Еж

Учитель латинского языка, Иероним Вассианович Предтеченский, расстался на летние каникулы со столицей и после долгих и беспокойных разговоров с тещей, женой и взрослой дочерью переехал на все лето из небольшой квартиры на Петербургской стороне в самый отдаленный уголок дачной местности, поселка Сырицы...

Теперь в его распоряжении, первый раз в жизни, была скромная дачка со стеклянным балконом, четырьмя грядками, на которых должны быть посажены: редиска, морковь, укроп и прочие овощи, два горшка роз, взятые с собой из города, и неожиданно откуда-то взявшаяся шершавая собачонка, тотчас же названная «Верным».

На балконе, под какой-то фотографией, висел старый, поржавевший барометр. Иероним Вассианович каждое утро подходил к нему и стучал по стеклу пальцем, желая узнать, какая будет погода к вечеру.

Барометр упорно показывал ясную погоду, хотя все время шел самый настойчивый дождь.

Заодно с барометром была и зеленая лягушка, сидевшая в банке из-под вишневого варенья с лестничкой.

Учитель утверждал, что лягушка больна, ибо она вот уже несколько недель не сходила с лесенки, настаивая на ясных, теплых днях.

Не помогали даже ревматизмы старой няньки, хотя это и было одним из самых верных средств узнать погоду.

После внимательного осмотра лягушка оказалась оловянной, выкрашенной медной ярью, ибо ее купили на Александровском рынке прошлогодние жильцы и за ненадобностью бросили на даче, когда съезжали.

Учитель Предтеченский вовсе не ожидал, что его впереди ждут крупные неприятности.

Овощи, им посаженные, не взошли, цветочная рассада, купленная у разносчика, пожелкла и печально опустилась вниз. Дети, которые, может быть, впервые видели зелень и солнце и бегали босиком по росистой утренней траве,— вконец испортились.

Это было еще ничего, что они обливали чужие заборы и что они разбили в

соседнем доме все оконные стекла при помощи деревянной рогатки, тугой резинки

и камешков... Ужаснее всего было то, что они однажды принесли в дом живого

ежа.

Пришел какой-то таинственный человек лет девятнадцати, с основательно

разбитым левым глазом и щекой, завязанной косынкой, и сказал:

— Я главный поставщик ежов! У меня есть редкий еж. Особенной золотистой

масти, которая называется «императорской». Лошади такой масти называются

«изабелла»!

Конечно, мальчишки были несказанно обрадованы этим предложением... Учитель вышел на крыльцо торговаться с продавцом ежей.

— Я дал бы тебе копеек двадцать за этого ежа, — сказал Иероним Вассианович.

— Помилуйте, двадцать копеек, — возмутился продавец. — Да я, может быть, сам

за него двенадцать рублей отдал... двадцать копеек, за такого ежа?!

— Больше еж не стоит, я в этом убежден! — спокойно настаивал учитель. —

Биржевая цена на ежей сейчас стоит очень низко...

— Ну, барин, больно вы мне нравитесь... Отдам уж по своей цене!.. Пожалуйте за

пять рублей. Сами знаете,— теперь еж в диковинку... Сезона на них не бывает!..

— Двадцать копеек, — твердо стоял на своем Иероним Вассианович.

— Эх, господин, — волновался продавец, — уж больно продать хочется!..

И продал ежа за двадцать копеек.

Еж был куплен. А с тех пор-то и начались мучения учителя. Настоящие мучения, которых он никогда не испытывал, даже в тех случаях, когда его ученики из-за дурной отметки стрелялись или выпрыгивали из окна третьего этажа. Началось с того, что теща, больная и мнительная женщина, сказала, что ежи приносят несчастье в дом. Что ежи уколами своих игл могут заразить детей. Что ежи неопрятны и портят воздух. Конечно, многого из того, что может наделать еж, она не могла вообразить, но мудрая старуха оказалась верной предсказательницей. По ночам еж ловил крыс. Он бегал по всему дому и стучал лапками, точь-в-точь как разыгравшийся рязанский мужик топочет своими липовыми лаптями. Когда ему попадались по дороге крыса или мышь, он боком перевертывался иглами на нее, и так как она не могла вырваться, он тащил ее в темный угол и там перегрызал ей мозжечок.

К детям, к двум сорванцам, еж ежович был очень внимателен и только им двум позволял гладить свою прелестную хитрую мордочку с блестящими глазками, немного похожую на кабанью.

Но случилось, что еж наделал подряд два скандала. Угораздило его забраться в детский игрушечный автомобиль, длиною приблизительно в четверть аршина. И вот теща, от которой зависело все благополучие семьи, входит на балкон и видит, что автомобиль стремится по наклонной плоскости (пол на террасе был сильно косоват), а в автомобиле сидит еж, опершись лапками на руль, и делает:

— Теф, теф, теф, теф, теф!..

Дети с трудом объяснили ей, что здесь не было никакого колдовства, и хотя она в конце концов поверила, но еще долго тряслась от страха.

На другой день еж сделал еще более неприятный сюрприз. Теща пришла разыскивать игрушки для внучат, а еж как раз забрался в ту корзинку, где эти игрушки всегда лежали. Бабушка подняла крышку корзинки и видит, что все шерстяные, деревянные и плюшевые слоники шевелятся, точно живые. Этого она уже не могла перенести и грохнулась спиной об пол. Нечего о том и говорить, что она на другой же день уехала в город, предав проклятию своего зятя. Ежа хотели выгнать из дому. Но дети не давали его в обиду, а он привык к месту. Однажды в дом повадился ходить хорек, который поедал домашнюю птицу. Вообразите себе встречу этих двух непреклонных и злых животных. И хоря и ежа наутро нашли мертвыми. Но никто не мог расцепить склещившиеся челюсти ежа. Учитель Предтеченский тотчас же переехал с дачи в город. Он, оказывается, боялся опасных диких животных, вроде ежей.

Но дети трогательно, по-своему — как все дети — оплакивали смерть ежа. Они надели на себя — голоштанные мальчики — ризы из газетной бумаги, сделали себе из веревок и камней кадила и с настоящими, искренними слезами пели:

— Упокой, господи, душу усопшего раба твоего Ежаку!..

1913

<<< Повести и рассказы Куприна >>>