Из «Брахман»

    

На главную

Литература Древнего Востока

    


 

 

Поэзия и проза Древнего Востока

Из «Брахман»

 

Творение[1]

 

1. В начале мира Праджапати, поистине, был один. Он подумал: «Как мне продолжить себя?». И он напряг свои силы и воспламенил свой дух. Изо рта своего он породил Агни. Он породил его изо рта, поэтому Агни — пожиратель пищи. Кто знает, что Агни пожиратель пищи, у того никогда не будет недостатка в пище.

2. Праджапати породил его первым из богов. Оттого имя ему Агни: ведь, поистине. Агни то же, что Агри[2], а Агри означает «первый». Первым рожденный, он первый и пошел; а о том, кто идет первым, говорят, что он идет впереди других. Такова природа этого Агни.

3. Праджапати подумал: «Я сотворил Агни пожирателем пищи. Но, поистине, здесь нет иной пищи, кроме меня самого, а меня он не должен пожрать!» В ту пору земля была голой, и на ней не было ни травы, ни деревьев. Вот что заботило ум Праджапати.

4. Тут Агни разинул пасть и повернулся к нему, и от испуга Праджапати утратил свою Силу. Сила же его — Речь; значит, утратил он Речь. Тогда Праджапати задумал принести жертву. Он потер рукою руку, и, когда он тер, обе его ладони лишились волос. Он добыл при этом жертвенное масло и жертвенное молоко, но, поистине, и то и другое по сути своей не что иное, как молоко.

5. Эта жертва не принесла Праджапати покоя, потому что была смешана с волосами. Он воскликнул: «Оша — сожги! Дхая — выпей!» — и пролил ее в огонь. Из нее появились на свет растения; вот почему имя им — ошадхая, что и означает «растения». Во второй раз потер Праджапати рукой об руку и добыл еще одну жертву: жертвенное масло и жертвенное молоко, но, поистине, и то и другое по сути своей не что иное, как молоко.

6. Эта жертва принесла покой Праджапати. Однако он не знал, пролить ее в огонь или нет, но его Сила сказала ему: «Соверши возлияние!» Тогда Праджапати понял, что это собственная — «сва» — его сила говорит — «аха» — ему, и, возгласив: «Сваха!»[3] — совершил жертву. Вот почему с тех пор приносят жертвы, возглашая: «Сваха!» Из этом жертвы взошел на небе Тот, кто все согревает[4], затем появился Тот, кто всюду веет[5], и тогда Агни отступил от Праджапати.

7. Так, принеся жертву, Праджапати продолжил себя и спасся от Агни‑Смерти, готового его пожрать. Кто, зная это, совершает жертвоприношение на огне — агнихотру, тот продолжает себя, как продолжил себя Праджапати, и так же, как он, спасает себя от Агни‑Смерти, готового пожрать его.

8. И когда он умирает, когда возлагают его на огонь, из огня он возрождается вновь, потому что огонь сжигает одно лишь его тело. Как он появляется на свет от отца и матери, так рождается он вновь от огня. Но, поистине, навечно теряет жизнь тот, кто не совершает агнихотры[6]. Поэтому непременно должно ее совершать...

10. ...Так родились герои среди богов: Агни‑огонь, Вайю‑ветер и Сурья‑солнце. Кто знает этих героев среди богов, у того самого родится сын‑герой.

11. Агни, Вайю и Сурья сказали: «Мы появились в мире вслед за Отцом Праджапати. Давайте же сотворим существо, которое появится вослед нам». Очертив чертою место, где они стояли, они начали слагать песнопения — гаятри[7], но лишенные слога «хин»[8]. И черта, проведенная ими, стала океаном, а место, где слагали они песнопения,— землей.

12. Окончив песнопения, боги пошли на восток, но сказали: «Мы вернемся!» На пути встретилась им возникшая из тех песнопений корова, и, завидев их, она произнесла слог «хин». Боги поняли, что слог «хин» принадлежит гимну‑саману[9], и их песнопение, которое прежде лишено было слога «хин»,— теперь, поистине, стало саманом. Этот слог «хин», принадлежащий саману, был заключен в корове; потому корова дает пропитание, нужное для жизни. И всегда имеет пропитание тот, кто знает, что слог «хин», принадлежащий саману, заключен в корове.

