|
|
Изучение конхшшофауны из собранных
мною и геологами Гидропроекта коллекций произведено В. В. Богачевым и Г. И.
Поповым; основные результаты исследований опубликованы в фундаментальной
монографии В. В. Богачева (1961) и частично изложены в моей статье (Го-
рецкий. 19566).
В сокольском горизонте обнаружены следующие представители
кон- хилиофауны Viviparus dresseli Tourn (Б.), V. glogovensis (Sabba) Pavl. (П.), V. aff. sinzovi Pavl. (cf.
syzranicus Pavl.) (П.), Unio типа picto- rum-rumanus Font-Tourn (Б.), U.
sibinensis Penn (П.), U. lenticularis Sabba (П.), U. cf. nicolaianus Brus (П.), U.
biarmicus sp. nov. (Б.), U. carino-plicatus sp. nov.
(Б.), U. tertius sp. nov. (Б.),
U. grigorovici sp. nov. (Б), U. serrato-radiatus sp.
nov. (Б), Valvata sp. nov. (andreana Mach.?) (Б.), V. impressa Pfeff. (Б.), V. naticina
Mencke (Б.), V. sp. nov. (Б.),
Pisidium sp. nov. a, b (Б.), Lithoglyphus rumanus
Sabba (Б.), L. neumayri var. gracilis Mang. (П.), Amphimelania impressa sp. nov. <Б.),
A. aff. fossariformis Tourn. (П.), Acella longa Halav (Б.), Suchumi-
ca sp. (П.).
В сокольском и чистопольском горизонтах, по определению Г. И. Попова, встречены: Viviparus kinelicus sp. nov., Dreissena angusta Rouss.,
Lithoglyphus n. sp.
Лишь в осадках одного чистопольского горизонта Г. И. Поповым были определены: Viviparus cf. pseudoachatinoides, Valvata aff. serpens Sabba, V.
sibinensis Sabba, V. piscinalis (Mull.) var. cistopolitana nov., V. vanciana
Tourn. var., Bithynia aff. croatica Brus., Caspia turrita sp. nov.
Значительно меньшее датирующее значение имеют формы,
встреченные в отложениях сокольского и других горизонтов кинельской свиты и
верхнего плиоцена (та'бл. 16).
Не имеют стратиграфического значения формы, обнаруженные в
сокольском и других горизонтах кинельской свиты, в различных горизонтах
верхнего плиоцена и в полном составе встреченные в антропоге- новых
отложениях ( 17).
Найдены в Сокольско-Беляхчинском и Набережно-Челнинском
районах и более молодые, по отношению к кинельским, комплексы конхи-
лиофауны, свойственные только определенным стратиграфическим горизонтам.
Помимо акчагыльского комплекса с Cardium pseudoedule Andr., Mactra ossockovi
Andr., Avimactra sp. indet., Microme- lania sp. indet., Clessiniola
subintermedia sp. nov., Clessiniola ventricosa sp. nov. и др., заслуживают
внимания биклянский (нижний) комплекс с Caspia sp. indet., Hydrobia syrmica
Sabba и особенно икский комплекс, являющийся руководящим в составе верхнего
апшерона.
В отложениях икского горизонта определены следующие
представители конхшшофауны (по определениям В. В. Богачева — Б., и Г. И.
Попова — П.): Viviparus dresseli — hypertrophica sp. nov. (Б), V. lungershauseni sp. nov. (Б.), V.
elatior sp. nov. (П.), V. kagarliticus Lung. (П.), V. tiraspolitanus Pavl. (П.), V.
traspolitanus var, subcrassa Lung. (П.), V. aff. pseudoartesicus
Lung. (П.), V. diluvianus Kunth. var. subgracilis
Lung. (П.), V. aff. goldfussiana Wust. (П.), Lithoglyphus acu- tus Cob. (П.),
Sphaerium aff. nitidum Cless. (П.), Unio sp. nov. (П.) cf. Unio maslakovetzianus V. Bog.
Стратиграфическое значение пресноводной фауны моллюсков,
особенно унионид и вивипар, при изучении таких мощных континентальных толщ,
как кинельская свита, исключительно велико.
На основании огромного многолетнего опыта В. В. Богачев
(1961, стр. 3) пришел к выводу, что «с точки зрения биостратиграфии
пресноводные фауны, будучи изучены и описаны, дают столь же надежный материал
для определения возраста и самых дробных стратиграфических подразделений, как
и фауны морские».
Показательно в этом отношении полное совпадение возрастных
определений осадков кинельской свиты, даваемое В. В. Богачевым и Г. И.
Поповым, производившими изучение пресноводной конхилиофауны из кинельских
отложений Нижней Камы независимо один от другого. В. В. Богачев (1961, стр.
86) считает «кинельскую толщу эквивалентом куяльницких отложений». Г. И.
