ПАЛЕОПОТАМОЛОГИЯ. ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ РЕКОНСТРУКЦИИ ПО МАТЕРИАЛАМ ИЗУЧЕНИЯ ПОГРЕБЕННЫХ АЛЛЮВИАЛЬНЫХ СВИТ ПРА-КАМЫ

 

АЛЛЮВИЙ АНТРОПОГЕНОВЫХ ПРАРЕК


      

РАЗДЕЛ ТРЕТИИ. ФРАГМЕНТЫ ПАЛЕОПОТАМОЛОГИИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ОПЫТ НЕКОТОРЫХ ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКИХ РЕКОНСТРУКЦИИ ПО МАТЕРИАЛАМ ИЗУЧЕНИЯ ПОГРЕБЕННЫХ АЛЛЮВИАЛЬНЫХ СВИТ ПРА-КАМЫ

  

 

Изучение погребенных аллювиальных свит Пра-Камы, в сопоставлении их с аллювием эорек, проторек и палеорек, дает возможность произвести некоторые палеогеографические реконструкции времени раннего и среднего антропогена на северо-востоке Русской равнины, в пределах Прикамья.

Б настоящей монографии изложен конкретный материал о венедском, орловском и кривичском аллювии только одной великой прареки Русской равнины — Пра-Камы. Материалы о погребенном аллювии Пра- Волги, Пра-Днепра, Пра-Дона, и других прарек будут приведены в последующих работах. Поэтому опыт палеогеографических реконструкций по материалам изучения погребенных аллювиальных свит только одной реки, не имевшей непосредственного выхода в море, является в значительной мере ограниченным, обусловленным возможностями использования исходного конкретного материала. Такой важный элемент палеогеографических построений, как антропогеновые морские трансгрессии и ингрессии, соотношения морских трансгрессий и регрессий с оледенениями, межледниковьями и различными этапами формирования речных долин, не может быть предметом рассмотрения в данной монографии.

Несмотря на фрагментарность и разрозненность данных по характеристике погребенных аллювиальных свит Пра-Камы, на основании их можно сделать некоторые палеогеографические обобщения, относящиеся преимущественно к области палеопотамологии, основы которой были заложены чешским ученым Ф. Ржиковским (Rikovsky, 1929).

Исходя из относительного параллелизма линий продольных профилей, построенных по отметкам меженных уровней 'воды в р. Каме и по отметкам постели аллювия высокой поймы, можно было бы предположить, что такой же приблизительно параллелизм наблюдался на высоких пойменных террасах и далекого прошлого.

Продольные профили речных врезов в долинах рек Камы, Белой и Вятки ( 107, 64 и 100) позволяют проверить правильность такого предположения.

При этом следует иметь в виду, что детальность и фактическая обоснованность продольных профилей речных врезов палеорек и прарек различна. Но, как ни скудны данные по аллювию палеорек — Палео- Чусовой, по исследованиям Д. В. Борисевича (1948), и Палео-Камы, по исследованиям последних лет,— они позволяют сделать вывод о том, что увязка некоторых террас Палео-Чусовой и Палео-Камы возможна. Акчатыльская и апшеронская террасы Палео-Чусовой, установленные в Чусовской долине Д. В. Борисевичем, прослеживаются и в долине р. Камы.

Относительная высота постели акчагыльской террасы снижается с 70—80 м в устье р. Чусовой до 50—60 м на р. Каме у г. Набережные Челны (биклянская терраса), или приблизительно на 20 м. Апшеронская терраса на том же отрезке палеодолины снижается по относительной высоте ложа аллювия с 50—60 до 30—35 м, или примерно на 20—25 м.

На том же отрезке Камской долины относительная высота ложа аллювия венедской свиты снижается с минус 2—4 м до минус 30—32 м, или на 28—30 м. Постель кривичского аллювия на том же расстоянии уменьшается по относительной высоте с минус 2 ж до минус 12—14 м, или на 10—12 м.

Таким образом, если не принимать во внимание местные неравномерные тектонические деформации верхней и нижней поверхностей аллювиальных свит неогена и нижнего антропогена в долине р. Камы между устьем р. Чусовой и г. Набережные Челны, то придется сделать вывод о возрастании уклонов эрозионных поверхностей в промежутке времени от акчагыла до нижнего антропогена. Нижние эрозионные поверхности акчагыльской, апшеронской, венедской и кривичской аллювиальных свит   снижаются вниз по течению палеорек и прарек неравномерно, с различными уклонами. При этом наибольшие уклоны ложа аллювия неизменно свойственны венедской аллювиальной свите.

На продольных профилях речных врезов в Вятской и Вельской долинах ( 100 и 64) не удалось представить нижние эрозионные поверхности акчагыльской и апшеронской террас, вследствие недостатка фактических данных и слабой изученности озерно-аллювиальных и аллювиальных отложений акчагыльского и апшеронского ярусов.

Прослеживая изменение уклонов нижних эрозионных поверхностей венедского, кривичского и голоценового аллювия в долине р. Вятки ( 100), можно заметить довольно плавный и спокойный ход этих изменений.

Осредненные значения уклонов меженного горизонта воды р. Вятки (9,5 см/км), постели голоценового аллювия (10,1 см/км) и кривичского аллювия (9,6 см/км) довольно близки между собой.

Уклон ложа венедского аллювия (14,2 см/км) значительно круче, как и в Камской долине.

Выше с. Суши уклон постели кривичской аллювиальной свиты увеличивается с 9,6 до 13,8 см!км, что приводит к перекрещиванию нижних эрозионных поверхностей кривичского и голоценового аллювия на отрезке между селениями Мари-Малмыж и Тюм-Тюм.

Тектонические структуры, бр ахи антиклинали и брахисинклинали, не оказывают заметного влияния на уклоны нижней эрозионной поверхности антропогеновых аллювиальных свит в Вятской долине.

Продольный профиль речных врезов в долине р. Белой ( 64) существенно отличается от рассмотренного выше профиля Вятской долины.

Осредненные уклоны меженного горизонта воды (4,7 см/км), ложа голоценового аллювия (5,7 см/км) и кривичского аллювия (5,6 см/км) на отрезке ниже с. Ново-Буртюковский также довольно близки между собой, но абсолютные значения уклонов почти в два раза меньше, чем в Вятской долине.

Уклон ложа венедского аллювия (9,3 см/км) значительно круче уклона более молодых аллювиальных свит, что вызывает перекрещивание эрозионных поверхностей венедского аллювия с кривичским и го- лоценовым аллювием на отрезке Вельской долины между селениями Дюртюли и Казанцево.

Сергеевско-Казанцевская брахиантиклиналь оказывает большое влияние на положение нижней эрозионной поверхности кривичского аллювия. Постель этого аллювия опущена не только в карстовых воронках, но и на всем участке развития гипсово-ангидритовых пород. Региональное выщелачивание галогенных осадков приводит к опусканию кривичского аллювия на значительном отрезке Вельской долины

Более крутые уклоны постели венедского аллювия, наблюдаемые з Камской, Вятской и Вельской долинах и приводящие к перекрещиванию эрозионных поверхностей этого аллювия с кривичским и голоценовым аллювием в долине р. Вятки, свидетельствуют о том, что объяснить различия в крутизне уклонов погребенных аллювиальных свит и современного аллювия одними гидрологическими факторами вряд ли возможно.

Различия в гидрологических условиях на отдельных отрезках одной и той же речной долины несомненно оказывают влияние на различия в мощностях аллювия, типе аллювиальных отложений, положении постели аллювия и на некоторых других особенностях аллювиальных свит. Приведем некоторые иллюстрации к сказанному на примере современного аллювия.

Теоретическая мощность аллювия высокой поймы равняется сумме величин максимального паводка и наибольших глубин реки. Теоретически определенная мощность аллювия высокой поймы нередко удовлетворительно совпадает с фактически определенной мощностью (по данным бурения). Но иногда наблюдаются и несовпадения, обусловленные главным образом различной податливостью размыву пород, подстилающих аллювий высокой поймы (Горецкий, 1948).

Выше уже приводились примеры увеличения нормальной мощности аллювия на отрезках речных долин, сложенных слабыми породами, легко поддающимися размыву: в Соликамском районе, в устье р. Чусо- вой, у селений Конец-Горская — Верхне-Чусовские Городки на р. Чу- совой, при слиянии Камской и Вельской долин, в Сокольско-Беляхчин- ском районе при пересечении современной Камы с Кинель-рекой и т. д.

Нередки и случаи уменьшения нормальной мощности аллювия высокой поймы на участках долины, сложенных крепкими известняками и песчаниками, трудно размываемыми.

Но указанные отклонения от нормальной мощности аллювия имеют местный характер, хотя иногда отрезки долин с увеличенной мощностью аллювия имеют протяженность до 10—25 км и даже более.

На продольных профилях речных врезов ( 64, 100 и 107) нормальная мощность аллювия высокой поймы определяется в значительной мере интервалом между линией максимальных паводков и нижним эрозионным уровнем голоценового аллювия. На всех профилях мощность аллювия .высокой поймы закономерно возрастает в направлении течения рек, увеличиваясь от начальных точек профилей к устьям рек до следующих величин: по долине р. Камы от 10,5 до 24 м, по долине р. Вятки от 15,5 до 22,5 ж и по долине р. Белой от 13,5 в начальной точке до 18 At в устье реки.

Наибольшие колебания мощностей голоценового аллювия отмечаются в долине р. Камы. Особенно сильно возрастает мощность современного аллювия ниже впадения в р. Каму крупнейших ее притоков — рек Белой и Вятки.

Наибольшее определяющее влияние на мощность аллювия оказывает такой гидрологический фактор, как расход воды во время весеннего половодья.

Зависимость мощности голоценового аллювия Камской долины от величины расхода воды в течение весеннего половодья иллюстрируется данными по четырем пунктам (города Пермь, Сарапул, Елабуга, с. Сокольи Горы), по которым накоплены гидрометрические наблюдения за длительный период, свыше 70 лет ( 107).

