История и археология Новгорода

Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Выпуск 19/2005 

В.И. Поветкин

В.И. Поветкин - статьи разных лет

Полевые работы археологов в Великом Новгороде в 2004 году осуществлялись на Троицком-ХШ и Троицком-XIV раскопах (руководители - А.Н. Сорокин и А.М. Степанов) в напластованиях, согласно предварительным датировкам, XII века, а также на Никитинском раскопе (руководитель - Г.Е. Дубровин) в слоях конца XIII - первой половины XIV веков. Среди множества древних вещей выявлены свидетельства бытовых сигнальных и непосредственно музыкальных приспособлений.

САМОЗВУЧАЩИЕ

1.         Погремушек младенческих костяных деталь - «альчик» с отверстием - 1 экз. (Тр. XIV - 9-1727).

2.         Погремушка яйцевидная глиняная, с глазурной росписью (писанка) - 1 экз. (Тр. XIII - 9-1686).

3.         Погремушка-птичка глиняная, обломок - 1 экз. (Ник. - 27-122).

4.         Бильце колотушки сторожа, берёзовый нарост, ушко утрачено -1 экз. (Ник.-25-119).

5.         Бубенчики бронзовые - 11 экз., среди них: литые - 3 экз. (Tp.XIV - 9-1697; 9-1779; Тр.ХШ -10-1617), тиснёные - 8 экз. (Ник. -26-106; 28-65; 28-120; 28-146; 29-113, №158; 29-113, №159; 29-114; отвал, №243).

6.         Подвески шумящие из цветных металлов, отдельные детали -22 экз. (Ник. - верхний слой, №27; 26-15; 26-69; 26-117; 26-119; отвал из пласта 26/27, №171; 27-55; 27-56; 27-88; 27-100; 27-134; 27-143; 28-101; 28-105, №161; 28-105, №208; 28-106; 28-112; 28-119; 28-173; 29-109; отвал, №190; отвал, №227).

7.         Подвески шумящие из чёрных металлов, с «воркунцами», отдельные детали - 2 экз. (Ник. - 27-111; 27-122).

Так, открытые на Никитинском раскопе в 26-29 пластах бубенцы, носемь свидетельств, явно отличаются от девяти бубенчиков 22-25 пластов, рассмотренных в отчёте за сезон раскопок 2003 г.1 1'амличие состоит в технологии производства. В слоях от середины до конца XIV века наблюдались бронзовые бубенцы, отливавшиеся по восковой модели с последующим разрушением глиняной формы (как полые шумящие подвески). В более же раннее время, согласно нынешним находкам и их предварительным датировкам, в конце XIII- первой половине XIV столетия бубенцы изготавливались исключительно способом пайки двух половинок, полушарий, тиснёных из красной листовой меди (Рис. 1-3). Разграничение во времени бытования столь непохожих типов бубенцов весьма показательно. Лишний раз оно подчёркивается нынешними находками с Троицкого раскопа, где бубенчики из напластований XII века изготавливались на основе ещё одного, характерного для ранних слоев технологического приёма, а именно - посредством литья по восковой модели с сохранением двусторонней глиняной формы (Рис. 4, 5).

К числу редких относится найденный на Никитинском раскопе в слое конца XIII века тиснёный красномедный бубенчик с остатками позолоты (Рис. 2). Он принадлежал, вероятно, человеку аристократического сословия, или же священнику, украшая его ризу золотым блеском и утончённым звоном. Непосредственное отношение к бубенцам могли иметь обнаруженные на участках Троицкого раскопа пять бронзовых выплесков в виде неправильных шариков диаметром от 5 до 9 мм. Это или заготовки, ещё не вставленные в бубенцы, или, напротив, уже свидетельства разрушенных бубенчиков (Тр.-ХШ - зап. тр. №12, 2 экз.; 14-1618; 14-1627; Tp.-XIV - 9-1765).

