|
|
Со времена выделения Т. С. Пассек
раннего этапа трипольской культуры (Триполье А) неизмеримо возросла
источниковедческая 6asa, и сейчас в распоряжении исследователей имеются
материалы десятков раннетрипольских поселений. Актуальной задачей становится
разработка их надежной периодизации, без чего не могут быть с достоверностью
изучены динамика развития культуры, последовательность заселения трипольцами
тех или иных районов, ненадежными станут палео- демографические расчеты.
Следует отметить, что в отечественной археологической
литературе, как и в работах румынских исследователей, неоднократно
предпринимались попытки выделить в рамках этапа А более дробные фазы или
определить относительную хронологию отдельных поселений.
В 60-х годах В. Н. Даниленко наметил в раннем Триполье три
(Сабатиновка II, Флорешты; Греновка, Лука- Врублевецкая; Борнсовка,
Оаарннцы), а затем и четыре (Гайворон, Флорешты; землянки Сабатиновки II;
Солончены I, площадки Сабатиновки II; Греновка, Берново-Лука, Лука-Врублевец-
кая) последовательные хронологические группы [43, с. 25—26; 44, с. 224).
Глава IV
В. И. Маркевич выделяет в этапе А иа территория Молдавии
три фазы: А1 (Флорешты, Рогожавы, Гура-Каменка и малоисследованное поселение
в урочище Куцу близ Флорешт); А2 (Александровка I, Путинешты и другие по-
селенияJ; A3 (поселения, на которых не встречается керамика с защипами по
тулову) [105, с. 35, 41).
Упомянутые схемы в общих чертах верно отражают тенденцию
развития раннего Триполья, но совершенно не подтверждены анализом конкретного
археологического материала.
С. Н. Бибиков разделил раннее Триполье на два этапа (A-I и
A-II), отнеся к более раннему все поселения с углубленными жилищами, а к
позднему (A-II) — поселки с глинобитными наземными площадками [17, с. 93—95].
Основанием для такого деления послужили подмеченные исследователем некоторые
различия в материалах землянок и площадок Леиковцев. Так, в землянках, по
подсчетам Б. К. Черныш, скребки встречаются гораздо чаще, чем на площадках;
сосуды с округлыми боками и приплюснутым («реповидным») туловом найдены на
многих поселениях с площадками (в тон числе и Ленковцах), но отсутствуют в
землянках; землянки в Ленковцах содержат, по данным В. И. Бибиковой, больше
дикой фауны, чем площадки.
А. П. Погожева, изучив и тщательно классифицировав раннетрипольскую
пластику, вывела количественную оценку степени близости раннетрииольских
памятников и составила их синхронистическую таблицу [137, с. 19]. Недостатки
этой схемы, где на одну ступень часто ставятся разновременные поселения
(например, Берново и Печора), вытекают из характера источника (пластики),
гораздо медленнее изменяющегося во времени, чей керамика.
Не отвечает сегодняшнему состоянию источников и
пернодизационная схема западного аналога раннего Триполья — культуры
Прекукутени, предложенная в свое время Вл. Думитреску [246]. Правильно
намечая основные вехи на пути развития культуры (фазы I, II и III), она не
дает представления о подлинном хронологическом соотношении поселений,
включенных в разные фазы. Недостатки схемы вынуждают румынских коллег
постоянно прибегать к уточняющим формулировкам типа «конец II фазы», «период
между II и III фазами», «классическая III фаза» и т. д.
Вообще, любая схема с жесткими рубриками дает лишь общую
ориентировку, не раскрывая динамику развития культуры от фазы к фазе, от
этапа к этапу. Кроме того, при выявлении новых памятников, не укладывающихся
в ячейки существующей схемы, последняя должна быть дополнена путем ввода
новых рубрик (подфаз, подэтапов нт. д.), что делает ее весьма громоздкой.
В этом плане представляет интерес модернизированная
пернодизационная схема культуры Прекукутени — раннее Триполье, разработанная
Е. К. Черныш [197—199]. Исследовательница разделила период развития этой
культуры на две половины, в каждой из которых выделила три хронологические ступени.
Таким образом, вся культура Прекукутени — раннее Триполье укладывается, по Е.
К. Черныш, в шесть последовательных ступеней, начиная с Траяна- Дялул Вией
[199, с. 173, 9].
Изменения в форме и орнаментации керамики, положенные в
основу этой периодизации,— весьма чуткий индикатор последовательного движения
культуры во времени, поэтому процесс развития раннего Триполья в общих чертах
прослежен Е. К. Черныш верно. В ряде моментов ее схема перекликается с
периодизационной схемой, ранее предложенной нами [62, с. 23]. Тем не менее,
периодизация, разработанная Е. К. Черныш, содержит немало спорных моментов и
ошибок, обусловленных отсутствием количественных показателей. Изменения в
керамическом комплексе памятников, маркирующие переход культуры с одной хронологической
ступени на другую, не подкреплены соответствующими подсчетами, что неизбежно
приводит к субъективным оценкам. В результате на одну горизонталь поставлены
поселения, в инвентаре которых имеются существенные различия: Ленковцы и
Гайворон; Лука- Врублевецкая и Тырпешти [198, с. 18— 19]; Ларга-ЗКижия и
нижний горизонт Тырпешти [199, с. 173]. Слабо аргументировано и разделение
периода развития описываемой культуры на две части.
Сейчас археологи-тршюльеведы, изучая эту культуру на той
или иной территории, обычно не стремятся к фиксации жестких хронологических
рубрик (этапов, подэтапов, ступеней и т. д.), пытаясь проследить процесс
смены типов памятников в его непрерывности. Памятники с однотипными
комплексами имеют вполне конкретные хронологические и территориальные рамки
[54]. На смену им приходят новые памятники, в комплексах которых постепенно
развиваются, а эатем и доминируют элементы, зародившиеся еще в предшествующее
время. Последовательно сменяющие друг друга типы ранне- трипольских
памятников в совокупности отражают весь ранний этап развития культуры на
данной территории.
Наиболее объективным критерием разновременности
памятников, показывающим также, в каком направлении изменяются
археологические комплексы, служит, конечно, стратиграфия. Однако
стратифицированные поселения встречаются крайне редко: известны всего три
пункта на территории Румынии. Поэтому, разрабатывая периодизацию
раннетрипольских памятников, мы делали упор ва анализ изменений, происшедших
в составе их инвентаря, прежде всего керамических комплексов ( 79).
Учитывались также новые черты, появляющиеся в пластике и наборе орудий труда
( 80). Однако эти категории находок подвержены изменениям в меньшей мере, чем
керамика.
В рамках технологических групп ран- нетрипольской керамики
постоянно эволюционируют, отмирают одни и появляются новые типы сосудов, виды
и элементы орнамента ( 79), изменяется и соотношение между группами. Все эти
изменения, зафиксированные статистически, являются основой для объективных
выводов об однотипности памятников и относительной хронологии того или иного
типа в системе раннего Триполья. При этом априорно может быть сделан вывод
(подтверждаемый, впрочем, данными всех известных сейчас стратифицированных
прекуку- тенских памятников) о том, что наиболее ранними должны быть те
поселения, в керамике которых еще сохраняются черты, свойственные посуде
предшествующих неолитических культур — Криш, Бонн и др.
Поскольку далеко не все раннетри- польскне поселения
хорошо научены и дают значительные коллекции керамики, в основу их
периодизации в пределах отдельных районов положены материалы памятников
Среднего Подне- стровья (Бернашевки, Окопов, Берново, Луки-Врублевецкой,
Ленковцев), исследованных наиболее полно.
Поднестровъе. Почти все раннетрн- польские памятники
Поднестровья расположены на участке среднего течения реки — от устья Збруча
до устья Серебрил. Несколько поселений известно южнее, в пределах МССР
(Солончены, Голерканы).
