Рефераты по истории

Связанные разделы: Русская история и культура

Искусство Древнего Египта

Культура индейцев майя

Римляне и греки

Рефераты

Содержание

Введение

1.         Поклонения древних славян

2.         Христианство на Руси до крещения князя Владимира

3.         Летописное предание о крещении князя Владимира

4.         Двоеверие

5.         Влияние Византии

Заключение

Введение

Принятие христианства с его многообразными последствиями представ-ляет собой в истории Киевской Руси тот рубеж, который отделяет древнейшую эпоху от эпохи XI и XII вв.

Принятие на Руси христианства как государственной религии определя-лось рядом причин. Возникновение в VIII – IX вв. классового раннефеодально-го строя явилось результатом связанных друг с другом процессов. Это было пе-рерастание родовой и племенной знати поздних этапов первобытнообщинного строя в местных князей, союзов племен – в государственные организации, со-циального неравенства внутри традиционных коллективов (общин, миров), имевшего различное происхождение, как функциональное (должностное), так и имущественное, – в неравенство классовое.

Формирование местных княжений и создание на их основе в IX в. Древ-нерусского государства с центром в Киеве, основанного на раннефеодальной эксплуатации в форме централизованной ренты – даней, полюдья, – требовало и изменений в идеологической области, в религии.

До принятия христианства Киевская Русь, как и многие другие страны Европы и Востока, была языческой. Но дело в том, что языческая религия предполагала старый образ жизни. Она была уместна для патриархального строя, но серьезно тормозила формирование новых производственных отноше-ний зарождавшегося феодализма. Нужны были новое право, новые обычаи, но-вое общественное сознание, новые оценки событий. Старое язычество этого дать не могло. А «это» лежало, по существу, готовым в Византии.

К тому же Киевская Русь не могла стать в один ряд с передовыми страна-ми Европы и Востока, не могла выйти, говоря нынешним языком, «на уровень мировых стандартов», не заимствовав у них ремесел, строительной техники, науки, культуры и многого другого. Все это тоже можно было взять в Визан-тии.

Решая, какую из существовавших тогда стран принять за образец, Влади-мир мог ориентироваться также на мусульманский Восток и католический За-пад. Но предпочтение было им отдано Византии. В немалой мере выбор Вла-димира был обусловлен исторически, но в такой же – его государственной муд-ростью. С Византией уже сложились достаточно тесные экономические отно-шения: она была близко расположена (родственная Руси Болгария приняла хри-стианство примерно за 100 лет до Киевской Руси). Этому в большой степени способствовала деятельность Кирилла и Мефодия, создавших славянскую письменность и проповедовавших христианство на славянском языке. В наши дни славянские народы справедливо чествуют их как выдающихся просветите-лей (в Болгарии посвященный их памяти день отмечается как всенародный праздник просвещения). Нелишне заметить, что в ту эпоху Византия была еще в расцвете; там не умерла античная традиция – в ее школах изучали Гомера и других классиков древности, в философских диспутах продолжали жить Пла-тон и Аристотель. Византийский вариант христианства отвечал нуждам фео-дального общества и поэтому вполне соответствовал замыслам Владимира. Од-новременно решалась и задача единого культа для всех племен Древней Руси.

1. Поклонения Древних славян

Русь до крещения поклонялась силам видимой природы и почитала пред-ков. Силы природы воплощались у древних славян в личные божества. Первое место среди них занимало божество солнца – Дажьбог или Даждь бог, Хорс, Велес или Волос. Трудно сказать, почему ему да¬вались различные имена: Дажьбога почитали, как источник тепла и света, как подателя всех благ; Велеса – как покро¬вителя стад или «скотьяго бога»; «великим Хорсом» называли самое солнечное светило, свершающее путь по небу. Другим божеством был Перун, в котором олицетворялась гроза со страшным громом и смертоносною молниею. Ветер имел свое божество – Стрибога. Небо, в котором пребывал Дажьбог, зва-лось Сварогом и считалось отцом солнца, почему Дажьбогу было присвоено отчество Сварожича. Божество земли носило имя Мать-Земля сырая; почитая землю, как свою мать, славяне чтили Дажьбога и Велеса, как дедов человече-ских. Но все эти образы богов не получили у славян той ясности и определен-ности, как, например, в более развитой греческой мифологии. Вне¬шний культ у славян также не был развит: не было ни храмов, ни особого сословия жрецов. Кое-где на открытых местах ставились грубые изображения богов, «идолы». Им приносились жертвы, иногда даже человеческие; этим и ограничивалось идол служение. Замечательно, что варяжская (германская) мифология не оказа-ла никакого влияния на славянскую, несмотря на политическое господство ва-рягов; так было по той причине, что языческие верования варягов не были ни яснее, ни крепче славянских: варяги очень легко меняли свое язычество на сла-вянский культ, если не принимали греческого христианства. Князь Игорь, варяг по происхождению, и его варяжская дружина уже клялись славянским Перуном и поклонялись его идолу.

