Из «Брахман»
Творение[1]
1. В начале мира Праджапати,
поистине, был один. Он подумал: «Как мне продолжить себя?». И он
напряг свои силы и воспламенил свой дух. Изо рта своего он породил Агни. Он
породил его изо рта, поэтому Агни — пожиратель пищи. Кто знает, что Агни
пожиратель пищи, у того никогда не будет недостатка в пище.
2. Праджапати породил его
первым из богов. Оттого имя ему Агни: ведь, поистине. Агни то же, что Агри[2], а Агри означает
«первый». Первым рожденный, он первый и пошел; а о том, кто идет первым,
говорят, что он идет впереди других. Такова природа этого Агни.
3. Праджапати подумал: «Я
сотворил Агни пожирателем пищи. Но, поистине, здесь нет иной пищи, кроме
меня самого, а меня он не должен пожрать!» В ту пору земля была голой, и на
ней не было ни травы, ни деревьев. Вот что заботило ум Праджапати.
4. Тут Агни разинул пасть
и повернулся к нему, и от испуга Праджапати утратил свою Силу. Сила же его
— Речь; значит, утратил он Речь. Тогда Праджапати задумал принести жертву.
Он потер рукою руку, и, когда он тер, обе его ладони лишились волос. Он
добыл при этом жертвенное масло и жертвенное молоко, но, поистине, и то и
другое по сути своей не что иное, как молоко.
5. Эта жертва не принесла
Праджапати покоя, потому что была смешана с волосами. Он воскликнул: «Оша —
сожги! Дхая — выпей!» — и пролил ее в огонь. Из нее появились на свет
растения; вот почему имя им — ошадхая, что и означает «растения». Во второй
раз потер Праджапати рукой об руку и добыл еще одну жертву: жертвенное
масло и жертвенное молоко, но, поистине, и то и другое по сути своей не что
иное, как молоко.
6. Эта жертва принесла
покой Праджапати. Однако он не знал, пролить ее в огонь или нет, но его
Сила сказала ему: «Соверши возлияние!» Тогда Праджапати понял, что это
собственная — «сва» — его сила говорит — «аха» — ему, и, возгласив:
«Сваха!»[3] — совершил жертву. Вот
почему с тех пор приносят жертвы, возглашая: «Сваха!» Из этом жертвы взошел
на небе Тот, кто все согревает[4],
затем появился Тот, кто всюду веет[5],
и тогда Агни отступил от Праджапати.
7. Так, принеся жертву, Праджапати
продолжил себя и спасся от Агни‑Смерти, готового его пожрать. Кто,
зная это, совершает жертвоприношение на огне — агнихотру, тот продолжает
себя, как продолжил себя Праджапати, и так же, как он, спасает себя от Агни‑Смерти,
готового пожрать его.
8. И когда он умирает,
когда возлагают его на огонь, из огня он возрождается вновь, потому что
огонь сжигает одно лишь его тело. Как он появляется на свет от отца и
матери, так рождается он вновь от огня. Но, поистине, навечно теряет жизнь
тот, кто не совершает агнихотры[6].
Поэтому непременно должно ее совершать...
10. ...Так родились герои
среди богов: Агни‑огонь, Вайю‑ветер и Сурья‑солнце. Кто
знает этих героев среди богов, у того самого родится сын‑герой.
11. Агни, Вайю и Сурья
сказали: «Мы появились в мире вслед за Отцом Праджапати. Давайте же
сотворим существо, которое появится вослед нам». Очертив чертою место, где
они стояли, они начали слагать песнопения — гаятри[7], но лишенные слога «хин»[8]. И черта, проведенная ими, стала океаном,
а место, где слагали они песнопения,— землей.
12. Окончив песнопения, боги
пошли на восток, но сказали: «Мы вернемся!» На пути встретилась им
возникшая из тех песнопений корова, и, завидев их, она произнесла слог
«хин». Боги поняли, что слог «хин» принадлежит гимну‑саману[9], и их песнопение,
которое прежде лишено было слога «хин»,— теперь, поистине, стало саманом.
Этот слог «хин», принадлежащий саману, был заключен в корове; потому корова
дает пропитание, нужное для жизни. И всегда имеет пропитание тот, кто
знает, что слог «хин», принадлежащий саману, заключен в корове.
13. Боги сказали:
«Поистине, породив корову, мы произвели на свет Благо. Корова не что иное,
как жертвоприношение, потому что нельзя совершить жертвоприношения без нее.
И она же — пища, потому что всякая пища — от коровы»...