Наиболее ранним поселением здесь, является Бернашевка,
коллекция керамики которой состоит из 15 тыс. фрагментов; 54 % всех сосудов
относятся к 1-й группе керамики ( 53; 54). Выделяются следующие формы: горшки
всех подтипов, кувшины, конические миски и т. д. Большую группу составляют
фруктовницы первого подтипа; крайне редко (2—3 экз.) встречаются фруктовницы
второго подтипа в виде сравнительно глубокой округлотелой вазы с небольшими
выступами-ушка- ми ( 54,10).
Почти 50 % всех сосудов 1-й группы лишены орнамента,
остальные обычно украшены у основания шейки одним- двумя рядами пальцевых
защипов; 27 % всех орнаментированных фрагментов украшены защипами или
насечками,' покрывающими все тулово горшка в вертикальных, горизонтальных,
косых и .«колосковых» композициях (кришская традиция).
Посуда 2-й группы (29 % всех сосудов) ( 55) в равной мере
представлена горшками первого и второго подтипов ( 47, 19), кувшинами,
чашами, ложками в небольшими ковши- када. Характерным' орнаментом являются каннелюры
шириной 0,7 — 1 си в виде вертикальных, горизонтальных, косых рядов н
концентрических окружностей. Они сочетаются е оттисками гребенчатого штампа в
врезанными узкими линиями.
Около 17 % керамического комплекса Бернашевки составляет
посуда 3-й группы ( 56). Преобладают (60 %) фруктовницы первого подтипа.
Часто встречаются и грушевидные горшки со стянутым венчиком, а также
невысокие крышки с грибовидным выступом- ручкой в центре. Большая часть
посуды 3-й группы богато орнаментирована врезанным или проглаженным узором в
виде лент, спиралей, угловых композиций, насечек. Однако почти 30 % посуды
этой группы (более 700 фрагментов) украшено специфическим выемчатым
(«боннским») орнаментом в виде шахматной доски, треугольников, «волчьих
зубов», квадратов, прямоугольников, иногда скомпонованных в ленты. Изредка
встречаются сложные меанд- ровые и ромбические композиции. Широко
распространен орнаментально- смысловой рисунок, передающий образ
змея-дракона. Обычно углубленный орнамент заполнен белой пастой.
На поселении найдено около 70 антропоморфных глиняных
фигурок; все «ни относятся к статуэткам I типа.
Касаясь производственного инвентаря Бернашевки, напомним,
что из 2300 скребков, найденных на поселении, 95 % составляют скребки на от-
щепах ( 80). Сравнительно много резцов и резчиков (81 экз.); отмечалась также
находка пяти микролитов геометрической формы.
Бернашевское поселение пока не имеет аналогов не только в
Поднестровье, во и на всей территории Украины. Однако однотипные памятники
хорошо известны на севере МССР (Флорешты, Рогожаны в др.) и на территории
румынской Молдовы (JIapra-Жижия, Ги- гоешти-Трудепгги и др.).
Последующее звено в развитии раннего Триполья в
Поднестровье представлено памятниками типа Окопов. За три года раскопок на
эпонимном поселении собрана значительная коллекция керамики, орудий труда,
предметов пластики и т. д.
Керамический комплекс насчитывает почти 9 тыс. фрагментов.
Четко выделяются те же технологические группы керамики, что и в Бернашевке. В
посуде 1-й группы сохраняются практически все прежние типы горшков,
фруктовниц, мисок ( 57); не меняется и система орнаментации. Высоким остается
процент фрагментов сосудов, украшенных по всей поверхности защипами,
наколами, вмятинами (44,6 %), хотя в целом орнаментированные фрагменты
составляют лишь четвертую часть всей кухонной керамики. Отметим тенденцию к
уменьшению удельного веса керамики 1-й группы, которая в Окопах составляет 42
% всех сосудов.
Почти 44 % керамического комплекса составляют сосуды 2-й
группы, также сохранившей свои основные формы и орнаментацию ( 58).
На долю посуды 3-й группы приходится 14 % общего
количества сосудов. По-прежнему основные формы представлены фруктовницами
первого подтипа, грушевидными горшками со стянутым горлом, невысокими
крышками с грибовидной ручкой ( 59). Обычный орнамент — врезанные (реже —
проглаженные) двойные и тройные линии в виде кругов, спирали, прямых
отрезков, углов. Также часто встречается стилизованное изображение летающего
змея-дракона. Заметно уменьшилось по сравнению с Бернашевкой количество
фрагментов с выемчатым орнаментом. «Боннские» черты орнамента имеют лишь 60
фрагментов (около 3 % фрагментов сосудов 3-й группы), причем крайне редко
встречается четкий шахматный узор ( 59, 13), замененный насечками или
продолговатыми выемками, расположенными в шахматном порядке ( 59, 11).
Отсутствуют также ряды треугольников, «волчьи зубы», редко встречается
заполнение орнамента белой пастой.
Немногочисленная пластика Окопов относится к I тину, хотя
одна фигурка, как уже отмечалось, имеет признаки статуэток II типа.
Среди кремневых орудий труда скребки (160' экз.) в
количественном отношении занимают второе место после пластинок. Все еще
преобладают скребки па отщепах, хотя по сравнению с материалами Бернашевки
значительно вырос удельный вес концевых скребков на пластинках, составляющих
уже 40 % общего количества скребков ( 80).
• Приведенные данные позволяют сделать вывод о
непосредственном перерастании памятников типа Бернашевки в памятники типа
Окопов без какого- либо хронологического разрыва между ними.
К памятникам типа Окопов в Под- нестровье, очевидно,
следует отнести еще несколько поселений, представленных пока небольшими
коллекциями: Брагу [24, с. 120—1231, Луку-Устин- скую [10], Бабшин, Берново
(уроч. Малинки), Вороновицу ( 60).
К более позднему времени в Среднем Поднестровье относятся
широко известные памятники Лука-Врублевецкая, Берново (уроч. Лука), а также
поселение у с. Корманъ. По керамическому комплексу памятники типа Луки-Вруб-
левецкой заметно отличаются от поселений типа Окопов. Посуда 1-й группы
составляет на разных памятниках от 38 до 41 % комплекса. Ведущей формой
становится горшок средних размеров со слабо выраженными плечиками и
невысоким, прямым или чуть наклоненным внутрь венчиком ( 61, 1; 63, 1; 64, 1,
3). Обычны также миски с коническими или выпуклыми стенками и другие сосуды,
однако лишь единичными экземплярами представлены фруктовницы на полых
цилиндрических поддонах.
Горшки украшены рядом защипов, вмятин или наколов,
опоясывающих основание шейки, часто в сочетании с коническими налепами.
Примечательно полное исчезновение узора в виде защипов, покрывающих всю
поверхность сосуда. Лишь в Берново найдены два фрагмента с таким орнаментом (
63, 3) и 11 фрагментов, на которых защипы расположены двумя рядами. Полностью
исчез также «колосковый» мотив орнамента.
Столовая посуда (от 40,5.до 47% всех сосудов) в
технологическом отношении сближается с керамикой 3-й группы; так как содержит
значительную примесь мелкого шамота, а иногда — толченого известняка или
ракушки (Берново). Поверхность сосудов по-прежнему хорошо заглажена,
залощена, изредка заполирована до блеска. Ведущей формой остается округлоте-
лый горшок первого подтипа, сосуды с резким перегибом профиля встречаются
реже. Изменения коснулись черпаков (ковшей), которые увеличиваются в
размерах, становясь более широкими (до 10 см в диаметре) и глубокими. Ручки на них всегда орнаментированы и часто снабжены при переходе к ту- лову острыми
выступами и сквозными отверстиями ( 49, 23, 25),— деталь, полностью
отсутствующая на черпаках более ранних поселений.
Основным видом орнамента остаются каннелюры, но они
становятся более узкими (от 0,6 до 0,2 см) ( 49, 17', 50, 11, 12); получает распространение ранее неизвестный орнаментальный мотив в виде чередующихся
вертикальных и горизонтальных рядов коротких каннелюр, а также «паркетный»
рисунок, составленный косыми каннелюрами ( 62, 5). Каннелюры сочетаются с
оттисками гребенчатого штампа и врезанной линией в треугольном, петлевидном
или спиральном рисунке, причем теперь врезанная линия становится более
широкой (иногда до 0,5 см).