В конкретных условиях Камской долины накоплению 1 м голоценового аллювия соответствует 870—950 м3/сек расхода воды при максимальном половодье, или 16— 24 т ы с. км2 водосборной площади.

Связь величин мощности современного аллювия с максимальными расходами воды в половодье более тесная, чем с размерами водосборной площади, так как модули стока уменьшаются в направлении течения реки несколько быстрее, чем коррелятные мощностям аллювия расходы воды во время весеннего половодья

Но прямая связь мощностей голоценового аллювия с размерами водосборной площади также проявляется в долине р. Камы. Так, после впадения р. Белой водосборная площадь увеличилась с 197 800 км2 до 339 700 км2, или на 71,7%, соответственно мощность аллювия возросла на 62,4%. Ниже устья р. Вятки водосборная площадь увеличилась с 370200 до 504 300 км2, или на 35,7%, и мощность современного аллювия возросла на 29,3%.

Наличие прямой связи между мощностями голоценового аллювия и максимальными расходами воды при весеннем половодье, или с размерами водосборной площади, дает основание предполагать, что такая же связь существовала в среднем и раннем антропогене. Так как мощности венедской и кривичской аллювиальных свит практически одинаковы (29,3 и 30 м в Сокольско-Беляхчинском районе), можно предположить, что максимальные расходы воды венедской и кривичской Пра- Камы были также приблизительно одинаковыми.

Зная мощность аллювия, можно определить и положение постели этого аллювия путем вычитания средних высот максимальных паводков из средней величины мощности аллювия. Значительное увеличение мощности аллювиальных свит, наблюдающееся ниже впадения в р. Каму крупных притоков, неизменно сопровождается понижением глубин и отметок речных врезов. То же явление наблюдалось и при формировании венедской и кривичской аллювиальных свит.

Близость гидрологического режима, при котором шло образование венедской и кривичской аллювиальных свит, позволяет считать, что при отсутствии региональных тектонических движений линии венедского и кривичского речных врезов на продольных профилях должны быть более или менее параллельными. В действительности этого не наблюдается на продольных профилях речных врезов как Камской долины, так и Вятской и Вельской долин. Наибольшие расхождения между линиями речных врезов венедского и кривичского аллювия отмечаются в долине р. Белой, наименьшие — в долине р. Вятки; долина р. Камы занимает промежуточное положение между ними ( 64, 100 и 107).

Величина расхождения между линиями речных врезов венедского и кривичского аллювия может быть принята в первом приближении за количественный показатель региональных тектонических движений в течение венедско-кривичского времени.

Наибольшее расхождение нижних эрозионных поверхностей венедской и кривичской свит замечается на отрезке Камской долины ниже впадения р. Белой: уклон рельефа постели венедского аллювия увеличивается на этом отрезке до 10,6 см/км против 8,8 см/км у кривичского аллювия.

На всем протяжении долины Верхней и Средней Камы, освещенном бурением, нижние стратиграфические поверхности всех аллювиальных свит антропогена имеют приблизительно равные осредненные уклоны, порядка 5,0—5,8 см/км. Неравномерные тектонические движения значительной амплитуды здесь в течение антропогена не проявлялись.

На отрезке Нижней Камы, где уклоны нижней эрозионной поверхности более древних аллювиальных свит заметно возрастают и расхождения между венедской и кривичской поверхностями увеличиваются, неравномерные тектонические движения имели место, но размах их был невелик, порядка 3—7 м на протяжении около 250 км.

Итак, среди разнообразных факторов, влияющих на мощность аллювия и положение постели его, в каждой отдельно взятой аллювиальной свите Камской долины определяющее и главенствующее значение принадлежит гидрологическим факторам.

Гидрологические условия предопределяют не только мощность и положение ложа аллювиальных свит, но и строение аллювия. Особенно ярко проявляется влияние гидрологических условий на определении мощности и состава осадков фации поймы, величины коэффициента поемности.

Теоретически мощность отложений фации поймы определяется разницей в высоте меженного и среднего паводочного уровней . Так как уклоны этих уровней обычно близко совпадают в верхней и средней частях долин и существенно расходятся в нижних частях долин, за счет большего выполаживания паводочного горизонта, мощность осадков фации поймы мало изменяется в верхнем и среднем отрезках речных долин, заметно, но не сильно, возрастая в нижней части долины.

Площадь водосбора, максимальные паводочные расходы, мощности аллювия и глубины речного вреза (или относительная глубина постели аллювия) увеличиваются, по мере продвижения вниз по течению рек, быстрее, чем разница между меженным и средним наводочным горизонтами воды (т. е., быстрее, чем мощность пойменных осадков). Поэтому коэффициент поемности, определяемый отношением мощностей пойменных и русловых фаций аллювия, должен постепенно, но нерезко уменьшаться в направлении течения реки.

Фактические материалы подтверждают этот вывод. В  108 приводятся данные о средней мощности аллювия высокой поймы и его основных фаций, а также значение структурно-эрозионных показателей этого аллювия по четырем районам, на высокой пойме которых пройдено значительное количество буровых скважин (свыше 30).

Коэффициент поемности медленно, но постепенно уменьшается в направлении течения реки.

Гидрологические условия (удельные расходы, уклоны, скорости течения) определяют также мощность и состав отложений фации размыва, или базального горизонта. По мере продвижения вниз по течению мощность базального горизонта изменяется не пропорционально общему увеличению мощности аллювия. В результате коэффициент размыва несколько уменьшается в направлении течения реки ( 109).

Вследствие снижения относительной роли осадков фации поймы и размыва в дистальном направлении, относительное значение отложений фации русла возрастает в том же направлении — коэффициент на-пряженности русловых процессов несколько увеличивается по мере продвижения вниз по течению реки.

Развитие старичных отложений в голоценовом аллювии определяется также преобладающим влиянием гидрологических условий. Осадки фации стариц развиваются преимущественно на отрезках внутренних дельт, при подпруживающем воздействии крупных притоков, в тыловых частях террас, на месте притеррасных речек.

Определяющее влияние гидрологических факторов сказывается на строении как современного, голоценового аллювия, так и древних аллювиальных свит антропогена — венедской и кривичской. Убедительным доказательством этого служит близкое совпадение коэффициентов поемности и размыва у современного аллювия и более древних аллювиальных свит на одних и тех же участках Камской долины ( 109).

Гидрологические условия оказывают преобладающее влияние и на гранулометрический состав аллювия, на укрупнение зернистости русловых песков в проксимальном направлении (вверх по течению), на увеличение содержания гравия и гальки в базальном горизонте в том же направлении, на улучшение сортировки русловых песков в дистальном направлении и т. д.

Определяющее влияние гидрологических факторов на мощность, положение постели, фациальный состав, строение, гранулометрический состав и другие особенности всех аллювиальных свит антропогена открывает большие возможности для палеопотамологических реконструкций.

За основу палеопотамологических построений должны приниматься те показатели аллювиальных свит, на которые гидрологические факторы оказывают наибольшее влияние. К числу таких показателей относятся мощность аллювия, относительная глубина речного вреза и фациальный состав аллювия, строение аллювиальных свит.

В качестве э т а л о н о в для палеопотамологических реконструкций следует принимать такие районы речных долин, в которых сохранились наиболее полные мощности всех аллювиальных свит антропогена.

Иногда обнаружение остатков всех аллювиальных свит прошлого в том или ином районе является прямой функцией детальности и тщательности геологических исследований, частоты расположения буровых скважин, глубины вскрытия скважинами антропогеновых отложений на полную мощность, масштаба геоморфологической и геологической съемки, степени обоснованности съемок горными и разведочными выработками.

Но очень часто эталонное значение районов определяется в первую очередь полнотой новейшей геологической летописи речных долин, записанной геоморфологическими и аллювиальными письменами. Досадная неполнота геологической летописи речных долин распространена, к большому огорчению исследователей антропогена, гораздо шире, чем принято думать.

Неполнота документов геологической истории особенно ощущается в отношении аллювия великих антропогеновых прарек, погребенных аллювиальных свит.

В средних и верхних отрезках речных долин, где нижние эрозионные поверхности венедской и кривичской аллювиальных свит сближаются и даже перекрещиваются с эрозионной поверхностью голоценового аллювия, от погребенных аллювиальных свит остаются только небольшие и маломощные обрывки базального горизонта, иногда с трудом отличимые от голоценового аллювия. Возможности палеопотамологического анализа сужаются в таких случаях до крайнего предела.

Более благоприятные условия для сохранения аллювия погребенных свит создаются в нижних частях речных долин. Но и в этих частях все фации погребенного аллювия сохраняются весьма редко. На более полную мощность сохраняются осадки фации размыва и русла; пойменные отложения обычно уничтожаются нацело. Осадки фации стариц, как особенно трудно размываемые, редко уничтожаются на полную мощность и потому часто контактируют с перекрывающими их базальными горизонтами более молодых аллювиальных свит.

Наилучшие условия для захоронения соликамского, венедского, орловского, кривичского и перигляциального аллювия возникают в тех редких случаях, когда русла голоценовой и верхнеантропогеновой Камы или ее крупных притоков отклоняются далеко в сторону от русел соликамской, венедской и кривичской Пра-Камы и ее прапритоков.

К сожалению, такие благоприятные условия на всем протяжении Камской долины были обнаружены только в двух районах — Соликамском и Набережно-Челнинском; несколько приближается к ним Соколь- ско-Беляхчинский и Сайгатский районы.

Именно эти районы избираются в качестве эталонных для прослеживания в них соотношений всех или большинства аллювиальных свит антропогена — по мощностям, глубинам речных врезов и строению аллювия, для палеопотамологических реконструкций.

Соотношения аллювиальных свит антропогена по глубинам речных врезов и мощностям аллювия того или иного района можно проследить путем составления эрозиограмм.