15. ...Эту корову
возжелал Агни и сказал: «Да будет она мне парой!» Он соединился с ней и
излил в нее свое семя, ставшее ей молоком. Оттого, хотя мясо коровы сырое,
молоко в ней будто вареное, ибо молоко — это семя Агни. Оттого и у черной
коровы и у бурой — молоко белое, ибо молоко — это семя Агни, яркое, словно
огонь. Оттого, когда доишь корову, молоко ее изливается теплым, ибо молоко
— это семя Агни.
16. Боги сказали:
«Давайте принесем это молоко в жертву! Но кому из нас первому мы принесем
его в жертву?» — «Мне», — сказал Агни. «Мне», — сказал Вайю. «Мне», —
сказал Сурья. И они не могли прийти к согласию. Не придя к согласию, они
решили: «Пойдем к Отцу Праджапати. Пусть он скажет, кому в жертву первому
принести это молоко. Как он скажет, пусть так и будет». Они пришли к Отцу Праджапати
и спросили: «Кому из нас в жертву первому должно принести это молоко?»
17. Праджапати ответил:
«Агни! Ибо Агни тотчас возродит свое семя, а тогда возродитесь и вы. Затем
тебе,— сказал он Сурье.— А остальное получит Тот, кто всюду веет». Так и по
сей день совершают жертвоприношения: вечером — Агни, утром — Сурье, а что
остается, получает Тот, кто всюду веет.
18. Принеся жертву, эти
боги вновь обрели рождение, каким родились они вначале, и вновь одержали
победу, какую уже одержали. Агни завоевал этот мир, Вайю— воздух, а Сурья —
небо. Кто, зная это, совершает агнихотру, получает то же рождение, что и
боги, одерживает ту же победу, что и они. И становится причастным пх мирам
тот, кто, зная это, совершает агнихотру. Поэтому непременно должно ее
совершать.
1. Однажды утром принесли
Ману воды для омовения, как и теперь ее приносят, чтобы омыть руки. А когда
он омывался, в руки его попала рыба.
2. Рыба сказала: «Вырасти
меня, и я спасу тебя». — «От чего же ты спасешь меня?» — «Будет потоп,
который унесет с собой все живое. От него я тебя спасу». — «Как же тебя
вырастить?»
3. Она ответила: «Пока мы
малы, нам отовсюду грозит гибель: рыба пожирает рыбу. Помести меня сначала
в кувшин с водою, а когда он станет мне тесен, выкопай яму и содержи меня в
ней. Когда же и она станет тесной, пусти меня в море. Тогда не страшна мне
будет никакая опасность».
4. Вскоре она выросла и
стала громадной рыбой, потому что росла очень быстро. Она сказала: «В такой‑то
и такой‑то год будет потоп. Потому снаряди корабль и жди меня. А когда
потоп начнется, взойди на корабль, и я тебя спасу».
5. Вырастив рыбу, как она
его о том просила, Ману отпустил ее в море. И в тот самый год, какой она
назвала, он снарядил корабль и стал ее поджидать. Лишь только потоп
начался, взошел Ману на корабль, и тогда приплыла к нему рыба. К рогу ее он
привязал веревку от своего корабля, и так привела его рыба к Северной горе.
6. Рыба сказала: «Я
спасла тебя. Теперь привяжи корабль к дереву; а когда будешь на горе,
смотри, чтобы тебя не смыло водою. Лишь только вода начнет спадать, и ты
сходи вслед за нею». И вот шаг за шагом Ману сошел вниз. С тех пор этот
склон Северной горы называется «Маноравасарпана» — «Схождение Ману». Тем
временем потоп унес с собой все живое, и Ману остался на земле один.
7. Желая иметь потомство,
он жил, восхваляя богов и предаваясь покаянию. Однажды он замешал на воде
топленое масло, кислое молоко, сметану и творог и принес жертву. Спустя год
из этой жертвы восстала девушка; у нее было крепкое тело, но ноги оставляли
масляный след. Повстречали девушку Митра и Варуна[11].
8. Они спросили ее: «Кто
ты?» «Я — дочь Ману». — «Скажи, что наша!» — «Нет,— сказала она, — я
принадлежу тому, кто дал мне жизнь». Тогда они пожелали, чтобы и им
принадлежала часть ее. Согласилась она или не согласилась, но прошла мимо и
пришла к Ману.