Значительные изменения претерпела посуда 3-й группы.
Основная ее форма — фруктовница — сохраняет полый поддон с двумя или четырьмя
«окошками», хотя стенки его теперь бывают не только прямыми, во и выпуклыми,
как бы слегка раздутыми ( 62, 3). Ребристую верхнюю часть фруктовницы
(«тарелку»), характерную для более ранних памятников, полностью заменила
глубокая округлотелая чаша, часто имеющая на тулове два ушка (фруктовница
второго подтипа) ( 62, 1, 3). Невысокие уплощенные крышки, характерные для
Бернашевки и Окопов, все еще имеют коническую или полусферическую форму, а их
столб
чатые ручки обычно лишены грибовидного навершия и плоско
срезаны [14, 56].
Появляется новый тип посуды — широко открытая ваза с
округлыми плечиками и сильно вытянутой нижней частью, слегка сужающейся к
небольшому дну ( 64, 12).
Посуда 3-й группы преимущественно украшена врезанной
лентой (ширина ее 1—1,5 см), свободно покрывающей тулово сосуда в спиральной
или петле- видной композиции; обычно лента заштрихована поперечными
черточками- нарезками ( 62, 2\ 63, 8, 9). У венчика сосуда лента
раздваивается, образуя угол с вписанным в него кругом ( 63, 8). Это крайняя
степень стилизации в изображении туловища и головы фантастического
змея-дракона, более «реалистически» представленного на керамике ранних
памятников.
Важной чертой керамики 3-й группы памятников типа
Луки-Врублевецкой является полное отсутствие боннских традиций в орнаменте.
Не встречено ни одного фрагмента с выемчатым узором не только в его
«классическом» оформлении (шахматное чередование мелких Квадратов,
треугольники, «волчьи зубы»), но и в виде подражаний.
Особо следует остановиться па двух новых приемах
орнаментации посуды 2-й и 3-й групп, неизвестных по керамическому комплексу
памятников типа Бернашевки и Окопов. Во-первых,— это неглубокие округлые ямки
диаметром 0,3—0,6 см, дополняющие описанные выше орнаментальные мотивы.
Расположенные рядом, группами или попарно, они сопровождают ряды каннелюр,
заполняют ленты и угловые композиции ( 62, 1—7, 9; 64, 4, 9, 10). Во- вторых,
практически новым элементом декора является заполнение ленточного орнамента
красной краской уже после обжига .сосуда. Если в Бернашевке и Окопах найдено
лишь по одному фрагменту керамики с таким узором ( 56, 5; 59, J), то в
Берново, Луке- Врублевецкой и Кормани красная краска отмечена на 3 % всех
обломков посулы 2-й и 3-й групп. На поселении Берново были полностью окрашены
охрой даже несколько сосудов 1-й группы.
Существенно изменилась и глиняная антропоморфная пластика
памятников типа Луки-Врублевецкой ( 80). В крупных коллекциях из анонимного
памятника и Берново более 75 % статуэток относятся ко II типу; к нему же
принадлежат все десять фигурок, найденных в Кормани. Очевиден резкий контраст
с коллекциями из Бернашевки и Окопов, где практически все статуэтки относятся
к I типу.
Касаясь производственного инвентаря памятников типа
Луки-Врублевецкой, отметим, что для него характерен стабильный перевес
скребков на пластинах над скребками на отщепах ( 80). Первые составляют 85,3%
всех скребков в Луке-Врублевецкой, 84 % — в Берново, 61 % — в Кормани.
Напомним, что на описанных выше поселениях преобладали скребки на отщепах.
Некоторые черты керамики поселения Берново (одиночные
фрагменты кухонной посуды с защипами в два ряда и даже по всей поверхности,
довольно широкие каннелюры, украшающие столовые сосуды, и др.) позволяют
предположить, что оно было основано несколько раньше, чем Лука-Врубле-
вецкая. К этому выводу пришли также Е. К. Черныш при анализе жилищ двух
указанных поселений [191, с. 38] и А. П. Погожева, основываясь на материалах
их пластики [137, с. 18—19]. В целом же близость Берново, Луки- Врублевецкой
и Кормани не вызывает сомнения, позволяя считать их однотипными памятниками.
Значительные различия в характере инвентаря памятников
типа Окопов н Луки-Врублевецкой свидетельствуют о наличии между ними
определенного хронологического разрыва. Обнаружить недостающее пока звено
(или звенья) в генетической цепи развития ранне- трипольских поселений
Поднестровья помогут лишь будущие исследования.
Наиболее поздним средн раннетри- польских памятников
Среднего Поднестровья, очевидно, является поселение Ленковцы, инвентарь
которого имеет много общего с памятниками типа Луки-Врублевецкой. Сходство
проявляется в общих формах сосудов, системе их орнаментации (узкие каннелюры,
округлые ямкн, прокраска врезанных лент красной краской после обжига) ( 65);
в пластике, значительную часть которой составляют статузтки II типа; в
производственном инвентаре (75 % всех скребков — это скребки на пластинках).
Можно с уверенностью отметить хронологическую близость памятников типа
Луки-Врублевецкой и Ленковцев, Однако вряд ли права Б. К. Черныш, датирующая
Ленковцы раньше Луки-Врублевецкой [196, с. 6; 199, с. 173).
На более поздний возраст Ленковцев указывают, прежде
всего, некоторые черты керамического комплекса этого поселения. Он
практически включает лишь две технологические группы, так как посуда 2-й и
3-й групп изготовлена из одной массы с примесью песка и мелкого шамота
(напомним, что некоторые признаки слияния этих групп заметны в керамике
Луки-Врублевецкой). Поверхность посуды из Ленковцев обычно покрыта розоватым
мажущим ангобом. В землянках I и IV найдено около 30 фрагментов сосудов из
розовой отмученной глины, характерной уже для начала развитого Триполья.
Формы сосудов в сравнении с памятниками типа Луки-Врублевецкой не меняются,
но орнамент становится более сложным, изысканным. Узкие неглубокие каннелюры,
скорее напоминающие проглаженные линии, нанесены в виде концентрических окружностей,
дуг в «паркетных» композициях.
Формы посуды 1-й группы (она составляет около 42 %
комплекса) также не меняются, хотя следует отметить появление миски-таза с
прямыми коническими стенками, на которых помещены сквозные ручки-ушки ( 65,
5). Эти сосуды типичны уже для начала развитого Триполья. В орнаменте посуды
1-й группы почти исчез защип, замененный одним рядом насечек ИЛИ наколов у
основания шейки.
На относительно поздний возраст Ленковцев, очевидно,
указывает также подвеска с петельчатым ушком из ребра животного [191, с. 85,
XII, 36]. Такие изделия связаны с поселениями этапа В/1 — Кукутени А: Сабатиновка
I и Березовская ГЭС [45, с. 97, 65, 8, 10, 11], Хэбэшешти [253, 42, 2\ 26,
б].
Наконец, напомним о топографии поселения, расположенного на
краю плато, в 100 м над уровнем реки. Эти топографические условия также
характерны для поселений среднего этапа трнпольской культуры.
Добужъе. К настоящему времени в бассейне Южного Буга
известно около 20 раннетрипольских поселений, в основном компактной группой
сосредоточенных на небольшом отрезке среднего течения реки. Наиболее
информативным для изучения раннего Триполья и Побужья является поселение
Саба- тиновка II, где были исследованы три площадки и землянка.
