льда совсем не вяжется с этим печальным местом, ему ответили: «Такая игра солнца со льдом бывает здесь, лишь когда малыш Якоб приходит почтить своих предков».

 

 

Застывшая темень и слабая вода

 

XVI веке голландские китобои стали осваивать прибрежные воды Шпицбергена. Весть о том, что богаты эти места морскими животными, разнеслась по всей Европе. Летописцы отмечали, что в XVII столетии в районе архипелага в охотничий сезон собиралось до 15 тысяч промысловиков. Одновременно подходило около 300 английских, голландских, датских, немецких, шведских кораблей.

Такое скопление китобоев нередко приводило к ссорам и вооруженным конфликтам. Случалось, что морские охотники отбивали друг у друга добычу, убивали команду конкурентов, а судна соперников топили.

Иногда свои злодеяния они потом оправдывали тем, что «страж Полярной звезды — Шпицберген» потребовал новых жертвоприношений.

Среди китобоев ходила легенда, будто этот северный архипелаг, как некий злой дух, служит Полярной звезде и может по ее повелению превращаться в застывшую от арктических морозов «живую говорящую темень». Она нашептывает и напевает слова, от которых человек сходит с ума и погибает. Эта «застывшая темень» не пропускает людей дальше на север, если не получит жертвоприношения.

Рассказывали арктические китобои и о «слабой воде». Внезапно появляется она в нескольких милях от северных берегов Шпицбергена. Любой корабль и даже легкая лодка не могут преодолеть ее. Все плавающее в обычных условиях словно проваливается в морскую бездну. «Слабая вода» не щадит мореходов и не оставляет никаких следов на поверхности от погибших судов.

Почему она появляется, а затем внезапно исчезает — знает лишь сам Шпицберген да самые посвященные в тайны Севера волхвы и шаманы. Однако и они не могут защитить людей от злой воли «стража Полярной звезды».

Интересно, что легенды о так называемой «слабой воде» существуют также у китайцев, полинезийцев, у некоторых племен северо-американских индейцев.

 

 

Кровавая сделка

 

Сколько островов в архипелаге Шпицберген?

В XVI —XVII веках этого никто не знал. Среди охотников на морского зверя ходили слухи, что их несколько тысяч и они не поддаются подсчету. Сама Полярная звезда по каким-то причинам не позволяет сделать это. Ну, а тот, кто вдруг сумеет сосчитать все острова Шпицбергена, получит власть над этой арктической землей, морским зверем и рыбой. А еще он научится понимать «застывшую говорящую темень». А это значит, что откроются ему многие тайны Севера и самой Полярной звезды.

Люди, которые нарушили студеный покой Шпицбергена, добывая рыбу и зверя в его водах, должны платить кровавую дань. Сколько островов в архипелаге — столько будет отнято человеческих жизней.

Даже в те далекие времена многие понимали, что подобные легенды китобои рассказывали для запугивания конкурентов. Но проявлять недоверие не решались. А вдруг и впрямь осерчает «застывшая говорящая темень» или попадешь на «слабую воду»?

В начале XVII века голландцы создали на западном побережье Шпицбергена несколько постоянных поселений охотников на морского зверя и даже основали городок Смереенбург. Это название переводится как «Город ворвани». Ведь многие жители его не только занимались охотой и рыбной ловлей, но и вытапливали жир морских животных. Ворвань затем отправляли для продажи на материк.

В одной шпицбергеновской легенде говорится, что основали Смереенбург китобои из Амстердама, которых возглавлял Гуго-Единорог. Такое прозвище предводитель получил после того, как совершил тайную сделку со Шпицбергеном.

Впрочем, эта тайна вскоре открылась для всех жителей Смереенбурга. Но о ней шептались с оглядкой.

Оставив своих товарищей на побережье, Гуго один вышел на лодке в море. Три дня он пытался сговориться с «застывшей теменью» — духом архипелага. А на четвертый потерял сознание. Когда очнулся, его лодка была уже на берегу. В кулаке Гуго оказался неизвестно откуда осколок бивня нарвала.

Предводитель китобоев понял: сделка со Шпицбергеном состоялась. Жителям Смереенбурга отныне станет сопутствовать удача в промысле, но за это архипелаг — Страж Полярной звезды — заберет столько человеческих жизней, сколько у него имеется островов.

Поведал Гуго своим товарищам, что им разрешается добывать любого кита, кроме нарвала-единорога. Отныне это животное — покровитель Смереенбурга.

Осколок бивня Гуго стал носить на цепи на шее как талисман, а люди прозвали своего предводителя Единорогом.

 

 

Вадим Николаевич Бурлак «Хождение к морям студеным»

 

 

Следующая страница >>> 

 

 

 

 

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>