Более культа видимой природы у русских славян был развит культ пред-ков, связанный с родовым бытом. Родоначальник, давно умерший, обоготво-рялся и считался как бы живым покровителем своего потомства. Его звали ро-дом, щуром (отсюда наше слово пращур) и приносили ему жертвы. Прароди-тельницы рода назывались рожаницами и так же почитались, как и род. С паде-нием родовых связей, когда семьи обособлялись в отдельных дворах, место ро-да заступил семейный предок – дедушка домовой, покровитель сво¬его двора, невидимо управляющий ходом его хозяйства. Вера в загробную жизнь, прони-кавшая весь этот культ предков, сказывалась и в том веровании, что души умерших будто бы бродили по земле и населяли поля, леса и воды (русалки). Веря в существование таинственных хозяев чело¬веческих жилищ, славянин ис-кал таких же хозяев жилищ в лесу (лешие), в воде (водяные). Вся природа каза-лась ему одухотворенной и живой. Он вступал с ней в общение, хотел участво-вать в тех переменах, которые совершались в природе, и сопровождал эти пе-ремены различными обрядами. Так создался круг языческих праздников, свя-занных с почитанием природы и с культом предков.

Наблюдая правильную смену лета зимою, а зимы летом, видя как бы уход солнца и тепла к зиме и их возвращение к лету, славяне приветствовали «пово-рот солнца на лето» особым праздником – колядою (от латинского calendae; другое название этого праздника «овсень» – от «о-ве-сень»). За этим праздни-ком следовали другие в честь того же солнца – проводы зимы, встреча весны («красная горка»), про¬воды лета (праздник «купалы»). Одновременно шли праздники и в воспоминание об умерших, носившие общее название тризн. Бы-ла весенняя тризна по предкам – «радуница», был летний праздник «русалий», такого же поминального характера. Обряды, сопровождавшие языческие праздники, пережили самое язычество. Они удержались в народе даже до наше-го времени и были приурочены к праздникам христианского календаря: коляда – к Святкам, проводы зимы – к масленице, красная горка и радуница – к Святой и Фоминой неделям, «купала» и русалий – к Иванову дню.

2. Христианство на Руси до крещения князя Владимира

Не достигшее большого развития и не имевшее внутренней крепости язы-ческое миросозерцание наших предков должно было легко уступать посторон-ним религиозным влияниям. Если славяне легко примешивали к своим суеве-риям суеверия диких финнов и подпадали влиянию финских шаманов – «вол-хвов» и «кудесников», – то тем более должна была влиять христианская вера на тех из славян, которые могли ее узнать. Торговые сношения с Грецией облегча-ли для Руси знакомство с Христовою верою. Варяжские купцы и дружинники, раньше и чаще славян ходившие в Царьград, прежде славян стали там обра-щаться в христианство и приносили на Русь новое учение, передавая его славя-нам.

В княжение Игоря в Киеве была уже христианская церковь св. Илии, так как, по словам летописца, в Киеве «мнози бо беша варязи христиани». В дру-жине самого князя Игоря было очень много христиан. Жена князя св. Ольга также была христианкой. Словом, христианская вера стала хорошо знакома ки-евлянам еще при первых варяжских князьях. Правда, Святослав был холоден к греческой вере, а при сыне его Владимире в Киеве еще стояли языческие «ку-миры» (идолы) и еще бывали пред ними человеческие «требы», или жертвы. Летописец рассказывает, как при Владимире языческая толпа киевлян однажды (983) убила двух варягов-христиан, отца и сына, за отказ отца добровольно от-дать своего сына в жертву «богам». Но все же, несмотря на мучение христиан, христианство в Киеве продолжало распространяться и в общем делало большие успехи. Князь Владимир принял новую веру, имея полную возможность позна-комиться с ней и узнать ее превосходство и внутреннюю силу.