По мнению авторов раскопок, керамика поселения не
однородна: на площадках преобладала посуда розоватых оттенков, а фрагменты
сосудов из землянки имели преимущественно серые и черные тона. На этом
основании В. Н. Даниленко н М. Л. Макаре пот выделили в развитии поселения
два строительных периода, или две хронологические фазы [46, с. 134, 141,
144[. Изучение керамики каждого жилища Сабатиновки II показало, что цвет ее
поверхности отнюдь не является хронологическим признаком. Темная, иногда до
блеска залощенная посуда встречается во всех без исключения жилищах (особенно
часто на площадке 3), составляя, возможно, этнографическую специфику
поселения. И, тем не менее, анализ керамического комплекса поселения позволил
нам установить, что в своем развитии оно действительно прошло две фазы, К
ранней (Сабатиновка II—1) относятся землянки и площадки 1 и 2; к более
поздней (Сабатиновка II—2) — площадка 3 [62, с. 16—21].
Поселение Сабатиновка II—1 и очень близкое ему по времени
поселение Гай- ворон отражают начало развития раннего Триполья в Побужье.
Керамический комплекс памятников типа Сабатиновка II—1 —
Гайворон включает посуду трех технологических групп, известную по
раннетрипольским памятникам Поднестровья. Керамика 1-й группы составляет от
45—46 % всей посуды на площадках 1" и 2 до 53 % в землянке на поселении
Саба- тиновка II. В Гайвороне ее гораздо меньше — 28 %.
Основные формы: горшок со слабо расчлененным туловом и
невысоким прямым венчиком, иногда чуть стянутым внутрь; миски с коническими
или выпуклыми стенками ( 66, 1—7; 67, 1—5). Очень редко встречаются
фруктовницы на полых поддонах.
Обычно керамика 1-й группы украшена защипами или наколами,
в один- два ряда опоясывающими основание шейки горшка, но значительная часть
сосудов (от 17 до 25 % в Сабатиновке II—1 и 36 % в Гайвороне) орнаментирована
по всей поверхности, в том числе и в «колосковой» композиции ( 46, 1, 2,
5-7).
Керамика 2-й группы (от 37 до 49 % в Сабатиновке II—1, 40
% в Гайвороне) представлена обычными формами: горшками первого и второго
подтипа, кувшинами, небольшими ложками и черпаками. Эта посуда украшена
широкими каннелюрами в сочетании с оттисками гребенчатого штампа, узкими
врезанными линиями, коническими выступами-налепами ( 66, 8—11; 67,6—9).
Керамика 3-й группы в Сабатиновке II—1 (от 7 до 17 %)
содержит примесь крупных зерен шамота; поверхность сосудов хорошо подлощена.
В Гайвороне эта группа составляет 32 % всех сосудов; глина включает
мелкотолченый шамот и песок; поверхность сосудов заглажена и покрыта
розоватым ангобом (в технологическом отношении рассматриваемая керамика мало
отличается от столовой).-Основные формы посуды 3-й группы: фруктовницы
первого подтипа, грушевидные сосуды с узким стянутым горлом, невысокие
плоские крышки с грибовидной ручкой. В Гайвороне встречено несколько широко
открытых чаш с округлыми плечиками ( 67, 10). Описываемая посуда украшена
врезанным орнаментом в виде лент, заштрихованных или заполненных оттисками
гребенчатого штампа, короткими вертикальными нарезками, спиральным узором из
нескольких врезанных или проглаженных линий ( 66, 12—15; 67, 10—13). Изредка
ленточный орнамент передает образ змея-дракона. Заполнение орнамента белой
пастой отмечено лишь в нескольких случаях. Характерно полное отсутствие
выемчатого «боннского» орнамента с присущими ему мотивами и композициями.
Пластика обоих памятников практически не отличается от
пластики днестровских поселений типа Бернашевки и Окопов. Лишь в Гайвороне
найден обломок крупной фигурки с врезанным спиральным орнаментом [62, с. 18,
8, 73], относящейся к статуэткам II типа.
Среди многочисленных орудий труда из кремня на обоих
поселениях количественно преобладают скребки, среди которых доминируют
скребки на от- щепах (99 % в Гайвороне и 98 % в Сабатиновке).
Несмотря на некоторые различия, Сабатиновке II — 1 и
Гайворон являются однотипными памятниками, причем первое поселение, очевидно,
прекратило свое существование раньше второго. К памятникам этого типа,
возможно, следует отнести поселение Данилова Балка [159, 159а]. На Днестре
многочисленные аналогии материалам этих памятников находим в Окопах, хотя в целом
поселения типа Окопов несколько старше Сабатиновки II—1 и Гай- ворона.
Материалы поселения Сабатиновки II—2 (площадка 3) отражают
дальнейший путь развития раннего Триполья в Побужье. Они невелики по объему,
но достаточно выразительны.
Керамика 1-й группы (30 % всех сосудов) представлена почти
исключительно горшками с невысокой прямой шейкой — неорнамеитированпыми или
украшенными одним рядом наколов — вмятин ( 68, 1—3). Исключением является
небольшой горшочек, тулово которого украшено тремя рядами защипов ( 46, 12).
Ни одного фрагмента с защипами по всей поверхности не встречено.
Керамика 2-й группы (58 %) изменилась мало ( 68, 4—9). Это
касается и декора — широких (1 см и даже шире) каннелюр, сочетающихся со
штамповым,,врезанным нли рельефным орнаментом.
Керамика 3-й группы (12 %) близка к столовой: плотный
черепок содержит примесь мелкого шамота и песка, поверхность сосудов
заглажена, но не залощена. Формы и орнамент в сравнении с аналогичной посудой
более ранних памятников претерпели определенные изменения. Так, одной из
основных форм становятся сосуды в виде глубокой чаши с округлыми плечиками,
на которых иногда имеются небольшие ушки. Часто такие чаши имеют полый
цилиндрический поддон ( 68, 11, 12). Фруктовницы первого подтипа полностью
исчезли. Сохраняются грушевидные сосуды со стянутым горлом. Крышки становятся
более высокими, приобретая коническую или полусферическую форму. Все эти
сосуды украшены ленточным узором, скомпонованным преимущественно в спиральные
композиции. Важно отметить, что иногда после обжига ленты дополнительно
прокрашивались красной охрой ( 68, 11). Орнамент на одном из цилиндрических
поддонов дополнен неглубокими округлыми ямками ( 68,12).
Жилище 3 С абатиновского поселения дало богатую коллекцию
антропоморфной пластики, в типологическом отношении не отличающейся от
статуэток из остальных жилнщ. Здесь лишь необходимо напомнить, что некоторые
фигурки были окрашены красной краской по белой облицовке, а две из них
расписаны, причем рисунок этот аналогичен врезанному орнаменту на статуэтках
II типа из Луки-Врублевецкой, Берново и других поселений Подне- стровья ( 73,
3, 5).
Материалы площадки 3, а также, очевидно, некоторых других
площадок Сабатиновки II, оставшихся нераско- панными, показывают, что
памятники типа Сабатиновка II—2 сменяют предшествующие памятники без
заметного хронологического интервала. В Поднестровье поселения, отвечающие по
времени Сабатиновке II—2, еще не выявлены.
Естественным продолжением намеченной выше линии развития
раннетрипольских памятников среднего течения Южного Буга являются поселения
типа Греновкн.
В керамическом комплексе эпонимно- го поселения посуда 1-й
группы составляет 45 %, В глиняном тесте — примесь мелкого шамота и песка;
поверхность сосудов хорошо ааглажена, покрыта коричневатым и розоватым ангобом.
Основная форма — широко открытый горшок со слабо выделенными плечиками.
Защнпный орнамент отсутствует, его заменяют насечки в один ряд ( 45, 7; 70,
2),
Посуда двух остальных групп в технологическом отношении
неотличима (в глине песок, очень редко — мелкий шамот; сосуды тонкостенные, с
хорошо заглаженной, покрытой коричневатым ангобом поверхностью). Основные
формы: округлотелые и биконическне горшки (иногда с.невысокой цилиндрической
шейкой), подчас достигающие значительных размеров ( 50, 4, 5, 7; 70, 3, 4,
<?); округлотелые глубокие чаши, в том числе на поддонах ( 70, 9, 10);
грушевидные сосуды ( 51, 8; 70, 12); конические крышки ( 51,10). Новой формой
является ваза с вытянутой конусовидной придонной частью ( 70, 8).