Попов при изучении конхилиофауны района Нижне-Камской ГЭС в 1958 г. также пришел к выводу, что «Сокольские и чистопольские слои, отвечающие верхней части
кинельской свиты бассейна Нижней Камы (второй седиментационный цикл),
уверенно могут сопоставляться с куяльницким ярусом». Стратиграфическое
сопоставление СОКОЛЬСКОГО и чистопольского горизонтов кинельской свиты с
куяльницким ярусом приведено Г. И. Поповым и в схеме, опубликованной В. В.
Богачевым (1961). Э. Литяну также считает фауну кинельской свиты безусловно
куяльницкой, левантинской (устное сообщение после просмотра сводного списка
фауны).
На куяльницкий возраст сокольских и чистопольских слоев,
по заключению Г. И. Попова, указывает Valvata vanciana Tourn. и Suchumica sp.,
известные только из куяльницких отложений Грузии и Прикубанья, для которых
они являются руководящими формами. К числу общих и также достаточно
характерных форм принадлежат: Viviparus dresseli Tourn, Viviparus mangikiani
nov. sp. (= Viviparus sp. I у Мангикиана), Dreissena angusta Rouss. (= Dr.
polymorpha Pall. var. angu- stiformis Koles.), виды Bithynia (B. spoliata, B.
vucotinovici, B. croatica), Lithoglyphus (L. neumayri, L. rumanus, L. acutus)
и др. Однако униони- ды куяльницких слоев, представленные исключительно
гладкими, трудно определяемыми видами, принадлежат другому типу. В Заволжье
подобные униониды указываются в слоях Домашкинских вершин, занимающих более
высокое стратиграфическое положение, чем кинельская свита.
Из унионид сокольского горизонта, по В. В. Богачеву (1961,
стр. 232), Unio carinato-plicatus sp. nov. очень близок к Unio crajovensis
slanicen- sis Teiss. из верхнедакийских отложений. Unio serrato-radiatus sp.
nov. похож по скульптуре на Myophoria kefersteini Munst и Myophoria decussaia
из морского верхнего триаса (райбльские слои). Unio lenticularis Sabba близок
к Unio lenticularis Sabba var. samarica Andrus., встречающемуся в самарских
слоях А. П. Павлова (там же, стр. 215). Unio biarmicus sp. nov. имеет
несомненное родство «с Unio neustruevi Andr. из слоев Волчьей балки
(самарского яруса А. П. Павлова — нижнего апшерона) и Unio moldaviensis М. Н.
Однако эти слои, по А. П. Павлову, моложе акчагыла, а не древнее его как следовало
бы из известных уже соотношений» (там же, стр. 231). Unio nicolajanus Brus
близок к акчагыльскому Unio karakojunly Alz (там же, стр. 213).
Amphimelania impressa sp. nov. однотипна с левантинским
видом Amphimelania fossariformis Tourn. Acella longa Halav. близка к Acella
acuaria Neum., которая «считается прекрасной руководящей окаменелостью» для
верхнедакийских и левантинских отложений (там же, стр. 258).
Viviparus glogovensis (Sabba) Pavl. указывается А. П.
Павловым (1925) в составе фауны куяльницкого яруса.
Э. Литяну (устное сообщение) считает Unio rumanus
характерным для дакийских (киммерийских) отложений. По Э. Литяну Lithoglyphus
rumanus Sabba встречается изредка в ионтических осадках, характерен для
дакийских отложений. Lithoglyphus neumayri относится к формам, характерным
для куяльницких, левантинских осадков.
Обобщая все данные по фауне кинельской свиты, В. В.
Богачев (1961, стр. 94) полагает, что для стратиграфических сопоставлений «в
кинельской толще интересны левантинские униониды и амфимелании; несколько
описанных А. П. Павловым и мною палюдин не принадлежат к ярко выраженному
левантинскому типу, тогда как униониды близки к верх- недакийским Unio
crajovensis, нижнелевантинским Unio lenticularis, a U. serrato-radiatus
совершенно своеобразен».
Верхнедакийские слои с Unio sturdzae А. П. Павлов (1925)
сопоставляет с куяльницкими слоями, а нижнелевантинские слои — с нижним
апшероном.
Поскольку нижнелевантинские слои соответствуют сокольскому
и чистопольскому горизонтам кинельской свиты, перекрытым акчагыль- скими
морскими осадками, нижнелевантинские слои следует синхронизировать также с
куяльницким ярусом.
Гладкие униониды распространены, по А. П. Павлову, в
верхней части акчагыльских отложений и в домашкинских слоях; на Нижней Каме
гладкие униониды, по определениям Г. И. Попова, обнаружены в мензе- линском
горизонте, переходном от акчагыла к нижнему апшерону, что согласуется с
данными А. П. Павлова.
