дендрохронологические исследования. СТРОИТЕЛЬНАЯ ДРЕВЕСИНА В СРЕДНЕВЕКОВОМ НОВГОРОДЕ по материалам Троицких XI и XII раскопов. История и археология Новгорода. Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

 

Вся Библиотека >>>

Русская культура >>>

Новгородика

Новгород и Новгородская земля

 

 

 

загадка событий 1216 года


История и археология Новгорода

Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Выпуск 19/2005 

 

 

 

РАЗДЕЛ II. ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛИ И СОПРЕДЕЛЬНЫХ ТЕРРИТОРИЙ

 

 

СТРОИТЕЛЬНАЯ ДРЕВЕСИНА В СРЕДНЕВЕКОВОМ НОВГОРОДЕ

(по материалам Троицких XI и XII раскопов)

 

  

О.А.Тарабардина

 

Изучение использования древесины в хозяйстве и быте древнего Новгорода является весьма актуальным направлением исследования, поскольку дерево, как неоднократно отмечалось, играло исключительную роль в жизни русского города, будучи основным строительным и поделочным материалом с древнейшего периода и до нового времени. Разнообразные деревянные изделия из раскопок 11овгорода, а также сооружения: жилые и хозяйственные постройки, уличные мостовые, ограды, элементы усадебного благоустройства, их типология и эволюция во времени - неоднократно становились объектами специальных исследований. Предпосылки для успешных изысканий в этой области, в том числе, дендрологических, создаются благодаря прекрасной сохранности дерева во влажном культурном слое и многообразию деревянных артефактов, получаемых ежегодно в процессе продолжающегося археологического исследования Новгорода. Эта статья посвящена изучению средневековой строительной древесины: анализу ее видового и возрастного состава, его динамики, выявлению закономерностей отбора и использования в строительстве дерева различных пород.

 

дендрохронологические исследования

Рис. 1. Схема расположения Троицких раскопов

 

В 1950-60-е гг., когда во время археологических раскопок а Неревском конце материальная культура древнего Новгорода впервые предстала перед исследователями во всей полноте, они сосредоточились, главным образом, на изучении многочисленных деревянных предметов, ограничив анализ строительной древесины мостовых и построек единичными определениями вида древесины и полевыми наблюдениями, выполненными в процессе раскопок '.Ив публикациях Б. А. Колчина по дендрохронологии Новгорода мы найдем лишь общие упоминания о том, что среди более чем 1400 образцов, которые были собраны на Неревском раскопе для первого цикла дендрохронологических исследований, подавляющее большинство составляла сосна, очень редко встречалась ель2. Однако оценить, какую долю в общей массе образцов строительного дерева составляют модели той или иной породы, для сооружения каких конструкций они применяются на основании опубликованного материала не представляется возможным. Использование дерева для изготовления вещей, в качестве топлива и в строительстве являлось главной темой комплексного исследовательского проекта, реализованного в Новгороде при финансовой поддержке INTAS в 1998-2000 гг3. Одним из направлений исследований было определение вида древесины конструктивных элементов некоторых построек и остатков деревообработки на отдельных участках Троицкого раскопа: на XI раскопе изучались артефакты из древнейших ярусов застройки, относящихся к середине X века, на XII раскопе - из слоев первой половины XII века.

Существует еще одна категория материалов, которая позволяет продолжить изучение видового состава строительной древесины этих раскопов: речь идет о коллекции образцов для дендрохронологического анализа. Эта коллекция достаточно многочисленна и охватывает широкий хронологический период: в нашем распоряжении в настоящее время находятся 962 спила из различных построек, последовательно сменявших друг друга в этом районе города на протяжении пяти столетий, с X по первую половину XV вв.

На Троицком XI изучалась усадебная застройка (5-29 строительные ярусы) и участок мостовой Пробойной улицы (2-28 ярусы), полученные материалы датированы X - 1-ой половиной XV вв.'1 Сооружения Троицкого XII раскопа (3\4-28 ярусы) относятся к X -2-ой половине XIV вв., застройка XIII-XIV вв. отличается плохой сохранностью и почти не дает образцов для дендрохронологического анализа

Вид строительной древесины образцов определен с помощью микроскопа с проходящим светом БИМАМ и стереоскопического микроскопа МБС-10 по анатомическим признакам древесины, описанным Ф. Швайнгрубером5, а также Л. Лотовой и A. THMOHHHba/'.