2 - бубенчик тиснёный с позолотой; А - бубенчик тиснёный (Ник. - 28-146); 4 - бубенчик литой (Тр - 9-1697)- 5 - бубенчик литой (Тр. - 9-1779); 6 - погремушка яйцевидная (Тр. - 9-1686)' 7 - погремушка-птичка (Ник. - 27-122, №124); 8 - подвеска-коник (Ник. - 28-101)- 9 - подвеска-коник (Ник. - 27-100); 10 - подвеска-воркунец (Ник. - 27-122 №62)- 11 - погремушек деталь, альчик (Тр. - 9-1727); 12 - брунчалка (Тр. - 10-1730); 13 - брунчалка (Ник. - 26-153); 14 - наконечник стрелы-свиста (Ник. - 28-106); 15 – головка гудка (Ник. - 25-136); 16 - бильце сторожевой колотушки (Ник - 25-119)- 17 - ЛУЧОК гудка

Среди шумящих подвесок, которые на Никитинском раскопе отмечены в широком разнообразии, одна, извлечённая из слоя конца XIII века, была сделана по особому заказу (Рис. 9). Это полая коньковая одноглавая подвеска с накладными и ажурными волно- спирале- и кольцевидными проволочными украшениями. От прочих подвесок отличают и необычный сплав золотистой бронзы, и заботливая не отливки ручная доработка форм, и, наконец, она обладала уиепгк'шгым числом непосредственно шумящих привесок - восемью, а in обычными шестью (Рис. 8). По основному же способу изготовления она традиционно, то есть - литая по восковой модели с последующим разрушением глиняной формы. С другими подвесками её роднит также то, что она долгое время была в употреблении: петел ь-III по обеим её сторонам износились, стёрлись - и привески в виде бубенцов или колокольцев вместе с цепочками отпали, потерялись. Вообще всегда обращающая на себя внимание полная или почти полная изношенность шумящих подвесок указывает на их священную роль: они предназначались для постоянного ношения, так же, как в христианстве нательный крест.

В группу самозвучащих впервые включены подвески из чёрных металлов. Это могут быть самые разные по форме пластинки, нередко колечки. В данном случае это детали в виде омеги - «воркунцы», пли «баранчики». Они выковывались из прямоугольного в сечении железного нрутка и крепились к кованому звену цепи в виде буквы S. Гаков, по крайней мере, один образец с Никитинского раскопа (Рис. 10). От второго образца, найденного метрах в четырёх от первого, сохранилось подобное же звено цепи, а воркунец, к сожалению, утрачен (или же обе находки составляли единое целое). При каких обстоятельствах использовались данные подвески - пока что не известно. Одно ясно: цепь сама по себе не всегда способна звенеть, но с привешенным к ней воркунцом, баранчиком, она явно составляла бренчащий, звончатый комплекс. Обе подвески извлечены из слоя начала XIV века. Следует заметить, что похожие детали, баранчики, в IX-XI столетиях являлись принадлежностью «звучащих» плетей, коими распоряжались воины всадники 2.

К редким новгородским находкам относится костяной наконечник стрелы-свиста. Весьма аккуратной выделки, полый, тонкостенный, с двумя боковыми отверстиями, он обнаружен на Никитинском раскопе в слое конца XIII века (Рис. 14). Его отличительное предназначение - во время полёта стрелы издавать звуковой сигнал. Впервые на подобные находки в конце 1950-х годов обратил внимание А.Ф. Медведев. В своём труде «Оружие Новгорода Великого» он размышляет об одном костяном втульчатом наконечнике: «...пустотелый наконечник с отверстиями для свиста, найденный в Новгороде в слое конца XII в. - начала XIII в., предназначался, по-видимому, для спортивных целей или забав» '. Среди металлических кунжу-толистных срезней он также выявляет образец, способный звучать: на Неревском раскопе в слое конца XIII - начала XIV веков обнаружен наконечник «с пустотелым расширением и отверстиями для свиста». И далее по поводу срезней означенной формы говорит: «Нет сомнения, что они занесены в Новгород татарскими послами или привезены из Золотой Орды новгородцами»А.

Очень важные замечания. Но в последующих исследованиях, ос

новательно классифицируя наконечники стрел по типам, автор поче

му-то более не упоминал о свистящих наконечниках! Между тем

число таких находок в Новгороде прибавлялось, возникала необхо

димость их дальнейшего осмысления и рассмотрения с точки зрения

музыкальной археологии.