Если осадки с гладкими унионидами относить к нижнему
апшерону и верхнему акчагылу, то скульптированные униониды самарского
горизонта и слоев Волчьей балки должны быть опущены в кинельскую свиту, в
соответствии со схемой Г. И. Попова, синхронизирующего сокольский и самарский
горизонты.
Несмотря на различные типы водоемов, в которых отлагались
осадки сокольского и чистопольского горизонтов (речной и озерно-речной тип, с
одной стороны, озерный и озерно-болотный •—с другой), в составе их
конхилиофаун имеется 15 общих форм, что составляет 57,7% по отношению к числу
форм чистопольского горизонта.
Между чистопольским и акчагыльским комплексами
конхилиофауны имеется лишь 8 общих форм, что составляет 30,8% от числа форм
чистопольского комплекса. Чистопольская конхилиофауна ближе по возрасту к
сокольской, чем к акчагыльской.
Г. И. Попов отмечает, что встречающиеся в чистопольском
горизонте «Viviparus leiostracus kamaensis nov. и V. bogacevi sp. п.
присутствуют также и в биклянских слоях, заканчивающих разрез акчагыла Нижней
Камы». Обе эти формы найдены не только в чистопольском горизонте и биклянских
слоях (в обнажениях у сел Биклянь и Кряш-Шуран), но и в мензелинском
горизонте, поэтому их нельзя признать руководящими формами для биклянских
слоев. Но наличие их в непосредственно под- акчагыльских (верхи
чостопольского горизонта) и непосредственно надакчагыльских отложениях
(мензелинский горизонт) указывает возрастную близость указанных отложений.
В мензелинском фаунистическом комплексе 15 форм из 20
(75%) — общие с сокольским и чистопольским комплексами и только 9 форм (45%)
—общие с икской конхилиофауной. Это — веское доказательство относительной
древности мензелинского горизонта по сравнению с икским, большей близости его
к верхам кинельской свиты.
На основании присутствия в мензелинском горизонте
Viviparus boga- cevi п. sp. и V. leiostracus kamaensis nov. Г. И. Попов
придает этому горизонту акчагыльский возраст. Такую датировку подтверждает и
наличие Caspia praekovalevskii sp. nov.
Генезис и возраст мензелинской конхилиофауны остается
недостаточно ясным. К этой фауне относится и коллекция, собранная Ф. Н.
Чернышевым (1887) у обнажения лигнитов по дороге из г. Набережные Челны в г.
Мензелинск, около с. Юски-'Гекермень. Эта коллекция была передана для
изучения В. В. Богачеву.
«В этой коллекции,— пишет В. В. Богачев (1961, стр. 76),—
были определены такие виды: Dreissensia polymorpha var. torbari Brus., Unio
aff. lenticularis Sabba, U. cf. beyrichi N. (обломки), Hydrobia syrmica N.,
Pa- ludina diluviana var. crassa N., Bithynia spoliata Sabba, Tylopoma cf.
pi- lari N. Кроме того, был еще неполный экземпляр Didacna (?) —Pontal- myra
placida Sabba. Последняя форма не была акчагыльской, а наиболее приближалась
к куяльницкой».
Наличие в составе мензелинской конхилиофауны
солоноватоводных мелких форм Caspia praekovalevskii и Nematurella, а также
Hydrobia syrmica, Pontalmyra placida Sabba и Dreissena polymorpha var.
torbari % отражает близость регрессирующего акчагыльского бассейна. Но палю-
дины мензелинского фаунистического комплекса, по заключению В. В. Богачева,
характерны для кинельской толщи; a Unio lenticularis встречался только в
сокольском горизонте; Bithynia spoliata, В. vucotinovici, В. pod- vinensis,
обнаруженные в мензелинской конхилиофауне, сближают ее с сокольским и
чистопольским комплексами. Залегают осадки с мензелинской фауной на высоких
отметках, близких к высшему уровню акчагыльской ингрессии второй фазы (90—100
м).
Все перечисленные признаки дают основание считать
мензелинскую конхилиофауну близкой к акчагыльской, формировавшейся при
регрессии акчагыльского бассейна, не перекрытой морскими отложениями
акчагыльской ингрессии второй фауны.
Мензелинские и биклянские слои в генетическом отношении
вполне аналогичны домашкинским слоям, также представляющих пресноводную
генерацию акчагыльских солоноватоводных осадков, но в отличие от мен-
зелинских и биклянских слоев иногда перекрываемых отложениями акчагыльского
бассейна при новой фазе ингрессии (Николаев, 1935; Маза- рович, 1936;
Москвитин, 1958а, б).
Стратиграфический объем домашкинских слоев значительно
сужается, и дальнейшее употребление термина «домашкинская свита», в состав
которой включались почти все пресноводные отложения апшерон- ского яруса,
становится, таким образом, нерациональным.