13. Боги сказали: «Поистине, породив корову, мы произвели на свет Благо. Корова не что иное, как жертвоприношение, потому что нельзя совершить жертвоприношения без нее. И она же — пища, потому что всякая пища — от коровы»...

15. ...Эту корову возжелал Агни и сказал: «Да будет она мне парой!» Он соединился с ней и излил в нее свое семя, ставшее ей молоком. Оттого, хотя мясо коровы сырое, молоко в ней будто вареное, ибо молоко — это семя Агни. Оттого и у черной коровы и у бурой — молоко белое, ибо молоко — это семя Агни, яркое, словно огонь. Оттого, когда доишь корову, молоко ее изливается теплым, ибо молоко — это семя Агни.

16. Боги сказали: «Давайте принесем это молоко в жертву! Но кому из нас первому мы принесем его в жертву?» — «Мне», — сказал Агни. «Мне», — сказал Вайю. «Мне», — сказал Сурья. И они не могли прийти к согласию. Не придя к согласию, они решили: «Пойдем к Отцу Праджапати. Пусть он скажет, кому в жертву первому принести это молоко. Как он скажет, пусть так и будет». Они пришли к Отцу Праджапати и спросили: «Кому из нас в жертву первому должно принести это молоко?»

17. Праджапати ответил: «Агни! Ибо Агни тотчас возродит свое семя, а тогда возродитесь и вы. Затем тебе,— сказал он Сурье.— А остальное получит Тот, кто всюду веет». Так и по сей день совершают жертвоприношения: вечером — Агни, утром — Сурье, а что остается, получает Тот, кто всюду веет.

18. Принеся жертву, эти боги вновь обрели рождение, каким родились они вначале, и вновь одержали победу, какую уже одержали. Агни завоевал этот мир, Вайю— воздух, а Сурья — небо. Кто, зная это, совершает агнихотру, получает то же рождение, что и боги, одерживает ту же победу, что и они. И становится причастным пх мирам тот, кто, зная это, совершает агнихотру. Поэтому непременно должно ее совершать.

 

 

Потоп[10]

 

1. Однажды утром принесли Ману воды для омовения, как и теперь ее приносят, чтобы омыть руки. А когда он омывался, в руки его попала рыба.

2. Рыба сказала: «Вырасти меня, и я спасу тебя». — «От чего же ты спасешь меня?» — «Будет потоп, который унесет с собой все живое. От него я тебя спасу». — «Как же тебя вырастить?»

3. Она ответила: «Пока мы малы, нам отовсюду грозит гибель: рыба пожирает рыбу. Помести меня сначала в кувшин с водою, а когда он станет мне тесен, выкопай яму и содержи меня в ней. Когда же и она станет тесной, пусти меня в море. Тогда не страшна мне будет никакая опасность».

4. Вскоре она выросла и стала громадной рыбой, потому что росла очень быстро. Она сказала: «В такой‑то и такой‑то год будет потоп. Потому снаряди корабль и жди меня. А когда потоп начнется, взойди на корабль, и я тебя спасу».

5. Вырастив рыбу, как она его о том просила, Ману отпустил ее в море. И в тот самый год, какой она назвала, он снарядил корабль и стал ее поджидать. Лишь только потоп начался, взошел Ману на корабль, и тогда приплыла к нему рыба. К рогу ее он привязал веревку от своего корабля, и так привела его рыба к Северной горе.

6. Рыба сказала: «Я спасла тебя. Теперь привяжи корабль к дереву; а когда будешь на горе, смотри, чтобы тебя не смыло водою. Лишь только вода начнет спадать, и ты сходи вслед за нею». И вот шаг за шагом Ману сошел вниз. С тех пор этот склон Северной горы называется «Маноравасарпана» — «Схождение Ману». Тем временем потоп унес с собой все живое, и Ману остался на земле один.