Заметны некоторые изменения в орнаментации сосудов:
каннелюры становятся узкими (0,4—0,5 см) и неглубокими ( 50, 4, 5, 7); ленты
из двух-трех врезанных линий свободно покрывают спиральным или петлевид- яым
рисунком все тулово, иногда заходя и на дно ( 51, 14), причем ширина линии
нередко достигает 0,4— 0,5 см. Обычным становится дополнение орнамента
округлыми ямками разной величины ( 70, 5, 9). Наконец, ленточный узор
довольно часто (4 % всех фрагментов) бывает прокрашен охрой после обжига (
70, 11). Спиральный орнамент на грушевидных сосудах и крышках передает
стилизованное изображение змея-дракона ( 51, 8, 10; 70, 7, 12).
Несколько антропоморфных фигурок, найденных на памятниках
типа Греновкн [62, с. 21, 11, 3], относятся к статуэткам II типа.
Аналогами Греновки, очевидно, являются поселения I и III в
районе с. Могильное [34; 131, с. 87—88|. Хронологическая близость описанных
памятников и поселений типа Луки-Вруб- левецкой на Днестре не вызывает
сомнения.
Отсутствие источников пока не позволяет с уверенностью
определить тип памятника, пришедшего на смену Гре- новке. Возможно, некоторую
ясность в этот вопрос внесут пока еще не опубликованные материалы поселения
Тростянец [100]. Во всяком случае, между поселениями типа Греновки и
переходом к началу развитого Триполья на Южном Буге имеется определенная
хронологическая лакуна.
Особое место среди раннетрипольских памятников Украины
занимает своеобразный анклав из четырех поселений, расположенных недалеко
друг от друга в южной части междуречья Днестра и Южного Буга. Наиболее
известным среди них является Александровна; недавно были открыты поселения
Партизанские Конюшни [156, с. 143—144], Слободка-Западная [28; 28а; 29а] и
исследовано местонахождение в с. Тим- ково, обнаруженное еще в 50-х годах
[28; 29].
К сожалению, коллекция Александрова все еще не издана, что
затрудняет определение хронологической позиции поселения. В литературе уже
высказывалось мнение о неоднородности материала Александровки, позволяющей
предположить наличие здесь нескольких хронологических горизонтов.
Действительно, в керамическом комплексе памятника сочетаются ранние (эащдпный
орнамент в три-четыре ряда) и поздние (прокраска участков поверхности сосуда
после обжига или даже роспись до обжига) черты ( 69). Трудно объяснить также
наличие керамики с прокраской на одних площадках и отсутствие ее на других
[52, с. 15, 17] или обнаружение кухонной посуды с защипами лишь в трех
жилищах на тринадцати [27, с. 12).
Тем не менее, исследователи Александровки настаивают на
хронологической целостности памятника [70; 27]. Не исключено, что Александровка
и соседние поселения, составляющие сравнительно изолированную локальную
группу, возникли еще во время существования памятников типа Саба- тиновки
II—1 и развивались довольно долго, причем их обитатели сохраняли старые
традиции изготовления и украшения керамики. Подобную мысль высказала и Н. Б.
Бурдо [27, с. 14—15; 29, с. 86].
В нашу задачу не входит анализ раннетрипольских и
прекукутенских памятников междуречья Днестра и Прута (МССР) и Правобережья
Прута (Румыния), однако синхронизация их с рассмотренными выше поселениями
Украины важна для создания целостной картины развития всей культуры. Поэтому
коротко остановимся на проблеме периодизации этих памятников.
Междуречье Днестра и Прута, Источники по изучению раннего
Триполья этой территории ограничены, так как многие памятники не изданы либо
представлены в кратких публикациях. Четко фиксируется начальная фаза развития
культуры, связанная с поселениями типа Флорешт. Не вдаваясь в описание этих
памятников, отметим, что представление о них дают эпонимное поселение [131,
с. 193—203] и Рого- жаны [105 . Анализ материалов этих поселений [63, с.
123—124] свидетельствует, что они тождественны материалам Бернашевки. Таким
образом, одновременность памятников типа Флорешт и Бернашевки не вызывает у
исследователей сомнения.
Поселения, аналогичные Окопам, на территории МССР пока не
известны, поэтому вопрос о прямых преемниках памятников типа Флорешт остается
открытым. Возможно, лишь Александровка I отчасти синхронна Окопам: в керамике
этого поселения заметны угасающие традиции «боннского» орнамента [102, с.
57, 2, 3, 11, 20], хотя типичный выемчатый узор отсутствует.
Непосредственным продолжением памятников типа
Александровки являются такие поселения, как Путиеешти. О более позднем
времени этого поселения свидетельствует появление широко открытых чаш с
округлыми плечиками и нескольких статуэток II типа (при полном их отсутствии
в Александров- ке I) [102, с. 63-65, 3, 22; 4, 14].
Поселения Александровна I в Путине- шты отчасти заполняют
в Пруто-Дне- «тровскои междуречье хронологическую лакуну, отмеченную на
Днестре между памятниками типа Окопов и Луки- Врублевецкой.
' Луке-Врублевецкой и ее аналогам иа территории МССР,
очевидно, отвечают памятники типа Голеркан, к который, кроме анонимного
поселения, относятся также поселения Солончены I и II. Судя по публикациям
[131, с. 60—78; 119], керамике этих, памятников свойственны такие элементы
орнамента, как врезанные ленты, прокрашенные красной краской, и округлые
ямки; на них найдены также статуэтки II типа. Эти черты позволяют
синхронизировать их с памятниками типа Луки-Врублевецкой и считать более
поздними, чем Путинешты. Не исключено, что они отделены от последних пока еще
незаполненным хронологическим интервалом.
Прямым продолжением памятников типа Голеркан является известное
поселение Новые Русешты (нижний три- польский горизонт), которое В. И.
Маркович датирует концом раннего Трл- волья — переходом к этапу В/1 [101, с.
65]. На Среднем Днестре ему по времени отвечают Ленковцы, хотя последнее
поселение, видимо, прекратило свое существование несколько раньше, чем Новые
Русешты.
В заключение кратко остановимся на небольшой группе
раннетрипольских поселений, сконцентрированных в верхнем течении Прута в
пределах Черновицкой области УССР. На таких пунктах, как Витиловка [164, с.
409—410], Староселье, Кицмань, Новоселка, Коровин, Черновцы (уроч.
Гореча-Кемпннг), Б. А. Тимощук собрал подъемный материал и провел шурфовку.
Лишь на поселении Рогатка (г. Черновцы) были осуществлены небольшие раскопки
[165]. Материал этих поселений, хранящийся в фондах
Черновицкого краеведческого музея, невелик по объему и непригоден для
хронологической идентификации. Можно предположить, что все указанные
поселения по времени близки памятникам типа Луки-Врубле- вецкой в Среднем
Поднестровье.
Правобережье Прута. Под этим названием мы понимаем всю
территорию румынской Молдовы — от Прута до предгорий Карпат. Многочисленные
прекукутенские памятники этой территории традиционно рассматриваются
румынскими археологами в рамках трех фаз, причем абсолютное большинство
поселений включено в фазу Прокуиу- теыи III. Материалы, появившиеся в
последние годы, позволяют значительно детализировать периодизацию преку-
кутенских памятников, увязав ее с периодизацией раннего Триполья. Большое
значение, в частности, имеет монографическая публикация известного
стратифицированного поселения Тырпешти [287], позволяющая определить место
этого важного археологического памятника в системе культуры Преку- кутени.
Новые данные получены также при разведочных раскопках многослойного поселения
— телля Дялул Гинда- ру (Подурь) вблизи деревни Русэешти, округ Бакэу [297].