В районе с. Барсуково, вблизи устья р. Белой, имеются
прекрасные обнажения пресноводных осадков, образовавшихся при регрессии акчагыльского
бассейна первой фазы, но несколько более древних, чем мензелинские слои. К
сожалению, собранная в этих осадках фауна бедна и мало выразительна. Здесь определены: Viviparus sp., Valvata piscinalis,
Valvata antiqua var. gigas, Planorbis cf.
dazuri Morch., Dreissena polymorph a.
Относительно более полную фаунистическую характеристику из
отложений апшеронского яруса в Сокольско-Беляхчинском и Набережно- Челнинском
районах имеют только икские слои. В. В. Богачев отмечает близость палюдин
икского комплекса и днестровских. Г. И. Попов указывает, что в составе фауны
икских слоев, по сборам у с. Новый Мелькень, развиты вивииары «характерного
танаисского (апшеронского) комплекса»: Viviparus kagarliticus Lung., V.
diluvianus Kunth. var. gracilis N. et var. orassa N., V. sp. 1 и 2, V. ex gr.
fasciatus Mull, и др.
Некоторые характерные танаисские элементы (Corbicula
fluminalis Mull., Valvata aff. goldfussiana Wust., Lithoglyphus neumayri
Sabba) Г. И. Попов обнаружил в фауне, собранной в обнажениях у сел. Удельный
Саранчак, Чики-Аначи и Староболтачево.
Икская конхилиофауна Нижней Камы во многом сходна с фауной
V надпойменной, колкотовской, террасы Нижнего Днестра. Общими формами у них
являются: Viviparus tiraspolitanus Pavl. с подвидами sub- crassus Lung, и
pseudoartesicus Lung., Viviparus kagarliticus Lung., Viviparus dulivianus
Kunth.
О фауне колкотовского типа Г. И. Попов в письменном
сообщении 1958 г. отметил: «Эта фауна, известная ранее в аллювии
верхнеплиоценового Днепра, прослежена нами в долинах Танаиса, Пра-Камы, Пра-
Кубани и др. (колкотовские, танаисские, мелькенские и другие слои).
Стратиграфическим эквивалентом апшеронских речных отложений (танаисские и
мелькенские слои) являются хапровские пески с виллафранк- ской фауной
млекопитающих. Важно отметить, что последние залегают у ст. Морской с
перерывом на палюдиновых куяльницких слоях».
И. К. Иванова и Г. И. Попов (1961) увязали уровень
колкотовской террасы у г. Тирасполя с V надпойменной, шутковецкой, террасой
среднего Приднестровья, в аллювии которой К. И. Лейбманом (1961) были
обнаружены остатки Rhinoceros etruscus Falk., типичного представителя
тираспольского фаунистического комплекса. На этом основании, несмотря на
перекрывание аллювия колкотовской и шутковецкой террасы крас- но-бурой
ископаемой почвой (аналог скифских глин), И. К- Иванова и Г. И. Попов
устанавливают нижнечетвертичный (чаудинско-бакинский) возраст V надпойменной
террасы р. Днестра, в аллювии которой встречена фауна колкотовского типа.
В случае правильности такой датировки пришлось бы отнести
икские слои Нижней Камы, охарактеризованные икской конхилиофауной
колкотовского типа, также к нижнечетвертичным отложениям (с нижней границей
их под бакинскими морскими слоями и их аналогами).
Решению этого вопроса помогает микрофаунистическая и палеоботаническая
характеристика икских и других неогеновых отложений бассейна Нижней Камы.
Отсутствие фауны моллюсков в шешминском и челнинском
горизонтах кинельской свиты Нижней Камы (что затрудняет выяснение возрастных
связей их с вышележащими сокольским и чистопольским горизонтами) в известной
мере компенсируется широким распространением в нижних кинельских горизонтах
фауны остракод (Негадаев-Никонов, 1957, 1961).
«Над базальным шешминским горизонтом,— пишет К- Н.
Негадаев- Никонов (1961, стр. 359—360),— где фауна отсутствует, в слоях
челнин- ского горизонта наблюдается распространение таких видов, как
Cytheris- sa bogatschovi Liv., Limnocythere tuberculata Neg., Limnocythere
spinosa Neg., которые выше, в осадках плиоцена и четвертичного времени, в
бассейне Камы не встречаются. Этим характерным видам сопутствует ассоциация,
включающая следующие виды, известные в других местах: Сап- doniella
subellipsoida (Sharapova), Cypria candoneiformis (Schw.), Can- doniella
albicans (Brady), Candoniella marcida (Mandel), Candoniella suzini Schneid.
Особо следует отметить вид Cytherissa bogatschevi Liv.,
который вообще начинает свое развитие и известен из верхней части
понтического яруса и распространен в продуктивной толще (балаханской свите),
но не обнаружен в акчагыльской ярусе.