9. Он спросил ее: «Кто
ты?» — «Я — твоя дочь!» — «Как же, прекрасная, ты можешь быть моей
дочерью?» Она ответила: «Ты дал мне жизнь той жертвой, которую совершил,
замешав на воде топленое масло, кислое молоко, сметану и творог. Я —
Благословение. Пользуйся мною, когда станешь приносить жертву, и если
будешь мною пользоваться, будешь богат скотом и потомством. И какое бы
желание ты чрез меня ни высказал, любое — исполнится». Согласно ее словам,
стал пользоваться ею Ману посредине жертвоприношения; середина же его —
между обрядами, которыми оно начинается и которыми завершается.
10. Вместе с нею жил Ману
и, желая иметь потомство, восхвалял богов и предавался покаянию. Он
сотворил с нею род человеческий, который и есть «Род Ману»[12]. И какое бы желание он чрез нее ни
высказывал, любое — исполнялось.
11. Эта дочь Ману по сути
своей не кто иная, как Ида[13].
Кто, зная это, совершает обряд «Ида», тот продолжает род, порожденный Ману.
И какое бы желание он при этом ни высказал, любое — исполняется.
Поучение Дхиры[14]
1. Дхира, сын Шатапарны,
пришел к Махашале Джабале[15],
Махашала спросил его: «Какое знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто
тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Речь».— «Что станется с тем, кто
познает этого Агни?» — «Он овладеет речью,— ответил Дхира— и речь его не
покинет».
2. «Ты знаешь Агни,—
сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто
тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Зрение».— «Что станется с тем, кто
познает этого Агни?» — «Он овладеет зрением,— ответил Дхира,— и зрение его
не покинет».
3. «Ты знаешь Агни,—
сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто
тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Разум». —«Что станется с тем, кто
познает этого Агни?»— «Он овладеет разумом,— ответил Дхира,— и разум его не
покинет».
4. «Ты знаешь Агни,—
сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто
тот Агни, которого ты знаешь?».— «Он — Слух».— «Что станется с тем, кто
познает этого Агни?» — «Он овладеет слухом,— ответил Дхира,— и слух его не
покинет».
5. «Ты Знаешь Агни,—
сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто
тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — все, что ни есть на свете; такого
Агни я знаю». Тогда Махашала сошел к Дхире и сказал: «Этому Агни научи
меня, высокочтимый!»
6. Тот ответил:
«Поистине, Агни — это дыхание. Ибо когда человек спит, речь его умирает в
дыхании, и зрение умирает в дыхании, и разум, и слух. А когда человек
пробуждается, все они возникают вновь из дыхания. Это о нашей сути.
7. А вот — о богах.
Будучи речью, Агни — это Огонь; будучи зрением, он — Солнце; будучи
разумом,— Луна; будучи слухом — Страны света; а будучи дыханием, он —
Ветер, который всюду веет.
8. Когда огонь уходит
ввысь, тогда он, поистине, исчезает в ветре. И оттого, что он исчезает в
ветре, о нем говорят: «Развеялся». Когда же заходит солнце, оно тоже
погружается в ветер, и луна погружается в ветер, и страны света зиждутся на
ветре и из ветра появляются вновь. И когда тот, кто знает это, уходит из
нашего мира, своей речью он сливается с Огнем, зрением — с Солнцем, разумом
— с Луной, слухом — со Странами света[16],
дыханием — с Ветром. А растворившись в них, он становится тем из этих
божеств, каким пожелает, и обретает покой».
Пуруравас
и Урваши[17]
1. Апсара[18] Урваши
полюбила Пурураваса[19],
сына Иды. Когда он стал ей мужем, она сказала ему: «Трижды в день ты волен
разить меня камышовым своим жезлом, но не ложись со мной против моей воли и
не являйся мне обнаженным. Таков обычай у нас, женщин».
2. Долго оставалась Урваши с Пуруравасом и спустя много
времени зачала от него сына. Тогда гандхарвы[20] сказали друг другу:
«Слишком долго живет Урваши среди людей. Поищем средства, как нам вернуть
ее». Знали гандхарвы, что к ложу Урваши привязаны овца с двумя барашками, и
вот одного из барашков они похитили.
3. Зарыдала Урваши: «Ах, украли у меня сыночка! Будто
нет у меня защитника, будто нет мужа!» Гандхарвы похитили второго. И снова
так же зарыдала Урваши.
4. Тогда Пуруравас подумал. «Как же нет у нее защитника,
как же нет мужа, когда я здесь!» И голым, как был, соскочил с ложа; он
думал, что уже нет времени надевать платье. Тут бросили гандхарвы молнию,
и, словно при свете дня, Урваши увидела его обнаженным. В тот же миг
воскликнула она: «Ухожу к себе!» — и исчезла. А Пуруравас, горестно стеная:
«Увы, она исчезла! » — стал скитаться по Курукшетре[21]. Там он проходил мимо
озера по имени Аньятахплакша, а в озере, приняв вид лебедей, плескались апсары.