Наиболее полную эрозиограмму удалось составить по Набережно- Челнинскому району ( 108).

По горизонтали расположены все аллювиальные свиты антропогена в условной хронологии, абсолютной и относительной. По вертикали отложены глубины речных врезов в относительных величинах — по отношению к меженному горизонту воды в р. Каме. В тех же относительных величинах нанесены отметки кровли аллювиальных свит, а также мощности их. На эрозиограмму помещены те же данные и по перигляциаль- ным отложениям половодно-ледникового типа.

На эрозиограмме Набережно-Челнинского района четко выделяется три минимума и три максимума эрозионной кривой антропогена. Наиболее глубокое положение речных врезов характерно для венедской и кривичской аллювиальных свит и аллювия трех молодых, сопряженных террас: I надпойменной, высокой поймы и низкой поймы.

Наиболее высокое положение речного вреза свойственно аллювию IV надпойменной террасы, орловской аллювиальной свите, перигляци- альному аллювию и аллювию II надпойменной террасы.

Максимальные мощности аллювиальных накоплений приурочены к эрозионным ритмам с наиболее низким положением речных врезов. Меньшие мощности аллювия образуются в течение эрозионных ритмов с наиболее высокими речными врезами.

Несмотря на нивелирующее влияние повышенной мощности аллювиальных осадков у эрозионных ритмов с большими глубинами речного вреза, кровля аллювия их располагается на самых низких относительных отметках, близких по значению (плюс 2—5 м).

Аллювиальные свиты, относящиеся к двум противоположным группам эрозионных ритмов (с высоким и низким положением постели аллювия) , существенно отличаются по строению аллювия.

В первой группе эрозионных ритмов, с низким положением речных врезов, аллювий отличается нормальным для равнинных рек строением, с коэффициентом поемности порядка 0,20—0,30 и коэффициентом размыва порядка 0,24—0,27.

В этой группе выделяется две разновидности аллювия: с обычной мощностью аллювия, порядка 15—20 м, и повышенной мощностью аллювия, порядка 25—30 м. Последняя разновидность характеризуется более высокими значениями коэффициента старичности (порядка 0,25— 0,35 против 0,05—0,1 в первой разновидности) и нередко повышенной величиной коэффициента поемности (чаще 0,25—0,30 против 0,20—0,22 в первой разновидности). К первой разновидности относится аллювий 1 надпойменной террасы, высокой и низкой поймы; ко второй — венедский и кривичский аллювий.

Во второй группе эрозионных ритмов, с высоким положением речных врезов, выделяется также две разновидности аллювия: аллювий подпру- женных рек и аллювий переходного типа (от нормального к аллювию подпруженных рек).

Аллювий подпруженных рек представлен орловской аллювиальной свитой и перигляциальным аллювием. Характерные особенности этого аллювия следующие: слабое развитие осадков фации размыва, низкое значение коэффициента размыва, порядка 0—0,1; гипертрофированное развитие сильно глинистых темно-серых песков периферийно-русловой или периферийио-старичной фации (около 25—30% от мощности аллювия), не наблюдаемое ни в каком другом типе аллювия; несколько повышенное развитие пойменно-старичных отложений.

Аллювий переходного типа, к которому принадлежит аллювий II и IV надпойменных террас, отличается недостаточной и неравномерной мощностью базального горизонта, повышенной пылеватостью и глинистостью песков русловой фации.

Кровля аллювиальных осадков, образовавшихся при эрозионных ритмах с высоким положением речных врезов, располагается на самых высоких отметках в долине р. Камы и ее притоков, как показывают эро- зиограммы Набережно-Челнинского и других районов. Причем наивысших отметок достигает аллювий IV надпойменной террасы, как первое звено аллювиального осадконакопления в антропогене, и перигляциаль- ный аллювий, образовавшийся при самом интенсивном развитии процессов подпруживания.

Наивысшим расположением кровли характеризуются половодно-лед- никовые осадки перигляциальной формации, когда в результате подпруживания и высокого положения базиса эрозии Камская долина с ее ответвлениями превратилась в обширное озеро-реку с наименьшими в антропогене уклонами, порядка 1—2 см/км.

Эрозиограмма Сокольско-Беляхчинского района ( 109) отличается значительно меньшей детальностью, чем эрозиограмма Набережно- Челнинского района. В районе ниже устья р. Вятки не были обнаружены некоторые аллювиальные свиты: аллювий IV надпойменной террасы низкого уровня, орловская свита, перигляциалькый аллювий, аллювий II надпойменной террасы. В этом сказалась меньшая разведанность Сокольско-Беляхчинского района и большее проявлениебоковой эрозии в течение верхнего антропогена и голоцена.

Несмотря на неполноту и большую схематичность зрозиограммы Сокольско-Беляхчинского района, на этой эрозиограмме отчетливо выражены те же основные особенности, что и на эрозиограмме Набережно- Челнинского района. Хорошо видны три минимума и три максимума эрозионной кривой, свойственные тем же свитам, что и в соседнем районе, выше устья р. Вятки.

Относительное положение минимумов и максимумов и последовательность их примерно такие же, как и в соседнем районе.

Разделение аллювиальных свит на две группы эрозионных ритмов, мощности аллювиальных свит и строение аллювия в отдельных свитах очень близки в обоих сравниваемых районах.

Эрозиограмма Сайгатского района ( 110), характерная для долины Средней Камы, очень похожа на зрозиограммы районов Нижней Камы. Самой важной особенностью, четко выраженной на всех трех эро- зиограммах, является наличие трех минимумов и трех максимумов на эрозионной кривой. Эти минимумы и максимумы приурочены к одним и тем же аллювиальным свитам. Высотные соотношения минимумов и максимумов эрозионных кривых аналогичны на всех сравниваемых эрозио- граммах. Но относительные глубины 'погружений и высоты подъемов эрозионных кривых постепенно уменьшаются, по мере продвижения вверх по течению реки.

Индивидуальные, специфические особенности аллювиальных свит, принадлежащих к двум противоположным группам эрозионных ритмов (с низким и высоким положением речных врезов), сохраняются и в Сай- гатском районе.

Типичными представителями первой группы эрозионных ритмов являются в этом районе кривичская аллювиальная свита и аллювий высокой поймы голоцена, а второй группы — орловская аллювиальная свита.

Орловская аллювиальная свита, сложенная аллювием подпруженной реки, резко отличается от нормального аллювия пониженными показателями размыва и напряженности русловых процессов, высокими значениями коэффициентов поемности и старичности.

Эрозиограм'ма Соликамского района ( 111) характеризует весьма своеобразные условия аллювиального осадконакопления в долине Верхней Камы, чем и объясняется существенное отличие ее от остальных эро- зиограмм Камской долины.

Наибольшее отличие эрозиограммы Соликамского района от остальных эрозиограмм Камской долины присуще левой части эрозиограммы, характеризующей соликамскую свиту нижнего антропогена.

Ложе аллювия соликамской свиты располагается в долине Верхней Камы на 35 м ниже меженного горизонта воды; на такую глубину не опущена никакая другая аллювиальная свита даже в нижней части Камской долины. Соликамская аллювиальная свита не имеет себе аналогов среди аллювиальных свит Средней и Нижней Камы ни по фациальному составу, ни по условиям залегания, ни по палеонтологической характеристике. Следовательно, эта свита имеет преимущественно локальное распространение и не продолжается вниз по течению ниже с. Зуева, что в 10 км выше г. Боровска.

Соликамская аллювиальная свита перекрывается коричневыми глинами одноименной озерной свиты, поднимающимися до 35—40 м над меженью и также не прослеживающимися в Камской долине ниже г. Березники.

Выше Соликамского района соликамская аллювиальная свита, представленная преимущественно песчано-гравийно-галечными отложениями,, близкими к флювиогляциальным, прослеживается единичными скважинами в долинах рек Вишеры ( 43 и 107).

Локальный характер распространения соликамской аллювиальной и озерной свит, большая их мощность, своеобразие литологического состава и генетических особенностей (крупные размеры галек, большое содержание мелких валунчиков, прекрасная окатанность галек и валунчиков, прослои ленточноподобных и ленточных глин и др.), большая глубина речного вреза — все это дает основание рассматривать соликамские свиты, аллювиальную и озерную, как ириледниковые образования камской стадии окского оледеней и я, не имеющие настоящих аналогов в нижерасположенных частях Камской долины. Этим и объясняется резкое отличие соликамской эрозиограммы от всех остальных.

Правая часть эрозиограммы Соликамского района похожа на другие эрозиограммы Камской долины, отличаясь от них большей схематичностью, вследствие неизученности аллювия II надпойменной террасы и перигляциального аллювия.

Из рассмотрения продольного профиля речных врезов в Камской, Вятской и Вельской долинах, а также эрозиограмм наиболее изученных районов Верхней, Средней и Нижней Камы вытекает вывод, что соотношения глубин речных врезов основных аллювиальных свит антропогена в значительной мере закономерны.

Вполне возможно, что в дальнейшем, после накопления дополнительного фактического материала, эти закономерности удастся выразить математической формулой — аналогично тому, что сделано Н. И. Кри- гером (1951, 1961) в отношении террас.

С относительным положением поверхности речных врезов в определенной зависимости находятся мощности аллювиальных свит, их лито- логический и фациальный состав, строение аллювия, типы аллювиальных осадков и эрозионных ритмов.

Определяющая роль в аллювиальном осадконакоплении глубины речных врезов указывает на то, что в относительном положении постели аллювиальных свит отражается воздействие важнейших природных факторов, предопределяющих основные направления геологических процессов. В отношении отдельно взятой аллювиальной свиты главенствующая роль в определении мощности аллювия, глубины речного вреза, литологического состава и строения аллювия принадлежит, как уже говорилось выше, гидрологическим факторам.