Встречающиеся здесь раковины молодых особей этого вида,
имеющие большое количество бугорков, показывают нам, что эти осадки являются
более древними, чем послеакчагыльские слои Прикаспия, где Ливенталь (1949) от
апшеронских к бакинским слоям наблюдал уменьшение количества бугорков на
раковинах этого вида.
Фауна остракод челнинского горизонта позволяет
сопоставлять нижнюю, основную часть кинельской толщи с продуктивной толщей
Каспия (разрядка моя.— Г. Г.). Отсутствие фауны остракод в большинстве случаев
в верхних горизонтах кинельской толщи не позволяет проводить дальнейшее
сопоставление по этой фауне, однако расчленение ее возможно, так как в ней
встречаются характерные виды рода Limnocythere. Выше, в аналогах акчагыльских
слоев, распространены такие виды, как Limnocythere tenioreticulata Suzin., L.
tenioreticulata Suzin. var. alveolata Suzin., L. fle- xa Neg., L. fastigata
Neg. Знаменательно, что в верхней части сокольского горизонта, т. е. под
акчагыльскими слоями, местами встречается Limnocythere longa Neg., близкая к
L. tenioreticulata Suzin».
Вывод К- Н. Негадаева-Никонова о сопоставлении нижней
части кинельской свиты с продуктивной толщей Каспия разделяется в общей
-форме и исследователями, исходящими из результатов изучения макрофауны.
Так, В. В. Богачев в 1955 г. (по письменному сообщению) пришел к следующему заключению: «Пра-Кама начала разрабатывать
долнну, отлагая в ней же осадки kni — шешминского горизонта. Очевидно, это
совпало по времени с понижением базиса эрозии, с сокращением понтического
моря. Временное поднятие базиса эрозии приводит к расширению долины и
созданию озерного режима: отложение глин челнинского горизонта (кп2с1п ).
Дальнейшее падение уровня Каспия в век отложения
продуктивной толщи вызвало оживление (омоложение) речной сети и /развитие
речных отложений сокольского горизонта (ikn3sok). Нисколько не невероятною
была бы синхронность и вообще всей кинельской толщи (N2^1-4 ) — продуктивной
толще Апшеронского полуострова и ширакской толще — долины Куры».
Но более точное сопоставление кинельской свиты бассейна
Кинель- реки с теми или иными горизонтами продуктивной толщи Кавказа
чрезвычайно затруднено слабым распространением в этой толще остатков
конхилиофауны.
«Едва ли какой-либо отрезок стратиграфической шкалы
Каспийского бассейна настолько подробно описан в литературе, как продуктивная
толща Апшеронского полуострова (балаханская толща), хотя она удивительно
слабо охарактеризована фаунистически» (Богачев, 1961, стр. 77) (разрядка
моя.— Г. Г.).
«Во всяком случае бассейн, отлагавший продуктивную толщу,
был чем-то неблагоприятен для обитания моллюсков, и мы могли бы ожидать в нем
более обильную фауну, притом уже левантинского типа. В различных слоях по
разрезу встречается изобилие прекрасно сохраненных раковин остракод и
фораминифер. Нередко наблюдаются скопления переотложенных плиоценовых и
миоценовых раковин моллюсков, большею частью поломанных, но все же
сохранившихся от растворе-
ния, что указывает на первичное отсутствие раковин в этих
отложениях. Во всяком случае, для определения возраста самой балаханской
толщи эти раковины ничего не дают. Только установление верхнеплиоценового
возраста акчагыла помогло уточнить возраст балаханской толщи» (там же, стр.
79—80).
При исключительной бедности продуктивной толщи остатками
раковин моллюсков, обилии в ней раковин остракод и частой встречаемости их в
кинельской свите, решение вопроса о сопоставлении кинельской свиты и
продуктивной толщи в сильной степени помогут микрофаунисти- ческие
исследования, в частности изучение остракод. Удачное начало положено работами
К- Н. Негадаева-Никонова, установившего доакча- гыльский возраст челнинского
горизонта кинельской свиты и синхронность его продуктивной толще.
Г. И. Попов в схеме 1955 г. (см. Богачев, 1961) сопоставлял с продуктивной толщей всю кинельскую свиту, считая ее доакчагыльской. В схеме 1958 г. Г. И. Попов относит к акчагыльскому ярусу челнинский, со- кольский и чистопольский горизонты
кинельской свиты, сопоставляя с киммерийским ярусом только шешминский
горизонт. «Нижняя часть кинельской свиты,— пишет Г. II. Попов (письменное
сообщение 1958 г.),— палеонтологически не охарактеризована (шешм,инские слои)
или лишена руководящих форм (челнинские слои). Эта часть свиты отвечает эпохе
поднятий Прикамья (предакчагыльских) и регрессии Каспийского бассейна
(шешминские слои) и началу последующей трансгрессии (челнинские слои). Она
условно может быть отнесена к киммерийско-балахан- скому веку (регрессия) и
началу акчагыльской трансгрессии».