В 1997 г. несколько новгородских образцов втульчатых с боковыми отверстиями наконечников подверглись классификации как предметы древнего вооружения в соответствии с типологией А.Ф. Медведева. Тогда же они были рассмотрены и как звукопроизводящие приспособления с вариантами свойственной им конструктивной идеи. Стрелы со звучащими наконечниками получили обоснованное историческое название - свисты, или свистуны. Был также начат сбор сведений об их использовании в быту древних охотников и воинов ''. Эта работа получает сегодня естественное продолжение.

Открытый на Никитинском раскопе наконечник стрелы-свиста неповторим по форме, хотя и сочетает в себе отдельные черты уже известных. С учётом предложенного А.Ф. Медведевым типологического деления, он может быть классифицирован как - втульчатый костяной томар круглого сечения с конусным остриём.

По последним подсчётам, находка такого рода в Новгороде седьмая: один наконечник железный черешковый, остальные костяные втульчатые. Как материалом, так и типологически наконечники разнятся, но по способности звучать составляют уединённую группу. Вместе с тем использоваться могли для разных целей - во время загонной охоты, или же на поле брани. Подтверждающие документы редки. Один из них, который любезно для данной статьи предоставила Л.И. Холдэн (Смирнова), гласит: «Мангу-хан посылает королю франков лук и две стрелы с серебряными наконечниками с многочисленными отверстиями, которые свистели в полёте, как дудочки. В случае отказа заключить мир, посланец должен был привезти назад пук и стрелы, а королю передать, что такими луками татары стреля-II >т далеко и бьют больно»7.

Кстати, лук - это не только метательное оружие, но, как известно, ещё и первое воплощение конструктивной идеи струнного музыкаль-i юго инструмента. При раскопках в Новгороде встречаются свидетельства боевых настоящих луков, а также луков детских, игрушечных. 11оследние иногда являются маленькой копией боевого лука, а нередко это просто изогнутое древко, прутик с нарезками на концах, к которым крепилась тетива. Но поскольку находки такого рода лишены тетивы, то они почти всегда вызывают вопрос: лук ли это детский? Или, быть может, это лучок, погудальце (смычок) для игры на гудке? Очередная находка такого рода выявлена на Никитинском раскопе в слое начала XIV века. Это изогнутый можжевеловый прутик длиной 36,5 см с нарезками на концах, между которыми с одинаковым успехом могла быть натянута или тетива для стрельбы, или прядь наканифоленных конских волос для извлечения звуков на гудке (Рис. 17).

Наконец, о главной музыкальной находке 2004 года, каковой является головка двухструнного инструмента. Она извлечена из слоя первой половины XIV века на Никитинском раскопе (Рис. 15). Её основные размеры во влажном состоянии: толщина в верхней части - 9 мм, в нижней - 19 мм ; ширина головки в верхней части - 45 мм, в нижней - 39 мм; длина головки от вершины до границы среза под накладную утраченную полочку (деку) - 96 мм; глубина среза, а значит и толщина полочки - 5-6 мм; диаметр отверстий для колков - 9,5 мм, с тыльной стороны у отверстий снята фаска, достигающая диаметра 16 мм. Корпус инструмента был изготовлен из половинки ствола молодого дуба, дубка, примерный диаметр которого мог достигать 90-100 мм. Лицевая сторона головки плоская, тыльная к бокам скруглена.

Хотелось бы определить, какому инструменту эта головка принадлежала. Отнести её к семейству щипковых или бряцающих тан-буровидных типа домры или балалайки невозможно, даже если допустить столь невероятно раннее бытование подобных инструментов в обиходе новгородцев. Дело в том, что инструменты означенного типа обычно снабжены длинной шейкой, грифом. Значит их полочка (дека), накрывающая долблёный сосуд (резонатор), не может располагаться так вплотную к головке, как это показывает наша находка. С чем же в таком случае её можно сравнить?

Всеми своими формами она родственна образцам древних новгородских гудков. Отличается от них разве что крупным диаметром колковых отверстий, а главное, количеством таковых: их два вместо обычных трёх. В недавние годы стало известно, что гудцы древнего Новгорода играли ещё и на однострунном гудке 8. Тем естественнее, следовательно, можно согласиться с фактом использования в их практике новой разновидности смычкового инструмента - гудка двухструнного. Всё это, между прочим, б}'дет соответствовать тогдашнему набору музыкального инструментария Западной Европы, где живописцы и скульпторы в своих произведениях запечатлели множество орудий музыки, в том числе смычковых - с одной, двумя, тремя и большим числом струн !).

