Языковедение

Табу – этнографическое понятие, касающееся и языка. Табу означает запрет, возникающий в сфере общественной жизни на разных ступенях развития общества. Исходя из различных предпосылок, такой запрет может распространяться и на факты языка.

Так, у народов, находящихся на ранней стадии общественного развития (полинезийцы, австралийцы, зулусы, эскимосы и др.), табу слов возникает на почве мифологических верований.

В случае смерти вождя нельзя дотрагиваться до его тела, трогать его вещи, входить в его дом, говорить с его женой и произносить его имя, так как факт смерти – это проявление деятельности духов и вступать с ними в противоречие нельзя, иначе вызовешь их гнев.

Подлежат запрету (табуированию) обозначение смерти, название болезней, имена богов и духов; часто табуируется название того животного, которое служит основным объектом охоты данного племени. Все это основано на наивном отожествлении этих «вещей» и слов, их называющих, что часто ведет к табуированию других созвучных слов или тех же слов в других значениях.

Для замены табу слов нужны другие слова – эвфеми2змы¹. Эвфемизмы – это заменные, разрешенные слова, которые употребляют вместо запрещенных (табуированных).

Такими эвфемизмами были у многих индоевропейских народов, в том числе и у славян, названия змей, медведя. Русское слово змея того же корня, что и земля, и змий буквально значило «земной»; в латинском языке наряду с исконным названием змеи anguis появился эвфемизм serpens – буквально «пресмыкающийся», в древнегерманском slango – «ползучий», в сербском – «украшающий» эвфемизм – кра2са; русское медведь – искусственно составленное сложное слово со значением «тот, кто ест мед» (как и в других славянских языках), в германских Ba#r – «бурый», в литовском lokys – «лизун», в вымершем прусском – clokis – «ворчун»; тогда как исконное наименование этого животного, сохранившееся в латинском ursus, во французском ours, в итальянском orso, в испанском oso, в греческом a2rktos¹, в древнеиндийском rksah, в древнеперсидском ars%a, в авестийском аr@s%о, в армянском аrj, в албанском ari, в ирландском art (но и meth – «добряк»), – утрачено славянскими, балтийскими и германскими народами.

На более высокой ступени развития, например в эпоху формирования народностей в крестьянской среде, источником табуирования служат суеверие и предрассудки. Отсюда потребность в эвфемизмах для наименования смерти: вместо умер говорят отправился к праотцам, отдал богу душу, приказал долго жить, преставился, лег на стол, протянул ноги, скончался (последний эвфемизм употребляется и в городской среде более поздней эпохи)¹.

То же и в отношении названий болезней, например в украинских диалектах лихорадка заменяется словом тimка («тетка»), в сербском оспа – словом богине (множественное число)¹.

У промысловых охотников на медведя слово медведь (бывший эвфемизм) подвергается из суеверий вторичному табуированию: звирь («зверь»,севернорусские говоры), ломака, мохнач, лесник, потапыч или даже просто он.

В жеманной мещанской среде возникают особые эвфемизмы, о которых так метко писал Н. С. Лесков в «Воительнице»: «К тому же обращение у Домны Платоновны было тонкое. Ни за что, бывало, она в гостиной не скажет, что «была, дескать, я во всенародной бане», а выразится, что «имела я, сударь, счастие вчера быть в бестелесном маскараде», о беременной женщине ни за что не брякнет, как другие, что «она, дескать, беременна», а скажет «она в своем марьяжном интересе» и тому подобное» (ср. выражение «в интересном положении»).

В цивилизованном обществе причиной табуирования может служить цензурный запрет (военная или дипломатическая тайна), поэтому собственные имена стран, городов, предприятий, военных частей и лиц заменяются буквами или их названиями: N (эн), NN (эн-эн), N-ский (энский), г. X, Y, Z(г. Икс, Игрек, Зет); или описательным выражением: одна соседняя держава; один дипломатический представитель; завод, где директором (имярек) и т. п.

Когда в 1916г. был убит Григорий Распутин и цензура запретила упоминать его имя и фамилию и даже прозвище («Старец»), то журналисты стали употреблять эвфемизм: одно значительное лицо, и все понимали, что это Распутин.

Другим источником табуирования слов в цивилизованной среде служит этикет, боязнь грубых или неприличных выражений; так, вместо вы врете говорят вы ошибаетесь, вы не вполне правы; вместо его вырвало говорят он поехал в Ригу (по каламбурному созвучию) или с ним случился Фридрих-хераус (по одному анекдоту о русском и немецком солдатах, пивших за императоров); вместо вошь говорят насекомое, инсект; врачи часто прибегают к латинским названиям болезней (заменяют русские слова латинскими синонимами) или употребляют особые медицинские термины («Нет, у вас не рак, а cancer» (т. е. «рак»), «Это не чахотка, а tbс» (т. е. «туберкулез», «чахотка»), «Здесь необходимо хирургическое вмешательство» (т. е. «операция»), «Конечно, возможен и летальный исход» (т. е. «смерть») и т. п.

В некоторых жаргонах, например в воровском, наряду с «украшающими» эвфемизмами типа пришить (вместо убить), купить (вместо украсть) и т. п. встречаются еще и «обратные» эвфемизмы, когда приличные наименования заменяются неприличными; в этих жаргонах эвфемистика служит целям тайнорéчия (криптологии)