Какими же факторами определяются соотношения речных врезов всего комплекса или ассоциации аллювиальных свит как на отдельных отрезках долины р. Камы и ее крупных притоков, так и во всем Камском бассейне? Можно ли объяснить образование трех минимумов и трех максимумов в эрозионной кривой антропогена влиянием смены только гидрологических условий?

Обоснованный ответ на поставленные вопросы упирается в правильное определение возраста аллювиальных свит Камского бассейна, в достоверность палеогеографических и палеопотамологических реконструкций, в установление связи аллювиального осадконакопления с оледенениями и стадиями оледенений или с межледниковьями и межстадиалами.

Раннеантропогеновый возраст соликамской аллювиальной и соликамской озерной свит представляется достоверно доказанным. Об этом свидетельствуют следующие факты: 1) залегание соликамской свиты аллювиальной и озерной, на камской морене, подстилаемой верхнеплиоценовыми, апшеронскими осадками, охарактеризованными палеокарпо- логическими и палинологическими анализами; 2) перекрывание соликамской СБИТЫ венедскими аллювиальными отложениями, нижнеантропоге- новый возраст которых доказан палеокарпологическими и палинологическими исследованиями. Соликамская аллювиальная и соликамская озерная свиты образовались в течение соликамского интерстадиала, разделяющего камскую (березинскую) и окскую стадии нижнеантропогено- вого равнинного оледенения. Межстадиальный, а не межледниковый характер соликамских свит доказывается локальным распространением их, генетическими и фациальными особенностями осадков (близость аллювия к флювиогляциальным образованиям), а также палеоботаническими исследованиями (холодолюбивая семенная флора, отсутствие климатического оптимума в палинологических спектрах).

Нижнеантропогеновый возраст венедской аллювиальной свиты обоснован палеокарпологическими и палинологическими анализами, результаты которых излагались выше. В составе руководящих форм венедской семенной флоры встречены: Azolla interglacialica Nikit., Selaginella selaginoides Lk., Potamogeton filiformis Pers., P. cf. asiaticus Benn., P. cf. pygmaeus Ch., Epipremnum sp. (cf. E. reniculum Kirchh. u E. crassum Reid.), Salix sp. (cf. S. polaris, S. reticulata), Morus alba L., Ranunculus sceleratoides Nikitin, Bunias cochlearioides Murr., Potentilla ex gr. nivea L., Allium sp. sxot, Betula rotundifolia Spach., Polygonum viviparum L., Potentilla pimpinelloides L., Selaginella helvetica Lk.

Кроме того, в венедской флоре Нижней Камы обнаружены: Salvinia natans (L.) All., Betula nana L., Menyanthes trifoliata L. var., которые no заключению П. И. Дорофеева, должны быть исключены из состава экзотов.

Около половины экзотов венедской семенной флоры встречается в соликамской нижнеантропогеновой флоре, что указывает на их большую близость.

П. И. Дорофеев, любезно просмотревший все сводные списки семенных флор, приводимые в моей работе, за что приношу ему глубокую благодарность, склонен отнести венедскую флору к апшерону. На «наследие третичной флоры» указывают, по заключению П. И. Дорофеева, следующие формы, найденные в венедской флоре: Azolla interglacialica, Potamogeton pygmaeus (?) (П. И. Дорофеев полагает, что это — западноевропейский и южноевропейский Potamogeton coloratus Vahl.), Morus alba, Bunias cochlearioides, Epipremnum crassum, Potamogeton filiformis.

П. И. Дорофеев считает, что «для Qi очень и очень даже чужды Epipremnum crassum (начинает у нас в СССР свою историю с верхнего оли- гоцена); Morus — это, главным образом, миоценовая у нас форма. Azolla interglacialica для плиоцена уже обычна. Selaginella, Betula nana — В. humilis (их иногда просто невозможно различить), Salix polaris, Salix reticulata появились еще раньше апшерона, но были на севере. К апшерону они могли дойти не только до Камы, но и южнее».

Сочетание «наследия третичной флоры» с «ледниковыми» формами (Selaginella, Salix polaris, S. reticulata, Betula nana) обычно, по заключению П. И. Дорофеева, в сингильских флорах плейстоцена, но появилось оно еще в верхнем плиоцене.

В камских верхнеплиоценовых флорах Azolla interglacialica впервые появляется в семенной флоре икского горизонта верхов апшеронского яруса (у с. Н. Мелькень). По данным О. Г. Николаевой и Н. Закиро- вой (1957), «ледниковые» формы в икской флоре представлены только Betula cf. nana L. и Betula cf. humilis Schrank. Другие «ледниковые» формы, как Selaginella selaginoides, S. helvetica, Salix polaris и Salix reticulata, в этой флоре еще отсутствуют.

По сравнению с венедской нижнеантропогеновой флорой икская верхнеплиоценовая флора богаче по видовому составу, особенно по участию и обильной встречаемости таких теплолюбивых растений, как Eurvaie cf. ferox (>100 экз.), Trapa Kipianiae (>1200 экз.), Trapa minu- ta (-100), Najas minor (>100) и др.

Икская семенная флора сопровождается находками пышно развитой пресноводной конхилиофауны колкотовского типа, что также говорит о более оптимальных климатических условиях икского времени по сравнению с венедским.

Но и в венедское время климат не был суровым, ледниковым или перигляциальиым. Палинологические спектры типа перигляциальных (Ананова, 1959), характеризуют только самое начало венедского времени. Для остальной части венедского времени получены лесные спектры с явным преобладанием пыльцы ели, сменяющимся в верхней части венедской свиты возрастанием участия пыльцы сосен. Единично встречалась пыльца липы, вяза и дуба.

Климатическая зональность в венедское время была резко выражена. На это указывает увеличение в венедской семенной флоре Нижней Камы по сравнению с флорой Верхней Камы таких теплолюбивых растений, как Potamogeton cf. pygmaeus (или Potamogeton coloratus), Epip- remnum sp. (cf. Epipremnum crassum), Salvinia natans, Bunias cochlea- rioides, Stratiotes aloides, Nuphar luteum, Sambucus cf. racemosa.

Примечательно нахождение в венедской семенной флоре остатков хвойных растений — ели, сосны, лиственницы, можжевельника, наряду с лиственными -— многими видами березы и ольхи.

Все это свидетельствует о развитии в венедское время лесной растительности, хвойных и смешанных лесов. Климат при формировании венедской свиты был влажным и относительно умеренным, свойственным или межледниковью, или крупному интерстадиалу (малому межлед- никовью).

А. И. Москвитин (1962) относит икский горизонт Нижней Камы к ап- шерону, сопоставляя его с березинским оледенением, а венедскую свиту -— к первой фазе днепровского века, к оледенению, ко времени с холодным, арктическим климатом. Приводившиеся выше данные палеонтологических исследований не согласуются с отнесением аллювиальных осадков икской и венедской свит к ледниковьям.

Аллювий орловской свиты характеризуется то уравновешенным участием в палинологических спектрах'древесной и травянистой пыльцы (в нижней части свиты), то пребладанием древесной пыльцы (до 80— 93% в средней и верхней части свиты), причем в составе древесной пыльцы по всему разрезу неизменно превалирует пыльца сосен.

Орловская семенная флора сближается по составу с венедской. Присутствие в ней Selaginella, Potamogeton filiformis, Potamogeton pygmaeus (или Potamogeton coloratus), Bunias cochlearioides и Caldesia parnassifolia свидетельствует о нижнечетвертичном ее возрасте (по заключению П. И. Дорофеева).

Палинологическая и палеокарпологическая характеристика аллювия орловской свиты противоречит отнесению его к тому или иному ледни- ковью, больше гармонируя с межстадиальной климатической обстановкой.

Кривичская аллювиальная свита датируется временем лихвинского межледниковья на основании находок в ней остатков костей млекопитающих хазарского комплекса (с Elephas trogontherii), среднеантропоге- новой конхилиофауны с Viviparus sokolovi, Corbicula fluminalis и Val- vata aliena var., палинологических спектров лихвинского типа (у с. Афанасово на Каме — Гричук, 1950). Но кривичская семенная флора Камского бассейна оказалась бедной и мало выразительной.

Перигляциальный аллювий характеризуется в нижней части лесными палинологическими спектрами с преобладанием сосны и в верхней части— травянистыми, холодно-степными спектрами, полностью господ-ствующими при накоплении перигляциальных отложений. Это — время днепровского оледенения (и его стадий) и позднеледниковья.

Аллювий II надпойменной террасы Нижней Камы остался слабо освещенным в палеонтологическом отношении. По исследованиям Р. Е, Гп- терман (1953), в устьевой части р. Чусовой верхняя часть II надпойменной террасы формировалась в течение днепровско-валдайского межледниковья.

Климатические условия осадконакопления аллювия I надпойменной террасы (небольшое количество палеокарпологических и палинологических анализов), высокой и низкой поймы (значительное число палеокарпологических и спорово-пыльцевых анализов) были близки к современным; это — начало современного межледниковья.

Сопоставляя приведенные возрастные определения и палеоклимати- ческие характеристики основных аллювиальных свит антропогена Камского бассейна с эталонными зрозиограммами и продольными профилями речных врезов, можно уловить некоторые общие закономерности ь их соотношениях.

Самые глубокие речные врезы (венедский, кривичский и верхнеантро- погеново-голоценовый) совпадают с большими межледниковьями и крупными интерстадиалами или малыми межледниковьями (лихвинским, современным и венедским).

Относительно неглубокие речные врезы совпадают: то с ледниковья- ми, позднеледниковьями и малыми интерстадиалами (орловский и пе- ригляциально-аллювиальный), то с предледниковьями (врез IV надпойменной террасы), то с межледниковьями (врез II надпойменной террасы).

Из этого следует, что соотношения антропогеновых аллювиальных свит Камского бассейна по относительной глубине речных врезов не могут быть объяснены преимущественным влиянием только климатических и гидрологических факторов. Соответствие между улучшениями климата, сопровождаемыми увеличением многоводности рек, и относительным увеличением глубины речных врезов не наблюдается во всех аллювиальных свитах.