Н. В. Кирсанов (1959) и А. И. Башлев (1959) сопоставляют
кинельскую свиту полностью с акчагыльским ярусом. В более ранних работах Н.
В. Кирсанов (1948) датировал кинельские отложения средним плиоценом. Позднее,
в 1951 г., в работе «Плиоцен Татарии» он объединяет «кинельские-болгарские»
отложения Волжско-Камского края в самостоятельный балаханский ярус (Кирсанов,
1955, стр. 110).
Соображения, по которым Н. В. Кирсанов считал необходимым
выделить кинельские отложения в самостоятельный ярус и придать ему
наименование «балаханский», были следующими.
«а. Приуроченность описываемых отложений почти
исключительно к долинам крупных рек, фаунистический состав и закономерное
фаци- альное изменение снизу вверх по разрезу, от грубых аллювиальных
образований к тонкодисперсным озерно-болотным отложениям, позволяет
предполагать, что они возникли в условиях подпруженных рек при наступлении с
юга морских вод.
б. Однородный минералогический состав терригенных
компонентов и тождественная фаунистическая характеристика пород по всему
разрезу позволяют говорить об их одновозрастности. При этом близость
фаунистического состава пород к пресноводным аналогам акчагыльского яруса и
общая палеогеографическая обстановка на территории Волжско- Камского края в
среднеплиоценовую эпоху позволяют предполагать, что описываемые отложения,
известные в литературе как «кинельские» и «болгарские», по своему возрасту не
древнее второй половины балахан- ского века и бесспорно не моложе
акчагыльского.
в. Большая мощность «кинельских» и «болгарских»
отложений, их фаунистический состав, фациально-литологические и другие,
указанные выше, особенности позволяют на современной стадии исследований
выделять эти отложения в разряд самостоятельного яруса» (Кирсанов, 1955, стр.
120).
Неустойчивость взглядов на стратиграфическое положение
кинельской свиты объясняется прежде всего слабой, совершенно недостаточной
изученностью содержащихся в ней остатков конхилиофауны и флоры.
Так, например, в той же работе Н. В. Кирсанов приводит
следующий сводный список известной на то время фауны кинельской толщи: Dreis-
sensia polymorpha Pall., Valvata piscinalis Mull., Bithynia tentaculata
Linne, Siviparus viviparus Linne, Unio sp., Planorbis sp., Pisidium amni- cum
Mull., Cytheridea torosso littoralis Brady.
Флора, no H. В. Кирсанову (там же), «встречается редко и
плохой сохранности. Удалось зарегистрировать лишь растительные остатки типа
осоки..., оогонии харовых водорослей... Обнаружена там же пыльца... Abies
(пихта), Picea (ель) и травянистых растений...».
В 1959 г. Н. В. Кирсанов относит кинельские отложения
«целиком к верхнему плиоцену», к нижнеакчагыльскому подъярусу. В качестве
обоснования измененного стратиграфического положения кинельских осадков
Кирсанов (1959, стр. 373) приводит следующие обстоятельства:
«а. Во всех случаях, где рассматриваемые отложения
залегают совместно с покрывающими их морскими акчагыльскими отложениями, они
переходят в последние постепенно, без каких-либо заметных следов перерыва.
б. Находки в «кинельских» отложениях единичных,
угнетенных акча- гыльских форм из рода Cardium и Avimactra, а также остракод
из рода Loxoconcha и Limnocythere, типичных для фаунистически
охарактеризованных морских акчагыльских образований.
в. Тождество спорово-пыльцевых спектров
фаунистически охарактеризованных акчагыльских морских отложений и верхних
пачек подстилающих их пресноводных «кинельских» образований. В обоих случаях,
согласно определениям Л. С. 'Гузовой, как это видно на примере разреза у д.
Подгорные Байляры в восточном Закамье, растительные остатки принадлежат
исключительно к таежным, хвойным представителям».
Приведенные Н. В. Кирсановым доводы, особенно в части
палеонтологического (конхилиофаунистический и спорово-пыльцевой анализы)
обоснования нижнеакчагыльского возраста кинельских отложений, заслуживают
большого внимания. Аналогичные взгляды на стратиграфическое положение кинельской
свиты развивают А. И. Москвитин (1958а, б), А. В. Востряков (1955в), А. И.
Башлев (1959) и другие исследователи.
Наиболее убедительны приведенные Н. В. Кирсановым (1959,
стр. 373) факты находок в кинельских отложениях остатков акчагыль- ской конхилиофауны:
«Следует отметить, что в Саратовском и Куйбышевском Заволжье находки
акчагыльской фауны в «кинельских» отложениях отмечаются часто и на
относительно низких абсолютных отметках. Так, в Саратовском Заволжье они
встречены на абсолютных высотах порядка —120 и —130 м (Александрово-Гайский
район), в Куйбышевском Заволжье на абсолютной высоте, равной —45 м (д.