Общее количество исследованных образцов строительной древесины Троицкого XI раскопа составляет 632 экз.: 285 (45%) из них принадлежат сосне (Pinus sylvestris), 339 (54%) - ели (Picea abies), 8 (около 1%) - деревьям лиственных пород: 4 - дубу (Quercus sp.), no 2 экземпляра - березе (Betula sp.) и осине (Populus tr.) (Рис. 2). На Троицком XII раскопе получено 330 образцов: 123 экз. (37%) - сосна (Pinus sylvestris), 202 экз. (61%) - ель (Picea abies), 5 экз. (менее 2%) ~ Дуб (Quercus sp.) (Рис. 3). Абсолютное большинство образцов относится, таким образом, к мягким породам - сосне и ели при некотором преобладании ели. Если в коллекциях Троицкого XI раскопа доля ели лишь на 9% больше доли сосны, то в материалах XII раскопа это преобладание (на 24%) выглядит более убедительно. Такое соотношение не является неизменным на протяжении всего изучаемого периода.. Соотношение сосны, ели и древесины лиственных пород в изучаемой выборке по столетиям отражает диаграмма на Рис. 4. Как видим, в материалах XI раскопа на протяжении X-XI вв. наблюдается существенное преобладание еловых бревен (81 и 61%), доля сосны значительно меньше (соответственно 15 и 32%). Однако, начиная с XII века, количество употребляемой в строительстве сосны возрастает фактически вдвое, а доля ели соответственно уменьшается. Преобладание сосновых бревен в коллекции сохраняется до конца периода, изучаемого археологически (54% в XII в., 60% - ХШ в., 59% - XIV в., 57%-XV в.).

На XII раскопе также отмечается значительное преобладание ели в X-XI веках (81 и 74%) (Рис. 5). Количество сосновых образцов постепенно увеличивается с 14% в X в. до 26% в XI в.; в XII в. их число возрастает более чем вдвое, достигая 68%. Из-за плохой сохранности сооружений XIII-XIV вв., представленных немногими спилами, мы не имеем возможности проследить, сохранилась ли эта тенденция в более поздний период.

На раннем этапе существования городской застройки на изучаемом участке Людина конца (X-XI вв.) отмечается использование в строительстве твердых пород деревьев (в частности, дуба, березы и осины), доля которых не превышает 2-4%. В более поздний период в изучаемой коллекции дендрообразцов зафиксирован лишь один случай использования дуба в слоях XIV века на XI раскопе.

Чтобы определить причины выявленной тенденции, рассмотрим употребление разных видов древесины в постройках и конструкциях мостовых (Таблица 1).

 

Таблица 1

Употребление различных видов древесины в конструкциях Троицких XI и XII раскопов

 

 

 

Наименование сооружения

Вид древесины (количество экземпляров)

Всего

Сосна

Ель

Лиственные

Мостовые Пробойной улицы

 

 

 

 

- плахи

135

14

 

149

- лаги

49

49

1 (осина)

99

- подкладки

39

26

4 (1 дуб, 1 осина, 2 береза)

69

Срубы

 

 

 

 

- стены

30

127

2 (дуб)

159

- подкладки

28

78

3(дуб)

109

- обноски, завалины

9

14

 

23

- столбы

17

38

2 (Дуб)

57

- настилы

2

8

 

10

- лаги пола

-

10

 

10

Настилы

 

 

 

 

- плахи,бревна

47

14

 

61

- лаги

10

3

1 (дуб)

14

- столбы

3

 

 

3

Частоколы и ограды

10

153

 

163

Столбы ворот (вереи)

1

-

 

1

Въезд на усадьбу

 

 

 

 

- настил

8

 

 

8

- лаги

4

 

 

4

Погреб

2

 

 

,!2,,, ,

Отдельные     столбы     и бревна

14

7

 

21

Всего

408

541

13

962

 