Нет соответствия между амплитудами максимальных и минимальных положений эрозионной кривой и степенью улучшения климатических условий (111).

Наибольшая амплитуда в положении эрозионной кривой на всех эрозиограммах отмечается в промежутке времени между формированием аллювия IV надпойменной террасы и венедского аллювия (31—56 м).

Следующая по размеру амплитуда приходится на время от накопления аллювия II надпойменной террасы до образования современного аллювия (16—31 м).

Наименьшая амплитуда отвечает интервалу времени между седиментацией орловской и кривичской аллювиальных свит (6—18 м), т. е. лих- винскому межледниковью.

Значит, максимальное улучшение климатических условий, приходящееся по всеобщему признанию на лихвинское межледниковье, сопровождается наименьшим размахом в колебании эрозионной кривой. Менее резко выраженное улучшение климата, не заслуживающее возведс ния в ранг межледниковья и квалифицируемое как большой венедский интерстадиал, совпадает с максимальным колебанием эрозионной кривой, достигающим внушительной в антропогене величины — до 56 м.

Удовлетворительное совпадение между размахом колебаний эрозионной кривой и степенью улучшения климатических условий получилось бы при отнесении венедского времени к лихвинскому межледниковью, а кривичского времени — к рославльскому (или «одинцовскому») межледниковью.

На возможность такой параллелизации указывают тщательные палинологические исследования аллювиальных отложений кривичской свиты района Волжской ГЭС имени В. И. Ленина у г. Ставрополя, выполненные 3. П. Губониной (1962).

Кривичский аллювий по этим исследованиям датируется рославль- ским («одинцовским») межледниковьем.

Но сопоставлению кривичской аллювиальной свиты с рославльским или «одинцовским», а не лихвинским межледниковьем, противоречат палинологические исследования осадков этой свиты у с. Афанасово на р. Каме, выполненные Е. Д. Заклинской и интерпретированные В. П. Гри- чуком (1950). Несомненно лихвинский тип афанасовской палинологической диаграммы В. П. Гричук подтвердил и в 1963 г. (устное сообщение). Датировка афанасовского обнажения кривичской свиты лихвинским межледниковьем подтверждается и находками в нем in situ части скелета Elephas trogontherii.

Однако, даже отнеся венедский аллювий к лихвинскому межледниковью и кривичский аллювий —к рославльскому межледниковью, добившись удовлетворительного соответствия между величинами амплитуд эрозионной кривой и степенью улучшения климата, невозможно будет объяснить, почему днепровско-валдайское, микулинское межледниковье не сопровождалось понижением речного вреза.

Если климатические и обусловленные ими гидрологические факторы не могли полностью предопределить изменения эрозионной кривой Камского бассейна во времени, хотя несомненно влияли на них, то какие же другие факторы оказывали на эти изменения более сильное воздействие?

Очевидно, это были факторы, обусловившие колебания базиса эрозии рек Камско-Волжского бассейна, т. е. уровня Каспийского внутреннего моря. Хотя связь изменений эрозионной кривой р. Камы с колебаниями уровня Каспийского моря может быть прослежена лишь через посредство эрозионной кривой р. Волги, что явится предметом рассмотрения другой монографии, все же необходимо в самых общих чертах коснуться вопроса о существовании этой связи.

Как показывает продольный профиль речных врезов Пра-Волги и Пра-Камы (Горецкий, 19566, 1961), глубокие эрозионные поверхности венедской и кривичской (хазарской) аллювиальных свит связаны с низкими уровнями регрессии бакинско-урунджикского и нижнехазарского бассейнов.

Заслуживает большого внимания факт необычайно глубокого вреза голоценового аллювия р. Волги, особенно ниже г. Балаково. Между устьем р. Еруслан и г. Волгоградом нижняя эрозионная поверхность голоценового аллювия пересекается с поверхностью речного вреза кривичского аллювия и опускается ниже его, что связано с глубокой го- лоценовой регрессией Каспия.

Таким образом, три минимума в положении эрозионной кривой р. Камы, отмеченные на всех эрозиограммах Камской долины,— венед- ский, кривичский и голоценовый, вполне увязываются с наиболее глубокими регрессиями Каспийского моря — бакинско-урунджикской, нижнехазарской и голоценовой, новокаспийской.

Исчерпывающая обработка богатых материалов бурения на всю мощность антропогеновых отложений в Прикаспии, на Каспийском море, проведенного в последние годы Комплексной южной геологической экспедицией АН СССР (КЮГЭ), поможет выявлению пресноводных слоев в толще морских и солоноватоводных отложений. Эти пресноводные слои представляют исключительный интерес для познания сложной геологической истории Каспийского моря и впадавших в него антропогеновых прарек.

Уже первые публикации трудов КЮГЭ под редакцией И. О. Брода (Сборник материалов..., 1962) содержат обнадеживающие в этом отношении материалы, особенно в статьях К А. Ушко и И. П. Сырнева по Прикарабогазью, К. А. Ушко по Западно-Туркменской низменности, А. Ф. Якушовой по Восточному Предкавказью и Северному Прикаспию, А. А. Алексина, Л. Я- Захарова, О. К. Леонтьева, Н. И. Фотеева по дельте Волги, В. Г. Рихтера, В. Ф. Соловьева, Л. С. Кулакова, Л. И. Лебедева и Е. Г. Маева по Каспийскому морю.

Весьма ценные данные по геологическому строению придельтовой части Каспийского моря содержатся в статье В. Г. Рихтера, Е. А. Гофмана, В. И. Мальцева и И. П. Сырнева (1962), в которой помещен геологический профиль вдоль Волго-Каспийского морского канала. Широко распространенные песчаные пачки хвалынского, хазарского и бакинского горизонтов, достигающие местами значительной мощности, представлены, по всей вероятности, и лиманно-дельтовыми отложениями.

Увязать три максимума эрозионной кривой Камской долины с колебаниями уровня Каспия значительно труднее. Максимум речного вреза IV надпойменной террасы, который должен был бы отвечать наивысшему уровню бакинской трансгрессии, не прослежен ниже г. Саратова. Связь этого вреза с постелью наиболее древней погребенной аллювиальной свиты, подстилающей в низовьях р. Волги венедский аллювий, не установлена. Положение высшего уровня бакинской трангрессии недостаточно документировано.

Совершенно не ясны соотношения речного вреза орловской свиты с тем или иным уровнем каспийских трансгрессий. Предположительно это должен быть наивысший уровень нижнехазарской трансгрессии.

Более уверенно можно увязывать высокий речной врез перигляциального аллювия и II надпойменной террасы с максимальным уровнем Каспия в течение верхнехазарской и гирканской ингрессий.

Очень важное значение для определения наивысшего уровня Каспийского моря при верхнехазарской ингрессии имеют находки морской каспийской фауны в долине р. Малый Караман (Москвитин, 19586,1962). Возраст этой фауны, содержащей Adacna sp., близкую к Adacna plica- ta Eichw., Monodacna caspia Eichw., Monodacna edentula Pall., Pisidium sp., близкий к Pisidium amnicum Mull., Sphaerium sp. (возможно, Sphae- rium corneum L.) и датировавшейся то апшероном, то хвалынью, правильно истолкован А. И. Москвитиным (1962, стр. 1964) как верхнехазарский. «Абсолютная высота залегания верхнехазарских отложений на р. М. Караман,— пишет А. И. Москвитин (там же),— 25—30 м. На той же высоте здесь лежат и шоколадные хвалынские глины. Однако последние представлены несколько более глубоководной фацией, чем плитчатые супеси и тонкозернистые пески верхнего хазара, откуда можно заключить, что верхнехазарская трансгрессия не достигала уровня хвалын- ской» (курсив мой.— Г. Г.).

По моим представлениям (Горецкий, 1953, 19576, в), верхнехазарская и гирканская ингрессии синхронны днепровскому оледенению (и его стадиям). В таком случае высокий уровень речного вреза перигляци- ального аллювия, также одновозрастного с днепровским оледенением, можно увязать с верхнехазарской ингрессией и объяснить высокое положение речного вреза высоким уровнем базиса эрозии.

В промежутке времени между верхнехазарской и хвалынской ингрес- сиями в долину Волги высокий уровень Каспия еще более повысился. Поэтому формирование аллювия II надпойменной террасы в Волжско- Камском бассейне, протекавшее в промежуток времени между названными ингрессиями, происходило при высоком базисе эрозии, в условиях подпруженного гидрологического режима.

Итак, связь относительных глубин речных врезов в Камской долине с положением базиса эрозии, т. е. уровнем Каспийского моря, кажется вполне достоверной. Неясной и предположительной остается эта связь Е отношении аллювия IV надпойменной террасы и орловской свиты.

Проблема обусловленности колебаний уровня Каспийского моря климатическими и тектоническими факторами будет затронута в другой работе. Сильнейшее влияние тектонических факторов представляется мне наиболее вероятным. Поэтому эрозиограммы речных долин являются в известной мере и тектонограммами. Глубокие речные врезы связаны с тектоническими поднятиями и регрессиями бассейнов, являющихся базисами эрозии. Относительно высокие положения речных врезов связаны с тектоническими опусканиями, с трангрессиями и ингрессиями озер и морей.

Материалы по аллювиальному осадконакоплению в эореках, прото- реках и палеореках Русской равнины показывают, что и в реках далекого прошлого ведущими факторами формирования аллювия были также тектонические.

Влияние тектонических движений на аллювиальное осадконакопле- ние в долинах доантропогеновых рек Русской равнины велико и многообразно. Проследить это влияние в конкретных пространственных и временных условиях, при скудности накопленных к настоящему времени фактов, совершенно невозможно. Приходится ограничиться только указанием на некоторые проявления тектонических воздействий при формировании доантропогеновых аллювиальных свит и их ассоциаций, имеющие аналоги и в антропогене.