3. Летописное предание о крещении князя Владимира

О том, как крестился князь Владимир и как он крестил свой народ, на Ру-си существовало много преданий. Не помня точных обстоятельств дела, одни рассказывали, что князь крестился в Киеве; другие указывали место его креще-ния в городе Василеве (в 35 верстах от Киева); третьи говорили, что он принял крещение в Крыму, в греческом городе Корсуне (Херсонесе), после того как взял этот город у греков. Лет сто спустя после крещения Руси летописец занес в свою летопись такие предания об этом событии:

Пришли (говорит он [летописец] к Владимиру (968 г.) сначала волжские болгары, похваляя свое магометанство, затем немцы от римского папы, затем хазарские евреи с проповедью своего закона и, наконец, греческий философ с православным учением. Все они хотели привлечь Влади¬мира к своей вере. Он же выслушал их и всех отослал прочь, кроме грека. С греком он беседовал дол-го, отпустил его с дарами и почестями, но пока не крестился. В следующем го-ду (987) созвал Владимир своих советников и рассказал им о приходе к нему проповедников, прибавив, что более всего его поразили рассказы греческого философа о православной вере. Советники дали мысль князю послать в разные страны своих послов посмотреть: «кто как служит Богу?». Побывав и на восто-ке, и на западе, послы попали в Царьград и были поражены там несказанным благолепием греческого богослужения. Они так и сказали Владимиру, приба-вив, что сами не хотят оставаться более в язычестве, познав православие. Это испытание вер через послов решило дело. Владимир прямо спросил своих со-ветников: «Где крещение примем?». А они согласно ответили: «Где тебе любо». И вот в следующем, 988 году Владимир пошел с войском на Корсунь и осадил его. Город упорно сопротивлялся. Владимир дал обет креститься, если возьмет Корсунь, и действительно взял его. Не крестясь еще, он послал в Царьград к царям-братьям Василию и Константину, грозя идти на них и требуя за себя за-муж их сестру Анну. Цари сказали ему, что не могут выдать царевну замуж за «поганого», т. е. за язычника. Владимир ответил, что готов креститься. Тогда цари прислали в Корсунь сестру свою и с ней духовенство, которое крестило русского князя и венчало его с царевной. Перед крещением Владимир заболел и ослеп, но чудесно исцелился во время самого таинства крещения. Помирясь с греками, он возвратился с православным духовенством в Киев и крестил всю Русь в православную греческую веру.

Таково сказание летописи. В нем, по-видимому, соединились в одну по-весть разные предания: во-первых, предание о том, что Владимиру предлагали свою веру болгары, хазары, немцы и греки, пришедшие в Киев и жившие в нем; во-вторых, предание о том, что Владимир, не только пребывавший во тьме язы-чества, но пораженный и физической слепотой, чудесно во время крещения прозрел сразу и духовными и телесными очами, и, в-третьих, предание о том, что для принятия греческой веры Владимир счел нужным осадить греческий город Корсунь, чтобы вместе с ним как бы завоевать и греческую веру, приняв ее рукою победителя.

Последнее предание было основано на действительном походе Владими-ра на Корсунь.

В то время в Византийской империи произошло восстание войска под предводительством полководца Варды Фоки. Император Византии Василий II в 987 г. вынужден был обратиться к Владимиру за помощью в борьбе против мя-тежного полководца Варды Фоки. Союз был заключен (987 г.): Владимир со-глашался послать свои войска в помощь Византии и принять крещение в обмен на согласие Василия II выдать за него замуж свою сестру Анну. Благодаря рус-скому вмешательству мятеж был подавлен и Варда Фока погиб (988 г.). Однако после победы Василий II не спешил с исполнением взятого на себя обязатель-ства; тогда Владимир с войском вторгся в византийские владения в Крыму и за-хватил  Корсунь (Херсонес) – главный греческий город в Крыму – и настоял на исполнении греками договора. Он принял христианство и получил в супруже-ство царевну (989). Где именно был он крещен и когда именно состоялось кре-щение – точно неизвестно. Наряду с традиционной датой 988 г. исследователи обосновывают и более ранние, и более поздние даты, в частности 990 г. В на-стоящее время принято считать официальной датой крещения Руси 988 г.