Здесь прослеживаются некоторые закономерности. Так в конструкциях мостовых Пробойной улицы преобладает сосна, доля которой составляет свыше 70%, в частности, в настилах 91% плах изготовлены именно из сосны. Доля ели около 28%, еловые бревна идут, в основном, на устройство опорной конструкции для уличного настигавна - лаг и подкладок. В ранних ярусах мостовой: 25-28 яр. - X в., 22 яр. - XI в., - отмечено использование бревен дуба, березы и осины в качестве подкладок, в одном случае — лаги. При анализе дерева из жилых и хозяйственных сооружений и оград наблюдается обратная тенденция. Здесь строители отдают предпочтение ели, причем ее пре-(>6ладание отмечается фактически во всех деталях конструкций: сте-ны домов возводятся из ели в 4 раз чаще, чем из сосны; в качестве подкладок и лаг еловые бревна применяются в 2,8 раза чаще и т.д. Дубовые бревна зафиксированы лишь в одной постройке середины X века: из крупных стволов изготовлены нижние венцы двух стен, фрагменты меньшего диаметра послужили подкладками. Примечательно, что две другие стены этого сруба, большая часть подкладок, лаги пола, детали крыльца сделаны из ели. Ограды и частоколы также сооружаются преимущественно из елки (94% против 6% сосновых образцов). Сосну используют чаще ели лишь при сооружении разного рода настилов на усадьбах (в том числе, въезда с Пробойной улицы на усадьбу «Е»), как для изготовления плах, так и в опорных конструкциях. Отмечен единственный случай изготовления лаги настила из дубового ствола. Крупные опорные столбы ряда сооружений, мощные фундаментные обноски жилых построек, плахи из конструкций погреба также оказываются сосновыми. Отмеченные закономерности в использовании разных пород древесины являются общими для обоих раскопов.

Итак, материалы Троицкого раскопа демонстрируют, что ель преобладает в застройке усадеб, а сосна - в конструкциях мостовых и усадебных настилах. Тенденция возрастания доли сосновых образцов в выборках в XII веке, отмеченная и на XI и на XII раскопах, имеет в каждом случае свои причины. На XI раскопе в слоях этого времени вскрывались мостовые 18-19 ярусов Пробойной улицы, изготовленные из сосновых плах, настилы которых не были разобраны в древности (в отличие от настилов мостовой более раннего, и отчасти, более позднего периодов).

На XII раскопе эта тенденция связана с возникновением и существованием здесь, на территории усадьбы «Е», в 1120-1170-х гг. комплекса построек административного назначения, интерпретированного В.Л. Яниным как местопребывание судебного органа древнего Новгорода - «сместного» суда князя и посадника7. Центральной частью комплекса являлся настил, сооруженный из сосновых плах длиной около (i м и шириной 26—33 см, имевший в древности навес, опиравшийся на мощные сосновые столбы диаметром 50-59 см. Площадь его составляла около 130 кв.м. Именно образцы из этого сооружения и повлияли па общую картину видового состава строительной древесины XII раскопа, вызвав скачкообразный рост сосны в выборке. Материалы этого комплекса демонстрируют специальный подбор крупных, качественных сосновых бревен для строительства общественно значимого объекта, каким являлось для средневекового города место проведения судебной процедуры.

Следует остановиться еще на одной характеристике строительной древесины, а именно, на ее возрастном составе. От возраста, в первую очередь, зависят размеры ствола - важнейший показатель, принимавшийся во внимание при заготовке дерева и строительстве. Предпочтение отдавалось, как мы установили, деревьям мягких пород - сосне и ели, диаметр большинства бревен, спилы которых нами исследовались, составлял 17-23 см. В ходе дендрохронологических исследований принято подразделять изучаемую строительную древесину в зависимости от количества годичных колец образцов на возрастные группы8. КI группе относятся модели, насчитывающие до 50 годичных колец, ко II - 51-100 колец, к III - 101-150, к IV - 151-200, к V - 201-250 и к VI - свыше 250 годичных колец. В изучаемой коллекции Троицкого раскопа преобладает молодое дерево возрастом до 100 лет (Рис. 6): наиболее многочисленна II группа (52% исследованных моделей XI раскопа и 54 % на XII раскопе). Следующая по численности - I группа (около 31 % на XI и 24% на XII раскопе). Многолетние деревья возрастом более 100 лет в совокупности составляют около 17% на XI и 22% - на XII раскопе.