К их числу относится прежде всего проявление тектоники при образовании самых глубоких, в данный отрезок геологической истории, речных врезов при первичной нарезке глубочайших речных долин.

Наиболее типичными представителями ископаемых рек с глубокими врезами и каньонообразными долинами являются Соленовская река в олигоцене, Кинель-река и Андрея-река в плиоцене; близка к ним венедская Пра-Кама в нижнем плейстоцене. Из наиболее древних эорек и проторек Русской равнины к этому типу ископаемых рек относится Пачелма-река и Бавла-река в рифее, Прото-Волго-Кама или Елабуга- река в карбоне.

Для этого типа ископаемых рек характерно заполнение аллювием необычайно глубоких и узких речных долин на незначительную часть их глубины, выполнение долин осадками обычно одной аллювиальной свиты. При этом аллювий имеет умеренную мощность, а отложения фации размыва занимают в нем скромное место. Своеобразие морфологии речных долин сохраняется на протяжении многих сотен и даже нескольких тысяч километров: даже в приустьевых частях долины остаются глубокими, узкими и крутосклонными.

Аллювиальное осадконакопление протекает в таких каньонообраз- ных долинах в предопределенных условиях, с ограниченными возможностями для боковой эрозии, затрудняемой узостью долины, крутизной склонов и мощными оползнями.

После накопления аллювия в нижней части глубоких и узких долин происходит выполнение долин на всю их глубину, как правило осадками не аллювиального генезиса. В зависимости от конкретных геологических условий глубокие долины выполняются озерными, озерно-лиманными, озерно-'болотными, болотными, лиманными, морскими, дельтовыми, озер- но-аллювиальными, озерно-пролювиальными, озерно-делювиальными и другими отложениями — в самой разнообразной последовательности и различных сочетаниях.

Иногда в таких долинах происходит возобновление эрозионных процессов, приводящее к образованию озерно-аллювиальных осадков.

Формирование ископаемых рек с глубокими врезами и каньонообраз- ными долинами, с последующим выполнением их осадками не аллювиального происхождения, может быть объяснено только определяющим влиянием тектонических движений: поднятиями при образовании глубоких долин и опусканиями при последующем выполнении их.

Венедская Пра-Кама приближается к типу доантропогеновых эорек, проторек и палеорек с глубокими речными врезами, каньонообразными долинами, с преобладанием глубинной эрозии. Но глубина речной долины у венедской Пра-Камы значительно меньше — около 50—60 м; долина ее заполняется аллювием почти на 0,5 глубины, а не на 0,1—0,2, как у более древних прарек этого типа; верхняя часть венедской прадолины выполнена аллювием орловской свиты и перигляциальным аллювием.

Сильно проявляется влияние тектонических движений и при образо- вани доантропогеновых прарек второго типа — с преобладанием боковой эрозии. Типичным представителем прарек этого типа является Ергень-ре- ка. Умеренные речные врезы, относительно высокое залегание постели аллювия и необычайно большая ширина речных долин у прарек типа Ергень-реки обусловлены тектоническими движениями небольшой амплитуды и разного знака.

Аналогом этого типа прарек в антропогене могут служить реки на стадии формирования сопряженных аллювиальных свит, например аллювиальных свит I надпойменной террасы, высокой поймы и низкой поймы. У рек, накапливающих сопряженные аллювиальные свиты, наблюдаются умеренные речные врезы, весьма близкая относительная высота залегания постели аллювия, сильно развитые процессы боковой эрозии.

Но особенно сильное влияние на аллювиальное осадконакопление оказывают тектонические движения при формировании доантропогеновых прарек третьего типа — с чередующимся преобладанием то глубинной, то боковой эрозии, но с общей тенденцией к непрерывному опусканию.

Типичным представителем доантропогеновых прарек этого типа может служить Прото-Донец и другие протореки Донбасса. Для них характерны первичные аллювиальные свиты нормальной мощности, порядка 20—30 м, с довольно частой изменчивостью мощностей в пределах небольших интервалов и сочетанием свит в .мощные многоярусные аль- лювиальные ассоциации.

В антропогеновом периоде, в связи с малой его длительностью, мощные многоярусные аллювиальные ассоциации встречаются крайне редко— преимущественно в районах с преобладанием тектонических опусканий: в нридельтовых частях и дельтах рек (Волги, Кубани, Дона и др.), на участках выщелачивания солей, в крупных ложбинах ледникового выпахивания и т. д.

В Камской долине многоярусные аллювиальные ассоциации встречаются на участках перекрывания нескольких погребенных свит, например соликамской, венедской и кривичской ( 38), венедской, орловской и кривичской ( 79, 80). Такие многоярусные аллювиальные ассоциации обязаны своим (происхождением <не тектоническим опусканиям, а сложному чередованию во времени и пространстве глубинной и боковой эрозии, обусловленных все же тектоническими движениями.

Из трех типов аллювиальных ассоциаций (кинельского, ергенинского и донецкого) наибольший интерес для познания прарек Волжско-Кам- ского бассейна имеют аллювиальные ассоциации кинельского типа.

Аллювиальные ассоциации кинельского типа созданы величайшими доантропогеновыми прареками и включают в свой состав своеобразные отложения, близкие и к озерно-аллювиальным и <к аллювиальным осадкам; эти отложения названы половодно-аллювиальными.

Формирование гигантских доантропогеновых прарек Русской равнины типа Кинель-реки поражает воображение и не может быть восстановлено с необходимой конкретностью, в силу отсутствия современных аналогов таких ископаемых прарек, так и вследствие неосвещенности проблемы образования подобных рек в экспериментальной геоморфологии и гидрологии.

Самым удивительным в процессе формирования великих доантропогеновых прарек типа Кинель-реки кажется несоответствие между огромной глубиной эрозионного вреза (150—350 м) и небольшой мощностью собственно аллювиальных отложений (порядка 15—40 м).

Это несоответствие усугубляется своеобразием состава аллювия на дне каньонообразных долин великих прарек кинельского типа: небольшой крупностью руслового аллювия, невысокой его сортированностью, слабой окатанностью обломочного материала, резким преобладанием местных пород в составе гравия и гальки.

Напрашивается мысль о вероятном формировании каньонообразных долин великих доантропогеновых прарек кинельского типа и залегающего на дне долин аллювия >в две фазы — фазу преимущественного размыва и фазу преимущественной аккумуляции.

Примеры образования глубоких долин размыва без отложения на дне их обломочного материала известны в разных областях Русской равнины и прилегающих территорий. Так, «а Кольском полуострове, в районе Колозера, в мощных моренных отложениях времени последнего оледенения сформировались глубокие промоины — лушвени, с крутыми склонами, без скопления на дне их валунов, щебня, гальки, дресвы, в изобилии содержащихся в морене (Горецкий, 1939). Очевидно, скорость потоков ледниковых вод была так велика, что они выносили весь обломочный материал, без оставления его на дне промоин,

В многочисленных мертвых или проходных долинах, возникших у края отступавшего ледника днепровского оледенения, скопления обломочного материала также не наблюдаются, несмотря на значительное содержание его в морене. По-видимому, скорости ледниковых потоков были достаточно велики и обеспечили полный вынос моренных обломков, включая валуны.

В долине Манычей, на отрезке высокого залегания озерных и озерно- делювиалыкых буртасских и гудиловских связных пород, между западным концом озера Маныч-Гудило и Лысым Лиманом, известны многочисленные протоки размыва и располагающиеся между ними останцовые гряды или гривы, образовавшиеся при ингресеивном вторжении вод хвалынского бассейна. На дне протоков размыва здесь также отсутствует обломочный и песчаный материал, содержавшийся в размытых озерных и озерно-делювиалыных осадках.

В фазу преимущественного размыва, обусловленную интенсивными тектоническими поднятиями, при формировании великих доантропогеновых прарек Русской равнины могли существовать такие скорости течения? которые благоприятствовали почти полному проносу обломочного материала IB каньонообразных долинах с глубокими руслами и большими уклонами воды в реке. Наиболее крупные обломки местных полускальных пород оставались на месте или переносились на недалекие расстояния.

Однако механизм образования глубочайших эрозионных размывов, без значительного накопления на дне долин обломочного материала, не может быть понят без постановки специальных опытов на моделях.

Аналогия с промоинами типа кольских лушвеней, днепровских мертвых долин и манычских останцовых гряд далеко неполная. Между этими образованиями и эрозионными долинами кинельского типа имеются и крупные различия. Важнейшим из них является форма промоин в плане. В то время, как для промоин особенно характерна относительная прямолинейность в плане, рисунок глубоких доантропогеновых эрозионных долин отличается всеми типичными чертами развитой речной сети, прежде всего сильной разветвленностью и извилистостью.

Аналогия с промоинами важна только в том отношении, что она подтверждает возможность образования крупных эрозионных рытвин размыва без оставления на дне их обломочного материала, проносимого при больших уклонах и скоростях потоков.

По мере разработки продольного профиля доантропогеновых прарек кинельского типа, уменьшения уклонов и скоростей, фаза 'преимущественного размыва сменялась фазой преимущественной аккумуляции аллювия.

Формирование собственно аллювиальных отложений на дне глубоких каньонообразных долин протекало уже в условиях, близких к условиям равнинных рек или нижних отрезков предгорных рек.

Первый аллювиальный цикл, или ритм, сопровождавший начальный этап формирования доантропогеновых каньонообразных прадолин кинельского типа, 'приводил к заполнению глубоких долин «е более как на V20—V4 часть их 'глубины и еще меньшую часть их емкости.

Дальнейшее выполнение осадками глубоких прадолин на всю их мощность протекало в значительный промежуток времени и в предопределенных геоморфологических условиях, обусловленных наследованием строго фиксированной, разветвленной, глубокой, отчетливо сформированной гидрографической сети.