Марьев- ка-Красавка). В Закамских районах и в долине р. Белой такие находки
встречаются редко и на более высоких отметках. Так, в долине нижней части р.
Камы у д. Рождествено близ г. Лаишева в пресноводной плиоценовой толще хорошо
сохранившийся экземпляр акчагыльской раковины Avimactra cf. cubcaspia Andr.
был зарегистрирован на абсолютной высоте 30 м (Миртова, 1939)»
«В долине р. Белой акчагыльские формы из родов Cardium и
Avimactra были обнаружены В. С. Селенским и Ф. Куликовым в районе д. Красный
Яр (близ г. Уфы) на абсолютных высотах 16 и 26 м и О. И. Ожигановой (1941) у ст. Дема близ Уфы на абсолютной высоте 49 м. На более низких абсолютных отметках, а также в бассейне р. Вятки
' А. В. Кожевников (1960) установил, что эта фауна найдена
на глубине 14 м от поверхности в аллювии II надпойменной террасы, а не в
кинельских отложениях и является переотложенной.
и р. Камы выше устья р. Белой в пресноводных плиоценовых
толщах акчагыльская фауна из родов Cardium и Avimactra вообще ни разу не была
зарегистрирована. Это явление, на наш взгляд, имеет естественное
палеогеографическое объяснение. Закономерное уменьшение в «кинельских» —
нижнеакчагыльских отложениях частоты встречаемости морских форм при движении
с юга на север по долине р. Волги и, наконец, почти полное исчезновение их в
разрезах на р. Каме, Белой и Вятке связано со степенью уменьшения солености
бассейна в этом направлении. В районах, наиболее удаленных от наступавшего с
юга акчагыльского моря, подпруженные им речные воды в долине Камы и особенно
Белой и Вятки были весьма сильно опресненными, с чем и связано обычное
отсутствие в их осадках морских акчагыльских форм».
А. И. Башлев (1959, стр. 382), придерживающийся
стратиграфических построений Н. В. Кирсанова, приводит дополнительные данные
о находках акчагыльских форм конхилиофауны в кинельских осадках: «В долине р.
Белой, близ д. Красный Яр в Уфимском районе в 1936 г. скважинами треста «Башнефть» №№ 2304, 2305 были зарегистрированы В. С. Селянским и Ф.
Куликовым в «кинельских» отложениях на абсолютных высотах, равных 16—26 м,
вместе с руководящей пресноводной фауной, отдельные экземпляры акчагыльских
морских форм из родов Cardium и Avimactra.
Остракоды из родов Loxoconcha и Limnocythere, типичных для
фау- нистически охарактеризованных морских акчагыльских образований, по
данным К- Н. Негадаева-Никонова, встречены на абсолютных высотах 94—97 м в
скв. 5178 на левом берегу р. Ик у д. Подгорные Байляры. В то же время скв.
2263 в «кинельских» отложениях на абсолютных высотах 10—11 м зарегистрированы
Loxoconcha gibboides (Liv.) и на 21 м — Limnocythere trituberculata (Nik.) и
Limnocythere sp. Аналогичные формы остракод были найдены на абсолютных
высотах 70—79 м, по устному сообщению В. Э. Королевич, в скв. 49, близ д.
Иглино на р. Уфе».
Приводимые Н. В. Кирсановым и А. И. Башлевым факты находок
отдельных раковин акчагыльских форм в кинельских отложениях требуют
тщательной проверки в смысле их достоверности и выяснения условий их
обнаружения, возможности их случайного попадания в кинель- ские породы при
бурении и т. д.
Непосредственно в Сокольско-Беляхчинском и
Набережно-Челнин- ском районах, в долине Вятки, в долине Камы выше устья
Белой и в нижней части долины Белой, при инженерно-геологических изысканиях
под Нижне-Камскую ГЭС при весьма качественном бурении большого количества
скважин с высоким выходом керна (90—100%) несмотря на самый исчерпывающий
отбор фауны, вплоть до мелких обломков, не отмечено ни одного случая
совместного залегания в осадках кинельской свиты (всех ее горизонтов, за
исключением самой верхней части чистопольского) пресноводной кинельской фауны
и отдельных акчагыльских раковин из родов Cardium, Avimactra и др.
Самые низкие отметки, на которых встречены были в
перечисленных районах солоноватоводные раковины акчагыльского комплекса,
приурочены к уровню 61 м (с. Суши на р. Вятке). Возможно, что в фазу
наибольшей регрессии акчагыльского бассейна солоноватоводная фауна в долинах
рек Камы, Вятки и Белой существовала и на несколько более низких отметках,
порядка 45—50 м, но вряд ли ниже.