Завершая настоящий обзор музыкальных древностей, необходимо признать следующее: мир инструментальных звуков древних новгородцев был так широк, что потребуется ещё немало усилий на то, чтобы хотя бы примерно определить его границы. (Искусственных звуковых ориентиров человек создал так же много, как осязаемых и зримых). Не случайно то, что группа самозвучащих инструментов пополнилась новой их разновидностью - шумящими подвесками из чёрных металлов. Причём представленными образцами ещё только начинается список подобных приспособлений. Учитывая особенности древнего миропонимания, окунаясь в обстановку одушевлённости всех окружающих вещей, бывает сложно или невозможно отделить простые сигнальные звуки от непосредственно искусства музыки, по-славянски - гумдбы. (В народной традиции предметы хозяйственного назначения во время праздников нередко превращались в орудия музыки, среди них, например, знаменитые ложки). От звона бубенцов в будни или праздники сердце одинаково замирало, переживая непостижимое чудо звучащего мира. В древнерусской повести XII века «Девгениево деяние» сказано: «Конь белъ, яко голубь, а въ гриве его учинены многие звонцы - отъ нрегудания и умъ человеческий не можетъ смыслить» ш. Не случайно, пение стрел-свистов обустраивалось по тем же законам высшей красоты, что, скажем, и звучание со-пелей. Не случайно также то, что одна конструктивная идея была вложена и в детский лук, по-своему при стрельбе звучавший, и в по-гудальце для игры на гудке. Вот почему определить назначение подобных находок - задача не из лёгких.

Как и в прошлом, 2003 году, весьма впечатляют открытия, сделанные в области музыкальной археологии на Никитинском раско-1Ю, Это ведь всего лишь небольшой кусочек древнего Плотницкого конца! Но найденные предметы показывают, сколь высока была подчинённость красоте обитавших здесь в XIII-XIV и последующих веках новгородцев. Большое разнообразие свидетельств музыкальной культуры позволяет проследить их сменяемость во времени. Наглядным останется пример того, как одна компактная группа бубенчиков чётко сменила другую, обозначив тем самым границу различий в технологических традициях их производства. Как и в минувшем году здесь выявлено музыкальное свидетельство из числа выдающихся. Имеется в виду обломок верхней части двухструнного, как мы убедились, смычкового инструмента - гудка. Таким образом, отныне можно говорить, что в музыкальном арсенале древних новгородцев имелось не менее трёх разновидностей гудков - с одной, двумя и тремя струнами. Остаётся на основе найденного обломка практически представить, как выглядел инструмент в целом виде, и тогда окончательно убедиться в правильности сделанных выводов. Работы по воссозданию двухструнного гудка - очередная приятная задача для Новгородского Центра музыкальных древностей.

1          Поветкип В.И. Инструментальные музыкальные древности, открытые в Вели

ком Новгороде в 2003 году // Новгород и Новгородская земля. История и археоло

гия. Новгород, 2004.

2          Медведев А.Ф. Оружие Новгорода Великого // Труды Новгородской археологи

ческой экспедиции. Том 2. МИА, №65. М, 1959. С. 190. Рис. 21, 3; Кирпичников А.Н.,

Медведев А.Ф. Вооружение // Древняя Русь. Город, замок, село. М, 1985. С. 319. Табл.

148,1.

3          Медведев А.Ф. Оружие Новгорода Великого... С. 171. Рис. 13, 63.

1 Там же: С. 168. Рис. 13,34.

5          Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие. Лук и стрелы, самострел VIII-XIV вв. //

САИ, Е1-36.М., 1966.

6          Поветкин В.И. Слово о музыкальной археологии России // ННЗ. Новгород, 1997.

С. 67,69-75.

7          Rockhill W.W. The Jomey of William of Rubruck to the Eastern Parts of the world //

Hakluyt Society, second series, 4. London, 1900. P. 180.

8          Поветкин В.И. Древний новгородский однострунный музыкальный инструмент

(К вопросу о древнерусском смыке) // ПКНО. Ежегодник - 1998. М., 1999. С. 180-186.

9          Там же: С. 184. Фото: скульптурные изображения фиделей с одной, двумя и боль

шим числом струн. XII в. Франкрайх.

10        Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1978. Вып. 5. С. 357.