В румынской археологической литературе ' неоднократно
высказывалась мысль о более быстром развитии памятников, расположенных к
западу от Прута; раннетрипольские же поселения, находящиеся к востоку от
Прута, функционируют в течение более длительного отрезка времени. Так, по
мнению Вл. Думитреску, лишь наиболее древняя фаза Триполья А частично
одновременна фазе Прекукутени III; остальные раннетрипольские памятники
синхронны фазам Al, А2 культуры Кукутени [249, с. 547—548]. Касаясь
материалов Луки-Врублевецкой, А. Ни- цу полагает, что это поселение прошло в
своем развитии две фазы; AI, отвечающую фазе Прекукутени III, и АН,
синхронную памятникам Кукутени А1 [306, с. 143—146]. Близкая мысль высказана
и С. Маринеску-Былку, которая считает, что Лука-Врублевецкая отчасти может
быть синхронна ранним кукутенским памятникам [287, с. 137— 138].
С этой концепцией вряд ли можно согласиться. Ниже мы
попытаемся показать, что во всем раннетрипольско- прекукутенском ареале
постепенный переход от одного типа памятника к другому проходил более или
менее синхронно. Лишь поселения, отвечающие по времени фазе Прекукутени I, к
востоку от Прута (точнее, к востоку от Сирета) отсутствуют. Однако эти поселения
относятся к стадии формирования культуры, не будучи еще однотипными
памятниками. Более детально мы коснемся этого вопроса в VI главе, а сейчас
рассмотрим поселения фазы Прекукутени II.
Разновременность этих поселений не вызывает сомнения, так
как керамика с боннскими чертами (а ее наличие — основной критерий
принадлежности поселения ко II фазе) представлена на них по-разному. К
наиболее ранним принадлежит поселение Ларга в долине р. Жижии — правого
притока Прута. В керамическом комплексе поселения А. Александреску выделила
три группы, в технологическом, морфологическом и стилистическом отношениях
соответствующие трем группам посуды Бернашевки, Флорешт, Рогожан. Керамика
1-й группы в Ларге-Жижии составляет 30 %, 2-Й - 50 и 3-й - 20 % комплекса
[4]. На идентичность материалов Ларга-Жижии и памятников типа
Флорешт-Бернашевки неоднократно указывали исследователи (Т. С. Пассек, Г.
Думвтреску и др.). Судя по опубликованной подборке материалов из
Гигоешти-Трудешти [282, 38— 52), это поселение, находящееся в бассейне р.
Быстрицы (прикарпатская часть Молдовы), однотипно Ларге- Жижии, как и нижний
слой известного поселения Извоаре и ряд других пунктов. Таким образом, группа
однотипных и одновременных памятников (Ларга- Жижия — Флорешты — Бернашевка)
фиксируется на территории от Прикарпатья до Днестра на начальном этапе
развития культуры Прекукутени — раннее Триполье.
В Молдове их непосредственно сменяют поселения, о которых
мы судим, прежде всего, по материалам нижнего горизонта прекукутенского слоя
в Тырпешти (Тырпешти II-1) Несколько небольших объектов, относящихся к этому
времени (неглубокий ров — ограда, три ямы, остатки наземного жилища) [287, с.
24], дали не более двух- трех десятков фрагментов керамики с выемчатым
«боннским» орнаментом [287, 55, 3—9, 14; 57, 1-9; 85, 3—4]. Стиль его можно
охарактеризовать как вырождающийся, что в первую очередь сказывается в
отсутствии четкого шахматного узора, замененного чередующимися наколами (?ah
— degenerate по терминологии румынских археологов). В то же время для поселения
характерны прежние формы посуды (в частности, реберчатые фруктовницы на
поддонах), кухонная керамика, густо усеянная пальцевыми защипами (в том числе
в «колосковой» композиции), пластика I типа. Аналогичный материал дает нижний
горизонт (на глубине 3,6 м) небольшого телля Дялул Гнндару [297, с. 91, 2,
2—26], хотя авторы традиционно относят его к «фазе Прекукутени II». Сказанное
относится также к поселению Мындришка [212 с. 113—117] и некоторым другим.
Памятники типа Тырпешти II-1 по материалу аналогичны и
одновременны поселениям типа Окопов на-Днестре.
Их естественным продолжением являются поселения,
представление о которых помогает составить верхний прекукутенский горизонт в
Тырпешти II-2. С. Маринеску-Былку считает, что это поселение существовало на
протяжении всей III фазы культуры Прекукутени [287, с. 27]. В том, что
Тырпешти II-2 — поселение-«долгожитель» сомневаться не приходится, поскольку
в его материалах представлены такие разные хронологические индикаторы, как
острореберные тарелки и округлотелые глубокие чаши (верхние части
фруктовниц), керамика 1-й группы с защипами по всей поверхности и
относительно большое количество фрагментов сосудов 2-й и 3-й групп с росписью
после и даже до обжига [287, с. 31— 32]. Многочисленные антропоморфные
статуэтки I и II типов встречаются, судя по иллюстрациям к книге С.
Маринеску-Былку, в пропорции 2:1. Ксо- жалению, исследовательнице не удалось
проследить динамику изменения разных категорий инвентаря поседения Тырпешти
II-2, но картину несколько проясняет стратиграфия упомянутого выше телля
Дялул Гиндару. Здесь во втором прекукутенском горизонте, отделенном от
нияшего стерильной прослойкой, обнаружены типологически более поздние
материалы, а в третьем (он также отделен от предыдущего сте-ильной прослойкой
мощностью 0,6— ,7 м) — сравнительно много керамики с росписью до и после
обжига [297, 3, 1—14; 4; 5, 1—11], В целом 2-й и 3-й горизонты Дялул Гиндару
вполне соответствуют по материалу поселению Тырпешти II-2. На раннем этапе
своего развития последвее, очевидно, сосуществовало с такими известными
памятниками прикарпатской части Молдовы, как Извоаре (слой I, 2) и
Траян-Дялул Фынтыиилор.
Близкие аналогии поселениям типа Тырпешти II-2 мы видим в
Пруто-Дне- стровском междуречье (Александров- ка I, Путинешты), к востоку от
Днестра (Александровка) и в Побужье (оба горизонта Сабатиновки II). На
Днестре аналогичные поселения пока не обнаружены (вспомним о хронологической
лакуне между памятниками типа Окопов и Луки-Врублевецкой).
Несколько лет назад в статье, посвященной проблеме
периодизации раине- го Триполья, вами упомянуто поселение Извоаре (слой I, 2)
как памятник, непосредственно следующий за поселениями типа Тырпешти II-2
[62, с. 23]. Сейчас, после предварительной публикации материалов поселения
Босанч на северо-востоке Молдовы [209], от этого предположения следует
отказаться. Керамика (широко открытые чаши; большие ковши с отверстием в
ручке; дополнение врезанного орнамента округлыми ямками; кухонные горшки,
украшенные защипами в один ряд), пластика (статуэтки II типа со спиральным и
ямочным орнаментом) и другой инвентарь Босанча [209, 2, 7, 11; 3, 2, 6, 8;
5, 1, 7, 9, 10; 6, 13} находит ближайшие аналогии в материалах памятников
типа Луки-Врублевецкой, Голеркан, Греновки. Это об стоятельство помогает
определить хронологическую позицию поселения Босанч и его аналогов, очевидно,
следующих во времени за памятниками типа Тырпешти II-2.
Пока остается открытым вопрос о> наиболее поздних
прекукутенских памятниках. Во всяком случае, вряд-лвг оправдан вывод С.
Марннеску-Былну п том, что поселение Тырпешти (горизонт II-2) — это
«поворотный пункт- меж ду культурами Прекукутени н Кукутени» [287, с. 138].
Возможно, такими пунктами станут мало исследованные поселения (Костиша,
Гэнчана и др.), в материалах которых сочетаются, по сообщению С.
Маринеску-Был- ку [287, с. 157—159], прекукутенские> черты с чертами
ранней культуры Кукутени.