Следовательно, залегание in situ акчагыльских форм фауны
из родов Cardium и Avimactra в Уфимском районе на отметках 16—26 м мало
вероятно.
Вместе с тем чрезвычайно большой диапазон отметок
залегания акчагыльской фауны in situ, достигающий в Камско-Вятском районе по
крайней мере 87 м (148 м у пос. Омарский Починок и 61 ж у с. Суши), облегчает
переотложение акчагыльской фауны и возможность обнаружения ее в
переотложенном виде на самых разнообразных отметках.
Вниз по течению в долине Кинель-реки (Палео-Камы и
Палео-Волги) амплитуда отметок залегания акчагыльской фауны in situ
постепенно возрастает, значительно превышая 100 м. Тем самым увеличиваются возможности переотложения акчагыльской фауны, обусловленные не столько
разницей в солености воды, сколько увеличением амплитуды отметок залегания и
резким возрастанием мощности акчагыльских морских осадков (свыше 150 м).
Изучение остракодовой фауны в кинельских и акчагыльских
отложениях только началось, и руководящий комплекс акчагыльских остракод
долины Палео-Камы еще уточняется. Поэтому нахождение некоторых видов остракод
из родов Loxoconcha и Limnocythere и в акчагыльских и в кинельских осадках,
на что ссылается А. И. Башлев, еще не доказывает акчагыльского возраста
кинельской свиты. Точно так же находки на высоких и низких отметках раковин
Loxoconcha gibboides и Limnocythere trituberculata, не сопровождаемые характерными
и руководящими для челнинского горизонта кинели формами, установленными К- Н.
Негадаевым-Никоновым (1961), не могут служить доказательством одновременности
кинельских и акчагыльских отложений.
Регрессия акчагыльского моря, с отметок 170—180 до 45—50 ж
в бассейнах Нижней Камы, Вятки и Белой и до отрицательных отметок в бассейне
Нижней Волги, с рядом осцилляторных колебаний сопровождалась образованием
огромного количества пресноводных и опресненных мелководий по периферии
регрессирующего бассейна. В этих мелководьях часто создавался режим лагун,
озер и застойных водоемов, в которых отлагались глинистые осадки, внешне
похожие на кинельские, но содержавшие в пресноводной и весьма слабо
солоноватоводной фауне некоторую примесь солоноватоводных представителей с
единичными Cardium, Avimactra и более частыми Caspia, Hydrobia, Nematurella и
др. Поэтому находки акчагыльской фауны в «кинельских» отложениях,
перечисляемые Н. В. Кирсановым и А. И. Башлевым, в известной мере объясняются
не переотложением, а первичным залеганием в регрессивных акчагыльских
осадках, ошибочно принятых за кинельские.
Детальное изучение конхилиофауны кинельской свиты,
проведенное в Сокольско-Беляхчинском и Набережно-Челнинском районах, дало
важные результаты не только для определения возраста этой свиты и расчленения
ее на стратиграфические горизонты, но и для уточнения генетических и
фациальных характеристик кинельской толщи.
Выделение аллювиальных, озерно-аллювиальных, озерных и
озерно- болотных осадков в кинельской свите подтвердилось конхилиологиче-
скими исследованиями. Основой для палеоэкологических реконструкций явилась
работа В. И. Жадина (1952) со списками фауны для водоемов различного
характера: равнинных рек, затонов, пойменных озер-стариц, прудов, луж и
болот, больших озер, осоковых болот, пересыхающих водоемов и т. д.
В. В. Богачев в 1955 г. на основании палеоэкологического и палео- фациального анализа приходит к следующим выводам о характере водоемов,
в которых происходило накопление осадков кинельской свиты. Шешмииский горизонт
— несомненные отложения речных проточных вод, имевших значительную
размывающую и переносную силу.
Челнинский горизонт— темноцветные глины озерного
происхождения. -«Для отложений одного озера мощность в 30—40 м кажется
несколько великою, но если предположить, что здесь заполнялось озеро-старица,
выключившееся из меандра переуглубленной речной долины, то эта мощность может
быть принята естественной».
Сокольский горизонт, по В. В. Богачеву, это речные
отложения, имеющие в подошве и кровле глины озерного характера; вверху
имеются слон тяжелой темно-бурой глины мощностью до 5,6 м с окраскою органического происхождения — вероятно, сапропелевое образование.
Бедность фауной челнинского горизонта говорит об отложении
в стоячих водоемах, в озерах.
Конхилиологические исследования кинельской свиты в районе
изысканий под Нижне-Камскую ГЭС позволили увязать в одних и тех же горизонтах
и фациях фаунистические, палеокарпологические и спорово- пыльцевые
характеристики отложений. Тем самым палеоботанические исследования получили
опору в фаунистических датировках, а пробелы в конхилиофаунистических данных
оказалось возможным восполнить палеоботаническими определениями возраста.
|