7. Желая иметь потомство, он жил, восхваляя богов и предаваясь покаянию. Однажды он замешал на воде топленое масло, кислое молоко, сметану и творог и принес жертву. Спустя год из этой жертвы восстала девушка; у нее было крепкое тело, но ноги оставляли масляный след. Повстречали девушку Митра и Варуна[11].

8. Они спросили ее: «Кто ты?» «Я — дочь Ману». — «Скажи, что наша!» — «Нет,— сказала она, — я принадлежу тому, кто дал мне жизнь». Тогда они пожелали, чтобы и им принадлежала часть ее. Согласилась она или не согласилась, но прошла мимо и пришла к Ману.

9. Он спросил ее: «Кто ты?» — «Я — твоя дочь!» — «Как же, прекрасная, ты можешь быть моей дочерью?» Она ответила: «Ты дал мне жизнь той жертвой, которую совершил, замешав на воде топленое масло, кислое молоко, сметану и творог. Я — Благословение. Пользуйся мною, когда станешь приносить жертву, и если будешь мною пользоваться, будешь богат скотом и потомством. И какое бы желание ты чрез меня ни высказал, любое — исполнится». Согласно ее словам, стал пользоваться ею Ману посредине жертвоприношения; середина же его — между обрядами, которыми оно начинается и которыми завершается.

10. Вместе с нею жил Ману и, желая иметь потомство, восхвалял богов и предавался покаянию. Он сотворил с нею род человеческий, который и есть «Род Ману»[12]. И какое бы желание он чрез нее ни высказывал, любое — исполнялось.

11. Эта дочь Ману по сути своей не кто иная, как Ида[13]. Кто, зная это, совершает обряд «Ида», тот продолжает род, порожденный Ману. И какое бы желание он при этом ни высказал, любое — исполняется.

 

 

Поучение Дхиры[14]

 

1. Дхира, сын Шатапарны, пришел к Махашале Джабале[15], Махашала спросил его: «Какое знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Речь».— «Что станется с тем, кто познает этого Агни?» — «Он овладеет речью,— ответил Дхира— и речь его не покинет».

2. «Ты знаешь Агни,— сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Зрение».— «Что станется с тем, кто познает этого Агни?» — «Он овладеет зрением,— ответил Дхира,— и зрение его не покинет».

3. «Ты знаешь Агни,— сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Разум». —«Что станется с тем, кто познает этого Агни?»— «Он овладеет разумом,— ответил Дхира,— и разум его не покинет».

4. «Ты знаешь Агни,— сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?».— «Он — Слух».— «Что станется с тем, кто познает этого Агни?» — «Он овладеет слухом,— ответил Дхира,— и слух его не покинет».

5. «Ты Знаешь Агни,— сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — все, что ни есть на свете; такого Агни я знаю». Тогда Махашала сошел к Дхире и сказал: «Этому Агни научи меня, высокочтимый!»

6. Тот ответил: «Поистине, Агни — это дыхание. Ибо когда человек спит, речь его умирает в дыхании, и зрение умирает в дыхании, и разум, и слух. А когда человек пробуждается, все они возникают вновь из дыхания. Это о нашей сути.

7. А вот — о богах. Будучи речью, Агни — это Огонь; будучи зрением, он — Солнце; будучи разумом,— Луна; будучи слухом — Страны света; а будучи дыханием, он — Ветер, который всюду веет.

8. Когда огонь уходит ввысь, тогда он, поистине, исчезает в ветре. И оттого, что он исчезает в ветре, о нем говорят: «Развеялся». Когда же заходит солнце, оно тоже погружается в ветер, и луна погружается в ветер, и страны света зиждутся на ветре и из ветра появляются вновь. И когда тот, кто знает это, уходит из нашего мира, своей речью он сливается с Огнем, зрением — с Солнцем, разумом — с Луной, слухом — со Странами света[16], дыханием — с Ветром. А растворившись в них, он становится тем из этих божеств, каким пожелает, и обретает покой».

 

 

Пуруравас и Урваши[17]

 

1. Апсара[18] Урваши полюбила Пурураваса[19], сына Иды. Когда он стал ей мужем, она сказала ему: «Трижды в день ты волен разить меня камышовым своим жезлом, но не ложись со мной против моей воли и не являйся мне обнаженным. Таков обычай у нас, женщин».