Таким образом, сравнение памятников, находящихся в
различных регионах раннетрипольско-прекукутенского- ареала, фиксирует
близость, а подчас и полную идентичность многих категорий их инвентаря —
керамики, пластики, орудий труда. Поэтому достаточно- правомерным будет вывод
о сходном в основных чертах процессе развития культуры на всем пространстве
от прикарпатских районов Молдовы до По- бужья. Изложенное выше отражаег схема
периодизации и синхронизации памятников культуры Прекукутени — раннее
Триполье ( 2). Нынешнее- состояние источников не позволяет считать ее
завершенной: заполнить временные лакуны между некоторыми типами памятников
помогут лишь будущие полевые исследования.
2. Вопросы синхронизации
Выяснить хронологическое соотношение раннего Триполья и
других земледельческих культур помогает в первую- очередь бытовой и
производственный инвентарь, попавший на памятники соседних культур в
результате контактов: их носителей (так называемые импорт), а также предметы,
изготовленные по образцу вещей, поступавших извне.
Много лет назад при раскопках многослойного поселения в
Тангыру (Мун-
тения) Д. Берчу обнаружил в слое, относящемся к началу
переходной фазы от Бояна к Гунельнице (по принятой -сейчас периодизации Б.
Компш), два •фрагмента прекукутенской керамики [210, с. 413—414, 548, 256;
257]. Исследователь отнес их ко II фазе культуры Прекукутени, хотя эта
атрибуция, как нам кажется, отнюдь не бесспорна. Позднее вопрос о
хронологическом соотношении культур Боян и Прекукутени более подробно
рассматривался в статье С. Маринеску-Былку [286], установившей синхронизм
между фазой Прекукутени II и концом фазы Видра — началом переходной фазы
культуры Боян. Памятники фазы Прекукутени III синхронизируются
исследовательницей с концом культуры Боян — началом Гумельницы (Гумельница
А1).
При раскопках Бернашевки обнаружены фрагменты керамики с
выемчатым орнаментом в зигзаго-меандровых композициях, обычных для декора по-
•суды культуры Боян на фазе Видра [63, рис, 76, 0], С поселения Флореш- ты
происходит фрагмент сосуда из тон- коструктурнон глины, украшенный небрежно
выполненными узкими каннелюрами или, скорее, глубоко проглаженными линиями (
81, 3). По составу теста и орнаментации он чужд раннему Трнполью и находит
некоторые аналогии в культуре Боян (фаза Видра). Указанные находки позволяют
считать, что в целом раннее Триполье отвечает двум поздним фазам развития
культуры Боян: Видре и переходной к Гумельнице.
Очевидно, наиболее поздние поселения раннего этапа
Триполья существуют и в то время, когда в Подунавье уже закончилось
формирование культуры Гумельница. Прекукутенская керамика, обнаруженная на
ряде гумель- ницких поселений Мунтении, позволила румынским археологам (П.
Роман, С. Маринеску-Былку и др.) сделать вывод об одновременности культур
Гумельница А1 и Прекукутени III. Как нам представляется, поздние памятники
культуры Прекукутени — раннее Триполье можно синхронизировать лишь с началом
Гумельницы А1, так как последующая фаза этой культуры (А2) по многочисленным
импортам [262, с. 67, 76] надежно связывается с культурой Кукутени (фаза A3),
т. - е. уже с Трипольем В/1.
В связи с затронутой проблемой необходимо остановиться на,
недавно высказанной Б. Н. Черных точке зрения о хронологическом соотношении
раннего Триполья и Гумельницы. Исследователь, проделавший очень важную работу
по аналнэу древнего металла
Юго-Восточной Европы, установил бесспорную связь
раннетрипольских медных изделий (в первую очередь предметов Карбунского
клада) с металлом знеолвтических культур Болгарии. Определенное сходство
тонора-молота и тесла из Карбуны с орудиями культуры Караново VI — Гумельница
и отсутствие этих изделий в культуре Караново V (Марица) привели Е. Н. Черных
к выводу, что традиционная «синхронизация Триполья А с культурой Караново V
на основании лишь орнаментальных мотивов в керамике является ошибочной, и в
свете установленных прямых импортов меди должна быть отвергнута» [189, с.
272]. Заметим, что Караново V (а также родственные раннеэнеолитические
культуры соседних районов — Сава, Поляиица и др.), Прекукутени — ранее
Триполье и Боян (фазы Видра и переходная к Гумельнвце) составляют единый исторический
пласт. Для керамических комплексов этих культур характерна посуда с врезанным
и выемчатым орнаментом, инкрустированным белой пастой. В орнаментации
керамики культур Караново V и Боян широко применялся графит; посуда с
графитнрован- ной поверхностью изредка встречается и на раннетрипольских
поселениях, В целом указанные культуры, несомненно, синхронны. С другой
стороны, крупные медные орудия культуры Караново VI — Гумельница А2 (в первую
очередь топоры типа Видра), найденные на многих поселениях Триполья В/1 —
Кукутени A3 [58], позволяют провести надежные хронологические параллели между
этими культурами. Следует полагать, что тесло и топор иэ Карбуны (последний в
типологическом плаве предваряет топоры типа Видра) относятся к одной нз
ранних культуры Караново VI (1-й или -Й, по X. Тодоровон), синхронных таким
позднейшим раннетрнпольским памятникам, как Карбуна, Новые Ру-
сешты и др.
Одним иэ наиболее ранних проявлений формирующейся
гумельницкой культурно-исторической области следует считать группу памятников
Бол- град — Алдень, территориально наиболее близкую прекукутенским и
раннетрнпольским поселениям. К сожалению, внутренняя периодизация памятников
этой группы разработана недостаточно, и выводы исследователей подчас
противоречивы [12, с. 130—135; 158, с. 119-132; 240, с. 23[. Это
обстоятельство заметно усложняет хронологическое сопоставление указанных
памятников с прекукутенско-раннетри- польскими.
Давные стратиграфии и типологический анализ материала в
свое время позволили Е. Комше выделить в развитии памятников группы Болград —
Алдень две фазы: раннюю (Дрэгэнеш- ти-Текуч) и позднюю (Стойкани). По мнению
исследователя, предполагаемый прекукутенскнй (ранветрипольский) компонент
выделенного им «культурного аспекта Алдень II» по времени соответствует концу
фазы Ларга-Жижия к началу Извоаре [224, с. 25—30]. Недавно Е. Комша упомянул
о находке нескольких фрагментов керамики, относящейся к фазе Прекукутени II,
в основании культурного слоя поселения Дрэгэнешти-Текуч (231, с. 354]. Таким
образом, наиболее ранние памятники рассматриваемой группы могут быть отчасти
синхронны прекукутен- ско-раннетрипольским поселениям типа Ларга-Жижия —
Бернашевка или Тырпешти III — Окопы.
Говоря об импортах керамики и других изделий, упомянем
фрагмент венчика сосуда, найденный на раннетри- польском поселении Берново .
Фрагмент тонкостенный, вылеплен из хорошо промешанной глины. Поверхность
черепка красновато-бурого цвета, залощена до зеркального блеска. У основания
венчика белой краской проведена тонкая опоясывающая ЛИНИЯ, от которой вниз
идут небрежно выполненные косые каннелюры, нижняя на которых прокрашена
красной охрой ( 81, 2). Описанный фрагмент, несомненно, происходит из
памятника культурной группы Болград — Алдень; близкие ему апалогии можно
отыскать в материалах поселений Нагорное и др.
В качестве импорта исследователи (Е. К. Черныш и др.)
рассматривают статуэтку обычного для группы Бол- град— Алдень типа ( 81, 4),
найденную в Александровне. Ближайшие аналогии ей JI. В. Субботин видит в
пластике Белградского поселения [157, с. 31]. В свою очередь, статуэтки ран-
нетринольского (прекукутенского) происхождения, относящиеся к I типу нашей
классификации, обнаружены на поселениях группы Болград — Алдень Лопацика в
МССР [12, с. 135, 63, 4) и Сучевень на юге румынской Молдовы [240, 49, 4\.