Крещение Владимира, получившего христианское имя Василий в честь святого патрона императора Василия II – Василия Великого, для скорейшего вступления договора в силу могло иметь место еще во время пребывания по-сольства этого императора в Киеве, то есть в начале 988 г., хотя Корсунская ле-генда в Повести временных лет и зависящем от нее Житии Владимира относит его только к Корсуню. Что касается крещения киевлян, то источники дают про-тиворечивые указания на его время. По Повести временных лет, крещение ки-евлян происходило в Днепре, по Житию Владимира – в притоке Днепра реке Почайне. После возвращения Владимира из Корсуня и появления корсунских и константинопольских попов обращение в христианство действительно должно было стать более широким.

Смена религиозных культов сопровождалась уничтожением изображений некогда почитаемых богов, их публичным поруганием со стороны княжеских слуг, построением церквей на местах, где стояли языческие идолы и храмы. Так, на холме в Киеве, где стоял идол Перуна, была воздвигнута церковь Васи-лия, посвященная Василию Великому. Под Новгородом, в Перыни, где нахо-дился языческий храм, была построена церковь Рождества. По сообщению По-вести временных лет, Владимир «начал строить в городах церкви и назначать попов, и людей стали приводить к крещению по всем городам и селам».

По преданию, новая вера распространялась мирно, за исключением не-многих мест. Так, в Новгороде пришлось применить силу. В глухих углах (на-пример, у вятичей) язычество держалось, не уступая христианской проповеди, еще целые века; да и по всей стране старые верования не сразу были забыты народом и сплетались с новым вероучением в пеструю смесь веры и суеверия.

4. Двоеверие

Акт принятия христианства в качестве государственной религии не озна-чал, конечно, быстрого и повсеместного его утверждения в обществе; это был длительный и сложный процесс. Наиболее заметен он был в городах, где насе-ление было меньше связано патриархальными традициями и где шло активное храмовое строительство; так, если во второй половине XI в. было построено всего 18 церквей, то во второй половине XII в. – уже 112. Однако в это время и на юге, и в северо-восточном Суздале прямо за городским валом по-прежнему насыпались курганы и усопшие отправлялись в последний путь и с крестиком, и с обычным языческим погребальным инвентарем.

И в городе, и в деревне христианизация привела к двоеверию – смешению языческих и христианских верований и обрядов, что было в известной мере ха-рактерно и для других европейских стран, где примитивное восприятие основ-ных положений вероучения и культа сопровождалось его фольклоризацией и «паганизацией» – «объязычиванием». Сочетанию церковной культуры и повсе-дневной жизни соответствовало двуязычие: в храме звучал церковнославянский (древнеболгарский) язык, а в миру говорили на разговорном древнерусском. При рождении средневековый человек получал два имени – языческое и кре-щальное, а в придачу к ним – прозвище («Свибло» (шепелявый), «Толстой» или «Вареные ноги»), сопровождавшее его всю жизнь; понятие фамилии появится в феодальном кругу в XV в., а у крестьян – только к концу XIX в., и то лишь по официальным документам.

Сакральному пространству храма и «красному углу» крестьянской избы с иконами и лампадами противостояли «нечистые» места: перекрестки дорог, овин и баня – в ней проживали «домашние» темные силы, там полагалось сни-мать крест и совершать гадания. Вместе с молитвами в течение многих столе-тий в употреблении остались заговоры на все случаи жизни, подобно безымян-ной новгородской грамоте XIV в.: «Как разгорелось сердце мое и душа моя до тебя, и до виду до твоего, и до тела до твоего, так пусть разгорится и душа твоя до меня, и до виду моего, и до тела моего». В повседневной жизни за помощью в деликатных ситуациях обращались не только к священнику, но и к местным колдунам-волхвам за «зельем» для «приворожения», лекарственными травами или просто за советом. Тем более что до XVI в. приходские церкви не всегда были рядом с домом, а многие языческие святилища продолжали действовать до XIII в.