5. Узнав Пурураваса, Урваши сказала подругам: «Вот
человек, с которым я жила». Те спросили: «Не показаться ли нам ему?»
Согласилась Урваши, и апсары предстали пред Пуруравасом.
6. Среди них он узнал Урваши и стал молить ее:
«О жена! Не уходи, жестокая сердцем!
Пусть слова наши устремятся друг к другу!
Ведь если теперь наши мысли скроем,
Они лишат нас радости и в грядущем!»
«Не уходи! Дай поговорить с тобою!» — вот что он хотел
ей сказать.
7. Ему ответила Урваши:
«К чему мне теперь говорить с тобою?
Я прошла, как утренняя заря проходит.
Иди обратно домой, Пуруравас!
Словно ветер я: меня не удержишь!»
«Ты не исполнил нашего уговора. И теперь ты меня не
удержишь. Возвращайся обратно домой!» — вот что она хотела ему сказать.
8. Удрученный, сказал ей Пуруравас:
«Любимец богов исчезнет и не вернется,
Сегодня скроется в дальней дали.
Да отыщет покой он в лоне Смерти!
Да сожрут его свирепые волки!»
«Тот, кто был любимцем богов, сегодня либо удавится,
либо исчезнет, либо его сожрут волки или собаки», — вот что он хотел ей
сказать.
9. Ему ответила Урваши:
«Не умирай, не исчезай, Пуруравас!
Не становись диких волков добычей!
Нельзя полагаться на дружбу женщин,
Сердце женщины ‑ сердце гиены!»
«Не отчаивайся! Нельзя полагаться на дружбу женщин;
возвращайся обратно домой!» — вот что она хотела ему сказать.
10 «Когда жила я женщиной среди смертных
И четыре осени проводила там ночи,
Раз на дню я съедала горшок сливок
И пресыщена ими по сию пору».
Этот разговор Пурураваса и Урваши пересказывают знатоки
«Ригведы» в пятнадцати стихах[22].
Тут смягчилось сердце Урваши.
11. И она сказала: «Будь здесь в последнюю ночь года. Я
проведу ее с тобою. К тому времени у тебя родится сын». В последнюю ночь
года он вернулся, и — о, чудо! — на прежнем месте стоял дворец из золота.
Всего лишь одно слово он услыхал: «Войди!» — и тут же к нему явилась Урваши.
12. Она сказала: «Завтра утром гандхарвы предложат тебе
выбрать дар». — «Ты выбери за меня», — попросил Пуруравас. Урваши ответила:
«Скажи, что хочешь быть одним из них». Наутро гандхарвы предложили ему
выбрать дар, и Пуруравас сказал: «Хочу быть одним из вас».
13. Гандхарвы ответили: «Чтобы стать одним из нас, нужно
принести жертву на священном огне. Но, поистине, нет такого огня у людей».
И они поместили этот огонь в горшок, дали его Пуруравасу и сказали:
«Принеси на нем жертву, и ты станешь одним из нас». Взяв с собою огонь и
сына, Пуруравас ушел. Огонь он оставил в лесу, подумав: «Я вернусь за ним»,
— а сам вместе с сыном пошел к себе в селенье. Но когда он вернулся, огонь
— о, чудо! — исчез. И то, что было огнем, стало смоковницей[23], а то, что было горшком,
— деревом шами[24].
Тогда он снова отправился к гандхарвам.
14. Гандхарвы сказали: «Год подряд день за днем ты
будешь варить кашу из риса, которой смогли бы насытиться четверо человек. И
каждый раз бери по три полена от смоковницы и покрывай их перетопленным
маслом. А потом клади их на жертвенник и читай священные гимны, содержащие
слово «полено» и слово «масло». Огонь, который появится, и будет тем огнем,
что мы тебе дали».
15. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл
наших слов. А потому выстрогай две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из
дерева шами — нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о
другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали».
16. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл и
этих слов, а потому выстрогай две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из той
же смоковницы — нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о
другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали».
17. Пуруравас выстрогал две дощечки: верхнюю из
смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который возник, когда он
потер их одну о другую, и был тот самый огонь, что дали ему гандхарвы. Он
принес на нем жертву и стал одним из гандхарвов.
Поэтому пусть делают две дощечки: верхнюю — из
смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который появится, когда
их потрешь одну о другую, и будет тем огнем, что дали гандхарвы Пуруравасу.
И тот, кто принесет на нем жертву, станет одним из гандхарвов.
|