2. Долго оставалась Урваши с Пуруравасом и спустя много времени зачала от него сына. Тогда гандхарвы[20] сказали друг другу: «Слишком долго живет Урваши среди людей. Поищем средства, как нам вернуть ее». Знали гандхарвы, что к ложу Урваши привязаны овца с двумя барашками, и вот одного из барашков они похитили.

3. Зарыдала Урваши: «Ах, украли у меня сыночка! Будто нет у меня защитника, будто нет мужа!» Гандхарвы похитили второго. И снова так же зарыдала Урваши.

4. Тогда Пуруравас подумал. «Как же нет у нее защитника, как же нет мужа, когда я здесь!» И голым, как был, соскочил с ложа; он думал, что уже нет времени надевать платье. Тут бросили гандхарвы молнию, и, словно при свете дня, Урваши увидела его обнаженным. В тот же миг воскликнула она: «Ухожу к себе!» — и исчезла. А Пуруравас, горестно стеная: «Увы, она исчезла! » — стал скитаться по Курукшетре[21]. Там он проходил мимо озера по имени Аньятахплакша, а в озере, приняв вид лебедей, плескались апсары.

5. Узнав Пурураваса, Урваши сказала подругам: «Вот человек, с которым я жила». Те спросили: «Не показаться ли нам ему?» Согласилась Урваши, и апсары предстали пред Пуруравасом.

6. Среди них он узнал Урваши и стал молить ее:

«О жена! Не уходи, жестокая сердцем!

Пусть слова наши устремятся друг к другу!

Ведь если теперь наши мысли скроем,

Они лишат нас радости и в грядущем!»

«Не уходи! Дай поговорить с тобою!» — вот что он хотел ей сказать.

7. Ему ответила Урваши:

«К чему мне теперь говорить с тобою?

Я прошла, как утренняя заря проходит.

Иди обратно домой, Пуруравас!

Словно ветер я: меня не удержишь!»

«Ты не исполнил нашего уговора. И теперь ты меня не удержишь. Возвращайся обратно домой!» — вот что она хотела ему сказать.

8. Удрученный, сказал ей Пуруравас:

«Любимец богов исчезнет и не вернется,

Сегодня скроется в дальней дали.

Да отыщет покой он в лоне Смерти!

Да сожрут его свирепые волки!»

«Тот, кто был любимцем богов, сегодня либо удавится, либо исчезнет, либо его сожрут волки или собаки», — вот что он хотел ей сказать.

9. Ему ответила Урваши:

«Не умирай, не исчезай, Пуруравас!

Не становись диких волков добычей!

Нельзя полагаться на дружбу женщин,

Сердце женщины ‑ сердце гиены!»

«Не отчаивайся! Нельзя полагаться на дружбу женщин; возвращайся обратно домой!» — вот что она хотела ему сказать.

10   «Когда жила я женщиной среди смертных

И четыре осени проводила там ночи,

Раз на дню я съедала горшок сливок

И пресыщена ими по сию пору».

Этот разговор Пурураваса и Урваши пересказывают знатоки «Ригведы» в пятнадцати стихах[22]. Тут смягчилось сердце Урваши.

11. И она сказала: «Будь здесь в последнюю ночь года. Я проведу ее с тобою. К тому времени у тебя родится сын». В последнюю ночь года он вернулся, и — о, чудо! — на прежнем месте стоял дворец из золота. Всего лишь одно слово он услыхал: «Войди!» — и тут же к нему явилась Урваши.

12. Она сказала: «Завтра утром гандхарвы предложат тебе выбрать дар». — «Ты выбери за меня», — попросил Пуруравас. Урваши ответила: «Скажи, что хочешь быть одним из них». Наутро гандхарвы предложили ему выбрать дар, и Пуруравас сказал: «Хочу быть одним из вас».