До XVII в. русская церковь терпела скоморохов (или «веселых»), которые легально занимались своим ремеслом, отмечались в переписях как постоянные городские или сельские жители, и их «бесчестье» (оскорбление) даже каралось штрафом. В репертуар скоморохов входили и вполне серьезные духовные сти-хи, а сами они рассматривались как обладатели магических знаний и силы. По праздникам или на свадьбах, куда вместе призывали «иереев со кресты, а ско-морохов с дудами», последние выступали как необходимые служители смеха и веселья, которых нельзя было прогнать и с которыми церковь до поры вынуж-дена была мириться. Духовенство осторожно и постепенно вводило языческие ритуалы в рамки церковного календаря: святки стали частью праздника Рожде-ства, а ночь на Ивана Купалу «совместила» языческие русалии и Рождество Предтечи. Христианские святые, подобно языческим божкам, принимали на се-бя «заведование» повседневными житейскими проблемами: Флор и Лавр охра-няли лошадей, св. Терентий – кур; Николай-угодник (иностранцы говорили о нем в XVI в. как о «втором русском Боге») был покровителем всех путешест-вующих и странствующих; св. Антипу надлежало молиться об избавлении от зубной боли, а Моисею Мурину – от «винного запойства». Двоеверие было ха-рактерно не только для повседневной народной жизни.  И для «верхов» древне-русского общества принятие христианства не всегда означало отказ от тради-ции. Первый русский митрополит Иларион, прославляя князя Владимира, ста-вил в один ряд с ним язычников – «старого Игоря, сына же славного Святосла-ва», поскольку они «мужьством же и храбрьством прослуша (прослыли) в стра-нах многих и поминаються ныне и словуть. Не в худе бо и не в неведоме земли владычествоваща, но в Русьской, яже ведоша и слышима есть всеми коньци земля». Гордость за величие и равноправие Руси в ряду других христианских стран не отвергала ее языческое прошлое и деяния ее князей, в течение более двухсот лет сохранявших веру в помощь «дедней и отней молитвы» – пережи-ток вполне языческого культа предков. Князья в XI—XIII вв. так же, как и их подданные, носили двойные имена, совершали языческие воинские обряды («постриги»); на княжеских дворах устраивались веселые пиршества с «игра-ми», на которых исполнялись ритуальные языческие танцы, запечатленные на женских браслетах XII в. Языческие образы и сюжеты органично вписывались и в мир «высокой» культуры: мифологические животные и птицы (грифоны, львы, «древо жизни») присутствуют в росписи Софийского собора в Киеве, в декоре бело¬каменных владимирских соборов XII в., в ювелирных произведени-ях киевских мастеров. Древнейшие языческие идеограммы (вроде иранского по происхождению Сэнмурва-Симаргла – крылатого зверя, хранителя «древа жиз-ни») встречались в орнаменте и заставках, украшающих вполне христианские по содержанию рукописи, и силой своего эмоционального воздействия готови-ли читателя к нелегкому делу чтения и постижения новых мировоззренческих истин. По воле автора «Слова о полку Игореве» герои обращались за помощью к языческим стихиям (ветру, солнцу, Днепру), а князь Всеслав Полоцкий пред-ставал в фантастическом облике волка-оборотня, способного затмить солнце. Все эти образы были вполне понятны современникам спустя двести лет после крещения Руси и естественно вписывались в мировоззрение людей той эпохи.

5. Христианское мировоззрение

Князя и его дружину вполне устраивал утверждаемый новой верой прин-цип богоустановленности власти и всего существующего на земле порядка. Принятие христианства было обусловлено и расширением международных свя-зей Руси. Но крещение Руси не только соответствовало интересам верхушки общества.

Новая религия принесла с собой и неизвестную язычеству идею равенства людей: во-первых, исключила племенные и этнические различия; во-вторых, каждому – от князя до землепашца – предстояло отвечать за свои земные дела на Страшном суде: ни высокое положение, ни богатство не спасали грешника и злодея от геенны огненной, которая доходчиво изображалась художниками на западной стене христианского храма; праведника же за терпение и добрые дела ожидал рай. В новой системе ценностей происхождение и социальный статус человека не имели значения: на Страшном суде смерд вполне мог оказаться бо-лее достойным, чем боярин или князь. При этом новая вера не посягала на зем-ные порядки («Кииждо бо раб своего господина хвалит», – писал знаменитый проповедник XII в. Кирилл Туровский), хотя и осуждала резкий разрыв между евангельскими нормами и реальностью грешного мира. Но само признание ра-венства – хотя бы только перед Богом – и уверенности в грядущем разрешении всех земных противоречий до определенной степени сдерживало страсти и смягчало остроту социальных конфликтов.