Сравнительный анализ возрастного состава, с одной стороны, древесины мостовых, с другой стороны, дерева построек Троицкого XI раскопа демонстрирует, что многолетние образцы III—VI возрастных групп чаще используются при сооружении мостовых (24%), а в застройке усадеб их доля не превышает 8% (Рис. 7). Количество старых бревен резко увеличивается, начиная со второй половины XIII века (12 ярус настила Пробойной улицы). С конца XIII и до середины XV в. отмечено систематическое использование в настилах мостовых, в основном, сосновых бревен возрастом от 100 до 250 лет. Эта же закономерность отмечена ранее на других раскопах9. В постройках этого периода продолжает применяться, в основном, молодое дерево I—II групп. В застройке XII раскопа в X-XI вв. доля старого дерева также невелика и составляет всего 11-13%, но в XII веке увеличивается до 42% благодаря комплексу усадьбы «Е», в постройках которого применяется крупные многолетнее деревья.

Наблюдения за возрастным составом изучаемой коллекции также демонстрируют различные тенденции для мостовой Пробойной улицы и усадебной застройки. Если в постройках на большей части усадеб традиционно используют молодое дерево, то для мостовой выбираются более многолетние экземпляры. Мы сталкиваемся с проявлением различных подходов к отбору строительной древесины для частного усадебного строительства и строительства, имевшего общегородское значение.

 

Таким образом, в строительстве средневекового Новгорода, использовалась, главным образом, древесина мягких пород - сосна и ель, доля которых, вопреки сложившемуся мнению, не одинакова. В постройках большинства средневековых усадеб Людина конца на протяжении X-XV веков преобладает ель. Преимущественно из нее сооружаются различные элементы жилых и хозяйственных построек, особенно часто ель используется там, где необходимы бревна небольшого диаметра - при сооружении оград и частоколов, опорных конструкций - лаг, различного рода подкладок. Предпочтение отдается деревьям диаметром около 20 см, возраст которых в большинстве случаев не превышает 100 лет. Сосну новгородцы применяли чаще всего в разного рода настилах, а также в качестве опорных столбов и других массивных деталей. Использование твердых пород древесины, отмеченное преимущественно на раннем этапе застройки участка, носило вспомогательный характер. Этому способствовал более разнообразный состав крупных деревьев в окрестных лесах в эту эпоху: среди дендрообразцов зафиксированы дуб, береза и осина, в постройках Троицкого XI раскопа Дж. Хатером выявлены также ива и ясень10. После XI века коллекции дендрообразцов фактически не содержат твердой древесины, за исключением единичных образцов дуба. Возможно, это объясняется отчасти сокращением в окрестностях города запасов крупных деревьев лиственных пород, которые в местных условиях возобновлялись достаточно медленно. Другая причина заключается, на наш взгляд, в том, что мягкая древесина хвойных, параметры и прямизна их стволов, изобилие в окрестных лесах делали их гораздо более удобным и доступным строительным материалом. Источником строительной древесины при застройке усадеб Людина конца на протяжении всего изучаемого периода являются окружающие Новгород бореальные леса, в которых преобладают хвойные деревья - в основном ель и в меньшей степени сосна.

Иные принципы подбора материала демонстрируют настилы уличных мостовых, где использовались, в основном, сосновые бревна. Мы можем говорить о существовании целенаправленного отбора древесины для сооружения общественно значимых объектов - мостовых древних улиц, а также административного комплекса на усадьбе «Е», служившего в XII веке местопребыванием «сместного» суда. Поиск, отбор и транспортировка крупных сосновых стволов для сооружения мостовых был более сложной задачей, чем заготовка материала для строительства на рядовой усадьбе. Тем не менее, начиная с середины XIII века, наблюдается тенденция к увеличению размера и, следовательно, возраста используемых в замощении улиц сосновых бревен; тогда же при сооружении новых настилов мостовых перестали разбирать настилы предшествующих ярусов, отказавшись от экономии строительного дерева11. Видимо, в этот период, наряду с окрестными лесами, новгородцы начинают активно использовать как источник качественной строительной древесины ресурсы более удаленных лесных массивов, и эта традиция сохраняется на протяжении двух веков, до последнего периода существования новгородской боярской республики.