13. Гандхарвы ответили: «Чтобы стать одним из нас, нужно принести жертву на священном огне. Но, поистине, нет такого огня у людей». И они поместили этот огонь в горшок, дали его Пуруравасу и сказали: «Принеси на нем жертву, и ты станешь одним из нас». Взяв с собою огонь и сына, Пуруравас ушел. Огонь он оставил в лесу, подумав: «Я вернусь за ним», — а сам вместе с сыном пошел к себе в селенье. Но когда он вернулся, огонь — о, чудо! — исчез. И то, что было огнем, стало смоковницей[23], а то, что было горшком, — деревом шами[24]. Тогда он снова отправился к гандхарвам.

14. Гандхарвы сказали: «Год подряд день за днем ты будешь варить кашу из риса, которой смогли бы насытиться четверо человек. И каждый раз бери по три полена от смоковницы и покрывай их перетопленным маслом. А потом клади их на жертвенник и читай священные гимны, содержащие слово «полено» и слово «масло». Огонь, который появится, и будет тем огнем, что мы тебе дали».

15. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл наших слов. А потому выстрогай две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из дерева шами — нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали».

16. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл и этих слов, а потому выстрогай две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали».

17. Пуруравас выстрогал две дощечки: верхнюю из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который возник, когда он потер их одну о другую, и был тот самый огонь, что дали ему гандхарвы. Он принес на нем жертву и стал одним из гандхарвов.

Поэтому пусть делают две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который появится, когда их потрешь одну о другую, и будет тем огнем, что дали гандхарвы Пуруравасу. И тот, кто принесет на нем жертву, станет одним из гандхарвов.

 

 

 

 

На главную

Литература Древнего Востока

 



[1] находилось в нижнем течении реки Янцзы

 

[2] то есть деньги, сжигавшиеся на могиле для того, чтобы они достались умершему, и он смог бы тратить их в загробном мире. Реального хождения такие деньги не имели

 



[1] Шатапатxa‑брахманa, IP, 2, 4

 

[2] характерная для брахман ложная этимология. Такого же рода этимологии и дальше в тексте

 

[3] «Во благо!» — ритуальное восклицание, употреблявшееся при декламации гимнов и жертвоприношениях

 

[4] солнце, или бог Сурья, отождествляемый с солнцем

 

[5] «жертвоприношение на огне» — ежедневный ведийский обряд

 

[6] «жертвоприношение на огне» — ежедневный ведийский обряд

 

[7] размер ведийских гимнов, состоящих из строф по три восьмисложных строки в каждой

 

[8] ритуальное восклицание при исполнении гимнов; звукоподражательный слог, имитирующий мычание коровы, зовущей теленка

 

[9] песнопение, мелодия гимна и сам гимн

 

[10] Шатапатха‑брахмана, I, 8,1

 

[11] В ведийских гимнах часто выступают в паре, причем в некоторых гимнах Митра и особенно Варуна представлены как верховные боги древнеиндийского пантеона

 

[12] Санскритское слово для понятия «люди» — «мапуша», то есть «происходящие от Ману»

 

[13] в индийской мифологии — богиня, дочь Ману, но одновременно и жертвенное возлияние богам, и ритуальное благословение

 

[14] III атапатха‑брахмана, X, 3,3

 

[15] Дхира, сын Шатапарны и Махашала Джабала — согласно средневековому индийскому комментатору ведийских текстов Саяне, великие мудрецы древности

 

[16] Каждая из Стран света идентифицировалась с определенным богом‑хранителем: иногда, напротив, все они понимались как одно божество

 

[17] Шатапатха‑брахмана, XI, 5,1

 

[18] божественная женщина, нимфа, живущая в воздухе и способная менять свой облик

 

[19] легендарный царь лунной династии

 

[20] В ведах считаются мужьями апсар; в более поздней традиции — небесные певцы и музыканты

 

[21] «поле Куру»; Куру — одно из племен ариев в Рв, Курукшетра — равнина близ Дели, почитающаяся священной

 

[22] Приведенные здесь стихи заимствованы из диалогического гимна Рв (X, 95)

 

[23] (санскр. ашваттха) — Ficus religiosa, священное фиговое дерево

 

[24] Propis spicigera или Mimosa suma, дерево, которое, по верованиям индийцев, содержит внутри себя огонь