Формирование новой гидрографической сети не могло произойти без выполнения, на значительную часть емкости, уже существующей системы глубоких эрозионных депрессий.

Эта система, ведущее положение в которой занимали глубокие кань- онообразные долины главных прарек и их притоков, оказывала сильное влияние на последующие процессы осадконакопления, не только аллювиального, но и морского, лиманного, озерного, делювиального.

Пути морских ингрессий были уже предопределены существующими эрозионными депрессиями глубоких прадолин. Лиманы, лиманы-озера, озера и озерные дельты, заболоченные озера и болотные озеровидные массивы также находили себе соответствующее место в глубоких эрозионных депрессиях, перемещаясь вверх или вниз по прадолинам, по мере нарастания и спада морских ингрессий.

В разных частях каньонообразных прадолин собственно аллювиальные отложения первого цикла, или ритма, могли быть перекрыты поэтому осадками различных генетических типов и меняющейся мощности.

Но самое сильное влияние принудительно унаследованные прадолины оказывали «а ход озерных и аллювиальных процессов. Попадая в хорошо разработанную глубокую речную долину, обладавшую относительно небольшой шириной (1,5—4 км) и значительным продольным уклоном дна (10—20 см/км), водные массы, в изобилии пополнявшиеся благодаря влажным климатическим условиям и усиленному выпаданию атмосферных осадков, создавали поток типа озер а-р е к и.

При повышении базиса эрозии, ъо время морских ингрессий, озеро- река превращалось сначала в слабо проточное озеро, а затем в подпруженное озеро, переходящее по верховой периферии в озе- р о-б о л о т о. При понижении базиса эрозии, но время регрессивных фаз, озеро-^река становилось сильно проточным озером, слабо п о дп р уженной рекой и глубокой полноводной рекой, находящейся в состоянии длительного половодья.

Аналогичное влияние до некоторой степени могли оказать на гидрологический режим озера-реки, три неизменном базисе эрозии, и климатические изменения, смена влажных и сухих эпох. Влажные эпохи, сопровождавшиеся обильным выпаданием атмосферных осадков, повышением модуля стока « усилением полноводное™ озера-реки, положительно влияли на возрастание уклонов воды в проточном водоеме и превращение его в полноводную реку. Сухие эпохи благоприятствовали, при пото- янном базисе эрозии, снижению уровней и уклонов в озере-реке, усилению озерных черт в режиме водоема.

Изменения в гидрологическом режиме озера-реки, даже при самых сильных колебаниях базиса эрозии и климатических условий, не вызывали смены субаквальной обстановки осадконакопления в проточном водоеме на субаэральную, за исключением участков верховой периферии. Поэтому, несмотря на весьма большое многообразие генетических и фа- циалыных разновидностей осадков в доантропогеновых озерах-реках, ь них не выражены отчетливые признаки субаэральных перерывов седиментации. Осадконакопление протекало все время в водной среде.

Поэтому переходы собственно озерных отложений в озерно-аллюви- альные постепенные, хотя и отчетливые. По той же причине не выражены резкие, с перерывами, л е р е х о ды озерных осадков в аллювиальные в группе озерно-аллювиальных отложений.

В аллювиальных осадках второго цикла или ритма, выполняющих среднюю и средне-верхнюю часть каньонообразных долин кинельского типа, нет характерно выраженных отложений базального горизонта (фации размыва), фации стариц и поймы. И даже русловые осадки доантропогеновых /прарек типа Кинель-реки существенно отличаются от осадков фации русла антроногеновых рек: по слабому развитию косой слоистости речного типа и преобладанию волнисто-горизонтальной слоистости, по преимущественному распространению связных (а не песчаных) пород, .по отсутствию закономерного укрупнения песков книзу. Русловые отложения гграрек кинельского типа напоминают русловой аллювий степных антроногеновых рек. Но и по сравнению с ним они отличаются более однородным составом песков, отсутствием базального горизонта.

С типичным антропогеновым аллювием рассматриваемые осадки каньонообразных доантропогеновых долин сближают следующие признаки и условия образования: 1) отложение в русловом потоке, хотя русло потока — унаследованное и лишь частично видоизмененное потоком; 2) наличие значительных по мощности и протяженности линз песков с косой слоистостью речного типа; 3) развитие речной конхилиофауны, нередко — весьма интенсивное.

Таким образом, озерно-аллювиальные отложения средней и средне- верхней частей глубоких долин типа Кинель-реки обладают признаками, свойственными и озерным и типичным аллювиальным осадкам, с преобладанием то одних, то других.

Накопление этих осадков в речной долине, хотя и унаследованной, в условиях руслового потока, хотя и отличающегося своеобразным гидрологическим режимом, дает основание относить их к генетической группе аллювиальных отложений.

Русловой поток формировался в глубоком и весьма широком русле, занимавшем всю долину (реки без .пойм или с рудиментарными поймами), в условиях длительного половодья, при ограниченных возможностях боковых смещений, развитию которых препятствовали завалы мощных оползней у крутых берегов.

Рассматриваемые аллювиальные отложения второго яруса доантропогеновых каньонообразных прарек сильно отличаются от типичных аллювиальных осадков первого, придонного яруса этих прарек, как и от нормального аллювия антропогеновых рек. Это отличие служит основанием для выделения своеобразного аллювия второго яруса каньонообразных доантропогеновых прарек в особый тип аллювиальных отложений, с наименованием их ал л юви а л ьно-иол ов о д ны м и.

В дальнейшем, вероятно, аллювиально-половодные осадки будут выделены в самостоятельный генетический тип в группе половодных отложений.

Интересны в этом отношении высказывания Д. В. Наливкина (1961, стр. 943—945), считающего отложения половодий разновидностью наземных мутных потоков. «Отложения половодий обладают всеми особенностями флиша: они тонкозернисты, обладают средней сортирован- ностью, правильно и горизонтально слоисты, ритмически построены, причем каждый ритм начинается с более грубозернистых пород, песков или алевритов и заканчивается тонкозернистыми, глинистыми, иногда известковистыми породами». Мощность осадков половодья сравнительно невелика, но, периодически повторяясь в течение длительного времени, она может достигнуть гигантских размеров.

Осадками половодий, по Д. В. Наливкину, сложены огромные аллювиальные равнины, аналогичные нижним частям долин великих рек Китая — Хуанхэ и Янцзы. Некоторое сходство с отложениями половодий имеет продуктивная толща (балаханская свита) Апшеронского полуострова— «большой мощности (1500—3500 м), значительного распространения, ясно и горизонтально слоистая, без морской фауны, с прослоями, содержащими пресноводную фауну, в отдельных прослоях ритмического строения».

В соответствии с теоретической схемой Д. В. Наливкина, все озерные и озерно-аллювиальные отложения (включая аллювиально-половод- ные), выполняющие глубокие каньонообразные русла-долины доантропогеновых прарек типа Кинель-реки, можно было бы считать отдаленным аналогом осадков аллювиальных флишевых долин.

Особенно сильное влияние оказывают тектонические факторы на географическое расположение как отдельных аллювиальных свит, так и их естественных ассоциаций, региональных сочетаний их в аллювиальные формации.

На  54 показаны схематические контуры венедских и кривичских прарек Камского бассейна — Пра-Камы, Пра-Белой и Пра-Вятки, в отношении их к современной гидрографической сети. Наблюдается поразительная унаследованность общих черт географического рисунка речной сети на протяжении всего антропогена  .

При этом замечается большая близость в пространственном размещении между венедскими и кривичскими прареками, чем между этими антропогеновыми прареками и современными, голоценовыми, реками. Как правило, современные реки располагаются вправо от ископаемых прарек, в соответствии с законом Бэра-Кориолиса: чем моложе ископаемая река, тем правее она расположена в прадолине или системе прадолин.

Унаследованность речной гидрографии проявляется не только в антропогеновых прареках, но и в палеореках, протореках, эореках на протя жении всей геологической истории. Примеры длительной унаследованно- сти речных систем встречаются в работах многих геологов и географов. Яркие примеры такой унаследованности, от юры до антропогена, приводит для территории Украины Л. Лунгерсгаузен (1935, 1938а, б, 1944). Убедительные примеры унаследованности речной гидрографии в карбоне Донбасса содержатся в капитальных работах Донбасской экспедиции АН СССР (Жемчужников, 1954; Жемчужников и др., 1959, I960). Па- леогидрографическая унаследованность подчеркивается в исследованиях Б. Л. Личкова (1942), К- И. Геренчука (1950), Н. А. Бочарова (1956), Л. Н. Розанова (1949) и др.

Унаследованное развитие речной сети в Тамбовско-Воронежской низменности и ее юго-восточном продолжении, от олигоцена до голоцена, доказано многими исследователями, особенно А. А. Дубянским, Ю. А. Петроковичем и М. Н. Грищенко. Весьма вероятно, что в будущем для этой территории будет доказана унаследованность речной гидрографической сети с еще более древнего времени, по крайней мере — с начала мезозоя.

На такую возможность указывают результаты интересных исследований Г. Ф. Лунгерсгаузена (1956, стр. 247), установившего унаследованность гидрографической системы в пределах Доно-Медведицких дислокаций «на протяжении почти всего мезозоя и кайнозоя (особенно в неокоме, альбе, кампане и палеогене)». Унаследуется не только общее юго-восточное направление речного стока, но и мощности аллювиальных свит, их фациальный, литологический и минералогический состав.

Унаследованность общего рисунка гидрографической сети в Камско- Волжском бассейне выяснена трудами многочисленных исследователей нескольких поколений — А. П. Павлова, П. А. Православлева, А. Н. Ма- заровича, М. М. Жукова, Г. Ф. Мирчинка, М. Э. Ноинского, Е. В. Мила- новского, Б. А. Можаровского, А. В. Миртовой, Е. Н. Щукиной, Е. И. Тихвинской, С. Г. Каштанова, Н. В. Кирсанова, А. И. Москвитина, Е. В. Шанцера, Н. И. Николаева, П. В. Федорова, С. А. Жутеева, А. В. Вострякова, Г. В. Обедиентовой, Ю. М. Васильева, 3. С. Чернышо- вой, А. В. Кожевникова, И. П. Варламова, Н. Н. Нелидова, А. П. Рождественского, Г. В. Вахрушева, Н. А. Преображенского и др.