Христианство возвышало личность человека, созданного по образу и по-добию Божьему (т. е. человека-творца, создателя, выбирающего своим разумом свой путь и отвечавшего за свои поступки), в отличие от языческих традиций подчинения отдельного человека роду и судьбе-року. Но христианство не толь-ко уравнивало людей перед Богом, оно вырывало их из круговорота слепой космологической зависимости: личная ответственность невозможна без свобо-ды личностного выбора и духовной самостоятельности каждого человека, кото-рый отныне мог по мере своих сил приобщиться к божественной благодати («нетварной энергии»). А навстречу ему раскрывался Бог в человеческом лице Иисуса Христа, реально соединившем божество со всей природой человека. Личностное восприятие мира как Божьего дара давало христианину и надежду: даже на пороге смертного часа раскаявшийся грешник мог получить прощение и облегчить свою участь.

Новый христианский тип сознания поднимал человека на немыслимую для языческого мироощущения высоту.

Новое истолкование мира и роли человека в нем открыло людям муд-рость «чудно» и «дивно» устроенной Вселенной, которое выразил знаменитый полководец и государственный деятель, великий князь Киевский Владимир Мономах: «...велий еси, Господи, и чюдна дела твоя, и благословено и хвално имя твое в векы по всей земли. Иже кто не похвалит, ни прославляет силы твоея и твоих великых чудес и доброт, устроенных на сем свете: како небо устроено, како ли солнце, како ли луна, како ли звезды, и тма и свет, и земля на водах по-ложена, Господи, твоим промыслом! Зверье разноличнии, и птица, и рыбы ук-рашено твоим промыслом, Господи! И сему чюду дивуемся, како от персти создав человека, како образи розноличнии в человечоскых лицих – аше и весь мир совокупить, не вси в один образ, но кыи же своим лиц образом, по Божий мудрости...».

Правда, вместе с оптимистическим видением в христианской русской культуре присутствовало и иное, гораздо более мрачное восприятие грешной действительности, презрение к миру и к плоти (в Киево-Печерском патерике), но оно никогда не было определяющим. Антропоцентризм, установка на свобо-ду личности человека, созданного по образу и подобию Бога-творца, стали ха-рактерной чертой европейской культуры, определили ее открытость и терпи-мость по отношению к другим типам культуры – и в то же время принципи¬ально отличали ее от фаталистического мира ислама и восточных культур, для которых человек – лишь частное проявление универсального потока жизни.

Но в рамках европейского культурного единства имелись и отличия, вы-званные разными путями развития его регионов, их природно-климатическими особенностями и хозяйственным укладом, этнической структурой, доставши-мися от прошлого традициями. Русь не знала и не осваивала непосредственно составившее важнейший источник западноевропейской культуры античное «наследство» с его городскими культурными центрами, римским правом, ла-тинской образованностью и классической школой. Вплоть до XVII в. Русь не была знакома со схоластикой – христианским философствованием, которое пы-талось рационально истолковать и обосновать церковные догматы.

6. Влияние Византии

Последствия принятия христианства на Руси из Византии были разнооб-разны и порою противоречивы. На международной арене Русь выиграла от союза с Византией, заняв равноправное положение среди других влиятельных христианских государств средневековой Европы. Вместе с тем Руси и в даль-нейшем приходилось оказывать постоянное сопротивление политическим и церковным притязаниям ромейской державы, стремившейся после христиани-зации подчинить Русь своему верховенству. Но самым важным последствием принятия христианства явилось, пожалуй, то, что оно послужило стимулом для ознакомления Руси с византийской культурой. Через Византию в Древнюю Русь начало проникать наследие античного мира и Ближнего Востока.