К поиску новых источников строительной древесины новгородцев подталкивало не столько истощение имевшихся ресурсов, сколько бурное хозяйственное и социальное развитие города, расширение его торговых связей, необходимость в его постоянном благоустройстве: замощении улиц, развитии уличной сети, расширении зон городской застройки в связи с притоком нового населения, строительстве новых укреплений. Отмеченные изменения в использовании строительной древесины, приходящиеся на середину XIII в., отражают резко возросшие именно в этот период потребности города в большом количестве качественного строительного материала. С другой стороны, они характеризуют достаточно высокий уровень организации городского хозяйства, при котором заготовка, транспортировка на большие расстояния и доставка строительного леса в средневековый город для нужд городского строительства осуществлялась регулярно и бесперебойно на протяжении длительного исторического периода. Примечательно, что именно к этому времени относится, по мнению В.Л. Янина, и единственный дошедший до нас документ, регламентировавший обязанности новгородцев по замощению общественных центров города - Детинца и Торга12 - «Устав Ярослава о мостех».

 

1 Вихров В.Е. Исследование древесины в древнем Новгороде // Труды института леса, Т. XXXVII. М., 1958; Вихров В.Е., Колчин Б.А. Древесина в хозяйстве и быте древнего Новгорода // ТИЛД. 51, М., 1962. С.142-157; Колчин Б.А. Новгородские древности. Деревянные изделия. // САИ. Выпуск El-55. M., 1968.

2Колчин Б.А. Дендрохронология Новгорода // Советская археология. М., 1962, № 1. С 116; Колчин Е.А. Дендрохронология Новгорода МИА №117. М, 1963. С. 5-103. 3 Хатер Дж. Использование дерева в средневековом Новгороде - предварительные результаты // ННЗ. Вып.13. Новгород, 1999. С. 46-57.

* Гайдуков П.Г., Дубровин Г.Е., Тарабардипа О.А. Хронология Троицкого XI раскопа // ННЗ. Вып. 15. Великий Новгород, 2001. С. 79-81. 5 Schweingruber F. Mikroskopische Holzanatomie. 1990.

еЛотова Л.М., Тимонин А.К. Определение древесных пород по анатомическим признакам древесины и коры. М., 1997.

7Янин ВЛ. У истоков новгородской государственности. Великий Новгород, 2001. С. 23. 8 Черных Н.Б. Дендрохронология и археология. М. 1996.

8. Колчин Б.А. Дендрохронология 11оигорода М ИЛ № 117. М., 1963. С. 5-103; Колчин Б.А., Хорошев А.С. Михайловский раскоп // Археологическое изучение Поиго-|)ода. М, 1978. С. 135-173.; Тарабардипа О.А. Результаты дендрохроишюгического анализа построек Андреевских раскопов в Новгороде//III13. Выи.17. Великий Пов-трод, 2003. С. 173-186.

10 Хатер Дж. Использование дерена в средневековом 11овгородс - предварительные результаты// НИЗ. Выи. 13. Новгород , 1999. С. 52.

" Сорокин А.II. Благоустройство древнего Новгорода. М., 1995. С. 12.

"Янин В.Л. Очерки комплексного источниковедения. М., 1977. С. 116.

 

«Новгород и Новгородская Земля. История и археология». Материалы научной конференции

НОВГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЪЕДИНЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

ЦЕНТР ПО ОРГАНИЗАЦИИ И ОБЕСПЕЧЕНИЮ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

NOVGOROD STATE MUSEUM ARCHAEOLOGICAL RESEARCH CENTRE

 

Ответственный редактор - академик В.Л. Янин

Редколлегия: член-корреспондент РАН Е.Н. Носов, доктор исторических наук А.С. Хорошев

Составитель: Е.А. Рыбина

 

Вся Библиотека >>>

Русская культура >>>

Новгородика

История и археология Новгорода