Исключительный интерес вызывают реконструкции палеорек в низовом Поволжье, произведенные в последние годы С. А. Жутеевым, А. В. Востряковым и 3. С. Чернышовой. Долины «Понт-Волги», кинельской и акчагыльской Палео-Волги, апшеронской Палео-Волги, нижнеантропогеновой Пра-Волги последовательно и неуклонно смещаются вправо, образуя огромную аллювиальную формацию волжского типа.

В последнее время появляются веские доказательства унаследованного развития гидрографической сети в бассейнах великих рек Сибири, особенно Енисея (Архипов, 1957) и Лены (Л} нгерегаузен, 1961; Выше- мирский, 1960).

В. С. Вышемирский (1960, стр. 279) считает возможным «предполагать унаследованность самых общих черт долины р. Лены (направление и примерное местоположение) с верхнемеловой эпохи». Г. Ф. Лунгерсгаузен (1961, стр. 209 и 213) прослеживает геологическую историю р. Лены с конца нижней юры до современной эпохи, подчеркивая, что «долина Лены в ее нижнем, частью также среднем, течении представляет замечательный случай унаследованности палеогеографических обстано- вок».

Чрезвычайно важны выводы Г. Ф. Лунгерсгаузена об антропогеновых переуглублениях в долине р. Лены. В результате тектонических движений на рубеже нижнего и среднего антропогена, «была сформирована грандиозная эрозионная долина Лены, глубина которой местами превышала 200 м». В среднеантропогеновое время возникает второе, меньшее переуглубление с мощностью аллювиальных накопленией до 40—60 м, прослеживаемое «на громадном протяжении от Патомского нагорья на юге до мыса Обух (70° с. ш.) на севере».

Нижне- и средиеаитропогеновые переуглубления в долине р. Лены, установленные Г. Ф. Лунгерсгаузеном, весьма напоминают венедское и кривичское переуглубления в речных долинах Русской равнины.

Унаследованность проявляется на всех этапах аллювиального осад- конакоплеиия: при формировании отдельных аллювиальных свит; при сочетании их в первичные комплексы сопряженных аллювиальных свит (с мало изменяющимся положением базиса эрозии и относительных высот постели аллювия); при образовании аллювиальных ассоциаций, сопровождаемом закономерными парагенетическими связями отдельных и сопряженных аллювиальных свит на протяжении определенного геологического периода; при накоплении аллювиальных формаций, представляющих закономерное пространственнное сочетание разновозрастных аллювиальных ассоциаций.

Влияние тектонических факторов на унаследованность процессов аллювиального осадконакопления возрастает по мере увеличения сложности пространственных сочетаний первичных аллювиальных свит. Наибольшее влияние оказывают тектонические факторы на образование аллювиальных формаций.

Самые мощные и наиболее сложно построенные аллювиальные формации на территории Русской равнины имеются в Камско-Волжском бассейне, в Днепровско-Донецкой впадине и в Тамбовско-Воронежской низменности. Поскольку палеогидрографическая унаследованность обусловлена преимущественно тектоническими факторами, можно считать, что палеопотамологическая унаследованность отражает унаследованность тектоническую.

Сопоставляя распространение наиболее мощных аллювиальных формаций Русской равнины с историко-тектонической картой Русской платформы, составленной М. В. Муратовым, М. Ф. Микуновым и Е. С. Черновой (1962), можно заметить пространственную приуроченность этих формаций к определенным историко-тектоническим образованиям. Крупнейшие аллювиальные формации совпадают: 1) с длительно развивающимся Восточным окраинным прогибом, Камско-Уфимским; 2) с прогибом, развившимся над грабеном или авлакогеном, с «эпиавлакогенной» Припятско-Днепрово-Донецкой впадиной; 3) с прогибом синеклизы сред- недевонской эпохи.

Аллювиальные формации первого и второго типа, волго-камского и донецкого, соответствующие окраинным прогибам, характеризуются преобладанием в их составе аллювиальных ассоциаций наложенного многоярусного типа, обусловленным преимущественным проявлением тектонических опусканий.

Аллювиальная формация третьего типа (тамбовско-воронежского), возникшая в неглубоком прогибе синеклизы, без видимых крупных разломов, характеризуется сочетанием аллювиальных ассоциаций преимущественно вложенного типа, одно-или двухъярусного, мелкоступенчатого.

Аллювиальные формации первого и второго типов, соответствующие окраинным прогибам, совпадают в своей географической приуроченности с двумя основными направлениями тектонических движений, намеченных А П. Карпинским (1919): меридиональным, уральским, и субширотным, донецким. Аллювиальная формация третьего типа, тамбовско-воронежская или донская, занимает промежуточное географическое поло- ложение. Неглубокие прогибы синеклизы, прерываемые тектоническими поднятиями небольшого размаха, обусловили своеобразие аллювиальной формации третьего типа — преимущественное развитие аллювиальных ассоциаций вложенного типа, преобладание боковой эрозии, одно- и двухъярусность погребенных доантропогеновых аллювиальных свит.

Тесная связь между па- леопотамологическим и тектоническим развитием Русской равнины превращает палеопотамологический метод в один из основных при тектонических исследованиях, и в первую очередь при изучении молодых тектонических движений в областях с подавляющим распространением континентальных осадков. Нижняя эрозионная поверхность погребенных аллювиальных свит является вполне надежным стратогоризонтом при тектоническом анализе.

В ряде случаев палеопотамологические наблюдения помогают определить для известного отрезка геологической истории тектонически активные зоны речных долин, наметить границы между гетерохронными и гетерогенными участками ископаемых и современных долин больших и малых рек.

Такие палеопотамологические узлы встречаются в тех местах, где главная река, на данный отрезок времени, оказывается притоком своего притока в предшествовавшем промежутке времени. Так, кинельская Па- лео-Волга была притоком кинельской Палео-Камы, вернее Палео-Белой; кинельская Пра-Кама была притоком кинельской Палео-Белой; миоценовая и плиоценовая Верхняя Палео-Кама была притоком Палео-Чусовой; продолжением соликамской и венедской древнеантропогеновой Пра-Камы вверх по течению была не Кама, а Пра Вишера, продолжением Пра-Вишеры была Пра-Колва и т. д.

Однако связи между речной палеогидрографией и палеотектоникой являются весьма сложными, выясняющимися только после изучения длительной истории развития речной сети и тектонических структур.

Даже простое сопоставление современной и ископаемой гидрографической сети с тектоническими картами и структурно-тектоническими схемами той или иной территории показывает удивительное соответствие их. Например, контуры Камско-Кинельской палеозойской впадины очень близко совпадают с общим направлением современной Камской долчиы и долины Средней Волги (Станкевич, 1962 —  112), а общая конфигурация Бирской седловины и направления разломов и сбросов в верх- некалтасинских осадках нижнебавлинской серии вполне совпадает с долиной р. Белой (Фаин и Кухаренко, 1963).  

Но из этого еще не следует, что между современной гидрографией Средней Волги, Камы и Белой существует прямая причинная связь с общим тектоническим планом нижнебавлинского и франско-турнейского времени. Некоторые исследователи (Мельник, 1963, стр. 3—4) считают Камско-Кинельскую впадину внутриформационным образованием, в возникновении которого тектонический фактор играл второстепенную роль (преобладающее влияние принадлежало седиментационным факторам); формирование впадины «в основном закончилось в конце турнейского и частично в начале визейского веков».

Только детальные историко-тектонические и палеогеографические исследования выяснят те конкретные условия, которые повлияли на возоб^ новление тектонических движений в неогене, нижнем и среднем антропогене унаследованно по древнему тектоническому плану.

Поэтому развитие палеопотамологии в нашей стране будет в сильной степени определяться прежде всего развитием палеотектониче- ских и палеогеографических исследований, охватывающих все геологические периоды, особенно те, в течение которых происходило формирование великих эорек, проторек, палеорек и прарек. Коллективное изучение аллювия великих антропогеновых прарек Русской равнины — лишь самое начало больших и всесторонних палеопотамологических исследований, которые будут осуществлены в ближайшие десятилетия как в Советском Союзе, так и за его рубежами.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ:  АЛЛЮВИЙ ВЕЛИКИX АНТРОПОГЕНОВЫХ ПРОРЕК РУССКОЙ РАВНИНЫ

 

Смотрите также:

 

Науки о Земле  Дрейф материков    Ферсман - Путешествия за камнем   Геохимия    Палеоклиматология   Палеонтология 

 


Первобытное общество. ВРАЧЕВАНИЕ В ПЕРВОБЫТНОМ...

Наиболее сложна реконструкция истории первобытного общества: оно не оставило письменных источников, а
Палеопатология позволила также определить среднюю продолжительность жизни первобытного человека: она не превышала 30 лет.

 

О чем могут рассказать ископаемые кости....

Об этом свидетельствуют данные палеопатологии, исследующей ископаемые скелеты древнего человека (сращение костей, ампутации конечностей, трепанации черепов).

 

Позднепалеолитическое поселение Елисеевичи...

Полученные здесь палеогеографические данные по условиям обитания первобытных охотников дают возможность для анализа и реконструкций процессов взаимодействия человека и окружающей среды в самых суровых условиях...

 

Палеолитическое искусство. Радиоуглеродные датировки...

Комиссии по изучению четвертичного периода. 1975. № 44. Археология и палеогеография позднего палеолита Русской равнины: Путеводитель.
Грехова Л. В. Опыт реконструкции по архивн