С принятием на Руси христианства и установлением более тесных цер-ковных и политических отношений между древнерусским государством и Ви-зантией стали значительно более интенсивными и русско-византийские связи. Проникновение на Русь византийской образованности, восприятие здесь в XI–XIII веках элементов византийской цивилизации способствовали дальнейшему прогрессивному развитию русского феодального общества, отвечало его внут-ренним потребностям, обогащало его культуру. Установление тесных культур-ных связей Руси с Византией не было простой случайностью, это был вполне осознанный с обеих сторон процесс, происходивший по обоюдному согласию.

Со стороны правящего класса Древней Руси это было обращение к куль-туре самой передовой страны в Европе того времени, обращение к самым высо-ким, наиболее сложным и изысканным образцам. И «эта культура была по рос-ту русскому народу и отвечала высоким запросам его развития». Со стороны Византии распространение культурного влияния на Русь носило активный це-ленаправленный характер и составлял одно из звеньев ее общей политики в со-предельных странах. Ставя перед собой далеко идущие задачи подчинения древнерусского государства своему политическому влиянию и церковной геге-монии, Византия стремилась воспользоваться испытанным оружием идейного и культурного воздействия на Русь. Поэтому византийское культурное влияние на Руси, как, впрочем, и в других странах, отнюдь не было стихийным или пас-сивным, а, наоборот, искусно направлялось твердой рукой политиков, церков-ных деятелей и дипломатов. Однако силу и масштабы воздействия византий-ской цивилизации не следует преувеличивать или преуменьшать.

В оценке характера, масштабов и значения византийского влияния на культуру Древней Руси в науке существуют диаметрально противоположные точки зрения. Одни ученые считают византийскую цивилизацию чуть ли не единственным источником культуры Древней Руси, а древнерусское художест-венное творчество – провинциальной ветвью рафинированного искусства Кон-стантинополя. Другие отстаивают полную самостоятельность древнерусской культуры и исключают какие-либо внешние влияния. Думается, что истина, как это часто бывает, лежит где-то посредине.

За последние годы благодаря исследованиям ученых, комплексному изу-чению разных видов куль¬туры, новым открытиям исторических памятников, произведений искусства и художественного ремесла, разысканиям археологов, нумизматов, сфрагистов, применению новых исследовательских методов не-обычайно расширились наши знания о культуре Древней Руси. Вместе с тем значительные успехи достигнуты учеными и в изучении византийской цивили-зации. Все яснее делаются типологические особенности византийской культу-ры, динамика ее развития, место Византии в процессе становления духовных ценностей средневекового общества. Ушла в прошлое теория о застойности, неподвижности византийской культуры и ее мнимой отсталости по сравнению с античной цивилизацией. Стало достаточно ясно, что византийская культура – закономерный и важный этап в развитии мировой культуры.

Эти два потока исследований, сливаясь, помогли современной науке ос-вободиться от некоторых предвзятых суждений и ошибочных точек зрения на сложную проблему византийского влияния на культуру Древней Руси.

Заключение

Изучая проблему византийского влияния на Русь, не следует забывать, что официальная имперская доктрина подчинения Руси политической и цер-ковной власти Византии, по существу, оказалась несостоятельной. И в сфере культуры ромейская держава далеко не достигла того, на что она рассчитывала. Благодаря творческому восприятию на Руси византийской цивилизации уже очень скоро византийские образцы подверглись активной переработке, глубо-кому переосмыслению в соответствии с социальными условиями жизни и ду-ховными запросами русского общества. Более того, нередко византийское влияние, когда оно становилось помехой дальнейшему прогрессивному разви-тию самобытной русской культуры, наталкивалось на серьезное сопротивление.

Как это ни парадоксально на первый взгляд, но Византия как бы сама соз-дала себе в лице Руси соперника не только в сфере политики, но в сфере куль-туры. Попытки Византии духовно подчинить Русь привели к росту националь-ного самосознания в русском обществе, что, как известно, получило наиболее яркое выражение в знаменитом «Слове о законе и благодати» Илариона, в соз-дании, вопреки Константинопольской патриархии, пантеона русских святых (канонизация Бориса и Глеба), в роскошном княжеском и городском строитель-стве в Киеве и других городах. При Ярославе Мудром в Киеве, как бы споря с прославленными постройками Царь-града, создавались свои, русские Золотые ворота (сейчас полностью восстановленные), свой великолепный Софийский собор.