Таким образом, есть основания полагать, что в целом группа
Болград — Алдень и культура Прекукутени — раннее Триполье развивались
параллельно, хотя последняя сложилась несколько раньше. Слабо
аргументированным представляется вывод румынского исследователя И. Драгомира
об одновременности упомянутой группы и памятников фазы А1 культуры Кукутени
[240, с. 91,110-112].
Ряд фактов помогает уточнить синхронизацию раннего
Триполья с некоторыми культурами Карпатского бассейна. Так, мнение В. Т. Титова
о возможной одновременности раннего Триполья (Прекукутени II) с бюккской
(буковогорской) культурой [166, с. 231] может быть подтверждено находкой на
поселении Рогожаны в Молдавии — фрагментом тонкостенного сосуда,
орнаментированного лентами из узких прочерченных линий, заполненных белой
пастой *. Сосуд является несомненным бюккскнм импортом, относящимся к
заключительной фазе этой культуры [323, с. 272-273].
Описывая в свое время небольшую группу фрагментов сосудов,
нехарактерных для керамического комплекса Луки-Врублевецкой, С. Н. Бибиков
предположил, что они являются импортам и из круга раннеземледельческих
культур Подунавья и Потисья [14, с. 155—156]. Ознакомление с этой керамикой
убеждает, что она местная, однако некоторые экземпляры явно выполнены по
привозным образцам. Это относится прежде всего к сосудам, украшенным сетчатым
орнаментом, образованным неглубокими проглаженными линиями ( 81, 7).
Аналогичная посуда в большом количестве найдеиа на поселении Чока (вблизи г.
Сегеда на Тисе), относящемся к культуре Тиса, испытавшей значительное влияние
Винчи [208, XIX, I—29]. Очевидно, в подражание импортам из круга тисской
культуры была изготовлена небольшая часть керамики Луки- Врублевецкой.
Импортами из ареала трансильванской культуры Турдаш
являются несколько фрагментов керамики, найденных в Луке-Врублевецкой [14,
65, в; 68е]. В этом же качестве следует рассматрввать обломок цилиндрического
поддона сосуда из поселения у Березовских хуторов в Поднестровье *. По
технологическим признакам он отличается от обычной раннетрипольской посуды
(плотная розоватая глина без примеси шамота). Орнамент состоит из рядов
врезанных треугольников, образованных сходящимися под углом отрезками лент.
Ленты и поле треугольника Заполнены короткими насечками и отрезками врезанных
линий ( 81, 6). Этот вид орнамента обычен для турдашской посуды. По-видимому,
поддон из Березовских хуторов можно отнести ко второй фазе развития культуры
Турдаш в Трансильвании (фаза Турдаш-Петрешти), по Н. Влассе [331].
Приведенные выше данные о хронологическом соотношении
раннего Триполья с основными эиеолитическими культурами Юго-Восточной Европы
суммированы в синхронистической таблице ( 82).
3. Абсолютная хронология
Для выяснения абсолютной хронологии раннего Триполья мы
опираемся на традиционные, некалиброванные радиоуглеродные датировки. Следует
отметить, что «высокая» хронология, базирующаяся на дендропоправках, дающих
так называемый календарный возраст образцов, имеет много сторонников среди
специалистов по первобытной археологии Европы (Е. Неуступный, К. Ренфрю, М.
Гнмбутас и др.). С этих позиций рассматривал хронологию три- полъской
культуры н В. С. Титов [324, с. 12], Однако, несмотря на постоянное
совершенствование методики дендро- хронологической корреляции радиоуглеродных
дат и стремление специалистов к унификации калибровочной шкалы, многие
исследователи справедливо указывают на противоречивость и чрезмерную
древность калиброванных дат [264]. Неудачной оказалась попытка Дж. Меллаарта
[293] удревнить, основываясь на этих датах, некоторые отправные моменты
исторической хронологии Старого Света, в частности — начало I династии в
Египте .
Если на датировках культур III тыс. до н. з., которые в
принципе могут быть привязаны к шкале исторической хронологии, дендропоправки
к датам по С14 сказываются мало, то культуры середины — начала IV тыс. до н.
а. с применением калибровочных кривых удревняются на 800—900 лет [222, с.
264, 265, 8]. По отношению к долговременным энеолитическим культурам IV—III
тыс. до н. э. (Триполье и др.) это означает неоправданное «растяжение» их начальных
этапов, с которыми связывается сравнительно небольшое число типов памятников.
Изложенное заставляет нас воздерживаться от использования калиброванных
радиоуглеродных дат.
Сейчас мы располагаем всего четырьмя датами для
раннетрипольских в дрекукутенских поселений: 3615 до н. э. {Bin=590) — Новые
Русештн [317, с. 249]; 3580±85 (Grn) - Тырпешти, горизонт II—2 [282, с. 140];
2265 до н. < э. (Путннешты и 2700 (Рогожаны).'
Последние две даты, полученные в лаборатории Института геохимии и физики
минералов АН УССР [163, с. 57],—явная ошибка и не могут быть приняты во
внимание. Приведенные выше даты для Новых Русешт и Тырпешти соответствуют
концу развития культуры Прекукутени — раннее Триполье. Начало ее помогают
определить даты позднейших памятников культуры линейно-ленточной керамики с
чертами группы Желизовце- Желиэ.
Так, для нижнего (первого) слоя поселения Тырпешти
получены две ра- диокарбонные даты: 4220±100 (В1п= =800) и 4295±100 (Bin=801)
[282, с. 140). Более или менее близкие даты имеются для памятников и объектов
групп Желизовце и Шарка на территории Польши: 4350±4000 (М=20И) и 4200 ±210
(М=2165) — Олыпаница; Словакии: 4310 ± 100 (Bin=559), 4220±100 (Bin—558),
3615±120 (ВЬ-557) — Штурово и 3825±140 (Bin—304) — Горне Лефаитовце; Венгрии:
4005 (В1п=508) — Несмей — Те- керешпатак [217, с. 243).
Таким образом, позднейшие поселения культуры
линейно-ленточной керамики, датируемые примерно 4200 г. до н. э., на территории Молдовы являются terminns post quern для прекукутенских памятников.
Стадию формирования культуры Прекукутени (фаза Прекукутени I), вероятно,
следует отнести к концу V тыс. до н. э., а появление памятников типа
Ларга-Жижня — Флорешты — Бернашевка — к началу IV тыс. до н. з. (4000—3900
гг.).
Terminus ante quern для раннетри- польско-прекукутенских
памятников^ дают наиболее ранние поселения культуры Кукутени. Для одного на
них — Мерджинени— (фаза Кукутени А2, соответствующая началу развитого
Триполья) имеется серия радиокарбонных дат: 3660+55 (В1п = 1534); 3535±60'
(Bin=1535); 3675 ±50 (Bln-1536) [296]. Им соответствуют и приведенные выше
даты для Новых Русешт и Тырпешти, Эти данные позволяют отнести конец раннего
Триполья — культуры Прекукутени примерно к 3700— 3600 гг. до н. е. В целом
считаем возможным датировать раннетрипольскив' памятники территории СССР
4000— 3600 гг. до н. э. Близкие даты для культуры Прекукутени предложены В.
Думитреску [250] и С, Маринеску- Былку [282, с. 141].
Правильность приведенной выше абсолютной датировки
косвенно подтверждают радиоуглеродные определения' (одиночные и серии),
полученные для ряда культур Румынии и Болгарии,, в целом синхронных раннему
Трипо- лью. Так, поздняя фаза культуры Боян (исходя из дат по С14 для
поселения Кэсчиоареле), культуры Караново V — Марица (телль Азмак), Сава
(телль Го- лямо-Делчево), Поляница (телль Овча- рово) могут быть отнесены к
первой половине IV тыс. до н. э. [317, с. 239, 227; 183, 12—13; 185, 26].
Этим временем датируется и культура Тиса [166г с. 363), одновременность
которой с ранним Трипольем уже отмечалась.
Дальнейшие уточнения абсолютной хронологии будут связаны с
появлением новых радиоуглеродных дат, полученных непосредственно для
памятников раннего Триполья.
|